vague sourire

На её лице расцвела смутная улыбка: уголки её губ очаровательно приподнялись, будто не решаясь растянуться до ушей. Своего рода смутная, снисходительная улыбка, коей одаривают несмышленных малышей. Они сидели в гостиной их факультета. Ремус согласилась помочь ему с историей английской реформации, которую они сейчас проходили. Сириус благополучно спал на уроках профессора Бина, совершенно позабыв об устном зачёте в конце месяца. И теперь ему предстояло наверстать упущенное. А упустил он многое. — Итак, теперь мы можем перейти к главной причине реформации, — сказала Рем, чиркнув что-то на тетрадном листке, — Реформация в Англии началась с решения короля Генриха Восьмого отделится от католической церкви. Поводом к этому послужило то, что папа не разрешил расторгнуть брак короля. Король, папа, брак, Ремус, улыбка. Сириус тряхнул головой. Сосредоточиться было крайне трудно — на часах было уже за полночь, а они всё ещё учили материал, который ему предстояло сдать уже послезавтра. Ремус старательно объясняла ему эти дурацкие причины реформации, и поступки совершенно долбанутого короля Генриха, и его десяток жён, а также его любовниц, и пятое, и восьмое… — Так, — серьёзным тоном сказала она, — на сегодня хватит. Ты — большой молодец, ложись спать. — Завтра продолжим? — зевнул Сириус. — Разумеется. Только сейчас он заметил какие уставшие у Рем глаза. — Спасибо, Лунатик. — Всегда пожалуйста, Бродяга. Эти прозвища они придумали друг другу, когда были детьми. Сириус был слишком свободолюбивым, за что его и прозвали Бродягой, а Рем — слишком ночной совой и книжным червём. Ну просто порождение луны. Она была единственной девушкой в их компании, скромно именовавшей себя Мародерами. Люпин совершенно не вписывалась к взбалмашным, неконтролируемым мальчишкам. Тихая по натуре, она была белой вороной среди них, но со временем прижилась и свыклась с неугомонными Питером, Джеймсом и Сириусом. Вместе они закончили школу, и по великой удаче поступили в один колледж, и теперь творили свои мародёрские проступки в этом месте. Творили Джеймс, Питер и Сириус, разумеется. А Ремус их благополучно прикрывала. И сейчас, когда в час ночи Сириус размышлял об этом, его неожиданно для себя накрыла волна дикого стыда. Рем постоянно вытаскивает их из всякого говна, в которое они сами себя закапывают. И они воспринимали это как данное, как-то, что совершенно нормально. Но это, черт возьми, не так. — Сохатый, — сказал в темноту Блэк, — ты чё, уже дрыхнешь? — Пытаюсь вообще-то! — возмущённо отозвался он. — Ты не забыл, что завтра у нас лекция в восемь? Утра, блять! — Помню, помню, да…— Сириус перевернулся на спину, — тебе не кажется, что мы не достойны Рем? Она так многое для нас делает, а мы… — Ты ебанулся? — воскликнул Джеймс. — Время, блять, час ночи, какая Рем? Если бы ей было херово с нами, она бы давно кинула нас. — Может, она просто привыкла? И ей тяжело бросить нас? — Спи. ☆▪︎▪︎▪︎☆ Всё утро Сириус провёл в размышлениях о Ремус и их отношениях. Им нужно поговорить. Однако подходящего повода не подвернулось в ближайшее время — их пары не пересекались, а ее силуэт мелькал только в коридорах. Сириусом было решено подловить её после занятий. Если его не обманывала его память, после пар она работала над научной статьёй по истории чего-то там, вроде эта была тема революции Франции и её последствий для Англии. Нашёл он Рем в библиотеке. Она сидела за столиком, заваленным различными книгами. Среди всего этого Люпин выглядела так органично и гармонично, что Сириус остановился посреди стеллажей, уставившись на неё. Она, словно поймав его взгляд, оторвала голову от учебника, и помахала ему. Сириус не сдвинулся. ☆▪︎▪︎▪︎☆ — Я сделала тебе карточки! — с энтузиазмом воскликнула Рем, доставая их из своей сумки. Сириус недоуменно перебирал маленькие картонные квадратики с датами и именами. — Это чё, мне? — А ты видишь тут ещё одного сдающего завтрашний зачёт? Он