Хао пребывал в неясном состоянии где-то между растерянностью, горячим стыдом и отчаянием. Нет, из этого места точно нужно уходить, сколько бы здесь ни платили. Но как же деньги?.. Где ему теперь найти деньги, чтобы расплатиться за то подобие квартиры, в котором они ютятся? Может, у Маги есть ещё какие-нибудь легальные варианты?.. Ну хоть что-то… А если нет? Господи, какой же он идиот! Сам себя загнал в ловушку и не знает теперь, что делать! Хао хотел разрыдаться прямо на месте, ведь он подвёл всех: себя, маму, добрых Блюбелл и Алана, взявшись за то, что не смог потянуть. Вообще, обострённое чувство ответственности никогда не обременяло молодого человека, и сейчас он по большому счёту сокрушался из-за отсутствия платы за квартиру, нежели из-за собственной растоптанной гордости. Хао решил, что не стоит спешить с увольнением из этого места, мало ли что… В сознании почему-то прочно застыли слова Блюбелл о том, что назад его могут не принять, если однажды уйдёт. Парень не знал, что ему делать и, как обычно поступал в подобных случаях, решил сегодня же попросить совета у Мохаммеда. Обдумав ситуацию ещё минут десять после ухода Алана, Додзи пришёл к выводу, что надо уйти из заведения как можно раньше, но для этого необходимо отпроситься у Блюбелл. Не теряя зря времени, молодой человек покинул свой будуар.
Где обитает ковбой, парень не знал. За короткое, но насыщенное время своего пребывания в «Красной Панде», Хао не успел, да и не стремился особенно, ввиду отсутствия необходимости, запомнить расположение будуаров с позиции их принадлежности другим моделям, поэтому, в отсутствии лучших вариантов, Додзи поплёлся в малый зал в надежде встретить там если не саму Блюбелл, то хотя бы кого-нибудь, кто сможет подсказать ему, где найти ковбоя. В то же время ситуация для молодого человека осложнялась тем, что совершенно случайно он мог напороться на Алана… Вот уж неловкая выдалась бы встреча… Хао осторожно, словно воришка, покинул свою обитель, стараясь ступать как можно мягче и тише, прокрался в малый зал, где, к его ужасу, был и Алан, который разговаривал с миниатюрной и весьма миленькой русой Морфин. Да-да, закон подлости был единственным законом, который работал в этой обители разврата и похоти.
Не имея привычки мяться на месте в нерешительности, Хао твёрдо решил подойти к Алану и решить всё с ним как полагается. Но врываться в разговор — крайне невежливо, и даже Хао это понимал, а потому просто стал чуть поодаль, но так, чтобы американец его заметил, и вскоре это произошло…
Алан присмотрелся, направив взгляд в то место, где стоял Додзи, выжидательно и педантично сверля глазами японца. Алан легко улыбнулся от такого неожиданного, но тем более приятного, внимания, которое ему пожаловал Додзи.
— Алан… — позвала Морфин молодого человека, заметив некоторую отстранённость и рассеянность коллеги.
— М? — заторможенно отозвался американец, не в силах отвести будто бы зачарованный взгляд от Додзи, — извини, Морфин, мне нужно переброситься парой слов с новичком… Я, всё-таки, отвечаю за него…
— Да… да, конечно… Я, наверное, с Салли посоветуюсь… — несколько уныло отозвалась девушка.
Освободившись от необходимости разговаривать с собеседницей, Алан с уверенной и предвкушающей что-то приятное улыбкой, подплыл к Хао.
— У, надо же… Ты ещё здесь… Приятно… Кого-то ищешь?.. — сладко то ли улыбнулся, то ли оскалился Алан, подплывая к Хао.
— Да. Блюбелл, — сдержанно проронил Додзи.
— Зачем она тебе? Её нет. Может, я смогу чем-то помочь? — нейтрально, и даже с некоторым дружелюбием и мягкостью в тоне, поинтересовался Алан.
— Хотел отпроситься пораньше, — осторожно ответил Хао.
— Насколько пораньше? — уточнил Алан.
— Настолько, что прямо сейчас… Если можно… — как-то робко выдохнул Додзи.
— До конца рабочего дня ещё два часа, — сухо отметил Алан таким тоном, что отношение американца к просьбе Додзи отпустить пораньше нельзя было понять.
— Знаю… — тихонько и сжавшись так, будто Алан сейчас залепит ему крепкую такую затрещину, пропищал Хао.
— Куда спешишь-то, на свиданку, небось?.. — спросил Алан, до последнего стараясь сохранить равнодушие и нейтральность в своём тоне.
— Не знаю, как это назвать… Скорее, деловая встреча с восточным партнёром… — со слабой усмешкой выдохнул Додзи.
— Нефтью занимаешься, недотрога? — перенял насмешливый тон Хао Алан.
— Да куда мне… — ровно усмехнулся Додзи, отмечая про себя, что Алан не оставляет мягких, ненавязчивых, попыток узнать, зачем Додзи необходимо уйти пораньше. Хао предпочёл бы списать это на ревность и собственничество американца, равно и как предпочёл бы не озвучивать настоящую, серьёзную, причину своей просьбы, но, видимо, у Алана были другие намерения…
— Хао, ты куришь? — задал безобидный вопрос с непроницаемой интонацией, Алан.
