Два дня спустя.
Жемчужные лучи месяца лишь слегка подсвечивают словно сотканные из лебединых перьев облака, звёзды затерялись в тумане. Сегодня чернильные щупальца ночи особенно крепко обвивают землю. Род любуется на этот неповторимый и близкий в эту минуту обсидиановый океан, мечтая о том, что найдёт сегодня в подземных ходах. Почти полный стакан мятного рафа с маршмеллоу так и покоится в его неподвижной руке. Тереза чуждым движением делает глоток шоколадного капучино. По губам соскальзывает тёплая капля, но девушка не замечает. Её взгляд, проскользив по оставшимся за спиной электрическим огням и перешёптывающимся деревьям, что уже усыпаны маленькими нежными листиками, окидывает окружающий старинный особняк пустырь. Серёжка, залпом осушив пол-литровый стакан ядрёного американо, включает фонарик и вытаскивает из кармана моток крепкой пряжи. — Предлагаю начать с ответвляющегося коридора. — Искра проникает островком голубоватого света в узкий проход — Кстати, лучше бы повнимательнее осматриваться: вдруг найдём подсказки о судьбе хозяев. — К тому же, — Тери обводит уходящий в бесконечность туннель настороженным взглядом — было бы вопиющей небрежностью сбрасывать со счетов и менее приятные сюрпризы вроде ловушек. — О, в яблочко! — восклицает Серг — Нам позарез нужен индикатор механизмов в стиле «Индианы Джонса»! Значит так, многие такие штуковины реагируют на движение… Он интересуется уже с меньшим пылом: — Слабая, надежда, но есть у кого с собой какая-нибудь длинная помещающаяся в руке фигня? — Могу предложить разве что смятые стаканчики от последней порции кофе вперёд бросать. — хмуро отзывается Родион. Тереза, придирчиво изучив содержимое сумочки, резюмирует: — Могу зонтик разложить. Он, конечно, не очень длинный, но лучше чем ничего. — Может лучше привязать к пряже и использовать как маятник? — предлагает Род. — А это идея! — подмигнув напарнику, Сергей крепко затягивает на тканевой штрипке тройной морской узел из пряжи — Чур я буду почётным запускателем исследовательского воздушного зонта! — А я тогда буду твоими фарами. — девушка с несмелой усмешкой забирает его фонарик. — К слову, неплохо бы ещё приспособить что-то в том же духе для выявления всяких нажимных плит. Да и стены простучать не помешает. — замечает Искра. — Так, ждите здесь, а я сейчас какую-нибудь палку притащу. — Серёжка выбегает из подвала и через несколько минут возвращается увесистой длинной веткой. — Тогда порядок такой: ты, Серг, запускаешь маятник, затем я, выйдя вперёд, проверяю пол и стены, а ты, Тереза, замыкаешь наше шествие, разматывая пряжу. Фарами всё-таки будем друг для друга по очереди. — Хорошо. — девушка затягивает на три узла шерстяную нитку на ручке двери — Хм, достаточно крепко? Серёжка пару раз дёргает узел. — Норм, но сейчас для верности на морской завяжу. Закончив, мальчишка подальше запускает импровизированный маятник. Гулкий звук удара о плотную каменистую землю заставляет исследователей вздрогнуть. Серг быстро подбирает зонт и, заметив грязь и пару дыр, хмуро оглядывается на его хозяйку. — Не переживай, я всё равно собиралась купить новый. — вежливо улыбается та и, посерьёзнев, добавляет — Только ты не мог бы потише: это пугает. — Сорян, постараюсь. Родион простукивает палкой пол и стены, пробует понажимать в разных местах. Так трио и движется по извилистым переходам. Все жадно обшаривают фонариками укреплённые трёхмерной металлической сетью стрельчатые своды, крепкие стены и то и дело выглядывающие из их толщи слепые провалы. Исследователи, завороженные, крадутся всё дальше. Неожиданно Тереза вздрагивает и, вся подобравшись, вскидывает дрогнувшую руку в останавливающем жесте. Серёга раскрывает было рот, но девушка отчаянно прижимает палец к губам. Обменявшись настороженными взглядами, мальчишки замирают и прислушиваются. Мгновение — и их ушей касается неясный