вернул взгляд к карточкам. — А чё мне делать с ними? — Пойти и сдать их профессору Бину, разумеется! — Люпин явно начинала выходить из себя. — Это материал для повторения! — А…— Сириус посмотрел на один из многочисленных квадратиков, гласивший «Анна Болейн была обвинена в измене и казнена в 1536 году», — ну, это…спасибо… — Сегодня я не буду тебе ничего объяснять, — сказала Рем, — весь материал на карточках тебе нужно выучить, а завтра пересказать профессору. — Всего-то! — Да, всего-то! Всё это мы прошли с тобой, тебе лишь нужно это повторить, и всё получится. Сириус тяжело вздохнул. Учить придётся часа три минимум. ☆▪︎▪︎▪︎☆ Сириус, головой расположився на коленях Рем, а ногами на Питере с Джеймсом, внимательно пытался сосредоточиться на фильме. Если он не ошибался, то это было что-то по типу ромкома с элементами драмы, но он, как ни старался, всё не мог уловить суть После тяжёлой учебной недели и подготовки к зачёту, который он, кстати, с горем пополам сдал (спасибо карточкам Рем!), компания решила собраться на выходных у Люпин. По великой случайности и удаче, родители Ремус уехали, и дом остался на попечении их отвественного дитя и троих безответственных мародёров. На экране главный герой признаётся в чувствах к своей соседке, у которой за плечами стоят трое детей и бывший муж, а из окон домов наблюдают за развернувшейся драмой жильцы района. Сириус потихоньку прикрывал глаза, придаваясь сну. Люпин перебирала волосы Блэка, наблюдая за происходящим в телевизоре. Её ногти еле-еле проходились по коже головы, из-за чего Сириус покрылся мурашками. Он посмотрел на Рем снизу вверх: она так сосредоточено смотрела фильм, что видимо даже не заметила, как перебирала его пряди. — Бродяга разомлел! — хохотнул Джеймс, указывая на Блэка. Рем тут же вышла из оцепенения, выдернув руку из его волос. Сириус сопроводил её движение разочарованным стоном. — Кто бы мне так сделал…— прошептал Питер, вздыхая. Джеймс хитро улыбнулся. Одним движением наклонив голову Пита к себе, начал натирать её своими костяшками. — Ай! Дже-е-е-е-ймс! — Бойся своих желаний, Хвостик, — поцеловав его в макушку, отпустил его Поттер. В это время Сириусу по голове прилетает удар подушкой. Ращвернувшись, он увидел Люпин, стоящую с розовой подушкой в руках. — Это вызов? — Вызов. Так все подушки с дивана распределились между четвёркой, которая активно дралась между собой. Джеймс, поверженный объединившейся троицей, развалился на ковре, поднимая руки вверх: — Белый флаг, белый флаг! — Ну что, товарищи, — скрестив руки на груди, обратился Сириус, — пощадим его? — Хм, — задумался Питер, — я — за. — А я считаю, — отозвалась Рем, — что к таким преступникам нужно применять тяжёлую артиллерию! Сириус уставился на неё, не поверив своим ушам: — Я не ослышался? Ремус Люпин предлагает замочить Джеймса Поттера? Она хитро улыбнулась: — Ты слышал то, что слышал. — В таком случае я не смею перечить, Луни, — засмеялся Сириус, нападая на Поттера с щекоткой. Джеймс сжался в комок, защищаясь от безжалостных атак жестоких Сириуса, Питера и Рем. — Я усвоил урок! — воскликнул Поттер. — Прошу прощения от сердца и почек! Они переглянулись. — Мы прощаем, — ответила Рем, и никто не посмел оспаривать её решение. ☆▪︎▪︎▪︎☆ На кухне играла музыка, по всей видимости принадледавшая мистеру и миссис Люпин. Рем весело бегала от Джеймса, грозившим превратить её саму и пространство вокруг в белый ком, походивший на задний дворик во время Рождества. Время шло, а желудки студентов так и не наполнялись, из-за чего было решено испечь печенье. Питер заверил всех, что знает «шикарный» рецепт песочного печенья с клубничным джемом. И, конечно же, все доверились рецепту известного повара и кондитера Питеру Петтигрю, который как-то умудрился сжечь яичницу на уроке технологии. В итоге готовка превратилась в очередную бойню, но на этот раз мукой и сахаром. До яиц не дошло, потому как Рем грозно уверила, что заставит