***
Бинх медленно приходит в себя. Что случилось? Сколько он спал? Почему вокруг такая давящая тишина? …А он точно спал? Воспоминания забирают контроль над разумом, и перед глазами мужчины проносятся последние события. Особняк, Всадник, Елизавета Сергеевна… Меч… Ведьма Христина… Или, правильнее, Мария? Жгучее ощущение и боль в момент, когда ведьма протыкает его его же мечом. Он… Умер? Но почему сейчас жив? Почему очнулся? Где он находится? Затхлый запах ударил в нос, заставляя пристава поморщиться. Постепенно к нему возвращались обоняние, слух и зрение. Странно, было такое ощущение, что в животе его нет той дыры, которую сделал осколок меча — все органы ощущались правильными и… Здоровыми, если можно так сказать? Куда делись его раны? Вскоре Бинх смог понять из какофонии неприятных запахов, где он находится. Гниющие доски, сырая земля, в которой, Александр был уверен, копошились черви и ползал крот. При отчетливом запахе зверька в мужчине проснулся аппетит, живот неприятно заурчал. Александр подумал, что было бы неплохо съесть того крота, свеженького, наверняка приятного на вкус… Бинх отмахнулся от странных мыслей. Сейчас самый главный вопрос — как, чёрт возьми, он умудрился очнуться в гробу, где его раны и каким образом, леший бы их всех побрал, ему следовало выбраться наружу?! Он зарычал, царапая отросшими когтями крышку гроба, пиная её всеми конечностями, норовясь разодрать на куски, раскопать землю и, наконец, выйти из этого ужасного, отвратительно пахнущего места! Он не чуял запах других захороненных. Значит ли это, что он сейчас не на кладбище, и его похоронили, как какого-нибудь грешника, в проклятом месте? Вскоре ему удалось разломать доски. Сыроватая земля неприятно посыпалась ему в лицо, и Бинх поспешил пробиться сквозь неё на поверхность, как можно скорее пытаясь избавиться от запахов, забивавших его нос. Вырвав голову на поверхность, он зажмурился от ярких солнечных лучей, пробивавшихся сквозь густую листву. Сколько он здесь лежал?.. Насколько он мог помнить, убили его поздней осенью, а сейчас, вон — деревья цветут. Александр вдохнул запахи леса, избавляясь от неприятной сырости и гнили, забившейся в нос. Пахло свежим ветром, зелёной сочной травой и ароматными весенними цветами. Почему-то пристав не сомневался, что сейчас именно поздняя весна. Деревья уже покрылись густой листвой, на некоторых приятно пахли поспевшие или только начинающие созревать плоды. Откуда-то тянуло болотной ряской и спеющими на кочках ягодами брусники. Наверху, в зелёной листве, тянулся аппетитный шлейф от птенцов и птиц, отовсюду слышались их многоголосые песни. В траве и кустах Бинх учуял запах недавно пробегавшего зайца, следом за которым тянулся не очень приятный лисий запашок. Фыркнув и отмахнувшись от обострившихся чувств, сельский пристав осмотрелся. Место было знакомое — виднелись обломанные хвойные ветви, валяющиеся на земле. Здесь хоронили когда-то купца, не своей смертью умершего. Александр разочарованно зарычал. Так они сочли его заложным покойником! Так что же обряд тогда не до конца исполнили? Бинх никогда не верил в нечистые силы и ходячих мертвецов, но теперь, видимо, и сам стал навьём. А может и приснилось ему всё это. Вот сейчас он проснётся у себя в участке, примостив щёку на исписанном чернилами листе. Но какая-то часть его существа понимала — всё наяву. И ведьмы с колдунами были, и бесы, и черти… И смерть была настоящей. Прямо сейчас он должен лежать в могиле на кладбище, а не в лесу, сырой землёй и ветками заваленный. Да и к чему бы жителям деревни обрядами пренебрегать? Неужто надеялись, что он в нечисть не превратится? Или, наоборот, даже хотели этого. Бинх вздохнул и повёл носом. Есть хотелось, но от мысли, что ему придётся сырое мясо жрать, живот всё ещё сводило. Он человек, а человеку еда главная — хлеб, иначе в зверя превратится и человеческое всё потеряет. Это ему Тесак рассказывал. Почему-то все рассказы писаря всплывали в голове именно сейчас. Как он там, без начальства своего живёт-поживает? Взяв курс на деревню, мужчина побрёл на своих двух прямо через лес, надеясь путь скоротать — от проклятого места до Диканьки далековато было по дорогам, да и мало ли кого он там встретит? Пришёл он к позднему вечеру, когда солнце уже укатило за горизонт и в домах стали светиться лампы-огни. Деревня приятно пахла обжитостью, скотом и людьми. Запахи сливались воедино, заставляя Александра собрать силы (хотя он даже не устал — просто долгая монотонная ходьба весьма навевает скуку) и побежать к полицейскому участку, в котором он ещё издалека заприметил нестройный свет большой свечи, которая стояла у него на столе — наверняка Тесак зажёг её. Его ждали? На подходе к избе он уловил непонятные звуки — кто-то постоянно шмыгал носом и что-то тихо бормотал. Слов разобрать мужчина не мог, зато отчётливо улавливал носом родной запах Тесака с примесью чего-то подозрительно солоноватого. В голову ударили воспоминание о вкусе его собственной крови, но Бинх сразу откинул ассоциацию — кровь была совсем другая по запаху, а это больше напоминало… Слёзы. Александр подошёл к двери и, не стучась, открыл её. Тесак, сидевший за столом сельского пристава, поднял голову, не выпуская из рук бархатной треуголки своего начальника, почившего полгода тому назад, а теперь стоящего на пороге, живого и невредимого. Бинх по-собачьи наклонил голову, ожидая приглашения.***
