Мое искреннее желание быть с тобой

***

Ей, Киотака, как бы ты отреагировал на то, что я так усердно пытаюсь сказать тебе? Продолжил бы ты так само непринуждённо смотреть со мной на путь мерцающих звёзд, каждая из которых отражались бы у тебя в глазах? Но звёзды опасны. Если долго на них смотреть, начинаешь думать, что сможешь до них дотянуться, и появляется такое чувство, будто они смогут исполнить все мои желания. Я невольно закрываю глаза и снова вижу твой строгий силуэт, твои черные взъерошенные волосы, я трогаю их, зарываясь пальцами по самое не хочу, сжимая твою белоснежную одежду, дабы убедиться, что все это не сон, что мне все это не приснилось, потому что мне хочется сказать о своих чувствах наяву, не причиняя себе боли. Но если я причиню ее тебе? От этой тревожной мысли я чувствую себя ещё более одиноко. Вместе с любовью всегда приходит боль. Чем глубже тонешь в ней, тем становится больнее. Смотреть без притворства в чьи-то глаза, словно смотреть на самого себя. Отвернёшься первым — проиграешь, а я... А я не хочу проигрывать. И мне так хочется тебя удержать подле себя, что я готов нацепить на твою белоснежную шею ошейник, сделать тебя полностью моим. Так или иначе, а человеку свойственно любить лишь себя и выбирать того, кто сделает его как можно счастливие. Мое счастье заключается в тебе, я не хочу его так быстро потерять. — Давай поженимся? — На самом деле говорю серьезно, но мне кажется, что ты воспринимаешь эти, таковы мои небольшие признания только в шутку. Пожалуйста, когда я снова скажу о своих чувствах, пожалуйста, скажи что ты не против. — Это невозможно. — Если не выйдешь за меня, я умру! — Настаиваю вполне серьезно, не открещиваясь от того, что прозвучало несколько секунд назад. — Тогда иди и умирай. — Как бы грубо не было, но Киотака не понимает настоящий смысл сказанного мной, я не могу говорить о его неправоте и причитать ему только из-за того, что люблю. И чтобы не случилось, если я продолжу надеется, то это обязательно исполниться завтра. — Но тогда ты умрёшь со мной! — Я не хочу так быстро проигрывать. — Тогда убей меня... И даже если больно, жизнь продолжается и происходит что-то хорошее. Я не хотел удержать Киотаку целиком. Я просто хотел быть нужным для него. Но как друг я все еще могу вот так вот лежать возле него на сухой траве и рассматривать необычайные красоты ночного неба. Звёзды словно фейерверки. Наши мечты. Хоть и без взрывов, но они все равно рассеивают подступивший мрак. Знаешь, Киотака... В тот момент, когда любовь поглотила и унесла меня, может мы были в чем-то похожи? Может я тоже пытался достичь совершенства? Если так, то я отчасти понимаю твои чувства. Та новая жизнь, я и правда пытаюсь ее защитить? Дает ли она мне чувство совершенства? — Ты меня любишь? — Вновь спрашиваю в шутку, поворачивая голову в сторону своего воздыхания надеясь на то, что он наконец-то поймет мои жалкие попытки достучаться к сердцу. — Это настолько очевидно, что бесполезно отрицать, Мондо. — Он тоже поворачивает голову, всматриваясь сияющими глазами в мои, тепло улыбаясь. Он всегда был таким, сколько я его помню. Насколько бы больно ему не было, он всегда улыбался и говорил, что все не важно, что все проблемы не имеют значения, когда я рядом. Это означает, что на меня можно положиться? И я думал, что этого мне вполне достаточно, но сейчас у меня возникало жадное желание впиться в его губы, выбивать из него вздохи, свое имя, я хотел сделать с ним намного больше, чем просто поцелуи или объятия, и это совершенно нормально. Мои мысли были поглощены. — Тогда выходи за меня! — Вот только я не понимаю, в шутку ли ты это говоришь, или на полном серьёзе. — А как бы ты хотел услышать это от меня? — Наверное... Я бы хотел быть убежденным в том, что ты не шутишь со мной, ведь это больно. — А ты все это сейчас как воспринимаешь? — Как какой-то розыгрыш? — Тогда почему ты не можешь быть уверенным в том, что я действительно тебя люблю? Каждое наше слово отрывалось от сердца. Никто не мог сполна открыть его, боясь, что кто-то сейчас уничтожит самое сокровенное. Но перед ним все еще был я. Мондо Овада. — Я не знаю..? Каждый раз, когда я смотрю в твои глаза, мне кажется, что ты не полностью искренен со мной. Ты прячешь от меня то, что я так отчаянно пытаюсь увидеть. И твои слова... «Давай поженимся?» Мне кажется, за ними ты пытаешься что-то скрыть, но также и рассказать, ты противоречишь себе в такие моменты. А я не понимаю, почему мне так больно, от того, что я не знаю о чём ты думаешь. — Но я никогда не откажусь от своих слов, я буду постоянно говорить тебе о том, как сильно я нуждаюсь в тебе, Киотака. — Мне кажется... Что это приведёт к тому, что мы возненавидем друг друга, а мне бы этого не хотелось. Ох, Мондо, как бы я хотел, чтобы все в жизни было легко и просто. — Я буду любить тебя настолько долго, насколько ты того пожелаешь. — Ты веришь в свои слова? Ты даёшь мне обещание? И тогда я поцеловал Киотаку, надеясь на то, что он поймёт, что именно я подразумевал под действием. Неумелый ответ вселял надежду на то, что мы действительно будем счастливыми вместе, пусть впереди нас ждёт много трудностей в виде сор и недопониманий. Без этого никак, в сору ведь вступают две личности, со своими убеждениями и принципами. И я точно знаю, что принесу много боли своими действиями, я знаю, что буду злится на Киотаку и обвинять его в том, что он меня не понимает. В глубине души я буду знать, что это не так, ведь только Ишимару сможет перевязать мне раны, поддержать и сказать правильные слова. Я искренне любить его, любить и всегда приходить мирится, дабы он почувствовал, что все было не зря. Может, это эгоистично но я правда нуждаюсь в тебе, Така.