отдалённый звук. Род мигом выключает фонарик. Следом гаснут и два других. Сергей выхватывает перцовый баллончик. Надевает кастет. Искра по памяти нащупывает его плечо. Находит другой рукой Тери. — Что нам делать? Я не могу разобрать, что это за звук. — слышатся шуршанием листьев её слова. Похолодевшие у подушечек пальцы обхватывают предплечья напарников. — Аналогично. — морщится Серёжка и выносит свой вердикт — Надо идти на шум: по-другому мы так и не узнаем, что это за херня. И будем тут до завтра торчать. — Тереза, у тебя баллончик с собой? В десятисекундной доступности? — напряжённо спрашивает Род. — Да. — подрагивающая ладонь обхватывает металлический цилиндр. — Отлично. — произносит мальчишка с расстановкой, тоже доставая оружие — Тогда мы идём вперёд, а ты держись в нескольких метрах позади. И при первых же признаках опасности беги без оглядки. Тери шумно сглатывает, но даёт молчаливое согласие. Ребята точно рыси прокрадываются вперёд. Палка Родиона по-прежнему прощупывает пол, только теперь с мышиным шебуршанием вместо бодрого постукивания. Серг пристраивается у напарника за плечом, готовый к удару. Девушка на негнущихся ногах пробирается за ними, даже не различая во тьме их силуэтов. Постепенно шум становится разборчивым. Тогда подростки издают синхронный смешок и весело переглядываются, пусть и не видят глаз друг друга в темноте. Оружие отправляется по карманам, голубоватый свет вновь озаряет дорогу. Несколько шагов по основному коридору, и полуночники угрями проползают в узкую низкую расщелину. За ней мурлычет подземный ключ. Несколько мгновений Родион любуется топазовыми брызгами, игрой бликов на сплетающихся струях и слушает. Серёжка пытается осмотреться, а потом, вспомнив о своём маятнике, достаёт его из поясной сумки и запускает. От этого движения Род отмирает и принимается орудовать палкой. Увидевшая свет Тереза останавливается как вкопанная. С минуту она смотрит округлившимися глазами на этот солнечный зайчик. Затем, осознав, что он уже скрылся, по стенке добирается до трещины в стене. Пульс набатом стучит в висках. Когда девушка протискивается на низкий каменистый берег, подростки стоят у самой кромки воды. Сергей играет с маленьким водопадом, подставляя под струю ладонь. Прикрывший глаза от наслаждения Родион пьёт из пригоршни. За ворот его футболки катятся крупные прозрачные капли. Теперь Тери тоже улыбается и приближается к мальчишкам. А те уже начали брызгаться, сквозь негромкий смех зажимая фонарики в зубах. — А знаете, в этих пещерах, пожалуй, можно было и отсидеться несколько дней: тепло, вода под рукой — Род не удерживается от искушения ещё раз отпить сладковатой влаги. От неё исходит лёгкий аромат свежести. Руку колет ледяной ёжик. Зубы приятно ломит. — А почему нет, если ориентироваться здесь умеешь или карта есть? — отзывается Тереза — Только еды и мелочей для гигиены запасти. — Как по мне, здесь, было бы желание, можно устроить настоящую крепость. — усмехается Серг. Его взгляд неожиданно становится необычно мечтательным: — Может, когда-то этот лабиринт реально использовали для этого. Исследователи ещё немного времени проводят у родника, пока девушка не вздыхает: — Мы сильно задержались. Серёжка встряхивает головой: — Это да. Так что обшариваем здесь светом и выдвигаемся дальше. В ходе продолжившегося обыска залы Тереза, просвечивая стены двумя фонариками, замечает тёмную область в верхней части одной из них, ближе истоку ключа, над самым берегом. Увидев, на чём остановились солнечные зайчики, мальчишки приближаются к ней. Родион обводит внимательным взглядом влажную глинистую стену: — М-да, заберётся тут разве что человек-паук. — Зато я, наверное, смогу подтянуться, если залезу тебе на плечи. — подмигивает ему Серг. — Погоди, осмотри сперва пол с фонариком. — предупреждает Род — Вдруг соскользнёшь или край под рукой обвалится? — Окей. Сергей