***
Что же чувствовала душа Мэн Яо запертая в одном гробу вместе с ненавистным ей человеком, который к тому же был лютым мертвецом с повышенным уровнем злобы, благодаря, которому тело омеги было настолько растерзано, что слабонервным не рекомендовалось смотреть? В первую очередь это было чувство всепоглощающей ненависти к Лань Сичэню, в прошлом супругу и истинному за то, что он так с ним поступил, хотя он с таким отчаяньем просил о помощи, о сохранении жизни, он ведь так хотел жить. Разве он недостаточно для этого сделал, когда был живой и влияние в мире заклинателей. Хотя, когда он просил его о помощи, то всегда её получал. Можно ли это считать справедливостью? И это Глава Ордена Лань? Ордена, который мнил себя праведниками? У Мэн Яо было много вопросов, на которые у него не находилось ответов. Если бы его душе позволили переродиться, то он успокоился бы с миром, а так ему приходилось наблюдать, как его разрывали на куски. Ему это зрелище не нравилось, и он от всей своей искалеченной души желал испытать такое же всем, кто виновен в данной ситуации. Это хорошо, что Не Минцзюэ не мог добраться до его души. Поэтому где-то на задворках надеялся вырваться отсюда. Также наравне с ненавистью он чувствовал отвращение к ордену Лань и желание быть отомщённым. Этот проклятый Не Хуайсан! Как он посмел его обыграть? А ещё «незнайка»? Это же сколько лет он придумывал такой план? Неужели тринадцать лет? После смерти Не Минцзюэ? Терзающие несчастную душу Мэн Яо вопросы могли появляться бесконечно, если бы не сама Госпожа Судьба, которая вмешалась в ход события. Потому что, как это ещё по-другому назвать, если не благодать? На пятнадцатый год заточения души Мэн Яо у двух не до конца состоявшихся вандалов, по собственному невежеству или, быть может, огромному желанию наживаться там, где в принципе ничего такого ценного не наблюдалось, но видимо они-то про это не знали, поэтому решили ограбить цитадель, где томилась в заключении душа омеги. Гораздо позже он задавался вопросом, как им удалось пройти мимо охранников, так как он предполагал, что место, где находился гроб, должно было быть тщательно охраняемым. Так вот, они пробрались туда ночью и стали осматриваться, пытаясь найти что-нибудь, что можно было бы выгодно продать. Ничего особо ценного они не нашли, но вдруг им на глаза попался гроб внушительных размеров. Обменявшись взглядами, грабители подошли к нему и попытались открыть его. Но, естественно, с первого раза у них ничего не вышло, по той причине, что там была печать не позволяющая так просто открыть гроб. Но эти люди, видимо, были не из тех, кто бросал начатое дело на полпути, поэтому они попробовали ещё несколько раз, прежде чем прийти к выводу, что печать, которая была поставлена давно, но при этом обновлявшаяся каждый год, мешала открыть крышку гроба. Однако на этот раз печать должна была быть обновлена именно завтра, так что удача была на их стороне. Также совпало, что один из них был в прошлом заклинателем, правда посредственным, но это неважно, главное то, что был. И подумав, что печать простая, он применил контр печать, в схеме которой допустил ошибку, благодаря, чему в самой печати появился не большой разлом, через который и удалось вырваться Мэн Яо. Но самое важно то, что помогло омеги, так это то, что адепты, патрулирующие территорию в эту ночь, были недостаточно способными, чтобы заметить побег одной души. И вот благодаря этому случая Мэн Яо странствовал по Поднебесной уже третий день, как почувствовал неимоверное чувство гнева и несправедливости, что заставило его отправиться на этот зов. Это заняло по меньшей мере минут двадцать. Энергия привела его к обрыву, где был источник. Омега ничего не успел даже подумать, как его затянуло куда-то. После того, как Мэн Яо почувствовал сильный энергетический удар, омега оказал в странном месте, как позже он понял — это было подсознание того юноши, к которому его притянуло. Там была мощная энергия обиды, которая тянула на дно и то, что заставило душу Мэн Яо вздрогнуть. Он стал осматриваться, так как просто стоя на одном месте и ничего не делая, ничего не поменяется. — Нужно найти отсюда выход, — произнёс омега. Повсюду была кромешная темнота. Никаких опознавательных объектов. Мэн Яо начал медленно и осторожно ступать. Сложно было двигаться, когда на ощупь ничего нельзя потрогать, даже несмотря на то, что он был призраком. Тревожное чувство ожидания худшего. Временная потеря видимости вызвала у Мэн Яо страх. На память приходило сразу пребывание в