В это время ужинавшая со своим отцом Василина нахмурила бровки, поднося новенькую Марушку к уху. Вакула посмотрел на свою дочь, ожидая какой-нибудь просьбы. — Тять, Марушка сказала, что господин Бинх вернулся, — маленькая ведьмочка робко улыбнулась. Всё-таки её совет для Тесака сработал. А она уж боялась, что Марушка неверный обряд подсказала. В том, что Тесак его выполнил, Василина даже не сомневалась. Уж больно сильно писарь к начальству своему прикипел. Потрепав дочь по голове, кузнец подхватил девочку на руки и понёс её и её куклу в полицейский участок — на господина Бинха посмотреть воочию.***
— А-алексанХристофорыч, — неверяще поглядел на пристава Тесак. — Вы вернулись, вы правда вернулись… В-вот, треуголка-то ваша, возьмите её… Парнишка поглядел на треуголку в своих руках. Всё-таки права была Василина — вернулся за вещицей своей покойник! Да только ведь не по обычаю обряд погребальный прошёл — не хоронил Тесак начальника своего как покойника заложного, а как обычного в землице упокоил. Вот и вернулся АлексанХристофорыч. Упомянутый мужчина нахмурился. — Так вы специально меня там закопали? Хотели, чтоб вернулся я? — Бинх пригладил внезапно растрепавшиеся волосы. — Эх, Тесак-Тесак. Совсем нельзя тебя одного оставлять, — ты же такое выдумаешь, что потом всю жизнь расхлёбывать. Александр подошёл к своему помощнику и принял треуголку из его рук. В нос ударил манящий аромат тёплой плоти с привкусом сладких яблок — Тесак такие всегда ел. Пристав почувствовал, как клыки во рту немного увеличились, а тело само по себе напряглось от близости добычи… Мужчина стряхнул наваждение, поспешно отходя от писаря. Запах немного притупился, но всё ещё будоражил азарт охоты. — Тесак, а, Тесак, — прищурил хищные глаза Александр. Юноша напрягся, подозревая что-то неладное в поведении своего начальника. — Скажи, Тесак, как справляться будешь, коли начальство твоё оборотнем окажется? Писарь заметно побледнел, расширив глаза. — А-алексанХристофорыч, в-вы что… Не шут-тите вы так. Бинх энергичнее замотал головой, пытаясь прогнать настойчивые мысли о вкусной плоти помощника. В этот момент отворилась дверь участка, и на пороге показался кузнец Вакула с Василиной, держащей в руках большой каравай на красиво расписанном рушнике. — Господин Бинх, отведайте лучше хлеба-соли, сами пекли, вас ждали! — произнесла маленькая ведьмочка, поднося мужчине еду. Бинх встряхнул головой, отгоняя наваждение, и с благодарностью отломил хороший кусок от хлеба. Сам отломил, сам съел, сам успокоился. Велика ли вероятность была, что очнётся он в полнолунье, когда первое своё обращение перенести должен?***
— Значит, вы и правда ждали меня, — скорее утвердил, нежели спросил Александр, когда на следующий день проснулся. — И обряд вы провели, чтоб меня вернуть. Да только же нечистью я убит, вот и сам нечистью стал. Зачем же вам под боком оборотень? Не боитесь? Тело ломило, но это всё от того, что превращение первое всегда болезненное, а потом привыкаешь и сам туда-сюда в любое время перекидываешься. Тесак протянул начальнику треуголку с потрёпанным от времени пером. Бинх повертел её в руках, да и нахлобучил на голову. Лишним не будет, а ушей волчьих у него в человеческом облике нет — значит, не мешает ничего головной убор носить. Он же не чёрт какой-нибудь, право слово! — АлексанХристофорыч, мы так вас ждали, так ждали!.. И скучали… — преданно вздохнул Тесак. Ну как мальчишка маленький, вот честно! Был бы у Бинха сын, то только таким как этот молодой писарь. А что, по возрасту он как раз в сыны Александру и годится! И воспитал пристав его самолично, так сказать. — А уж я-то как скучал, — хмыкнул оборотень, распушив свои непослушные волосы, теперь ставшие ещё больше похожими на гриву. Рядом Василинка вздохнула от восторга, когда на макушке сельского пристава появились волчьи уши, и принялась заново наглаживать уже не только гриву, но и ушки. — Господин Бинх, это всё Марушка подсказала! — похвасталась девочка. — Я её теперь часто слушаю, она меня колдовать учит. Вот и вас обратно приколдовала, чтобы мы не горевали! Вы всей деревне нравитесь, как же мы без вас коровушек сбежавших искать будем? Что-то приходит — что-то уходит. Кто-то теряет — а кто-то находит. Так и Александр, хоть и потерял свою прежнюю жизнь, получил второй шанс — и всё благодаря своим, как ни странно, друзьям. Ну и плевать, что он жизнь свою будет волком под луной ходить. Диканька-то привыкла уже к нечисти всякой, её каким-то там оборотнем не удивишь! А Бинху только в плюс — теперь может преспокойно жить, не выполняя никакой работы и отчёты не высылая, просто занимаясь любимым делом — по документам-то он мёртвым числится.