* * *
Небо уже заливало оранжевым, когда компания собралась за кухонным столом в квартире Трокмортон. Они все были обеспокоены случившемся сегодня в школе. – Вы понимаете, как это случилось? – удивленно тараторила Эшли, нервно крутя в руках кружку с чаем. – Все случилось так же, как и все время до этого. – вздохнул Фишер. – В объявлениях стоят разные даты, все на протяжении прошлой недели. – Да как они только успевают? – раздраженно проговорил Ларри и, нахмурившись, ждал дальнейших рассуждений. – Они явно ускоряются… – задумчиво проговорила Софья. – И нам бы пора. – Мы уже делаем максимум того, что можем. – покачала головой Эшли. – Да. Мы делаем максимум. – согласился Тодд, но, почесав затылок, продолжил. – Но нам нужно хотя бы как-то подводить итоги проделанной работы. Я займусь этим. Мы должны срочно что-то предпринимать. В наших руках жизни огромного количества людей. У нас в распоряжении уже большой пласт данных, нужно только умело им распорядиться. – Я поддерживаю такое решение. – сосредоточенно кивнула Трокмортон. – Тодд, постарайся справиться с этим в ближайшие дни, пожалуйста. Если тебе будет нужно, зови на помощь и я присоединюсь. – Договорились. – кивнул Моррисон. Друзья замолчали и задумчиво сидели какое-то время. Все казалось им совершенно непосильным. Но наконец Трокмортон прервала молчание. – Мне все-таки очень интересно, по какому принципу они отобрали всех этих людей. – Давайте опять пророчество перечитаем, может быть там об этом говориться. – предложил Фишер и, отыскав в стопке бумаг нужную, принялся искать что-то полезное. Рядом с ним в текст заглядывали и остальные. – … Тут говориться «Всему виной потомок юный.» Может быть это значит, что все уничтожит какой-то ребенок одного из последователей культа? – неуверенно высказала предположение Кэмпбелл. – Может быть… но я не думаю, что это какой-то простой последователь… культ, как мы поняли, имеет их огромное множество и сомневаюсь, что у них всего двадцать восемь детей на всех. – говорила Трокмортон. – Согласен. Вероятно это какие-то важные личности… но какие? Мы за все это время так и не нашли их четкой иерархии. – говорил Салли. – Думаю, она там есть. Мы еще далеко не все прочитали. – вздохнул Джонсон. – Да уж… – покачала головой Софья. – Но вы то как с этим связаны? Она посмотрела на Тодда и Ларри. Они погрузились в размышления. Особенно сильно изменился в лице Моррисон. Он заерзал и, поправив на носу очки, заговорил через силу. – Ну… вообще-то я не все вам сказал… – он перевел дыхание, под удивленными взглядами друзей. – Я уже давно нашел вот такую книгу у себя дома… – он указал пальцем на новое издание. – Так что я однозначно имею к этому отношение. Друзья заговорили все наперебой, но так и не смогли узнать ничего полезного больше, не пришли ни к какому выводу. Эта новость была весьма неожиданной для всех. Порассуждав еще какое-то время, они поняли, что загоняют себя в тупик. Было принято решения опять садиться за разбор текстов и больше не терять времени в пустую. Моррисон принялся структурировать все то, что они нашли за время, зарываясь в бесчисленном количестве бумажек, фотографий и записей.* * *
В таком режиме прошло еще несколько мучительно долгих дней. К сожалению, то внезапно беззаботное настроение так и не вернулось к Софье. Она мучилась каждую ночь и изматывала себя каждый день. Очень быстро ее покидали силы. Не получалось нигде захватить ей нового свежего глотка воздуха, один сплошной душный бесконечный каторжный круг. И в этот раз все оказалось точно, как прежде. Компания сидела за работой. Все были сосредоточены и не отвлекались ни на что. Только Фелпс казалось не был так заинтересован процессом. Он только делал вид, что что-то читает, а сам уже и видеть не хотел все эти символы и рисунки. Наконец он не выдержал и, поднявшись с места, проговорил. – Я сейчас вернусь. Трэвис вышел на балкон и плотно закрыл за собой дверь. Эшли читала что-то, когда ее внимание привлек засветившийся экран. Это был телефон Фелпса. Она замерла и нахмурилась, но не успела удостовериться в том, что увидела, потому что дисплей погас. Однако она не сомневалась, что глаза не врут ей. Девушка остановилась и не могла решиться. Любопытство