вылизывать с кухни всё месиво. Сириус стоял в фартуке, старательно смешивая ингредиенты. Сахар, масло, мука… Он бросил взгляд на бесящихся Джеймса, Питера и Ремус. Наверное, так себя ощущает последняя, когда они творят лютую дичь. Она в данный момент озорно смеялась, бегая из стороны в сторону. Тут она резко повернула голову в сторону Сириуса, и на лице её появилась та самая, смутная улыбка, которая перешла в самую настоящую, яркую и озаряющую весь мир, всё человечество, всю Вселенную. Сириус не мог не улыбнуться в ответ. Он бы сделал, всё лишь бы только видеть эту улыбку каждый день, каждую минуту, каждую секунду своего существования. — Надо помочь Сириусу, мальчики, сказала она, — бедный, всю работу за нас делает… — Да, вы вообще совесть потеряли! — воскликнул Блэк. — Ох, ни стыда, ни совести, что за молодёжь пошл- Он резко замолчал, почувствовав прикосновение к своим волосам. Его попытка оглянуться была пресечена: — Перед готовкой надо завязывать волосы! Чтобы тебе не мешали, и чтобы в печенья сюрприз в виде твоих длинных волосин не попал. Сириуса оставалось только покорно кивнуть. ☆▪︎▪︎▪︎☆ Надо ли говорить, что печенье они перепекли, и в итоге они получились каменными. Попробовать это решился только сам Сириус, что чуть не обернулось поломкой зуба. И то он мог поклясться, что слышал звук хруста (то ли это было само лакомство, то ли зуб). — Когда мы будем что-либо печь в следующий раз, — заявил Поттер, — напомните мне, что Питеру нельзя никогда доверять в готовке! — Дело не в этом! — возразил Петтегрю. — Надо было следить за временем, вот и всё! Питер и Джеймс начали перепираться. Рем, как и ожидаемо, начала их успокаивать. Удивительно (нет), её труды дали плоды, и уже через пару минут они лежали в кроватях. — У тебя талант, — Сириус зашёл в её комнату, — спят, будто всё переполоха не было. — День был насыщенный, — Ремус улыбнулась, и сердце Сириуса сделало кульбит, — они просто устали. — А ты не устала? — Почти. — Я это…— Сириус сел на её кровать, — хотел сказать спасибо. Что занималась со мной, что уделяла мне время, сделала мне карточки…это, я очень ценю это. Рем положила свою ладонь поверх его, чуть сжав: — Сириус… Тут он вдруг подскочил, взяв ее руки и вытянув в центр комнаты. Блэк начал танцевать, пребывая в каком-то невероятном состоянии эйфории. Люпин быстро подхватила волну Сириуса и начала двигаться. Её светло-русые волосы, казалось, были везде, как и тёмные прядки Блэка. Они чувствовали непонятно откуда взявшуюся музыку, которая заставляла их танцевать, будто не они за всю эту неделю не выспались, будто весь остальной мир исчез, и остались лишь они. Рем обняла его за плечи, покачиваясь. Сириус вдохнул запах её волос, пахнущих, будто целая поляна цветов уместилась на её голове. Что такое время, когда с тобой родной и близкий человек? Что такое пространство, когда ты находишься рядом с дорогим тебе другом? Что такое Вселенная, когда ты дышишь прижимающейся к тебе любви? — Ничто, — прошептала в темноту Рем, словно прочитав его мысли, — без тебя всё превращается в ничто. Он наклоняется к ней, легко коснувшись её губ. Получается смазанный поцелуй, передавший все эмоции и чувства, которые Блэк испытал за последнее время. — С тобой ничто превращается во всё. ☆▪︎▪︎▪︎☆ Сириус еле открыл глаза. Солнце светило прямо ему в лицо, ослепляя его. Перевернувшись на бок, он заметил спящую рядом Рем. Судя по всему, палящее солнце никак не смущало её, и она мирно посапывала. Пронеслись события предыдущего дня. Их просмотр фильма, сгоревшее печенье и ночные танцы. Доказательства реальности его воспоминаний послужила сама Люпин, лежавшая рядом с ним. Он боялся разбудить её и потревожить сон. Её лицо выглядело до того безмятежно и спокойно, что Сириус вспоминал, когда в последнее время видел её такой. Она открыла глаза, жмурясь от солнца. На её лице появилась мягкая, но не менее яркая улыбка, заставившая сердце Блэка трепетать.