Chaosmaker(s)

Вокруг было темно. Негостеприимная, неуютная пустота посреди ничто, даже воздуха, казалось, нет. Но и дышать не особо-то тянуло. Как будто это было и не нужно. Как он тут застрял? А главное – надолго ли? Мож правда помер, и теперь это его вечность? - Бу. – раздалось позади. Знакомый смешок немного выбесил. Но Хёнджун слишком устал, чтобы злиться. - Привет, шиза. – бросил он, разворачиваясь. - Привет, шиза. – радостно согласился хаос. - И че ты тут делаешь? - То же, что и ты, видимо. Устроим пати на двоих? - Мне твоя рожа уже в зеркале настоебенила. – признался он. - Класс! – хаос всплеснул руками, состроил обиженное лицо. – Как масочки делать, кремами мазюкаться и в модных шмотках перед зеркалом вертеться – ты красавчик, а как это моя рожа – так «настоебенила». Ты че такой вредный? Блядь. Он так же себя ведет? Теперь понятно, почему окружающие с него вешаться хотят, или нажраться на худой конец… - Я так понимаю, я еще не помер. – предположил он, усаживаясь по-турецки прямо…куда? Куда-то, короче. - А тебе так не терпелось что ли? – хаос плюхнулся рядом, привалился, уложил башку на плечо, обхватывая его локоть обеими руками. - Сам как думаешь? – огрызнулся он. - А че тут думать, мы одно целое, я и так знаю. - И хули приебался с тупыми вопросами тогда? - Разве это не отличный повод покопаться в себе? - Это – что?! – вызверился он. – Где я вообще? - В коме. Скучно тут, да? - Не то слово. И как мне из нее вылезти? - Никак. Жди, пока покемоны тебя из нее достанут. Или Аквамен твой поцелует, хз…вдруг сработает. - Охота тебе втащить. – признался он. - Ну ты сегодня уже попробовал, а толку? Только руку поцарапал. Как раздуплишься из комы, попробуй ударить кулаком не зеркальце, а самого себя – будешь крут как Тайлер Дерден. - Иди в жопу. - Это селфцест. - Нет, ты просто паразитина, поэтому в жопе тебе самое место. – проворчал он. – Защищает он меня, скотина. Чего еще дракончику-хёну наплел? - Че это наплел? Я, в отличие от тебя, не стремаюсь быть честным с другими и с самим собой. - И херли ж ты меня не остановил, когда я закладывал в себя эту программу, защитничек?! - А потому что тебе полезно чутка потюленить. Твою жопу вечно тянет на приключения. Отдохни, порефлексируй. Тогда мозги очистятся, тело выспится… Кстати о телах. Заценил отсылку? – хаос заглянул ему в лицо, подмигнул правым глазом. Глаз был красный. Присмотревшись, Хёнджун увидел вместо зрачка черный узор. - Ты пытался шаринган изобразить? – лениво предположил он. - Нет! – возмутился хаос. – Еще раз попробуй. - А. – кисло усмехнулся он. – Косплей на Мукуро? - Ага! Понравилось? Нам так вкатывало это аниме в детстве, да? Помнишь, как мы его взахлеб смотрели? - Мы – это я и моя шиза? - Нет. Мы – это мы с нашим первым. - Первым…кем? Стремно. «Первый»… От одного слова стало не по себе. - Сам подумай, а? Если мы – нулевые, кто тогда первый? - Хён. – выдохнул он. – Джэхёни-хён. - Ага. - Как это вышло? - Показать? - Что? – растерялся он. - Смотри, короче. – отмахнулся хаос, не дожидаясь его согласия. И Хёнджуна дернуло вверх, унося куда-то… --- На подоконнике тоненькая радуга – изгибается, распадается, играет цветами… Красный, желтый, синий – а если присмотреться, между ними есть еще другие. Хёнджун хорошо запомнил цвета. Мама его учила. Он скучает по маме. Хотел бы он показать ей радугу. На подоконник капает прозрачная капля, и радуга расплывается. Хёнджун всхлипывает, ручка падает из