взяло вверх. Она постаралась как можно незаметнее включить телефон друга еще раз, но все всё равно обратили на нее внимание. – Ты че делаешь? – непонимающе спросил Ларри. Кэмпбелл уже не слушала его. Она с какой-то неопределенной эмоцией смотрела в экран. – Да что случилось то? – спросил Фишер и заглянул ей за плечо. Его глаза тоже удивленно уставились туда. В эту секунду к ребятам подошла Софья и поставила на стол кружку с кофе. Она уловила напряжение друзей и растерянно посмотрела на Эшли. – Что-то не так? Вместо объяснений девушка развернула к ней телефон парня. Лицо Трокмортон сразу же изменилось. Она смотрела на экран молча и даже не притронулась к гаджету. Девушка опять стала также холодно-серьезна. Уже приходилось им видеть это выражение. Никогда оно не предвещало ничего хорошего. Ей опять было больно, но она не хотела никому этого показать. На экране отчетливо было видно сообщение. «Привет) Ты долго сегодня у нее будешь? Мне ждать тебя?))». Оно пришло от девушки, которую никто из ребят не видел прежде и уж точно она не была родственницей Фелпса. – Софья… – с искренним сопереживанием в голосе проговорила Эшли и уже хотела обнять подругу. Но Трокмортон отступила назад на шаг. – Все в порядке… – задумчиво кивнула девушка. – Нет, Софья… не все в порядке. – взволнованно, но тихо говорила Кэмпбелл. Все друзья обеспокоенно глазели на напряженную подругу. Им было так жаль. В эту секунду телефон Трэвиса оказался в руках у Ларри и только теперь он понял о чем они все говорили. Он со вздохом прикрыл глаза. Внутренняя злость кипела в нем. Все молча ждали. Они чувствовали, как вспыхнуло в эту секунду сердце Трокмортон и могли только предполагать, какой разгорится скандал. Однако нет. Софья тяжело вздохнула и села на диван. – Положи так, как было. – попросила она Эшли. Девушка тут же сделала так, как просила ее подруга. Она взволнованно смотрела на ребят, которые до сих пор не до конца понимали, что произошло только что. Все они смотрели на Трокмортон им было самим больно за нее, потому что она совершенно этого не заслуживает. В комнате повисло такое тяжелое молчание, какого еще не бывало прежде. Но вдруг скрипнула дверь и в комнату вернулся Трэвис. Он двигался расслабленно и не замечал окружавшего его напряжения. Парень сел за стол и взял в руки телефон. Он замер и хотел медленно осмотреться, чтобы проверить обстановку. Его глаза округлились, когда он понял, что все вокруг презрительно смотрят на него. Трэвис медленно повернулся к Трокмортон, которая сразу же подняла на него взгляд. Она смотрела так серьезно и спокойно, но почему-то на коже все равно выступали мурашки. – Прости, что разрушу твои надежды… – холодно сказала Софья. – Я видела сообщение. – Глаза Трэвиса забегали и он уже открыл рот, но Трокмортон перебила его. – И не пытайся лгать мне. Трэвис замолчал. Они долго смотрели в глаза друг другу. – Нам может уйти… – негромко спросил Салли и указал на дверь рукой. – Нет. – отрезала Софья. Наконец Трэвис протер подрагивающими руками лицо и виновато взглянул на нее опять. Он подошел и сел рядом с ней на диван. – Ну прости меня… пожалуйста… Я очень виноват перед тобой… это ошибка, я прошу… извини. – он говорил все это искренне. – Я не собирался больше… честно… только один раз. Я не хотел… оно как-то само получилось… Я обещаю… больше никогда. Ну прости меня. Я не хотел сделать больно. Прошу. – умолял он, говоря сбивчиво. Трокмортон мучила его своим молчанием и даже не смотрела в его сторону. – Ну не молчи… Софья по-прежнему ничего не говорила. Она ушла глубоко в свои мысли. Все продолжали с нетерпением ждать ее ответа. Наконец ее глаза вновь ожили и теперь смотрели гораздо привычнее, но грусть сквозила в них. Девушка тяжело вздохнула и откашлявшись, будто решаясь на что-то. Она наконец кивнула и посмотрела прямо в его ждущие глаза. – Трэвис… – мягким, но чуть уставшим голосом начала она. Друзья непонимающе уставились на ее смягчившийся вид. – Сейчас и так очень непростое время для нас всех… и совсем нет сил на долгие выяснения отношений… Я верю, что ты не сделаешь так больше и прощаю тебя… Ребята шокировано переглянулись, силясь удостовериться в том, что она действительно