***
— Воу… Неожиданно, но очень приятно… Но, по своему опыту знаю, что сюда возвращаются только когда всё летит к чертям, поэтому… Хао, что случилось?.. — Алан старался говорить спокойно, но лёгкая встревоженность всё же нет-нет, да проскальзывала в мерном тихом голосе молодого американца. Уолкер мягко и проникновенно заглянул в усталые глаза Хао, в которых стояли безмолвные слёзы. Слёзы усталости, боли и страха за маму. Как же он устал… Устал от этой бессмысленной борьбы, схватки с самой жизнью, и пока он проигрывал.На следующий день. Морской Институт Иогамы.
— Привет, ну что, поговорил с отцом? — поздоровался Хао с соседом, приземляясь рядом. — Привет. Поговорил. Надеюсь, у тебя нет планов после занятий, потому что ты идёшь ко мне на знакомство с Алимом, — выдохнул араб в ответ. — Даже так?.. Оперативно, спасибо, Мага, — удивлённо присвистнул Додзи. — Он сам ответит на все твои вопросы и заодно посмотрит на тебя, — добавил Мохаммед. — А чего ему на меня смотреть? Фотку показали бы, да и дело с концом… — слегка ворчливо проронил японец. — А на вопросы твои ему тоже через фотку отвечать? Не тупи, Хао, он же не гадает по фотографии… Ему нужно оценить твои физические параметры, которые фото не передаёт. А что, с этим какие-то проблемы? — уточнил Мохаммед. — С кем я маму оставлю, пока этот Алим будет мне глазки строить? — выдохнул Додзи немного сердито. — Скорее уж ты ему… Прости. А она не может одна побыть немного? — осторожно спросил Табарси. — Нет, об этом не может быть и речи, — отрезал парень, вспоминая вчерашнее возвращение домой, когда маме стало плохо. — Чёрт… Мой промах… Ну тогда мне и исправлять… Ладно, я приведу его к вам, и тебе не придётся покидать маму ради этого разговора, идёт? — предложил компромисс Мохаммед. — Идёт, конечно, спасибо, Мага, ты настоящий друг, я говорил? — с лёгкой улыбкой выдохнул Хао. — Говорил, но знаешь, дружба здесь ни при чём. Я просто исправил свою ошибку, хотя, ещё даже не исправил, так что не спеши меня благодарить. Я предложил тебе обменять жизнь впроголодь на сытую смерть, и это, мягко говоря, не назовёшь дружеским поступком, хах… — с едва слышимой печалью в низком голосе ответил араб. — Всё будет нормально. Уж не знаю, почему это исследование представляет смертельную опасность, но я просто не могу умереть раньше, чем куплю маме отдельный дом, так что я буду цепляться за свою чёртову жизнь зубами, если понадобится. Не спеши меня хоронить, Мага, — ободряюще улыбнулся Додзи. Прозвенел звонок, и молодым людям пришлось прервать свою увлекательную беседу, потому как серьёзная староста подняла всех с мест по звонку, метнув строгий взгляд, призывающий к порядку на парту Табарси и Додзи. Занятие началось, но Хао не мог перестать думать о предстоящем знакомстве с Алимом. Японцу почему-то представлялся какой-то араб лет шестидесяти с добрыми и тёмными, как у Маги, глазами, и бородой, которую уже тронуло серебро прожитых лет. Хотя Табарси ни слова не сказал про возраст, Хао почему-то думал, что у этого загадочного человека точно будет борода, как у какого-нибудь султана из арабских сказок. Видимо, от преподавателя не укрылась отвлечённость Хао, потому как сенсей объявил: — Так, ну, что же, а теперь Додзи-сан напомнит нам всем, что было задано на это занятие. Додзи-сан, Вы готовы ответить заданный материал? — Я не готов, — проронил парень. Знал бы преподаватель, что студенту вчера было совсем не до этой ублюдской географии… — Очень печально. Тогда впредь рекомендую Вам в подобных случаях, когда приходите на занятия неподготовленным, не привлекать к себе внимание преподавателя. Возможно, не разговаривайте Вы с Табарси прямо передо мной, мне и в голову не пришло спросить Вас. А вот теперь у Вас, Додзи-сан, задолженность по моему предмету, и по этой задолженности я спрошу в любой момент. Если же Вы и в следующий раз не сможете ответить, я буду вынужден отразить это в ведомости. Семестр подходит к завершению, поэтому советую подумать о своей успеваемости, Додзи-сан. — Я Вас услышал, Магна-сан… Мне абсолютно наплевать на Ваши советы, честно говоря, равно и как на Ваш предмет, — скучающе-дерзко хмыкнул парень, — Занятие