ослабевших пальцев, стукается о край подоконника, ломается. Валится на пол уже разбитая. Хёнджун мигом утирает слезы, прыгает вниз, усаживается на корточки, разглядывает осколки с сожалением. Стеклянная часть разбилась вдребезги, вода вылилась на ламинат. Если бы дедушка знал, что Хёнджун не просто украл его любимую ручку, но еще и разбил – наказал бы, наверное. Надо убрать улики, чтобы ба тоже не заметила. А то вдруг дедушке расскажет. Сломанная ручка и осколки от нее оказываются в мусорном ведре, Хёнджун хватает обрезки цветной бумаги, чтобы закопать «улики» поглубже. Что-то колет палец – резко, болюче, неприятно. Он достает руку из ведра, с удивлением разглядывает маленький порез на пальце. Крови немного, но лучше промыть и заклеить. Он как-то коленку разбил, бабушка тогда сказала, что надо обрабатывать ранки, иначе можно занести инфекцию. Хёнджун спускается на кухню – он запомнил, где лежит аптечка. Бабушки в доме нет, кажется, она в саду, поливает цветы. Это к лучшему. Стул шатается под ним, но он почти дотянулся…еще чуть-чуть… - Хёнджун! – возмущенно раздается сзади. И он летит вниз, испугавшись. - Держу-у! – стонет ба, подхватывая его чуть ли не на лету. Сильная она у него. – И чего ты туда полез? - Палец порезал. – вздыхает он, демонстрируя ранку. - Как ты умудрился? Ладно, неважно. – бабушка ставит его на ноги. – В следующий раз зови меня, хорошо? Она хватает аптечку с верхней полки, достает оттуда цветные детские пластыри. Хёнджун бросается к мойке сполоснуть порезанный палец. А то, как в прошлый раз с коленкой, будут лить вонючую жидкость, которая щиплется… - Ну давай свой палец, заклеим, пока он не посинел. – смеется ба. - Я и сам могу. – ворчит он. - Почему ты так спешишь стать самостоятельным? – спрашивает бабушка, поглаживая его по голове. - Я хочу быть взрослым. – признается он. – А то мне не с кем играть. - Взрослым не до игр, Хёнджун-а. – улыбается бабушка. - Неправда. Ты играешь в го с соседями. Вам весело. А у меня нет друзей моего возраста. А со взрослыми мне нельзя. Бабушка молчит, задумчиво и грустно разглядывая его. А потом вдруг говорит: - Хочешь, купим мороженное, чтобы ты не расстраивался? А на обратном пути из магазина зайдем на детскую площадку, вдруг познакомишься с кем-нибудь? --- Мороженое очень вкусное, но быстро тает – все руки будут липкие. Хёнджун старается доесть побыстрее. Ба смеется: - Не спеши, холодное же. Горло будет болеть. Хёнджун не спорит. Будет так будет, подумаешь, он все равно никуда не ходит, значит, какая разница, если он заболеет? На площадке почти пусто. Только один ребенок сидит в песочнице. Бабушка садится на скамейку, открывает книжку и просит не убегать далеко. Хёнджун сначала думает прокатиться на карусели, но одному скучно. Может, этот, из песочницы, с ним покатается? Он подходит ближе. Мальчик выглядит старше Хёнджуна. Он странный. Лохматый, слегка вьющиеся волосы торчат в разные стороны. Большие карие глаза почти не моргают – следят за песком, пересыпаемым из ладошки в ладошку. - Что ты делаешь? – спрашивает Хёнджун. Мальчик резко поворачивается к нему, песок просыпается. - Нельзя так незаметно подкрадываться. – возмущается мальчик. – Откуда ты взялся? - Оттуда. – Хёнджун машет ладошкой в сторону их с бабушкой дома, виднеющегося в конце улицы. Мальчик прослеживает взглядом за его рукой. И расплывается в улыбке: - А, я знаю, вы недавно переехали, да? Хёнджун кивает. - Странно, я видел женщину, а