сказала то, что они услышали. Глаза Фелпса вновь засияли и он крепко обнял Софью. – Спасибо… я всегда знал, что ты поймешь… спасибо большое. – говорил он. Трокмортон быстро отстранилась от него и продолжала слушать бесконечную благодарность и извинения. Когда он закончил, Софья вздохнула вновь. – Но знаешь… – задумчиво проговорила она. – Ты в одном все-таки ошибаешься. Ты не сделал мне больно, Трэвис. Потому что больно можно сделать только человеку с уязвимым чувством, когда он очень любит, понимаешь? – Неожиданно она устремила на него свой совершенно новый сокрушающе болючий взгляд. – А я не люблю тебя. Лицо Фелпса вытянулось и он растерянно смотрел на нее. Его руки зачесались от разгоравшегося гнева. Он нервно усмехнулся и не усидев на месте, принялся мотать круги по комнате. – Бл*ть… а я то думаю… в чем проблема, нах*й. А ты не любишь меня! Я тебя услышал! Зачем тогда все это было? – раздраженно приставив к себе стул, но не садясь на него проговорил Трэвис. – Да ведь ты тоже меня не любишь. – покачала головой Трокмортон. – Что? Да я бесконечно тебе говорю, что люблю! – Вот именно. Ты говоришь, а делаешь обратное. Человек, который любит, никогда не позволит себе подобного. Это же себя не уважать… Я не права? – спросила она, обратившись к друзьям. Все они закивали и только Джонсон остался сидеть недвижно, погруженный в свои тяжелые размышления. Он почему-то чувствовал себя почти прямым участником, развернувшегося действия. – Да что ты говоришь? Я что вообще ничего не делаю? – со злостью произнес Трэвис. – Почему? Делаешь, я не обесцениваю. Но разве ты не согласен, что это перебор? – ее голос звучал так спокойно, что это бесило Фелпса. – Послушай… Единственное, что я могу сделать сейчас, это поздравить тебя с полной свободой. Мы больше не вместе. – закончила она и встала с дивана, возвращаясь к столу. Трэвис раздраженно оставил стул и быстро собрав все вещи хлопнул дверью. В квартире стало тихо и друзья опять уставились на Трокмортон, которая как ни в чем не бывало продолжила работу над книгой. Они видели, что ее настроение сильно испортилось. Она не злилась, но где-то почти подсознательно они чувствовали, что ей грустно. – Софья… – позвала Эшли и забрала из ее рук книгу. – Что? – ровным тоном спросила девушка и оглядела друзей. – Я в полном порядке. – вздохнула она. – Но ты ведь соврала ему, что не любишь… – сопереживающе говорила Кэмпбелл. – Нет. – уверенно ответила Трокмортон. – все удивленно вскинули брови. – Я только сказала то, что уже давно пора было сказать. – Но почему не говорила? – продолжил расспрос Фишер. Трокмортон вздохнула и, поджав губы, посмотрела на друзей. – Ладно, я вижу, что вы хотите поговорить об этом. – она села ровнее. – Я просто не могла сказать ему… – ее голос сильно смягчился. – Поймите меня, я очень много раз сталкивалась с ситуацией, когда отвергали мои чувства… я говорю о своих родственниках. И поэтому имею отличное представление о том, как больно это может делать. Я очень внимательно стараюсь относиться к подобному. Ну и знаете… так редко в моей жизни случалось, чтобы кто-то любил меня… и просто взять и разрушить это чувство я была не в силах. Но судя по всему очень зря… получается опять просто по мне катком прошлись. Ну что сделать? Раз уж я не могу принимать правильных решений изначально, значит и буду так бесконечно получать. Да это неприятно в любом случае… Но честно вам скажу, я уже ничему не удивляюсь. Я не знаю, что я постоянно делаю не так… Она встала из-за стола и, подойдя к раковине, вылила свой давно остывший кофе. Ребята не знали, что и сказать. Было очень обидно за нее. – Ты все делаешь правильно… Я еще никогда не видела людей похожих на тебя и уверена, что никогда больше не встречу. Ты отличный человек и совсем не заслуживаешь подобного. – проговорила Кэмпбелл и обняла Трокмортон. – Да. Так и есть. – поддержал Фишер. – Абсолютно солидарен. – кивнул Моррисон. Все, кроме Трокмортон, которая обнимала Эшли, посмотрели на Ларри. Он ничего не говорил, а просто задумчиво смотрел прямо перед собой. Они без усилий угадывали его мысли, но было бы лучше, если бы он сказал что-нибудь сейчас. – Спасибо за поддержку, ребят… Я правда в порядке. – девушка чуть грустно улыбнулась им. – Давайте продолжим. Трокмортон вернулась за стол и опять стала такой же, как до случившегося. Все видели, как она переключилась между эмоциями и тяжело было осознавать, что такое усилие над собой Софья делала ради их спокойствия.* * *