закончено? Тогда до свидания, — бухнул головой вниз Додзи в шутовско-нелепом кивке. После такого перфоманса парень лениво и неспешно, чинно, покинул аудиторию, предоставляя Аматэрасу и Мохаммеду зачарованно лупиться в дверь аудитории, за которой только что скрылся дерзкий студент. Араб вышел вслед за другом. — И что это было за представление, не поделишься?.. Раньше ты так не психовал… — резонно заметил Табарси. — А не знаю… Этот шкаф Магна со своей тупорылой географией всегда меня подбешивал, а теперь я могу склеить ласты в этом исследовании, так что… Что я теряю? — беззаботно усмехнулся Додзи, и у Мохаммеда возникли сомнения в адекватности друга: — Хао… Я не узнаю тебя… Ты же сам мне говорил, что будешь цепляться за жизнь ради матери, сейчас ты говоришь, что ничего не потеряешь уже… Что с тобой, чёрт возьми, происходит?.. Я беспокоюсь за тебя, Хао. Ты вообще понимаешь, что только что нагрубил преподавателю на ровном месте?.. — беспомощно-поражённо выдохнул араб. — Да просто не покурил перед парой, вот меня и бесит всё. Скорее бы этот уродский день подошёл к концу… — прорычал Додзи. — Хао, мне кажется, ты что-то утаиваешь от меня… Что случилось, м? — спросил Мохаммед, хватая друга за шею и прикасаясь своим лбом ко лбу Хао. Араб вперил свой пронзительно-чёрный, смотрящий насквозь взгляд в глаза Додзи, словно желал прочитать на дне зрачков друга ответ на свои вопросы. И прочитал: — Хао, почему… почему у тебя такие широкие зрачки?.. Нет, не говори мне, что долбишься куда-то, кроме задницы… Хао, ты, что, подсел на наркоту?.. Додзи просто стоял, отведя потухший взгляд, и улыбаясь так, словно не видел перед собой ничего. — Нет, не подсел, — спокойно ответил японец. — Тогда что с тобой?.. Что с глазами, Хао? Да перестань уже так глупо улыбаться! Хао, я волнуюсь за тебя, ты можешь мне объяснить, что с тобой сегодня творится?!.. — Мохаммед уже всерьёз начинал паниковать. Этот пластмассовый Додзи ему совершенно не нравился, с ним явно что-то не так. — Просто… Вчера маме стало плохо, потому что она опять вспомнила про моего мудацкого папашку, и врач сказал, что следующий приступ убьёт её. Мне нужно было снять напряжение, и я решил… — начал парень, но друг его перебил: — …Закинуться таблами? Хао, я же вижу, что ты не такой, как всегда, вижу, что ты обдолбался!.. — вскричал Мохаммед в самых расстроенных и разодранных чувствах. Видеть друга таким искусственным овощем было невыносимо. Араб злился, негодовал и хотел придушить эту бестолочь Хао за бестолковость. — Не-а-а… — медленно и заторможенно пророкотал Додзи, и Мохаммед поспешно утащил друга в туалет, чтобы там умыть японца, открыть окно и привести в порядок. — Я пошёл в Панду… Я… я просто не знал, что теперь делать… я хотел поговорить с Аланом… С тем парнем, которому… — Я понял, — коротко и сердито оборвал друга Мохаммед. — Во-от… А что мы тут с тобой делаем?.. Мы, что… кхм… ну, перепих по дружбе?.. — тупо и заторможенно спросил Хао. — Сука… — выругался араб, покидая туалет. Табарси вылетел в коридор и подошёл к старосте: — Аматэрасу, Хао нужно уйти домой, он плохо себя чувствует… — И давно ты его секретарь, Мохаммед?.. У него самого, что, язык и ноги отнялись, сам не может подойти сказать, м?.. Или он такой смелый только когда нужно преподавателям хамить? — строго спросила девушка, ни капли, видимо, не проникнувшись к проблемам бывшего парня. — Ему плохо, Аматэрасу. Будь человеком… Его тошнит в туалете, ему сейчас не до всего… — безбожно соврал Мохаммед. — Ну не надо пить на учёбе, что ещё могу сказать?.. Да мне-то что? Пусть хоть документы из уника забирает, зачем ты мне об этом говоришь? Что от меня-то хочешь, Табарси? Пожалеть этого ублюдка?.. Если бы ты знал, как он по-свински обманул меня… Ты бы перестал его защищать, да ты бы вообще перестал с ним общаться… — угрюмо выдохнула Аматэрасу с болью в голосе. — А я знаю, — спокойно улыбнулся араб. — Как знаешь?.. И ты так спокойно относишься к тому, что… что твой друг — сраный пидормот?.. — ошалело спросила Араки. — Ну-ну-ну, Ами, такой очаровательной девушке не нужно использовать в речи такие грубые слова… Не нужно ругаться, тем более, что это только его дело…