тебя не видел. Еще подумал – если она одна приехала, зачем такой большой дом? - Разве большой? – удивляется Хёнджун, присаживаясь рядом на край песочницы. – Раньше мы с бабушкой жили в огромном здании. - А где вы жили? – спрашивает мальчик. - В Сеуле. - В Сеуле?! Круто! - Нет, там скучно. – признается Хёнджун. – Хотя мне и тут скучно… - А ты что, в школу еще не ходишь? – мальчик разглядывает его с головы до ног. – Хотя ты, наверное, мелкий еще. - Мне шесть! Будет. Скоро. В марте. - До марта еще полгода. – смеется мальчик. - Это скоро. – упрямо возражает Хёнджун. – А тебе сколько лет? - Мне через неделю восемь стукнет. – хвастается мальчик. - А почему ты не в школе тогда? – Хёнджун замечает маленький рюкзачок неподалеку. И понижает голос: – Прогуливаешь что ли? - Нет, конечно! Занятия уже кончились. Я просто…пока не хочу домой. Там придется сразу садиться за уроки. - Так что ты тут делал? - Думал построить что-нибудь из песка. Он такой прикольный на ощупь. Потрогай. – мальчик зачерпывает горстку сухого сероватого песка и подносит поближе. Хёнджун подставляет ладошку. - Ты поранился? – мальчик замечает пластырь. – Давай тогда другую руку. Хёнджун послушно меняет руку. Песок сыпется в центр ладони тоненькой струйкой, ветер сдувает часть песчинок. Это щекотно. - Что ты будешь из него строить? - Что угодно можно. Замок, например. Или город для муравьев. Или… - А космический корабль можно? - Ты хочешь космический корабль? – смеется мальчик. – Ладно, давай построим корабль. Поможешь? Хёнджун кивает. - Погоди, у тебя что-то на лице. Ты что-то ел? - Мороженое. – говорит Хёнджун. – Я запачкался? Где? Мальчик отряхивает руки друг об друга и тянется к его лицу. Теплый палец трет кончик носа. Хёнджун громко чихает. Мальчик смеется: - Как ты так умудрился заляпаться? Как тебя зовут, кстати? - Хо Хёнджун. – отвечает он. - Приятно познакомиться, я живу вон в том доме. – говорит мальчик, указывая за спину. – Так что мы почти что соседи. Меня зовут… - Джэхён! – зовет женский голос. – Где ты? Давай домой, живо! - Блин. – хмурится мальчик. – Кажется, отец вернулся. Мне пора. – он встает, подхватывает рюкзак. – Прости, в другой раз построим корабль, ладно? Мы рядом живем, так что еще увидимся. Хёнджун смотрит вслед этому странному мальчику. И сожалеет - у него наконец-то появился друг, а им даже не дали поиграть. На крыльце Джэхёна встречает молодая женщина, наверное, мама. Тот останавливается у порога, что-то говорит, и женщина улыбается. А потом из дома выходит высокий мужчина и хватает мальчика за руку, затаскивая внутрь. Разве так можно?! Джэхён явно не хочет домой! Хёнджуна зовет бабушка, и они уходят. --- В следующий раз он видит Джэхёна из окна своей комнаты. Сейчас утро, но ему не спится, поэтому он смотрел в бинокль на звезды, но небо быстро начало светлеть, и звезды исчезли, поэтому пришлось оглядывать окрестности… Дверь одного из ближайших домов открывается, оттуда выходят двое взрослых и два ребенка. Девочка выглядит чуть постарше, а в мальчике он узнает Джэхёна. Мужчина открывает гараж и выводит оттуда машину. Девочка стоит поодаль, копается в своем рюкзаке. Женщина – мама – наклоняется к Джэхёну, приглаживает непослушные волосы, поправляет галстук, что-то говорит. Джэхён хмурится и смотрит на свои руки. Мама тянется к рукавам его школьного пиджака. А что это?.. Хёнджун подкручивает колесико бинокля, наводит резкость. У Джэхёна на запястьях темные