Неприкаянный.

Ледяные снежинки уверенно продолжали покрывать собою чудесный двор, украшая его, делая прелеснее, а ветер нежно провожал их своей прохладой. Все было в них, как и положено в столь своеобразное время года. Многое было покрыто леденящим, но таким сверкающим, словно самый яркий кристалл, снегом, что так легко ичезал на тёплых ладошках людских жизней. Как никак, на улице уже второй месяц мороз. Только и остаётся, что выдыхать густые струи пара, да одеваться потеплее, что бы ненароком и не замёрзнуть до плохих последствий. Зима на то и суровая матушка. Но какой бы зима не была, Роберт, Роберт Болтон, всегда будет с улыбкой отзываться о зиме. Порой, она была теплее и роднее, чем что либо иное. Чем кто либо другой. Молодой человек был одет в не замороченный камзол, поверх которого красовался такой же тёмный, как и штаны, кафтан. Роберт плавно, будто всплыл из толпы толерантных личностей, оказался на просторном балконе ночной улицы, суетливо поправляя шейный платок. Его плечи расслабились, лёгкие жадно втянули в себя как можно больше свежего воздуха, а после человек плавно выдохнул. Болтон почувствовал неимоверное спокойствие, как только выбрался из толпы, где ему явно не было места. Он почувствовал себя ещё лучше, когда огляделся, понимая, что никого более него нет на прекрасной площадке с узорчатыми перилами, укреплённой на выступающих из стен балками. Это все заслуживает архитектурной похвалы, как и само здание, в котором на данный момент существовал Роберт. Мужчина с тёмными волосами спокойным шагом подошёл ближе к перилам, после чего туго провел поверх них ладошкой. Небольшая горка снега провалилась куда-то вниз, оставляя после себя лишь влажность. Роберт тяжко выдохнул и вынул из ближайшего кармана небольшой коробок. Он открыл его и поглядел на последнюю цыгару в ней. Желание вновь ощутить не столь приятный, но въевшийся в лёгкие запах табака, тут же обрело существование. Но брюнет довольно скоро закрыл коробочек и вернул его туда, где он был. Всё же, он не настолько зависим от этого, да и подобную цыгару хотелось бы сохранить. Вряд-ли он ещё когда-либо вернётся в это время, незачем, да и частичка коллекционера в душе не угасала. Роберт провёл рукой по немного влажным, от снега, волосам и опечаленно взглянул куда-то вдаль сквозь заснеженные здания и деревья. И не понять от чего взялась печаль. Она всегда время от времени терзала парня, а Болтон же в свою очередь принимал её, как что-то близкое. Главное, что сейчас исчезло неясное чувство слежки, которое окутывало его что в этом здании, что до приезда в это здания. Парень с мутными глазами зелёного оттенка вновь стряхнул новый накопившийся снег и сдержанно оперся на широкие светлые перила локтями. Он продолжал умиротворённым и ясным взглядом осматривать всё, что только мог разглядеть где-то там, далеко. Что-то близкое. Родное. Невозможное и нереальное этого времени. До чего, как бы это не было желанным, никак не мог дотянуться, ведь главной преградой был он сам. Иногда Роберт задумывался, а стоило ли оно того. Вот это всё… Звёздные врата, время, парадоксы, будущее, да та же фиолетовая земля в конце то концов. Это всего-то малая часть озвученного, ведь и про остальное даже думать не хочется, как и в очередной раз пытаться сделать что-то. Мысли не оставят в покое разум. Мысли, сомнения, страхи. Преследуют его по пятам и заглатывают как только смогут, не жалея того. Но Болтон уже перешёл черту, когда решил «умереть» где-то там, в будущем, пусть на то были и есть вполне себе весомые причины. И теперь он лишь скитается сквозь время, оберегая врата, ища себе места, которого лишит себя ещё однажды в будущем. Как бы сложилась жизнь, не будь в них Врат? Роберт не может предположить. Но одно он знает точно. Звёздные врата всё же одарили его нечто чудесным однажды. И лишь из-за этого он не жалеет, что однажды вошёл во врата и продолжал их изучать. Он никогда не забудет что-то настолько яркое в его жизни. Кого-то на столько дорого, что ближе всего в его жизни. Ну, по крайней мере, это событие подмечено ярко красным цветом в его личном дневнике. Печальная улыбка расцвела на румяном, от морозца, лице, а глаза медленно закрылись, вырисовывая в темноте очертания дорогого человека. Болтон подвёл свои ладошки к ушам, а после прекрыл их, не желая более слышать гул людей и старинной музыки в прекрасном бальном зале. Желая остаться лишь с приятными воспоминаниями, что вызывали трепет сердца и румянец на щеках, уж явно не от мороза. Печаль и тоска по былому вновь навестили путника во времени. Хотелось вновь лицезреть уверенное и умное лицо человека, что сводил с ума итак еле стабильный разум Роберта. Снова услышать тот близкий голос. Почувствовать то самое тепло, что так требовалось в трудные минуты. Роберт никогда не был тактильным человеком. Он порой от слова совсем не переносил одного простого прикосновения от самих родителей. Но именно с ним он впервые не чувствовал ни отвращения, ни неприязни. С ним было просто чудесно. И более не хватит слов любого существующего языка, чтобы описать моменты с ним. А позади слышатся чьи-то аккуратные шаги. Чувствуется чей-то пристальный взгляд. Словно кто-то внимательно разглядывает Роберта, наблюдая за каждым его движением. Болтон опустил свои ладошки от ушей, а вскоре приоткрыл глаза, мгновениями наблюдая за ночной красотой. Не спуская одной руки с перил Роберт оглядывается назад, желая понять, кто потревожил его мечтания. Впрочем, это мог быть просто очередной из гостей зала. В этом нет ничего, чтобы хотеть обратить на него внимания. Но что-то заставило сейчас Болтона внимательно вглядывается в фигуру, что глядит ни на кого, кроме Роберта, с бокалом вина. Человек перед ним одет в красивый, темный сюртук, с бирюзовым жилетом и брюками высокой посадки. На светлых, словно пепел, волосах хорошо сидела небольшая шляпа, которая шла этому мужчине. И Роберт вновь вглядывается в черты лица того, кто потревожил его. И путешественника пробивает слабость и волнение от осознания того, кто же стоит совсем рядом с ним. Сердце кричало уже владельцу, что не выдержит. А сознание не верило в реальность происходящего. Кажется, вот мгновение, и Болтон потеряется в пространстве от головокружения. Рот приоткрылся в изумлении, не в силах сказать и слова, а глаза не отлипали от блондина. Наверняка он выглядел достаточно глупо, как подумал бы Роберт, ведь заставил человека перед ним ухмыльнуться и издать короткий, но настолько знакомый смешок, что не верилось до сих пор. –Генри...? — тихонько спросил Роберт, отрываясь от перил, подходя чуть ближе к тому, кого совершенно не ожидал встретить. –Верно, — кивая, подтвердил человек, известный как «Генри Лэмптон». В глазах Генри отразилась нежность, словно вопросом Роберта он сам подтвердил для себя нечто важное. А глаза Роберта раскрылись ещё шире в немом шоке, уголки губ приподнелись, превратившись в счастливую улыбку. –И ты действительно думал, что я не смогу отыскать тебя, Роберт Болтон? — насмешливо проговорил Лэмптон, изогнув бровь. –И не сомневался в тебе, Генри Лэмптон, –ответил Роберт, делая шаг ещё ближе, глядя на нового гостя времени с любовью. Роберт любит его.