Seekrankheit (Морская болезнь)

      Вспомнить всё: Боцман в добровольно-принудительном порядке знакомит Хао с другими членами экипажа подводной лодки — научно-исследовательской группой «Natura-I» и капитаном судна — Марко Рассо. Исследователи, с подачи Мины Монтгомери, — биолога штата команды учёных, — принимают Хао в свой коллектив.       Пейот оказался прав: проводить время с другими членами экипажа было гораздо веселее и познавательнее, чем одному в спальном отсеке. Например, Мина рассказала Додзи, что те шумы по ночам, мешающие молодому человеку спать, оказывается, не дают ему сойти с ума в тишине. Приятная биолог поведала Хао, что помимо их научно-исследовательской группы на борту есть ещё одна, под непосредственным руководством Лакиста Лассо, — «Natura-II», которая занимается, по большей части, аналитической-прогнозирующей деятельностью, то есть изучает данные, которые собирают их коллеги из «Natura-I», и переосмысливают их с учётом метеорологической обстановки, экологического состояния океана и других физико-химических факторов. Также в штате второй группы числится специалист по техническому обслуживанию оборудования, которое используют обе команды, — Ганс Райхат. Этот же человек анализирует данные со спутников. Новая информация впечатлила Хао, который, оказывается, недооценивал всю серьёзность экспедиции:       — Да тут вас, умников, больше, чем всякой живности в океане! Хватит на полноценный научный центр!       Мина только заливисто засмеялась, прикрывая губы ладошкой.       — Я сказал что-то смешное? — сухо уточнил молодой человек.       — Забавные у тебя представления о научных центрах, Хао… Что за научные центры со штатом в восемь человек? Нет, ты забавный, — выдохнула с улыбкой девушка.       — Сочту это за комплимент?.. Ладно, будем считать, что да, но объясни мне, зачем столько умников? Ради одной несчастной экспедиции? По-моему, это какое-то расточительство… Люди просто не умеют ценить то, что имеют, — философски заметил молодой человек.       — Хао, я не буду с тобой обсуждать распоряжения, планы или цели начальства, равно как и средства достижения этих целей.       — Ради бога, ну и зануда ты, Мина… — скучающе и несколько угрюмо хмыкнул японец. Повисло молчание.       — Не нужно теперь обижаться и дуться. Я с самого начала предупредила, что трепетно и строго соблюдаю субординацию, а обсуждать подобные вещи выходит за рамки профессиональной этики, — сухо отметила биолог.       — Я не обижаюсь и не дуюсь, прелесть моя, не заблуждайся на этот счёт. Если ты психолог, это не значит, что умеешь читать мысли, и я это понимаю, — со спокойной и обаятельной улыбкой проворковал молодой человек.       — Как скажешь… — выдохнула Монтгомери скучающим тоном с лёгким равнодушием и подпирая аккуратным кулачком остренький подбородок. Через несколько секунд молчания блондинка выдохнула:       — Перестань, пожалуйста.       — Что перестать, Мина? — с ангельской невинностью во взгляде чистых и глубоких карих глаз-омутов, похлопал длинными ресницами Додзи, склонив голову чуть на бок и вперив кроткий взгляд в собеседницу.       — Ты прекрасно понял. Перестань заигрывать со мной. Тем более, что ты гей, и к чему тогда всё это, м? — слегка сердито спросила Монтгомери.       — Мина, дорогуша, ты, кажется, решила, что, раз уж единственная девушка среди коллег-гомофобов, то все тебя хотят. Так вот, повторю: не заблуждайся.       — Послушай теперь ты, Хао: мне абсолютно плевать, что ты себе напридумывал, но сомневаться в себе и своём профессионализме лишь из-за твоих слов не стану. Я тебе нравлюсь, и это факт. Ты же по причине своих неудачных романтических отношений теперь пытаешься доказать всему миру, но в первую очередь себе, что не утратил статус альфа-самца, но если хочешь провернуть свой опыт, то неудачно выбрал объект для «покорения». Мы здесь для научной деятельности, а не ради удовлетворения животных инстинктов, так что займись лучше каким-нибудь делом, сходи в спортзал, например… Физическая нагрузка в сочетании с дыхательной гимнастикой имитирует половой акт и позволяет снять сексуальное напряжение. Пожалуйста, — улыбнулась девушка.       — Держи в курсе, золотце, только вот я не благодарил… И не думай, что читаешь мои мысли, потому что это не так, — сухо-раздражённо проронил Додзи. Они бы продолжили разговор, но в отсек комнаты отдыха вошёл Пейот. Мексиканец, не подходя к молодым людям, с порога бросил:       — Додзи, Монтгомери, заканчивайте отдыхать, и через три минуты в совещательном отсеке. Будет Марко-сан, так что поторопитесь.       — Совещательный отсек? Это где вообще? — заторможенно хлопая густыми ресницами, непонимающе уставился на биолога Хао.       — Я проведу. Пойдём. Странно… Марко-сан не устраивает собрания без повода, видимо, выяснилось что-то важное, — Мина мгновенно посерьёзнела. Глядя на неё, убрал остатки улыбки с лица и из мыслей, Хао. Молодые люди быстро покинули отсек отдыха, и Монтгомери повела японца по узким коридорам, на стенах которых висели приборы, издающие тиканье, пищание, гудение, жужжание и прочие звуковые сигналы.       — А ты из этих, да? — насмешливо протянул Хао, задыхаясь от быстрого шага, который задала его спутница и необходимости протискиваться в узкие проходы.       — Из каких — этих? — настороженно спросила Мина.       — Из умных идеальных девочек, которые никому не дают, из заучек-отличниц, — спокойно-насмешливо и с издёвкой в голосе проронил Хао.       — Сочту это за комплимент?.. — равнодушно хмыкнула с усмешкой в строгом голосе Мина, — ладно, будем считать, что да, но скажи мне: долго ещё будешь страдать из-за того, что я тебя отшила? Теперь понятно, почему я так соблюдаю субординацию и этику?       — Отшила? Я тебя умоляю, кис, ты не знаешь, как меня отшивали… — невесело усмехнулся Додзи. В сознании всплыл полузабытый фантом прошлого — размытый в мутных водах памяти Алан так холодно и ужасающе жестоко усмехался прищуренными карими глазами, словно насмехаясь над Додзи.       — Ты сейчас обращаешься ко мне как коллега или как пациент, которому нужна психологическая помощь? — поинтересовалась Мина.       — Блять, Мина, вариант «как к человеку» даже не предлагается? — обречённо-раздражённо простонал японец.       — Извини, родной, не думала, что наши отношения развиваются так стремительно, что мы уже ведём задушевные беседы и ноем друг другу в плечо… — мило улыбнулась Монтгомери, легонько пожимая плечиками.       — Ладно, заканчивай этот цирк, давай нормально, — сердито дёрнул головой Хао.       Молодые люди продолжили движение по полутёмным и мрачным коридорам.       — Пейот говорил, что на подводной лодке всего семь отсеков… — задумчиво заметил Додзи, — обманул, получается…       — Хао, у нас с тобой не выйдет выстроить взаимокомфортные здоровые отношения. Говорю это тебе как психолог. Извини уж, квалификации сексолога не имею… Тебе нужно обратиться к специалисту, но не ко мне, потому что нас связывают только профессиональные отношения, — серьёзно-строго выдохнула Монтгомери.       — И с чего ты вообще взяла, что я собираюсь к тебе подкатывать? — усмехнулся Хао, изящно приподнимая бровь и складывая руки на груди.       — М-м-м… Ну не знаю… Может, потому что мы всю дорогу ведём пустой разговор на совершенно идиотскую тему? Потому что ты хочешь, чтобы я расспросила, как тебя, бедненького, отшивали, и пожалела? Или, может, потому что, когда разговор закономерно затухает, ты его продолжаешь? И намеренно делаешь вид, что тебе не важно всё, о чём я говорю, игнорируешь мои слова и в упор не хочешь признавать мою правоту. Может, поэтому, м?       — Да, всё так складно и красиво звучит из твоих уст, прелесть, точнее, звучало бы, если только не одно «но»… — уверенно усмехнулся молодой человек. Даже бровью не повёл. Хао показал, кто здесь охотник, в кто — невинная обречённая жертва.       — И какое же «но», позволь узнать? — скрестив руки на груди, с требовательным видом поинтересовалась Мина.       — Ты сама сказала, что я гей, только и всего, котик… А значит, меня, в теории, девушки не интересуют… По крайней мере, в сексуальном смысле, — легко-победно улыбнулся Хао.       — Всё, помолчи, потом продолжим этот идиотский разговор, — шикнула Мина, стучась в металлическую потёртую дверь нужного отсека. Стук раздался полым гулом, и, выждав паузу в несколько мгновений, биолог несмело заглянула внутрь помещения, чтобы доложить Хао, что…       — Пейот-сан и «Natura-I», «Natura-II» уже там, но Марко-сана пока нет… Все что-то пишут…       — Пишут? Что они пишут? — удивлённо переспросил Хао.       — Мне откуда знать, если я с тобой тут стою? Ну, варианта два: завещание, или письмо Санте! — прошипела с раздражённой издёвкой девушка.       — Блин, как думаешь, кому Джон оставит свой прикид диско-шара?.. — цинично ухмыльнулся Додзи.       — Хао! У тебя совсем, что ли, ничего святого нет? — всплеснула руками девушка.       — Нет, дорогуша, обожди и сделай лицо повкуснее… При чём тут я? Ты же отпустила эту циничную шутку! Каким боком я виноват? — возмутился японец.       — Всё, Хао, прекращай этот детский сад! — в последний раз осадила биолог перед тем, как молодые люди вошли в отсек, где стояла тишина, нарушаемая, разве что, шорохами ручек, да звуками дыхания.       — Додзи, Монтгомери, вы бы ещё завтра явились! Берите листки и заполняйте! — нервно прошипел Пейот, кивая взгляд на стопку каких-то бумаг.       — И что это?.. — прямо и с недовольством выдохнул Хао, в упор встречаясь взглядом с мексиканцем и стойко выдерживая волну строгости в чёрном взоре.       — Опросник, Додзи, — сухо и скудно проронил мексиканец. Хао устало выдохнул и занял место рядом с Миной, начиная изучать вопросы на листке:       1. Снились ли Вам в последнее время сновидения? (Да/нет/затрудняюсь ответить).       2. Опишите последнее сновидение, которое сохранилось в памяти. Укажите день, когда оно приснилось, если можете, опишите все детали, которые помните (время и место действия, участники, и иные обстоятельства).       — А если это слишком личное сновидение? — с издёвкой подняв руку, будто в школе, спросил Хао.       — Что значит «слишком личное», Додзи? В коллективе не может быть ничего личного, запомни, — строго выдохнул Пейот.       — Ну, предположим, эротический сон с участием начальства… — бесстыдно-развязно протянул Хао.       Пейот предпочёл промолчать и просто дождаться Марко. Капитан не заставил себя ждать долго, и уже через полчаса зашёл в отсек, где сосредоточенно писали все присутствующие. Хао пребывал в удивлении: Мина усердно строчила, казалось, целый трактат так, что Додзи не выдержал и выдохнул:       — Ты либо докторскую по биологии пишешь?       — Нет, просто у меня эмоциональный диапазон шире, соответственно, эмоций от своего сна я испытала больше… — спокойно объяснила Монтгомери с торжествующей улыбкой.       — Дашь почитать своё сочинение? — попросил Хао, горячим дыханием обжигая ушко соседки.       — Не дам, — категорично выдохнула Мина.       — Эй, потише делай такие двусмысленные заявления… — хищно улыбнулся Хао, с наслаждением наблюдая за тем, как биолог заливается то ли возмущённым, то ли смущённым, румянцем.       — Да ради бога, — хмыкнул Хао, — в конце концов, ты не Джон, так что я не расстроюсь…       Наконец, когда большинство присутствующих завершили опросники, Марко обратился к присутствующим:       — Полагаю, всем весьма любопытно, что за анкету вы сейчас заполняли? Так вот, коллеги, есть основания полагать, что наши объекты используют в качестве способа коммуникации между представителями своего вида такой феномен, как явление телепатии. Возможно, кому-то из вас в последнее время снились похожие сны, чудились похожие фантомы. В таком случае мы должны знать об этом. Спасибо, что отвлеклись от своих дел и пришли на это внеплановое собрание. Результаты сегодняшнего анкетирования будут объявлены завтра, а сейчас все свободны. Отдыхайте, до свидания, добрых сновидений, — попрощался Марко. Все присутствующие начали с шумом и возьнёй покидать отсек так, что Хао невольно вспомнил своё студенчество в Морском Университете Иокогамы. Да… Хорошее было время… Тогда он ещё встречался с Ами, тогда ещё не знал, что будет страдать из-за Алана. Да что уж там, не знал, что возьмёт в рот у другого парня. Интересно, как там Алан?.. Всё ли у него хорошо?.. — в подобных приятных мыслях молодой человек дошёл до душевого отсека, который представлял собой очень небольшое помещение с простой душевой комнаткой, отделанной белым кафелем с самыми простыми, даже некрасивыми смесителями и душевыми лейками. На водные процедуры тратить много времени не стоит, ведь запас воды для душа ограничен, а до своих кроватей точно дошли ещё не все. Вот и ему пора бы, и без того снова не выспится из-за этих проклятых звуков, и плевать, что они не позволяют ему свихнуться от тишины — они и сами сведут с ума кого угодно!