пятнышки. Аллергия?.. Нет, это же синяки! Его отвлекает тихий стук. Бабушка открывает дверь, заглядывает к нему в комнату: - Так и думала, что ты уже не спишь. – улыбается она. – Доброе утро. Чего ты так рано? Хёнджун молчит, а она замечает бинокль: - Опять смотрел на небо? Пришельцев в такой бинокль не увидишь. Подрастешь – купим тебе телескоп, хорошо? – она подходит ближе, гладит его по голове, смотрит в окно. Щурится: – Кажется, это тот мальчик, с которым вы на днях познакомились? - Да. – наконец, отвечает он. Собственный голос кажется чужим – он часто стал замечать это по утрам. – Ба, я хочу с ним дружить. Можно? - Можно, конечно, если он не против. Спросить у его родителей? Он кивает. А потом спохватывается: - А почему он может быть против? - Он же старше, уже в школу ходит. Так что, если будете гулять вместе, ты должен называть его «хён». - Обязательно? - Да. Это будет вежливо. Я пойду приготовлю завтрак. Что ты хочешь? - Что-нибудь сладкое. – отвечает он. Ба уходит. Значит, Джэхёни-хён. Если бабушка договорится, они смогут гулять вместе. Джэхёни-хён кажется забавным. И даже обещал построить с ним космический корабль. А еще Хёнджун должен его защищать. Друзей же принято защищать, правда? Ему не хочется, чтобы Джэхёни-хён, милый и улыбчивый, ходил с синяками. --- Из воспоминаний его выкинуло там же – посреди ничто. Ощущения были неприятные – в воспоминаниях было теплее. Хаос заглянул ему в глаза. Интересно, Хёнджуну просто показалось это сочувствие в белом взгляде? Походу, он едет кукухой. А, да. Он уже. - Прекрати юродствовать, ты прекрасно понимаешь меня и без слов. – сказал хаос. - Я один хрен ничего не въебал. Зачем ты напомнил, как я познакомился с хёном? Я и так все прекрасно помню. - Помнишь, как захотел сделать его неуязвимым? Хёнджун вскочил на ноги. Сердце будто распухло внутри грудной клетки и теперь давило на ребра. - Не паникуй. Он не тот «Неуязвимый», которого видел наш второй во сне. - Прекрати это. – прошипел он. - Что прекратить? - Я не встречал их всех...до определенного времени. Я не мог их всех сделать такими. - Ага, но они-то друг с другом сталкивались. Котик, наверное, – один точка один… - Пиздец. Ладно, похер. Лучше скажи, почему я здесь? В смысле, что стриггернуло программу? - А ты сам еще не догадался? Хёнджуни, ты себя знаешь. Чего бы ты не сделал, будучи в здравом уме? Чего не могло бы произойти, следуй ты своим планам так, как привык – слепо и бескомпромиссно? - Ты можешь перестать увиливать?!! – разозлился он. - Ты влюбился. – хаос снова оказался перед ним, заглянул в глаза. – И не просто словил краш, ты признал это перед самим собой, ты признался Джухо. Ты захотел его обезопасить – вот настолько тебе не пофиг, понимаешь? Раньше ты бы воспользовался им в своих целях, отодвинув чувства на десятый план. Ты всегда так делал – ставил свои желания превыше всего остального, если они казались тебе чем-то важным. И, кстати, все твои архи-идеи – даже близко не моя инициатива. Перестань считать меня каким-то персональным шилом в жопе, я с тобой потому, что ты этого хочешь. - Какая чушь. - Я – это ты. Та часть, которую ты отказываешься принимать, как часть себя. Свой хаос есть в каждом, поверь. Большинство просто предпочитает его игнорировать. А ты не можешь только потому, что ты телепат и оперируешь сознанием. Мне даже любопытно, какую форму он принимает у братца. Должно быть, это что-то куда более жуткое. Понимаешь? Я у тебя такой – просто