— Курю… — осторожно проронил «недотрога», непроизвольно напрягаясь.
— Составишь компанию? Заодно побормочем о своём?.. — спросил Алан с невинной улыбкой, и Хао поймал себя на мысли, что не знает, какое прозвание получил здесь Алан. Надо бы спросить на досуге.
— Пойдём, — с лёгким опасением проронил Додзи.
Довольный, что сытый кот, американец покинул малый зал. Хао двинулся за ним, убедившись, что сигареты и зажигалка, его вечные спутники, и на этот раз с ним.
А на улице так легко дышится… Хоть в слегка прохладном воздухе и чувствуется мягкое приближение осени, дышать им, таким влажным и свежим, всё же приятнее, чем воздухом душного помещения.
— Куда так рано слиться надумал, м?.. — лениво и легко выдохнул Алан, с наслаждением делая затяжку, когда Хао подошёл к нему на улице.
— Я ведь уже ответил на подобный вопрос, — с некоторой враждебностью огрызнулся Додзи.
— А-а-а, Хао, я надеялся, что мы оставим эти шутливые отговорки в малом зале… Я спрашиваю серьёзно. Куда ты пойдёшь, если я тебя отпущу? — с какими-то нехорошими напором и твёрдостью задал вопрос Алан без намёка на прежнюю кокетливую несерьёзность в своём тоне.
— Встретиться с одногруппником, я тоже говорю серьёзно, — с сухой неприязнью враждебно выдохнул Хао, прекрасно понимая, что сейчас полностью зависит лишь от милости Алана.
— Зачем тебе встречаться с одногруппником сейчас, на ночь глядя?.. Хао, неужели я должен вытягивать из тебя по слову клещами?.. — со спокойной издёвкой поинтересовался Уолкер.
— Мы так и будем играть в эти кошки-мышки, или, может, ты уже меня отпустишь? У меня нет времени вот так с тобой разговаривать, я спешу, поэтому, Алан, не будь мудаком, войди в моё положение, а? — потеряв всякое терпение, раздражённо выдохнул Додзи.
— М-м… Какой, однако, дерзкий у нас новичок… Интересно, насколько хорошо ты работаешь языком, стоя на коленях?.. Войти в положение, говоришь?.. Извини, Хао, в положение не смогу, предпочту твой рот… — проронил, хищно сверкнув глазами, Алан с довольной ухмылкой. У Хао вдруг возникло непреодолимое желание ударить американца аккурат в губы, что растянулись в такой пошлой улыбке, но пришлось ограничиться лишь отказом на повышенном тоне:
— Алан, ты… Представить себе не можешь, насколько по-мудацки сейчас поступаешь… Я тебя нормально прошу отпустить меня раньше… Тебе отсосёт любая девка в десять раз лучше меня…
— Я знаю, но не любая девка работает здесь, у меня стоит не на любую девку, да и ответственен я не за любую девку. Всё в твоих… м-м… губах, наверное?.. Давай, ты, вроде бы, спешил, разве нет?.. — мягко-довольно подзадорил американец, расстёгивая ремень на своих джинсах, — …я, так и быть, проявлю понимание и постараюсь сдержаться, только ради тебя…
— Завали уже, ублюдок… — прошипел Додзи. Парень не знал, что ему делать, ведь собственное сердце от волнения и страха стучало уже очень-очень тихо, едва-едва. Зато дерзости в остром языке хоть отбавляй.
— Думаешь, я испугаюсь, что ты своим острым языком сделаешь мне обрезание, м?.. Не забывай, я могу нагнуть тебя прямо здесь. Поверь, меня ничто не остановит, так что не зарывайся, новичок… — каким-то утробным рыком прорычал Алан так, что у Хао пропало всякое желание пререкаться дальше. Додзи мысленно попрощался со своей натуральностью и опустился на колени. Возникла мысль пустить в ход зубы, чтобы проучить мудака, но тогда о том, чтобы уйти пораньше Хао может забыть, а значит, и всё это унижение будет впустую…
***
Спустя тридцать минут. Двор клуба «Красная Панда».
На губах таял отвратительный солёный вкус чёртовой спермы, а волосы, за которые его оттаскал ублюдочный Алан, регулируя глубину и темп заглатывания, протяжно ныли. Хао так и знал, что этот мудак ни черта не сдержится… Додзи ещё минут пятнадцать отплёвывался. Нет уж, спасибо, хватит с него минетов…
— Хорошо, всё-таки, что шеф не допустил тебя в большой зал… Это было отвратительно, — едко заметил Алан.
— Что-то по твоим стонам этого не скажешь… — не остался в долгу Хао.
— Угомонись, сучка, или хочешь, чтобы я тебя прямо здесь трахнул?.. — осадил Алан.
Хао ничего не ответил, а просто промолчал, выкурив ещё три сигареты, чтобы заглушить отвратительный вкус спермы, которую пришлось проглотить. Надо искать ещё новую работу… Додзи надеялся на Мохаммеда, потому что после этого безумного дня он точно ни ногой больше сюда…
