Is the joker a trump card?

      Мужчина вспоминал технику, которой пользовался Лоуболл. Теперь он не сможет воспользоваться своей фишкой с феромонами, потому, скорее всего, будет действовать иначе. Умением Цзиня было копировать технику и стиль игры противника, обрабатывать её и совершенствовать.       Он решил воспользоваться уловкой Джокера, уже предвкушая, как нагнёт этого омежку на глазах у хозяина техники. Однако тут нельзя было полагаться на удачу, нужен был счёт карт. Следующим вечером Цзин, перед тем, как пойти на игру, привёл себя в порядок. Выглядел он словно - "главный приз". Может для самого себя, ну и может быть для Джокера.       Он тихо шёл по коридору до комнаты, где должна была быть игра, насвистывая похоронный марш.       Белёсые волосы его были зачесаны назад, и лишь одна прядь спадала на лицо. Костюм был угольно-чёрным, с такого же цвета рубашкой и жилеткой, а на шее его красовалась толстая серебряная цепь — точь-в-точь ошейник для любимого пёсика. «Всё должно пройти по плану», — проносилось в мыслях.

***

      Проспав половину ночи, юноша неожиданно рано встал. Едва запели соловьи, а он уже был в столовой и завтракал. Настроение сегодня было хуже некуда. До этого дня, играя с кем-то, он не переживал о проигрыше, ведь имел достаточно большие суммы в кошельке. Но сегодня ставкой были не деньги… От этого волнение в сердце отдавалось мелкой дрожью в конечности. Он был одет как с иголочки: аккуратно уложенные волосы, собранные в высокий хвост, черный, как на похороны, костюм. Ярким акцентом служил красный галстук, что заметно выделялся на фоне остальной тёмной одежды. Идеальный омега… и красив, и сексуален, звонко смеется, а на милом личике так чудесно выделяется румянец и… глаза. Если бы взглядом можно было разрушать, то от мира бы ничего не осталось в этот день. Казалось, что его алые очи сегодня особенно наливались кровью и темнели от предвкушения всего дерьма.       Ближе к вечеру юноша зашел к Цзин Юаню. Они не виделись весь день. На самом деле парень избегал альфу, ведь стоило ему только вспомнить эту наглую моську, как его собственное лицо краснело, дыхание сбивалось, а в штанах колом вставало. Спрашивается, почему он спал только половину ночи… Наряженный Цзин предполагал, что Блэйд уже в игровой, поэтому без сомнений шел туда, надеясь его застать. Но встретил там лишь мрак и слуг, а потому, оперевшись на стену, покорно ждал, как пес ждет хозяина.       — Через двадцать минут начнется игра, — с этими словами Блэйд зашел в спальню, где должен был быть Цзин… но альфы там не оказалось. Юноша в панике начал оглядывать комнату, пытаясь найти негодника. Нигде нет. А он так хотел поговорить с ним наедине до того… «А что если я проиграю его? Я же снова останусь один… как я смогу жить без альфы, единственные феромоны которого я чувствую?..» — в порыве грусти юноша растрепал свои волосы, не желая сегодня выглядеть прилизанным. Собравшись с духом и прекратив буйство эмоций, он надел свою первую маску… маску джокера. Как раз в этот момент к нему подошла служанка и принесла коробку: «Что ж, Мунлайт… Все готово. Только посмей проиграть свою задницу, и я тебя на месте пристрелю».       Тяжелые шаги эхом разлетались по коридору, пока юноша шел к судному месту. Тут все и изменится. Когда он вошел в комнату, там уже находились его прислуга и Цзин Юань. Холодный, словно кусок айсберга, парень был не такой, как обычно. Держа коробку в руках, юноша подошел к альфе, открыл ее и спокойным, донельзя отстраненным голосом заговорил:       — Надевай. Первые разогревочные партии играю я. Как только тот заикнется о… — тяжелый вздох выдавал его внутреннее волнение, — о тебе, тогда за стол и сядешь.       