заточение. А что, если через несколько шагов его снова схватит Не Минцзюэ и в этот раз душу постигнет та же участь, что и тело. Но омега всё-таки старался вытеснить подобную мысль из головы и заменить её на хорошие, добрые: играясь с маленьким Цзинь Лином, позже его общем с Лань Сичэнем сыном. И какая бы не была на данный момент по отношению к нему ненависть всё-таки Мэн Яо считал, что он тогда был счастлив. Омега двигался дальше в полной тишине, как вдруг послышалась мелодия. Тихий, заунывный, неизвестный ему доселе мотив. Музыка звучала откуда-то издалека. Мужчина шёл на звук. Как долго это продолжалось он не мог сказать, потому что счёт времени в данном месте был потерянным. И всё-таки конец пути настал так же неожиданно, как и начался. Пространство быстро сменилось и вот он уже в маленькой комнате с одним стулом внутри и мальчиком лет пятнадцать на вид сидящим на нём. Он сидел и молча глотал слёзы. Мэн Яо пригляделся к юноше и не поверил своим глазам, потому что он увидел практически точную копию себя. — Что за чертовщина?! — воскликнул омега, тем самым, привлекая внимание того мальчика. Он поднял своё заплаканное лицо и посмотрел на нарушителя своего личного пространства. Мальчик встал со стула и начал медленно, с опаской подходить к Мэн Яо. — Кто ты? — спросил голос, так похожий на его собственный, но только с одним отличием, он звучал надрывчато из-за слёз. — Как попал сюда? — Послушай, — начал омега. — Я не знаю, как я здесь оказался, помню только силу, которая меня сюда затянула. Но это сейчас не главное. Скажи, где твои родители? Может быть, я смогу тебе помочь? На словах про родителей мальчик начал снова плакать, но уже Мэн Яо мог это слышать. — Эй! — омега подошёл поближе к нему. — Ты чего? Не нужно плакать. Я помогу тебе выбраться отсюда, хорошо? — Нет! — внезапно закричал юноша. — Ты не сможешь мне помочь, потому это всё из-за тебя! Последние слова поставили Мэн Яо в затруднительное положение. Он не мог понять, что успел уже сделать, если его, как живого человека давно нет. — Я? — указал на себя пальцем мужчина. — Но, чем я тебе навредил? Мы впервые встретились. Настроение мальчика резко изменилось, и он уже начал смеяться. — Даже будучи мёртвым ты вредишь другим, — заявил юноша. Мэн Яо облизнув свои губы, привычки из прошлого порою давали о себе знать. Он так делал тогда, когда не владел ситуацией. — Малыш, должно быть, ты меня с кем-то другим перепутал? Я мёртв уже очень давно, — попытался прояснить ситуацию омега. Мальчик приблизился к Мэн Яо и внимательно всмотрелся в лицо и глаза омеги. — Ты – Цзинь Гуанъяо, бывший Глава Ордена Цзинь. Человек, из-за которого моя жизнь стала невыносима. А всё по той причине, что я по внешнему виду вылитый ты! Со мной не хотят дружить, разговаривают с презрением, да, даже собственные родители меня считают ошибкой, в отличии от брата. А виной ты!!! — Но моей вины в том, что ты так на меня похож нет. Всё вопросы к своим родителям, — ответил Мэн Яо. — И как я понял тебе моя помощь не нужна, поэтому я попытаюсь отсюда как-то выбраться. Мужчина начал искать выход, но это у него никак не получалось. Юноша молча наблюдал за действиями омеги и какое-то время спустя сказал: — Ты не сможешь отсюда выбраться, так как это мое подсознание, пока не поможешь мне. Мэн Яо повернулся к нему и серьезным голосом спросил: — Что мне нужно будет сделать? На лице мальчика появилась холодная усмешка. — Я хочу мести. Чтобы они поняли, что были не правы и жалели о своих поступках, но когда это случится, то будет уже поздно сожалениям. — Допустим, я помогу тебе с твоей просьбой, но что получу я от этого, кроме, конечно же, освобождения из твоего тела? Ведь просто так не интересно. И я думаю, ты должен быть осведомлён в том, что я не делаю того, что мне не выгодно. Собеседник на несколько секунд задумался, видно было, что он что-то обдумывал. — Моё тело. — Что, прости? — переспросил омега. — Я сказал, моё тело. Станешь его полноправным владельцем после того, как исполнишь моё желание. Ты, я думаю, хочешь отомстить тем, кто убил тебя. С материальным телом тебе будет проще это сделать, чем когда ты просто призрак. Так не думаешь? — Ты прав, — согласился Мэн Яо. — А как я пойму, кому мне нужно отомстить за тебя? Юноша громко засмеялся. — О не переживай, ты сам в скором времени поймёшь. На этих словах комната с тем странным мальчиком закрутилась в глазах Мэн Яо, и он понял, что куда-то падал. Последние, что он запомнил было то, как громко смеялся тот несчастный ребёнок.***