влезает на плечи приятеля, удерживает равновесие, когда тот медленно поднимается с корточек, и убедившись в том, что до укрепляющих свод металлических труб не дотянуться, хватается обеими руками за неровные прохладные камни. Цепкие пальцы пробуют расшатать их — безуспешно. Похоже, это монолит. Только вот одно «но» заставляет подростка досадливо поморщиться: рука ощутимо скользит по грязи и с вероятностью в девяносто девять процентов сорвётся. Приходится довольствоваться поверхностным осмотром достаточно узкой горизонтальной шахты без укреплений. — Эх, — сплёвывает Серёжка, оказавшись на земле — сюда по ходу альпинистскую снарягу брать надо. — Только у нас нет таких денег. Да и опыта в обращении с ней. — безрадостно откликается Тери. Соучастники уже минуют несколько переходов, как вдруг Искра останавливается словно влетев в невидимую стену и чуть не пробивает себе лоб ладонью. — Лестница! Напарники пару секунд ломают об него ещё хмурые недоумённые взгляды под отдалённое эхо, а потом Сергей залихватски прищёлкивает пальцами и сквозь улыбку от уха до уха выговаривает пулемётной очередью, активно жестикулируя: — Там, к чердаку! Ну точно же! Её туда! И залезть! — его возбуждённый звонкий голос разносится по переходам далеко вперёд. — Тише, пожалуйста. — шепчет девушка. Но Серёжка не слышит. — Я мигом! — с места в карьер он бросается назад по нити. — Постой, лестница к чердаку? — Тереза наконец вникает в слова ребят. Её сердце подпрыгивает. — А правда ведь, по ней можно забраться в проход над источником! — ахает она, еле удержавшись на шёпоте. Друг подмигивает ей. Скоро исследователи уже приставляют лестницу к заветному лазу после безуспешной попытки хоть немного вкопать её в землю голыми руками. — Чур я первый! — не дожидаясь ответа, Серёжка сигает сразу на вторую ступень. Родион еле успевает придержать взбрыкнувшую лестницу. Серг взбирается наверх, один раз кое-как не сорвавшись под заставивший Терезу тяжело сглотнуть треск. Улёгшись корпусом прямо в глину, он заползает в верхний ход, цепляясь за плотно сидящие в породе камни. Род оборачивается к девушке: — Ты пойдёшь? Она пристально осматривает край лаза и расстроенно качает головой: — Боюсь, не сумею забраться, даже если Сергей мне поможет. А лестница на последнем дыхании держится — если полезем вместе, упадём. — Тогда жди здесь. — Искра на секунду крепко сжимает её плечо — Мы оба на связи. С этими словами подросток, стараясь ступать как можно легче и быстрее, преодолевает потрескивающую местами лестницу. Его подруга удерживает её, цепляясь до рассекающих иссохшее дерево ногтей. И не сводит с него полных затаённого беспокойства глаз. От верхней ступени Родиону приходится оттолкнуться ногами: иначе импульса не хватило бы чтоб не сорваться. Он влетает в проход под сводом, вспарывая одежду и кожу об острые камни. Когда Род поднимается на четвереньки, взгляду Сергея предстают расползающиеся на глазах по жилистому торсу багровые гусеницы. Он бросает приятелю хлоргексадин, которым обрабатывал свои ладони и колени. Искра изводит весь оставшийся пластырь. Причём даже не на то, чтобы закрыть им повреждения, а на то, чтобы приклеить к ним бинт: большинство рваных порезов слишком длинные и глубокие. После этого исследователи отправляются вглубь, держа фонарики в зубах. Зонт-маятник теперь приходится запускать на очень близкое расстояние, иначе он просто с весёлым хрюканьем плюхается в глину, ударившись о свод или стену. Переход уводит всё дальше, не собираясь заканчиваться, поэтому Родион в конце концов останавливается со словами: — Надо к следующему разу найти по чему без подтягивания сюда добраться и идти всем. Тереза медленно обходит залу, то и дело приседая или подпрыгивая, чтобы забросить пятнышко света в труднодоступные места, когда тихий полушёпот окликает её. Сползать по скользкой бугристой стене в