потому что такая сила. Я такой, потому что ты устал от скуки и одиночества. Ты хотел, чтобы я был таким. И Хёнджэ стал таким, как ты хотел – неуязвимым к физическим повреждениям. А пришельцу ты помнишь, что сказал в клинике у доктора Пак? «Они увидят, что ты был прав». Теперь вот он будущее предсказывает. А котик, наверное, стал котиком, потому что Хёнджэ его так увидел… - Как же я задолбался. – выдохнул он. – Свали отсюда, а? Дай мне побыть одному. - Ты и сейчас тут один. – прошелестел хаос. Его очертания растворились в пустоте сразу вслед за отголосками этого шепота. --- - Я понял. – у Чанмина был такой охуевший вид, что все замолкли в священном трепете. Хёнджун находился в отключке почти сутки. Джухо мерил шагами лабораторию, не находя себе места. А на Кевина вообще было страшно смотреть – таким серым он выглядел после многочисленных часов в конвертере. - Ты понял, как достать его из…этого состояния? – тихо спросил Кевин. - Нет. – Чанмин поджал губы. – Боюсь, это под силу только тебе. И то не факт. Но я понял, что такое пава. Санён подскочил к нему, встряхнул за плечи: - Так говори, хорош тянуть интригу! Чанмин поморщился: - Полегче, хён. Я уверен не на все сто процентов, но кажется… Это воспоминание, которое достал Кев, да и ранее – мы видели воспоминание Хёнджэ, помните? Походу…мы просто заражали этим друг друга. - «Этим»? - Это вирус. Пава…похоже, что ее вызывает какой-то вирус. - В смысле? – прифигел Хёнджэ. – А как так вышло, что ты его не обнаружил? - Так если бы я знал, где его искать! – возмутился Чанмин. – Я не знаю, какая у него структура, какой размер…он может измеряться в нанометрах! Существуют миллионы видов, а изучено и описано на сегодняшний день всего несколько тысяч! Он вообще может быть выведен искусственно! Я даже не понимаю, в какой части клетки его искать, и какие конкретно клетки он поражает… Я понял следующее: Хёнджун подхватил его в лаборатории деда. Точнее – он забрал его оттуда. А если конкретно – он был в ручке! Хёнджун порезал палец осколком ручки. Его бабушка упоминала это в разговоре с твоей матерью, а теперь мы увидели, как он получил этот самый порез. Он передал вирус сначала Хёнджэ, а потом уже все пошло по цепочке. Воздушно-капельным путем. Он чихнул, видите? – Чанмин отмотал картинку из конвертера до нужного момента. – Парню, который видит будущее, он отдал свой платок, чтобы тот высморкался. Я сейчас подумал – вполне вероятно, что вирус поражает мозг. А так как наш мозг – это сложнейший биологический компьютер, то и вирус может действовать по принципу компьютерных вирусов. Организм носителя «перепрограммируется» таким образом, чтобы выйти за привычные человеческому виду лимиты. Таким образом мы обретаем сверхспособности. - Если ты прав… – Санён сел прямо на пол. – Значит, его создали не дедки, выходит? А кто-то, кто подарил ручку Хо Хёнсыну? - Черт знает. А мы уверены, что ее кто-то дарил? Это упыреныш предположил. Этот вирус мог быть выведен ими же. Во время работы над первой партией супер-людей. Но они нарочно «провалили» эксперимент из-за страха перед будущим апокалипсисом. Однако решили сохранить результат на всякий случай. Поэтому поместили колбочку с вирусом в ручку, чтобы спокойненько вынести ее из гослаборатории. Там же наверняка Правительство все инвентаризировало, чтобы никакая секретная разработка не утекла. А упыреныш, сам того не зная, спиздил у деда разработку стоимостью в миллиарды, если не