Трэвис раздраженно шел вперед по улице. Он уже миновал парк и приближался к нужной остановке. В его голове ругательство сменялось ругательством. Сейчас Фелпс со злостью думал о том, почему она не написала что-нибудь другое, чтобы дать ему возможность отовраться или почему он вдруг так просто оставил свой телефон без присмотра. Эти мысли вертелись в его голове, но скоро они вдруг пропали, перекрывались одной новой. Трэвис с тяжелым вздохом уронил голову на грудь и уткнулся лицом в ладони. Он сам был во всем виноват. Не телефон лежавший на столе и не сообщение всплывшее не вовремя, нет. Только он сам. Нельзя было допустить того, что случилось изначально. Теперь он винил себя в том, что познакомился с этой девушкой и в том, что сделал после. С ужасом Трэвис осознавал, как сильно он виноват перед Софьей и как он вновь сам себя предал. Ничего уже нельзя было сделать. Невозможным было уже вернуть их отношения, как бы он ни старался. Наконец Фелпс уже провернул ключ в скважине и зашел домой. Никого не было. Он напряженно зашел на кухню и, не найдя там ничего, вернулся в коридор. Трэвис не мог найти себе места и бесцельно ходил из комнаты в комнату, будто стараясь отыскать занятие. Он уже поднимался на второй этаж, когда заметил, что кабинет отца остался открытым. В той комнате стоял компьютер и, не задумываясь, Трэвис зашел туда. Он уже развалился на большом кожаном кресле и нажал на кнопку включения, когда его посетила очередная неожиданная мысль. Трэвис уже очень давно и много думал об этом, но теперь только мог проверить свои догадки. Несмотря на расстроенные чувства, парень вновь поднялся с места и подошел к огромному книжному шкафу, чувствуя необходимость в этом действии. От него исходил запах старой бумаги и древесины. Фелпс в нерешительности помялся на месте еще какое-то время, а после, все же решился. Трэвис встал на колени у одного из нижних ящиков и с силой потянул его на себя. Он не ошибся. Все действительно было именно так, как он и предполагал. Теперь парень уверенно держал в руках книгу, которая уже значительно намозолила ему глаза. Это не было чем-то невероятно удивительным для него, потому что он уже не раз встречал ее в детстве и даже пролистывал от корки до корки, хоть и не слишком внимательно. Он еще с самого начала все понял, но молчал. Намерения друзей показались ему даже смешными в какой-то степени, но они все больше и больше доказывали ему, что все становиться чересчур серьезным. Трэвис знал, что имеет отношение к культу, но для него все еще было загадкой насколько глубоко он в этом замешан. В груди Фелпса забилось волнение. Он делал то, что было ему запрещено и ни в коем случае нельзя было наследить. Парень подрагивающими руками вытащил еще две таких же книги и положил их на пол рядом с собой. Следом за рукописями на пол опустилась огромная папка с записями, на которые у него не было времени. Трэвис рылся в шкафу, но находил только горы документов. Ему казалось, что зря он только тратит свое время на это. Фелпс перевел дыхание и уже собрался складывать все на место, когда в его руки внезапно попала фотография, которой он не видел никогда прежде. На снимке был его отец, на вид ему можно было дать всего лет двадцать восемь. На его плечах свободно висела черная мантия, а в руках он гордо держал резную маску. Трэвис непонимающе покрутил снимок и не найдя в нем ничего интересного, вернул все на место.* * *
За окном была уже глубокая ночь, а Тодд все сидел в своей комнате за компьютером и усердно трудился над планом. Он с огромным вниманием искал информацию и старался делать верные выводы. Картина вырисовывалась у него в голове и он надеялся в ближайшее время рассказать обо всем друзьям. Чем больше Моррисон копал, тем яснее ему становилось на какую опасную тропу они с друзьями становятся. Он пытался прикинуть, каков шанс им выйти сухими из воды, и уже понимал, что, вероятно, на это даже не стоит рассчитывать.