попытке на ощупь найти верхнюю ступень оказывается ещё сложнее чем забираться в проход. Искра распарывает ладонь от края до края и получает колотую рану от камня на предплечье, но всё же удерживается на обрыве. А Серёга, уже поставив одну ногу на лестницу, соскальзывает-таки, но вовремя крабом впивается в ступени, всадив в ладони несколько заноз. Тери помогает мальчишкам обработать новые повреждения, а потом протерев щипчики после извлечения щепок из-под кожи Сергея, проверяет время. — Дело идёт к утру, а нам ещё следы заметать — пора. По дороге назад Родион, нежа лицо под струёй свежего ветра, жадно слушающей Терезе о плане на новый визит. Её губы трогает улыбка. — Значит, мне всё же удастся туда попасть. — девушка задумывается на пару секунд, потом произносит — Главное лестницу твёрдо закрепить, ведь при спуске держать будет некому. Трио ещё некоторое время обсуждает, каким образом это можно сделать, затем Серёжка интересуется у приятеля: — У тебя как с зарядкой дело обстоит? — Неплохо. — отвечает мальчишка, глянув на экран, и лукаво подмигивает — Полчаса музыки точно выдержит. — Вот и супер. — Серг отвечает на подмигивание. — Может позже послушаете музыку? — подаёт голос забеспокоившаяся Тереза — В этих кварталах лучше держать ухо востро. — Никто сейчас отвлекаться не будет. — успокаивает её Родион — Мы, бывает, танцуем где-нибудь в закрытом парке. Переглянувшись с Сергом, он добавляет: — Идём вместе, если хочешь. Только сразу предупреждаю: стиль для тебя непривычный — хип-хоп. — Мне любопытно. — зевок так и не срывается с губ, вытесненный улыбкой — только бы ещё кофе раздобыть. Сергей залезает в телефон: — Хм, могу по дубльгису найти круглосутку. Через некоторое время полуночники подходят к колеблющемуся на ветру словно малахитовое озеро парку. Мальчишки, не сговариваясь, последние метров сто до ограды преодолевают бегом и в высоком прыжке взлетают на крепкие прутья. А перемахнув через верх, спрыгивают на землю, едва спустившись до половины. Тёплым взглядом наблюдающая за этим Тереза приближается быстрым шагом. — Ребята, подержите, пожалуйста, мой капучино. Осторожно передав другу тёплый стакан, девушка, крепко цепляясь за прутья забора, поднимается до верха. Она осторожно перелезает через венчающие ограду «копейные наконечники» и медленно спускается, пытаясь перед каждым шагом найти опору. Ароматный напиток с привкусом шоколада Тереза приговаривает, как только получает его назад, чтобы не выплёскивался во время широких прыжков по газону. Деревья играют с ребятами в ручеёк, нежные травинки щекочут ноги, ветер насвистывает далёкую народную мелодию, что кажется отчего-то Искре до судороги в груди родной. Вскоре густой кустарник расступается перед троицей, открывая широкое озеро. В нём отражаются пёрышки облаков, серебристый серп месяца и бисерная россыпь звёзд. Кажется, будто островок посреди водной глади парит в невесомости. Полуночники проходят по покачивающемуся на крепких верёвках мосту. Глядя на шагающего впереди Искру, Тери вдруг ловит себя на мысли, что открывшаяся картина вызывает у неё странное дежавю. На островке ребят встречает окружённая хороводом берёз площадка из плоского камня. В центре неё расположился фонтан в виде изогнутых танцующими змейками труб. Тери, подметя ладонью цветные плиточки-осколки, садится бортик бассейна. Полазав немного в телефоне, Родион кладёт его туда же. Над экраном загорается переливающееся всеми цветами радуги свечение и смартфон начинает чуть заметно вибрировать в такт музыке: несколько секунд равномерно, а потом постепенно оформляющимися волнами. Вместе со звуком тела вставших напротив друг друга подростков приходят в движение. Оба слегка опускаются на сгибающихся ногах и пружинами возвращаются в изначальное положение, повторяя это движение как рябь на воде. Девушка смотрит на них с отстранённым интересом. Уже через