триллионы вон. И пустил им весь этот эксперимент через жопу, то есть на самотек, давая вирусу неконтролируемо заражать разных людей. - Значит, Джуён мог подхватить его от меня в детстве? – задумался Хёнджэ. – Тогда, на американских горках в Тэгу… - В Тэгу вы на пару с упыренышем, судя по всему, заразили целую кучу народу. Если Тэян заразился тоже в Тэгу, или позже от Джуёна, то скорее всего Джухо и Донхёка заразил уже он. Сладкая парочка из Сеула могла заразиться от Хёнджэ, когда они вместе работали и весело бухали изо рта в рот. - Чанмин-ши, – позвал Тэян, – нам сказали, что наши приемные родители, возможно, были замешаны в какой-то схеме… То есть, брали на воспитание «особенных» детей. Выходит, если им за это приплачивал господин Хо, то он знал, кто инфицирован этим вирусом? - Если факт знакомства Коби-хёна с Ан Сынджуном – не случайное совпадение, то да… Я предполагаю, что Саншин-сонсэнним действительно может определить владельцев павы, значит, он давал наводки господину Хо. Мы не нашли инфы о сверхспособностях Ан Сынджуна и Ко Дахёна, первых воспитанников ваших родителей. Что, если у них нет павы? Эх, найти бы нам все-таки Донхёка…может, он раскопал какие-то подробности про своих первых братьев и сделал выводы, из-за чего и шкеранулся от вас, чтобы скрыть правду о родителях? Если Ан Сынджун какое-то время встречался в Коби-хёном, а Коби-хён на тот момент уже был инфицирован… Либо у него должна была тоже проявиться пава, либо у него к этому вирусу что-то типа иммунитета. То есть он поражает не всех. Ну да, логично, иначе все наше окружение рано или поздно обрело бы павы. Потому что Донхёка все-таки заразил ты, Тэян-ши. Я уверен в этом почти на сто процентов. - Чанмин, если пава – это вирус, и у тех, кто не заразился, есть иммунитет…это означает, что отходняк – это все-таки не иммунитет? – уточнил Чанхи. - В теории это может быть одним из инструментов иммунитета. – задумался Чанмин. – Таким образом наши организмы могут бороться с тем, что изначально было нам чужеродно. А у кого-то просто есть природная невосприимчивость к этому вирусу, например, обусловленная генетически. У женщин стопудово, значит – это может быть обусловлено мутацией одного из генов Х-хромосомы… Хм, а ведь тогда выходит, что мне надо анализировать ДНК тех, кто не обладает павой, так что ли? И им – тоже. - А какой в этом смысл? – спросил Чанхи. - Как это какой?! Искусственно, с помощью генной инженерии, вывести расу людей, не подверженную этому вирусу! Чтобы предотвратить его распространение и, соответственно, снизить вероятность доминирования нам подобных. - Значит, у Хёнджэ все-таки нет этих самых инструментов иммунитета, да? – грустно спросил Ёнхун. – То есть его организм не может бороться с вирусом? - Либо нет, либо у него он тупо не проявляется, как у нас. Но это не означает, что вирус его убьет. Мы-то все живы. И вирусы не всегда паразитируют, вытягивая ресурсы носителя. Говорю же, он мог нас «перепрограммировать». Хотя есть вероятность, что мы сдохнем молодыми, я хз. - Чанмин!!! – возмутился Санён. – Не баламуть мне покемонов. - А может, нас как раз-таки отходняки и убьют, сами посудите – если перепрограммированный мозг заставляет тело превышать естественные лимиты, а в статике, когда мы не юзаем павы, мы тупо ощущаем себя обычными людьми, и тела у нас соответствующие…и ресурсы мы потребляем в тех же количествах – то бишь отдых и жрачка – немудрено, что у нас такие дикие