Когда Блэйд, будучи в маске, велел ему надеть вторую, у мужчины даже слегка дрогнуло сердце. Он-то надеялся надеть свою маску волка, но теперь стало понятно, что, раз мужчина все еще собственность Джокера, играть придется по его правилам. Комната была окутана мраком. Из уютной гостевой ее превратили в зал для покера с единственным ломберным столом. Оставались считанные минуты до прихода ненавистного гостя. Надев свою маску, юноша опустился на стул. Ему тут же дали сигару, и он незамедлительно закурил. Даже прислуга могла заметить насколько юноша перестал походить на себя в этот час. Ноль эмоций, никакого смеха и шуток. Лишь стальная глыба и окрашенные кровью глаза. Такой видок обычно распутного, громкого и буйного юноши, пожалуй, пугал. Цзин завязал ленты и встал позади омеги. Перед приходом гостя он успел шепнуть джокеру: «Как только я сяду за игру, начинай понемногу выпускать свои феромоны. Сыграем по-взрослому», — его губы украсила легкая ухмылка. Ледяное выражение лица юноши будоражило сознание Цзин Юаня. Блэйд мог и не послушать его, проигнорировать просьбу, но мужчина втайне надеялся, что он подыграет. Час настал. Звук подъезжающих машин, следом чужие шаги и голос за дверью, что тут же были распахнуты.       — Рад приветствовать вас, господин Джокер! Давно Вас не было на наших вечерах, – в комнату вошел юноша ростом чуть ниже Блэйда, а также его прислуга. Двое широкоплечих, но милых парней шли вслед за хозяином, будучи закованы в кандалы и полураздеты. Словно выставлены на показ, мол: «Посмотрите какие у меня альфочки! Сегодня их станет на одного больше». Каштановые волосы до плеч, яркий костюм цвета неба и едкая ухмылка на лице. Гость сел напротив Блэйда, закидывая ногу на ногу, и ему тут же поднесли бокал с шампанским.       – Отчего же вы все такие мрачные? Сегодня ведь такой день… — его тихий смех эхом разлетелся по комнате, пуская мелкие мурашки по коже присутствующих. Окружающих затошнило с первых секунд появления в помещении этого омеги. Когда Цзин Юань в последний раз с ним играл, тот едва не задушил его своей вонью. Этот омега точно не подходил мужчине, его запах для альфы был как полынь, которую он ненавидел. От него болела голова и ныло все тело. Благо теперь он под надежной защитой своего омеги, что был сейчас прямо перед ним.       — Именно. Сегодня действительно особый день. Не будем медлить, первая ставка - сто миллионов вон! — сухо отчеканил Джокер. Независимый крупье, что был приглашен из известного казино, уже тасовал карты. Ему предстояло играть с Лоуболлом в одноименную разновидность покера. Первая партия и… проигрыш. Держа в руках королей с дамами, парень подумал, что ещё никогда не был так не рад старшим картам, – Хорошо. Следующая ставка — пятьсот миллионов.       — А вы действительно думаете, что нам стоит играть на деньги? Всем известно, ради чего мы тут… — доминантный омега подмигнул Мунлайту и расплылся в еще более омерзительной улыбке. Джокер же… был до ужаса спокоен. Словно находясь под наркотиками или сильным успокоительным, он продолжал стоять на своем, – но если вдобавок к основному призу вы решаете дать мне еще и денег… Что ж, я согласен на этот маленький бонус. Поддерживаю.       В этот раз выиграл рецессивный. Лоуболл все чаще оставлял едкие шуточки и комментарии, распаляясь от игры. Еще две партии. Юноши шли вровень. С каждым выигрышем или проигрышем Блэйд и сам загорался все сильнее. Но при этом ни один мускул на его лице не дрогнул. Он продолжал сидеть в той же позе, выкуривая одну сигару за другой и наполняя комнату дымом. Молча наблюдая, он высчитывал карты, чтобы разом закончить игру. Победа, проигрыш, победа, проигрыш — этот фарс был похож больше на то, как эти двое меряются достоинством. Такая аналогия даже вызывала легкий смешок, который беловласый альфа скрыл за ладонью.       — Мне надоел этот обмен деньгами. Последняя партия. На поместье и на всех, кто этой ночью находился в нем. Сам я ставлю особняк, что на другом конце города. С такими же условиями, – проговорил Лоубол, выпивая очередной бокал. На мгновение ресницы Блэйда дрогнули: «Решил и меня забрать, сука… Что ж, Мунлайт, если ты так же позорно проиграешь, как и мне, то я сдержу свое немое обещание». Соглашаясь с условиями противника, Блэйд встал из-за стола, освобождая место Альфе. «Наконец-то мой черед, как раз вовремя, если правильно рассчитал…» — пронеслось в голове Юаня.       — Раз так, то пусть он играет. Ведь главный герой программы все-таки Мунлайт. Не собираюсь чувствовать угрызения совести за его душонку, – жар гнева заставлял кровь юноши кипеть. Цзин Юань сел на место своего предшественника, крупье раздал карты. Альфе все еще было интересно, как поступит Блэйд. Он встал за спиной альфы и по-хозяйски положил руки на его плечи, явно намекая кому тот принадлежит. Юань исподлобья глядел на омегу, проклиная его и желая всей неудачи мира сейчас оказаться в его руках. Глаза юноши все темнели, на его лице была… нет, не улыбка — это был звериный оскал. Точно пума, оберегающая своего котенка от стервятника, что сидел напротив, он готов был самолично закатать рукава и прямо на этом столе расчленить противника. Вот оно, да: запах Ликориса вскружил голову Мунлайту. Альфа уже знал, какие у него карты, его щеки краснели. Лоубол начал свою атаку. Запах Цзин Юань не чувствовал, но видел тяжелую ауру своего противника. А при взгляде на свои же карты, мужчина едва сдерживал безумный смех.       — Как интересно… В прошлую его игру ему не повезло, но я уверен, что сегодня после игры он поймет, что же такое настоящее везение… — снова раздался тихий смех, лицо Лоуболла рассекла омерзительная ухмылка. Он уже представлял, как будет трахать мужчину, ставшего его собственностью, в то время как связанный Джокер будет смотреть на это, ведь тоже станет его игрушкой. «Да начнется шоу!» — сигнал в голове был словно вой сирены. Мужчина тяжело задышал, а в штанах у него стало тесно. Наблюдая за их игрой, стоявший рядом юноша не произнес ни слова. Однако, действия его были красноречивее. Парень заранее попросил доминантного альфу-слугу присутствовать тут: он стоял в темном углу, но юноше было отчетливо видно, как он корчится от яда. «Выпускаешь феромоны? Ах ты падаль…» — руками он то и дело игрался с волосами Цзиня, поправлял ему одежду, а сам глаз не сводил с самодовольного ублюдка напротив. В голове он нарочно представлял сцены различного неприличного характера: вот его руки, его губы… Феромоны Блэйда лились рекой, ему уже было сложно себя остановить.       — Господин Лоуболл... Зачем же Вы так поступаете со мной? Вы ведь знаете, как я реагирую на ваши феромоны... Неужели Вы так сильно хотите меня в свои лапы? — чуть ли не стонал Цзинь Юань, прикрывая губы картами, а после и вовсе привстал, склонившись над столом и приблизившись к губам омеги, почти касаясь их. Он понимал, что скорее всего Блэйд подобного не выдержит и психанет, но сегодня, на удивление, парень был словно ледяная глыба и держался очень хорошо. "Молю, подыграй…" — в темноте губы юноши исказила нездоровая улыбка, — "что он творит? Куда ты лезешь, неадекватный?! Я…» — юнец уже хотел хватать его как пса за шкирку и оттаскивать, ведь видел, как альфа сам потянулся навстречу чужим губам, но не успел. Несколько секунд пробыв в таком положении, Цзинь Юань залился громким смехом, бросая свои карты на стол.       — Флеш Рояль!       Крупье вынес вердикт. Прямо как тогда, когда Блэйд выиграл альфу, но вместо туза красовался алый, словно свежая кровь, Джокер. «Хахаха… Мой мальчик! Молодец! С моей картой в руках выиграть!» — улыбка Блэйда становилась все шире и шире. Победитель на руках имел Джокера… да и не только на руках.       Мужчина опустился на свое место, а после приподнял руку и ловко, словно заранее отрепетировав, потянул за алый галстук, страстно целуя в губы теперь уже бывшего хозяина. Парень чуть прикусил его губу, не в силах сдержать эмоции. Он разорвал поцелуй, чуть грубо схватил альфу за подбородок и наклонил его голову. Поцелуй прерывать совершенно не хотелось, но все же за тот короткий период времени, что альфа служил Блэйду игрушкой, он, совсем как пластилин, размякший в теплых руках, поддавался на манипуляции. Не отрывая взгляда от омеги напротив, Блэйд по-хозяйски провел языком по половине лица мужчины. Влажный язык прошелся по щеке, а в тело отдался разряд возбуждения. Наглая ухмылка не сходила с лица, и щеки Юаня пылали от нарастающего напряжения.       — Мое сокровище тебе не отдам… на то оно и мое, — парень залился хохотом, в глазах его горел безумный огонь. «Мое сокровище, так ты теперь меня будешь звать?» — промелькнуло в голове мужчины. Омеге было не важно, что Юань больше не принадлежит ему, его радовал тот факт, что он не станет игрушкой Лоуболла. Тот же, явно помрачнев, говорил что-то, но юноша его не слушал, в мыслях и наяву ликуя от победы. Но одна фраза все же прервала его радость.       — Когда-нибудь, я обязательно заполучу его. — юноша повернул на него свой дикий взгляд, все еще стоя за Мунлайтом. Он грубо ухватил воротник рубашки альфы и разорвал ткань. Пуговицы покатились по столу. Черная рубашка распахнулась, являя совсем свежую метку. Она все еще пульсировала, отдаваясь легкой болью, но эта боль была лишь возбудителем новых чувств, доселе неизведанных. Блэйд пальцами провел по его шее и, видя, как взгляд противника перемещается на метку, чуть прикусил ушко альфы, после зализывая это же место. От укуса альфа даже слегка вздрогнул и с тихим стоном прикусил свою же губу.       — Я же сказал, это мое сокровище… — не в силах сдерживать радость, он выпускал все больше феромонов, коготками впиваясь в широкие плечи альфы. Лоуболл торопливо встал и вместе со своей свитой ретировался из комнаты. Теперь Цзин не считался пленником, он был гостем этого дома, а к гостям тут относились с почтением. Стоило ему только щелкнуть пальцами и едва махнуть рукой, как в комнате остались лишь они с Блэйдом.       Казалось бы, Цзин больше не принадлежит ему, но ощущение чужой власти над собой усиливалось раз в десять. Их возбуждение, что с феромонами сливалось в единое целое, побуждало к резким действиям: за доли секунды Цзин встал с места, и Блэйд тут же оказался лежащим спиной на столе. Мужчина склонился к его губам, тихо шепча, пока его ладони уже нагло раздевали омегу:       — Смотри не пожалей об этом, мой козырной Джокер.       Лежа на ломберном столе, наблюдая за тем, как его раздевает его альфа, Блэйд думал только об одном: «Мой… Полностью мой… От ушей до пят… Каждый его блядский сантиметр принадлежит мне. Захочу — отрежу кусочек и оставлю себе… Он мой».Парень пальцами нащупал первую попавшуюся фишку, среди которых теперь лежал, и поднес ее ко рту, прикусывая край. Первый раз, когда они делают это без течки. Если бы не сложившаяся ситуация, он бы, определённо, чувствовал страх, но сейчас безумие и счастье накрывали его с головой и заставляли быть еще более развратным, нежели во время течки.       — Пожалеть об этом? О чем же? — с улыбкой мурлыкал он, продолжая покусывать фишку.       Оставив себя и юношу без одежды, альфа грубо схватил того за ноги, подтянув на себя. Его колом стоящий член тут же уткнулся в истекающую дырку. Спешить мужчина не стал, сначала лишь дразняще водил по колечку мышц головкой, а после принялся медленно входить. Не отводя взгляда от Блэйда, он продолжал томно двигаться, пока не вошел по самое основание. «Еще и дразнит. Вот сука. Что ж, сегодня ему можно…», — сетовал в мыслях омега.       — Блять... как же охуенно в тебе…даже жаль, что ты не чувствуешь этого… — хотя, наверное, ощущать в себе член для Блэйда было даже более приятно. Сперва мужчина не двигался, дав тому привыкнуть, затем последовали короткие, медленные толчки. От такого темпа Блэйду показалось, что у него окончательно поедет крыша. Он начал медленно подаваться бедрами навстречу, постепенно ускоряясь. Донельзя пошлый видок: безумный игрок лежит голый на столе, окруженный разбросанными картами и фишками, истекающий смазкой, закатывающий глаза от удовольствия. Его бледная грудь рвано вздымалась. Казалось, он бы сейчас все отдал, лишь бы это не заканчивалось.       Вид юноши сводил альфу с ума, как и его феромоны, что теперь были для него единственными. Казалось, что он вдыхал все-все без остатка, и из-за этого голова шла кругом, а сердце бешено стучало.       — Не пожалей об этом. Ты теперь мой, а я твой, — пытался язвить Юань, лицо которого искажала почти безумная ухмылка. Пульсирующая дырка омеги буквально всасывала его член, он продолжал двигаться, ускоряя темп. Его пальцы крепко сжимали чужие бедра, оставляя алые борозды. Сдавленные стоны смешивались с хлюпающими звуками. Цзинь в кровь прикусывал свою губу: сейчас ему хотелось лишь слиться в одно целое с Блэйдом. Тот выглядел божественно, извиваясь под альфой, словно настоящий порно-актер.       Спустя двадцать минут Цзинь Юань решил сменить позу. Одним движением тот перевернул юношу лицом в стол и снова вошел в него до конца. Одна ладонь мужчины скользнула по спине парня к его шее, давя на нее, а вторая продолжала крепко держать ягодицу. Юань грубо вбивался в парня, его стоны превращались в рычание, а возбуждение доводило до безумия. Удовольствие от происходящего заставляло Блэйда бесстыдно стонать все громче. Ему не хватало роста: он лишь носочками стоял на полу. После особенно глубокого и резкого толчка липкое семя закапало на пол между их ног. Ноги парня задрожали, по ним прошлась волна приятных колючек. Из его легких буквально выбили последние остатки воздуха, он в исступлении сдирал ногтями бархатное покрытие стола. Когда парень кончил, внутри него всё запульсировало, сжалось так сильно, что мужчина не смог вынуть член и обильно кончил внутрь. Цзинь Юань с громким стоном откинул голову назад, выдыхая весь воздух из легких вместе с оглушительным стоном.       — А-аахх, блять, — стоило тому выйти, как из сжимающейся дырочки омеги бесстыдно потекло его семя, спускаясь по дрожащим ногам вниз. Блэйд лежал щекой на столе: его глаза были влажными от обилия слез, а на губах блестела слюна. Юноша тяжело дышал, биение собственного сердца отдавалось звоном в ушах. Ладони Цзинь Юаня скользнули по бёдрам омеги. Мужчина склонился, мягко целуя то место, где у парня находилась метка.       — Моё… — тихо хмыкнув, он приблизился к юношескому лицу, повернул его поудобнее и прижался своими губами к чужим. Цзинь прикусил губу парня, слабо оттягивая ее, и вновь усмехнулся, — Кажется, тебе нравится подобная поза.       —Ннравится… — только и смог выдавить из себя Блэйд после поцелуя. Казалось, вот-вот он уже отрубится, но… пары минут на передышку ему хватило. Юноша повернулся на бок и стянул прилипающие к телу волосы в пучок. Щеки его все еще горели огнем, а глаза возбужденно блестели.       — И что же Вы теперь будете делать, господин Мунлайт? — спросил он с легкой усмешкой, — Сегодня я в отличном настроении, так что вот мой подарок: это поместье останется тебе, мне оно не шибко интересно.       Он чуть приподнялся и чмокнул мужчину в щеку, проводя пальцами по своей метке на его шее: «А хозяин особняка останется мне, хах».       — Какой щедрый подарок. Но боюсь, что я быстренько избавлюсь от этого места и прикуплю себе квартиру, — тихо посмеиваясь, альфа взял ладонь юноши, приподнимая ее и поднося к своим губам, мягко целуя тонкие изящные пальцы.       — Но только знай, если надумаешь вернуться к играм… Если просрешь свою задницу кому-то, я тебе обещаю, что ты снова попадешь ко мне в руки, и тогда одним электрическим ошейником ты не отделаешься! — тихо рассмеявшись, парень положил обе руки на шею мужчины, будто бы уже примеряя на него новенький ошейник. Мужчина же прильнул в объятья партнера, тихо шепча:       — Если я кому и проиграю, то только тебе, — сейчас он был точно ручной лев: покрывал шею Блэйда поцелуями, немного задевая её зубам. Его свободная ладонь перешла на талию, нагло прижимая парня к собственному горячему телу, а вторая нежно поглаживала его по бедру. Блэйд тихо посмеивался, отвечая на его ласки. Он обхватил его торс ногами, а шею — руками, и буквально вцепился в него, явно не желая отпускать. Прижался сильнее и теперь просто висел на мужчине.       — А вообще, насчет поместья. Зачем продавать? Тебе же здесь нравится. Да и тебя тут любят…— сердце екнуло. Он прекрасно понимал, что был в поместье далеко не самым желанным хозяином. В отличие от Цзиня. Но виду юноша не подал, — да и зарабатывать можешь тут. Я дела цветочные вести не умею, но, судя по прошлым отчетам, с этого можно нормально так бабки грести.       Юноша не ослаблял хватку ни на минуту, ясно давая понять, что ни за что своего котёнка не отпустит. Он время от времени покусывал или облизывал шею мужчины, оставлял засосы на тех местах, где точно будет видно. Ну чтобы наверняка пометить его.       — Тут всем рулит дворецкий, вот может ему и оставлю. Я ведь не в этом доме жил, а в квартире в центре, – мужчина подхватил парня под бёдрами, держа его на весу, и также оставил на его коже несколько засосов.       — Моё… — едва слышно прошептал альфа, оставляя очередной след. Мурашки пробежали по телу от услышанного шепота. Наконец-то он был чьим-то… Каким бы гордым и дерзким этот сученок не был, но где-то на задворках своего сознания он все время теплил надежду, что станет чьим-то… чьим-то другом, любовником или собратом… Не столь важно… Лишь мысль о том, что он будет всецело принадлежать кому-то, заставляла его трепетать. Цзин Юань, точно змей, пробрался сквозь огромный комок гнева и печали, прикоснулся к искорке его души, что с каждым годом все сильнее потухала. Немного так простояв, Цзинь опустился в кресло вместе с Блэйдом на руках, позволяя своим ладонями гулять по его телу.       — Что скажешь, господин Джокер? Готов на второй заход? — горячий язык мужчины провёл линию от чужих губ к груди, обвел затвердевшие бусинки сосков. Блэйд вцепился ногтями в его плечи, оставляя кровавые ссадины, сжал свои ноги так сильно, что чуть не сломал талию мужчины. «А вдруг он скажет, что пошутил? Передумает и оставит…— от подобных мыслей слезы покатились по его щекам, а щуплые плечи вздрогнули, — надо оставить его. Оставить рядом с собой.»       — К-конечно! Да, давай! — сбивчиво зашептал юноша: «Лишь бы он остался, лишь бы он не оставил меня… Не хочу отпускать. Не хочу быть один». Мужчина услышал тихий всхлип, после чего поднял взгляд на Блэйда. «Плачет? С чего бы?» — Цзин Юань удивлённо вскинул брови и накрыл ладонями чужие щеки.       — Ты чего? Почему ты плачешь? — альфа провёл языком линию по щеке, слизывая дорожку слез, — Мой драгоценный не должен плакать, разве что от очень хорошего секса.       — Все хорошо… — губы предательски дрожали, улыбаться не получалось, как бы хорошо не старался: «Это я… я-то… драгоценный?»       Ну вот, теперь это точно были рыдания. Ухмылка украсила лицо альфы, и он накрыл своими губами чужие, утягивая парня в поцелуй. Руками он прижимал тело Блэйда плотнее к своему так, что даже сердца стали биться в унисон. Юноша бы хотел целовать его вечно, но горло то и дело неконтролируемо содрогалось, из него вырывались рваные всхлипы и вздохи. Спустя минуту он нехотя разорвал поцелуй и положил обе руки на чужие щеки.       — Скажи… скажи это еще раз! Скажи, что я нужен… Нужен тебе! — голос его то и дело срывался. Парень то шептал, то вовсе переходил на крик.       Рука альфы плавно перешла с талии на горло юноши. Цзин Юань слегка сжал его пальцами, тихо рыча на ушко:       — Мой... Только мой... Ты теперь единственный, кто нужен мне, словно кислород… — своим жарким дыханием он обжигал шею омеги, ласкал ее губами, оставляя на ней следы. Цзин Юань отстранился "оценить" свою работу: алые следы на бледной коже выглядели точь-в-точь как кровавые розы на белом снегу. Его улыбка расползлась чуть ли не до ушей. Рука альфы перешла с горла на затылок Блэйда. Он плавно запускал пальцы в завязанные волосы, сжимая их. Мужчина притянул юношу к себе, шепча уже в губы:       — Мой, мой до конца наших дней.       Казалось, его слезы никогда не остановятся, они все лились и лились, их поток только усиливался с каждым словом Цзиня. Чужие руки и губы на собственном теле заставляли парня прогибаться под ними, он был словно глина, из которой сейчас можно было вылепить все что угодно. Юноша вновь прижался к мужчине всем телом, обхватывая его руками и ногами, зажимая их члены между телами. Возбуждение вновь достигло пика и сносило голову. Только Блэйд двинулся вперед, как Цзин несдержанно простонал, слабо вздрогнув — сейчас он был слишком чувствителен. Парень чуть приподнялся, провел ладонью по чужому прессу ниже и, чувствуя жар от органа, придвинул его к своей уже растянутой и влажной дырочке.       — Хочу… хочу быть твоим… всегда… — шептал он, боясь говорить такое громко. Парень медленно насадился, кусая губы от удовольствия, — так горячо…       Волна приятных мурашек прошлась по телу, а стоило юноше сесть на член, как мужчина уткнулся лицом в его плечо, шумно выдохнув.       — Аххх... Черт... Блэйд... ты сводишь меня с ума.       Обеими руками он обнял темноволосого за спину, помогая тому двигаться: казалось, что еще чуть-чуть, и их тела сольются в одно целое. Юноша ускорялся, закатывая глаза от удовольствия. Ноготочками он оставлял все больше алых, даже кровавых полос на его спине. «Так хорошо… глубоко… Хочу так… навсегда остаться…» — каждый раз, когда член задевал простату, парень вздрагивал, выкрикивая имя альфы.       — Цзин! Аа... Не останавливайся, я умоляю! — от переполнявших его нежных чувств юноша даже начал умолять.       Так забавно: некогда грозный щенок, что издевался над мужчиной, теперь чуть ли не молит его о том, что бы тот был всегда рядом. Одна только мысль об этом, заставляла Юаня прощаться со здравым смыслом.       «Он мой, наконец мой!» — звучало в голове, пока его член был глубоко внутри сжимающейся дырочки. Цзин двигал бедрами в такт движениям юноши, сладко постанывая его имя. Парень кончил, заливая чужой живот и даже немного подбородок своим семенем. Дырочка сжималась сильнее, но юнец не останавливался. Он уже понял, что после оргазма становится в разы чувствительнее, и потому ощущения становились намного приятнее. Он потянулся к чужому лицу, слизывая капельку своего же семени, и снова начал кусаться, не жалея партнера. Теперь эти следы ни один тон не перекроет. Цзин слегка морщился от укусов, однако ему это доставляло своеобразное удовольствие. Ему хотелось лишь больше ощущать подобное. Юноша готов был снова кончить, когда окончательно перешел границу и прокусил плечо мужчины до крови.       — Прости… ты сли… ааах… слишком вкусный… ммммх… — он тут же начал слизывать капельки крови, слегка пачкая свои щеки в алых потёках.       Одной рукой альфа схватил лицо Блэйда, зажимая его щеки пальцами, а сам принялся слизывать собственную кровь с его губ. Еще несколько грубых толчков и мужчина кончил в парня, простонав тому прямо в губы. Чувствуя, как альфа излился в него, наполнив чуть ли не раскалённой жидкостью, парень простонал и снова кончил.       — Блэйд... Аххх... Какой же ты... Я не прощу тебя, если ты скажешь потом, что хочешь отказаться от меня.       Тяжело дыша, омега повис на мужчине, чувствуя себя выжатым лимоном как в ментальном, так и в физическом плане. Но его неосторожная фраза заставила Блэйда моментально вскинуть голову:       — Чего ты сказал? — он чуть отодвинулся, чтобы видеть лицо мужчины, — Кто дал тебе право думать, что я откажусь от тебя?       И вот, безумие вновь сверкает в его глазах. Парень схватил партнера за горло, чуть придушивая. Пользуясь тем, что Цзин еще не вышел из него, Блэйд привстал, практически полностью выпуская член, и тут же со звонким шлепком сел по самое основание, прикусывая нижнюю губу.       Новая волна безумного удовольствия накрыла все тело мужчины. Тот с хрипом стонал сквозь сдавленное горло, отдавая всего себя в руки омеги.       — Я никогда не откажусь от тебя. Даже если ты и выиграл… ты навсегда, блять… принадлежишь мне! Даже думать не смей, что я так сделаю… — рыкнул омега, повторяя грубые скачки снова и снова, желая довести альфу до самого безумного состояния из всех возможных. Он сжал его горло чуть сильнее, начиная двигаться с большей скоростью. Цзин Юань обхватил ладонями чужие бедра, помогая парню насаживаться на свой стоящий член. Голова кружилась, давление поднималось все выше. В какой-то момент из его носа даже тонкой струйкой потекла кровь, но юноша не мог остановиться, пока мужчина не кончил с ним в унисон. Хватка на бедрах омеги ослабла, и обессиленный мужчина начал шумно глотать воздух.       — Еще хоть раз… подобное ляпнешь… я клянусь тебе, откушу твои яйца… — прошептал Блэйд, прежде чем окончательно отрубиться на руках альфы. Сказанные им слова, кажется, оставили неизгладимый отпечаток на душе альфы.       «Черт, вырубился. До ближайшей ванной идти, как до Китая… Ладно, скорее всего все спят в такое время», — подумал альфа.       Мужчина встал вместе со спящим юношей с кресла. Он не стал вынимать член, чтобы семя не выливалось по пути, лишь подхватил пиджак, накинул его на парня одной рукой и вынес того из комнаты. Кит хотел было что-то сказать, но Цзинь лишь усмехнувшись приложил палец к губам, прося того не будить Блэйда. Каждый шаг сопровождался легким толчком, но иначе было никак. Кое как дойдя до ближайшей ванной, альфа включил душ и вместе с парнем встал под теплую воду. Покончив с ополаскиванием тел, он вновь поднял на руки Блэйда, занося того в гостевую комнату, что была ближайшей. Цзинь Юань, конечно же, лег рядом с юношей. Он укрыл их обоих одеялом и крепко сжал Блэйда в своих объятиях. Вскоре мужчина сам не заметил, как уснул.