несколько секунд головы мальчишек начинают мотаться короткими рывками, пальцы то и дело собираются в кулаки и раскрываются обратно, плечи принимаются ритмично дёргаться назад-вниз, локти немного сгибаться вместе с ними, ноги Серёжки заходить одна за другую, а ботинок Рода пристукивать в такт музыке. Набрав обороты, ребята словно превращаются в надувных человечков, только с более чёткими движениями. В глазах девушки понемногу разгорается огонёк. Время улетучивается, будто и не было. Музыка пульсирует, гулко и ритмично. Слившиеся с ней танцоры каждое мгновение совершают новый кульбит. Прыжки, движения как в судорогах от мощного электрического разряда, стойки на руках, кувырки… Тери прикипает к ним взглядом. Рука Искры пару раз срывается с опоры, оставляя за собой веер алых брызг, только он даже боли не ощущает. Лишь по наитию переходит в стойку на коленях. Позже мальчишка снова падает, но сразу вскидывается змеёй, не вырываясь из шторма музыки. Когда танцующие синхронно взлетают на край фонтана, Род окончательно теряет реальность. Оторвавшись от земли, он уже не ощущает опоры, дыхание растворяется в закружившемся вокруг ветре, пейзаж сливается в безумный водоворот, а после и вовсе пропадает. Лишь громовые раскаты музыки несутся по артериям… Вспышка — и ледяная вода со всех сторон. Сознание выплывает из омута, когда она вливается в рефлекторно распахнувшиеся губы вместо воздуха. Сделав мощный гребок, мальчишка выныривает с ощущением тупой боли в правом плече. На него с тревогой смотрят соучастники. Музыки не слышно: похоже, отыграла. — Как ты себя чувствуешь? — нарушает тишину встревоженный голос Терезы. — Я в порядке. — Искра посылает подруге успокаивающую улыбку — Что произошло? Родион оглядывает себя: одежда и волосы насквозь пропитались влагой, а сам он стоит в фонтане. — Ты вдруг закрыл глаза, продолжал какое-то время танцевать так, а потом упал. — поясняет девушка и, нервно прижав руки к груди, спрашивает — Что это было? — Я словно в транс впал — сам слабо представлял, что делаю. — задумчиво произносит Искра — У меня, когда для души танцую, всегда такое состояние приходит. Все задумчиво замолкают, пока Тери не спохватывается: — Ты весь вымок, Родион, а на улице прохладно — тебе бы домой, и как можно скорее. Мальчишка с зубастой усмешкой мотает головой: — Лучше простуда, или даже бронхит, чем появление в столь компрометирующем виде перед маман, да ещё в ночь, когда я «в гостях у подруги». — Заходите тогда ко мне. — предлагает девушка. Род улыбается: — Спасибо, Тереза. — А не влетит? — с сомнением тянет Серёжка. — Не бойся. — отмахивается Тери — Моим родителям абсолютно всё равно кого, в каком виде и в какой час я привожу. По дороге Серг интересуется: — Ну как тебе хип-хоп, миледи? — Что ж, танцевать такое я вряд ли решусь: стиль не мой. А вот смотреть, — серебряно-сине глаза взблёскивают — очень захватывающе. — Ну тогда мы тебя ещё позовём. — подмигивает он и обращается уже к Родиону — Я заметил краем глаза, на чём ты с бортика сорвался. И вообще, раз уж ты так сильно улетаешь, не помешает равновесием и координацией ещё сильнее заняться. — Отлично.***
Большая модно обставленная квартира встречает слепящим на фоне общей кромешной темноты светом и визгливыми выкриками ломающих язык названий одежды из дальней комнаты. Серёжка пребольно ударяется коленом о какой-то угол. — Блин! Тереза включает на телефоне фонарик. — Кровь есть? Подросток опускает глаза на расползающееся от краёв разрыва на штанине пятно и досадливо морщится: — Ага. Когда девушка передаёт ему антисептик и ватный диск, из шумной комнаты вываливается размазанными шагами какой-то мужчина в съехавшем на бок пиджаке, от пестроты которого жёстко рябит в глазах. — Ээт кто? — речь у него смазанная. — Они со мной. — отмахивается Тери, и он тут же вваливается назад. — Миледи, а кто это был? — удивляется