отходосы. Мы ж изнашиваем свои организмы павами, да? - Ты предлагаешь нам больше спать и жрать, чтобы не износиться? – Санён поднял бровь. - Ага, и еще не бухать, не курить и не употреблять наркоту. - Сказал чувак, который почти не спит. – ехидно заметил Чанхи. - Я мало сплю из-за мозговой активности. Зато на отходняке дрыхну, как сурок, ибо становлюсь тупым. Логику улавливаете? - Короче, если подытожить твою теорию… – сказал Санён. – Мы, начиная с упыреныша, поперезаражали этим вирусом из лабы Хо Хёнсына друг друга и еще кучу народу, в результате чего наши мозги запрограммированы заставлять нас выходить за человеческие лимиты, и по итогу мы расплачиваемся отходняками, как после ударной дозы стимуляторов… И мы из-за этого можем помереть. - Но не в ближайшем будущем, конечно. – кивнул Чанмин. – А еще мы, как носители этой херни, способны заражать других. И мы пока не знаем, кого мы заразили, а кого пронесло. Поколение молодых парней с 1996 по 2000 год в зоне риска, хотя, как мы уже убедились на примере Хонсока-ши, бывают и исключения. Павы еще эти…почему у пришельца они проявились аж в детстве? Или что все-таки сдерживало их в нас до определенного возраста? Является ли отсутствие отходняка у Хёнджэ показателем того, что у него тупо какие-то имбовые гены, позволившие его телу вступить в эффективный симбиоз с этим вирусом? Или дело в самой паве? Короче, теория теорией, а вопросов без ответов все больше. Зато мы хотя бы понимаем, что часть ответов мы имеем шанс получить. От дедков. - То есть большая вероятность, что вирус все-таки вывели ученые, работавшие на Правительство? – уточнил Хёнджэ. - Большая. – подтвердил Чанмин. – Иначе фигли б он был в ручке Хо Хёнсына. Может, они его вывели, провели первый эксперимент, но…зная от Саншина-сонсэннима про последствия, то бишь про апокалипсис, нарочно инфицировали им тех, чьи тела были не способны бороться, в результате чего у всех наступил перманентный отходняк, который свел их с ума и убил. Что, в свою очередь, убедило Правительство прикрыть эксперимент. - А вдруг у этого вируса вообще какое-то…внеземное происхождение? – подал голос Хёнгу. - И откуда у Хо Хёнсына внеземной вирус? – скептически прищурился Чанмин. – Корея в то время еще не летала в космос, а америкосы бы с нами этой херней вряд ли поделились. Про русских я вообще молчу – от них этот вирус сам бы съебся на Нибиру или откуда он там прилетел. - Не, ну ты сам говорил, что вирусы не всегда паразитируют, вот я и подумал про Венома. Вдруг они с нами в симбиозе? - Я понял, почему ты с Хёнджэ подружился. – Чанмин закатил глаза. – Марвелодрочерство до добра не доводит. Я скорее поверю, что Саншин-сонсэнним сам этот вирус из будущего притащил в своем организме, оказался захвачен Правительством из-за своих неординарных способностей, и от безысходности вручил вирус в руки Хо Хёнсына, чтобы тот провалил эксперимент… Бля. А это похоже на правду. - Чанмин, слушай… – протянул Санён. – У нас вчера не было времени об этом думать, но мой дед… Ты сказал, что он теоретически пришел из будущего. Но он УЖЕ старпер во сне того пацана, так? То есть, его закинуло в шестидесятые, и с тех пор он, что, заморозился? Вообще не постарел? То есть на бабуле он женился, уже будучи старпером? - А это надо у тебя спросить, хён. У тебя есть фотки деда из ранних времен? Например, когда твой батя был мелкий? Я помню ту фотку с мелким тобой, там он пожилой, да и бабушка твоя тоже… - Бля. Надо