Piovere

      Тучи беспросветно заволокли всё небо, не пропуская ни единого лучика тёплого и светлого солнышка свозь себя, дождь лил шумным столпом, стучал по окнам и разбивался об асфальт. На улицах, как и ожидалось, ни единой души. Какой человек в здравом уме вобще осмелится выйти из дома в такую погоду? Разве что сумасшедший. Или Сквало.       Шёл уже второй час отсутствия рыжика дома, и Тициано не могло это не напрягать. Он стоит у окна, всматриваться в тесные улочки, надеется рассмотреть в них дуроватую яркую макушку, однако каждый раз отходит от подоконника, нервно бродит по всей комнате кругами, а затем повторяет всё то же всматривание в улицу и взволнованные бродилки. Телефон Сквало брать тоже отказывался. Оно и ясно, в такой-то дождь. Однако всё равно было тревожно. Вдруг что-то произошло? Авария? На него напали? В голове вертелась тысяча и один вариант самых ужасных исходов. Однако все они резко отметаются, когда Тициано слышит звук провернувшегося в замочной скважине ключа.       — Сквало, прелесть!       Парень выбегает в коридор и наблюдает за тем, как его возлюбленный дрожит от холода на пороге. С его рыжих волос и лёгкой джинсовки стекает вода, да так, что хоть бери да выжимай. На полу уже образовалась лужа от дождевой воды, в которой гордо стоял Сквало, пряча что-то под той же самой насквозь вымокшей джинсовкой.       — Ты... Совсем дурак, — Тициано облегчённо вздыхает, улыбаясь. Всё в порядке. Надумал себе всякой ерунды и забеспокоился. Хотя явный повод был, как-никак. Жёлтые проницательные глаза цепляются за то самое «что-то» под верхней одеждой. Юноша любопытно наклоняет голову, подходя поближе.       — Что это? — Тициано тянется ладонью к джинсовке, как Сквало резко спохватывается и поджимает объект к себе. Блондин лишь удивлённо хлопает глазами.       — Сквало, что ты...       — Обещай, что ты разрешишь её оставить.       Веснушчатый парнишка серьёзен как никогда. В голубых глазах посвёркивает огонёк, губы поджимаются. И от этого Тициано только больше входит в замешательство. Что же там такое? Что можно оставить?       — Сквало, прелесть, но я ведь даже не знаю, что ты притащил! — блондин разводит руками. Взгляд высказывает явное удивление от происходящего.       — Обещай, — его не переубедить. Как бы Тициано не пытался, но теперь что-то говорить против задумки Сквало было бесполезно, и знал он это наперёд. Если в эту рыжую макушку что-то вобьётся — не вылетит, пока не будет исполнено. Блондин лишь вздыхает и складывает руки на груди.       — Хорошо. Обещаю, что мы «оставим её», хотя я даже не понимаю, о чём идёт речь, — он по-доброму усмехается, пока смотрит на своего парня. Сквало же осторожно распахивает джинсовку, пока держит что-то в руках. Что-то яркое и мокрое. Поначалу Тициано не понимает, что это такое и откуда рыжик мог это достать, однако когда он видит заострённые ушки, до него сразу доходит, что за чудо сейчас сидело в крепких ладонях.       — Ты подобрал котёнка? — он протягивает руки и принимает беспомощного зверька, слегка прижимая его к тёплой широкой груди. Сквало же глупо усмехается, пока стаскивает с себя мокрую обувь и одежду.       — Сидела одна около мусорки вся промокшая. Разве мог я её оставить там?       — Не мог, — Тициано заканчивает фразу за парня и идёт в ванную. Оттуда берёт полотенце, а после загоняет внутрь Сквало, наставляя немедленно принять тёплый душ. Не хватало ещё, чтобы он простудился, ей-богу...       Юноша присаживается на диван, расстилает на своих коленках мягкое полотенце и укладывает на него котёнка. Бережно и осторожно вытирает. Рыжая кошечка же изредка мяукает. Холодная и мокрая, она явно была напугана, хотя мягкие аккуратные поглаживания и тихая атмосфера в самом доме давали ей повод успокоиться. Проходит так минут десять сушки мурчащей бедняжки полотенцем, пока в комнату после тёплого душа не является герой сегодняшнего вечера в уютной домашней одежде.       Он приземляется на диван рядышком со своим возлюбленным и мягко целует того в губы, приобняв за плечи. Голубые глаза, подобные чистому бескрайнему океану, цепляются за котёнка, а нежные губы расплываются в довольной улыбке.       — Как мы назовём её? — Сквало тянется ладонью к котёнку и поглаживает по малюсенькой головушке, приласкивая зверька. Тициано задумывается. Взглядывает в окно, после вновь на новоиспечённого питомца.       — Piovere, по-итальянски дождь... Тогда как насчёт того, чтобы назвать её Пийя? — блондин взглядывает на своего партнёра и сразу же понимает, что с выбором имени он явно успешно справился, судя по чужим восторжённым воскликам.       Сквало подскакивает и бежит на кухню.       — Я налью Пийе молока! Она, должно быть, голодная.       Тициано лишь откладывает полотенце, наблюдая за тем, как совсем юная кошечка, кажется, осознала безопасность и теперь неспешно топталась по его коленям мягкими лапками. Шерсть высохла, и теперь была нежной, воздушной, а сама Пийя выглядела, как рыжее облачко.

Сквало так на неё похож.       Блондин нежно улыбается и приподнимает зверька, взглядывая в её очаровательную мордочку.       — Добро пожаловать домой, Пийя.