Сергей. — Мой отец. — девушка пожимает плечами. — Ну ахуеть… — выдыхает Серг. В голове не укладывается, как такая хрень могла произвести на свет эту милую аристократку. «Впрочем», — губы трогает невесёлая ухмылка — «Искра на свою мамашу тоже ни хрена не похож. Да, может, и со мной та же фигня». В горле начинает предательски першить, и чтобы отвлечься, Сергей спрашивает первое, что приходит в голову: — Часто он так? — Постоянно. И не только он — оба. — пожимает плечами Тереза и как-то слишком поспешно добавляет — Я привыкла. Род украдкой поглаживает подругу по спине -- она неуловимо подаётся навстречу приятному касанию. Отстранившись, Родион берёт из рук приятеля забытую ватку и сам смачивает хлоргексидином. А Тери проводит гостей в чистую, аккуратно обставленную комнату в пастельных тонах и предупреждает: — Заранее извиняюсь: телевизор мать не выключит. — Да ладно, переживём. — отмахивается усевшийся прямо на пол Серёжка, морщась от жгущегося антисептика. Искра, прихватив простыню, скрывается в ванной, а возвращается оттуда уже в самодельном хитоне и с выжатой одеждой в руках. Повесив вещи на сушилку, он вытаскивает из портфеля линейку и салютует ей как мечом. Остальные тоже хватаются за «оружие». Разгорается ожесточённая схватка. Места в комнате не так много, поэтому выверяющая каждый шаг девушка спустя всего несколько минут получает «кинжалом» по горлу, а мальчишки быстро обзаводятся новыми синяками. Серёжка в пылу атаки сносит с трюмо гребень и несколько резинок. Уклонившийся от нескольких ударов Род, отбив последний выпад, подныривает под ещё захваченную инерцией руку противника. Выставленная над головой линейка отражает новое нападение. А свободная рука подхватывает разлетевшиеся по полу вещи, когда боец ловко уворачивается от чужого кулака. Вскочив на ноги, мальчишка стремительно отпрыгивает от укола в висок, приложившись локтем о подоконник. И переходит в наступление, как только забрасывает улов на законное место. Сражающиеся ещё несколько раз набрасываются друг на друга, но потом отшатнувшийся от столкновения со комодом Родион врезается в противника. А тот в попытке приставить оружие к горлу повисает на его плечах и, не удержав равновесие, когда Искра вырывается, бьётся затылком о платяной шкаф. — Ашш! Мигом бросивший «кинжал» подросток усаживает дезориентировано держащегося за голову приятеля на кровать. Тери исчезает за дверью со словами: — Я принесу лёд. Родион осторожно отнимает руку Сергея от ушибленного места и гладящим движением отводит в стороны отросший ёжик: — Дай посмотрю. Ранка немного кровит, однако в целом выглядит не критично. Род аккуратно дезинфицирует её с помощью платка, пока приятель душит тихое шипение в кулак. — Чувствуешь себя как? Голова не кружится, не подташнивает, в глазах не двоится? Серёжка прислушивается к ощущениям: — Нет, всё окей. — и любопытствует шутливо — Неужели ты реально подумал, что я от какой-то царапины сотрясение схвачу? — О, я в твоих талантах не сомневаюсь. — усмехается Искра. Вернувшаяся девушка подаёт Сергу пакет со льдом. Тот, благодарно улыбнувшись ей, прижимает его ссадине. Остаток ночи проходит за играми в фанты и шашки, которые временами разбавляет тихий смех. — Искра, ты вышел в дамки?! Да какой ты мужчина после этого?! — Сергей, если ты пойдёшь сюда, я следующим ходом тебя съем. — Каннибалка! — Так, а этому фанту что сделать? — Серёжка поднимает жемчужный гвоздик за спиной Рода. — Хм, пусть нарисует себе кошачью мордочку. Тереза, отбросив за спину разметавшиеся по плечам гладкие пряди, начинает тушью выводить себе кошачий нос, то и дело прерываясь, чтобы подпрыгивающие от смеха руки не смазали контур. — Что должен сделать этот фант? — Повелеваю ему изобразить безумного шляпника из «Алисы в стране чудес». — изрекает Тери с задорной улыбкой. Голосящий телевизор остаётся далёким звуковым фоном.