поднять семейные альбомы. - Пока хён ищет, я могу попробовать еще разок залезть в голову Хёнджуна. – предложил Кевин. – Я догадываюсь, где был триггер, но где мне искать сознание Хёнджуна, пока не понял. Санён кивнул, прихватил Чанхи с Ёнхуном, и они втроем покинули лабу. --- Кевин ожидал чего угодно, после того, как несколько часов, через боль раскалывающейся башки – своей или чужой – продирался сквозь зацикленные воспоминания, напомнившие ему лестницу Пенроуза, наложившуюся сама на себя несколько раз при «скачущей» высоте ступенек… На этих ступеньках он даже пару раз навернулся, что в итоге выкидывало его наружу, вышвыривало обратно в реальность, прикладывая спиной об кресло конвертера… Но…что ЭТО? Стоило пробиться через путанные неоднородные слои чужой памяти, конкретно заплутав в лабиринте из обрывков воспоминаний, чтобы увидеть…это? Почему тут гребаный вакуум? - Хёнджун. – неуверенно позвал он. И не услышал собственного голоса. Здесь было не просто темно, это было беспросветное ничто, лишающее ориентации в пространстве и времени. Вот будет весело, если он сам застрянет тут. - Ты видел слишком много. – ядовито раздалось над ухом. Кевин обернулся. Конечно, никого. Голос точно был Хёнджуна, но…это не Хёнджун. Его тень? - Давай без этих убогих фрейдистских кличек. Ты сначала без спроса лазишь в чужих мозгах, имеешь наглость лезть в душу человеку, с которым даже не знаком…стираешь воспоминания, ставишь свои блоки, вмешиваешься в чужие планы, а теперь – наигрался в брата и решил побыть психиатром? Ну не-ет. Либо ты уйдешь по-хорошему, Мун Хёнсо, либо я тебя тут закрою. Вот весело будет, правда? - Ты же не надеешься напугать меня или вызвать чувство вины? – хмыкнул он. - Нет, просто решил напомнить, что брат из тебя хреновый. Еще хреновее, чем из Хёнджэ. Но ты надеешься, что это не так, верно? - Я просто хочу помочь. - Да что ты? Раньше надо было. Помогать. Съебись отсюда. Лучше он проспит полгода, чем натворит очередных импульсивных глупостей, связавшись с вашей психованной кодлой. - Мы все хотим помочь. И кстати…Хёнджун, прекрати притворяться своим злобным альтер-эго. Признаю, ты меня чуть не обманул. Только кризис доверия – это твоя фишка. Подсознательно ты хочешь нам доверять. Проверки не нужны. Я тут, потому что готов ответить за свои ошибки. Если это поможет нам вернуть тебя. - Ты не понимаешь, да? – по-змеиному прошипели ему в лицо из темноты. – Дело не в доверии. Я считаю вас опасными для него. И он со мной согласен. А уж если он считает меня шизой, но даже тут со мной не спорит – значит, вам лучше отвалить. Я закрою твое сознание здесь, дам Хёнджуну отдохнуть, и сам буду управлять его телом. Всех вас поубиваю и разбужу его, когда препятствий не останется. Вы слишком обнаглели, мелкие пакостные отростки. Мы дали вам возможность существовать в ваших носителях, а вы прете против нас. Так не пойдет. Ладно. Он понял. Последние реплики были адресованы, очевидно, не ему. Кевин через силу сделал вдох. Окружающий вакуум осел в легких вязкой туманной тяжестью. Кажется…ему придется сделать это. Хоть бы никто не сунулся. Предупреждать поздно, если он сейчас выйдет – обратный путь найти уже не сможет. Ледяная пустота растеклась ядовитой жижей по венам, заполнила все существо, заставив физическое тело содрогнуться в агонии и отключиться. Он отделился. И позвал его. - Красивые глаза. – чарующе улыбнулся хаос. - Твои тоже, старик. – шайтан отзеркалил улыбку.