Приходить в себя было сложно. Голова раскалывалась так, будто предыдущий владелец тела пил вино на протяжении нескольких дней. И к тому же это назойливый луч солнца так и норовил попасть именно на глаза и как бы не пытался отмахнуться от него Мэн Яо этого не получалось сделать. — Да, отстань ты от меня! — спросонья крикнул омега и прикрыл ладонью глаза, но как только он это сделал, ему резко пришлось сесть, так как он почувствовал прикосновение своей руки к лицу. О какое это было непередаваемое ощущение, когда снова можешь чувствовать себя частью мира живых, а не мертвых. Как долго он об этом мечтал. Представлял, что бы делал, если снова был бы живым. И вот его желание сбылось. Правда, нужно будет отомстить нескольким обидчикам, но это не важно. Что-что, а мстить Мэн Яо не только умел, но и любил это делать. Смотреть, как в глазах человека появляется понимание и осознание, но слишком поздно. И тем более, такое желание не слишком большая плата за тело и шанс отомстить тем, кто по мнению омеги был виновным в его смерти. Мэн Яо стал изучать свои руки. Длинные, тонкие пальцы, изящные запястья. Совершенный изыск в изгибе. — Такими руками явно не мечом махать. Они созданы для искусства, — прокомментировал увиденное омега. Ещё немного посидев на траве, юноша попытался подняться и на удивление у него это действие получило лучше, чем возвращение в сознание. Мэн Яо отряхнул свою одежду и уже собирался по привычке поправить головной убор, по наставлению своей матери ещё с самого детства. — Точно, у меня же теперь там нет ничего. А руки сами потянулись, — одёрнул себя омега. — Ну и где я? К какому ордену принадлежу? Мэн Яо хотел было уже искать какие-то зацепки, но в поле зрения упал пурпурный цвет одеяний, и он все понял. — Орден Юн Мэн Цзян! — воскликнул с досадой омега. — Конечно, жаль, что не Гу Су Лань. Но ничего что-нибудь придумаю. Ещё бы понять, как меня зовут и кто мои родители. С одним вопросом разобрались, теперь остался второй важный вопрос: где я? Мэн Яо теперь стал осматриваться на местности. В том месте, где он пришёл в себя была только трава и небольшой ручеёк. Как понял омега, тело с предыдущим хозяином упало в нечто на подобие обрыва. — Отлично, есть вода. Нужно посмотреть на свой внешний вид, всё-таки мне могут встретиться люди. Не хочется их пугать. Лёгкий туман ещё держался над водой, ещё цеплялся за мокрые кусты лозняка, и в тихой воде четко отражалось все, что гляделось в неё в это утро. Он подошёл к ручью и ставши на колени склонился над ним. Вода была прозрачно голубая, которая отражала восходящее солнце. Мэн Яо вгляделся в своё отражение. На него глядел юноша лет пятнадцати с длинным черными волосами, не как в прошлый жизни, но тоже ничего. А глаза, в них какой-то глубокий и таинственный мрак. Аккуратный нос и прямой изгиб губ. Конечно, внешность юноши была не полностью идентичная, но всё же очень похожа. Отличие было в цвете глаз. У Мэн Яо были карие, а у мальчишки фиолетовые, под стать ордену, к которому он принадлежит. Омега умылся, немного поправил волосы, после чего поднялся и стал думать, как бы ему выбраться. Вчерашнее падение давало о себе знать. Болела ушибленная рука и щиколотка. Но несмотря на более юноша принял решение взобраться на верх склона, потому что другого выхода не было. Мэн Яо начал пробовать взобраться на вершину. Два раза были неудачны, и он скатывался вниз, но на третий у него всё-таки получилось с горем пополам это сделать. Взобравшись на вершину, он смог немного передохнуть, но не прошло и пяти минут, как омега услышал голоса, которые кого-то звали. — Цзян Лей! — раздался голос отдалённо. — Цзян Лей! — вторил другой голос. — А-Лей! — позвал голос, который показался Мэн Яо очень знакомым. — А-Лей! — Молодой господин Цзян! — послышался голос со всем близко к омеге. — Только не говорите, что это меня ищут, — озвучил свою догадку юноша. — Даже, если и так, я не буду бежать на встречу. Скоро они сами здесь будут. Так, что нечего переживать. Пока Мэн Яо отдыхал, голоса тем временем стремительно приближались. — А-Лей! — позвал снова знакомый голос. — Этот голос мне кого-то напоминает, но кого? — спросил сам у себя юноша, но затем его внезапно осенило. — Только не говорите, что это Вэй Усянь? Нет, только не это, ну пожалуйста. И в подтверждение его слов Мэн Яо увидел приближающего Вэй Ина. Увиденное поразило омегу, потому что Вэй Усянь в их последнюю, так сказать встречу, совершенно отличается от того, каким он был сейчас. Это был усталый от жизни человек и если приглядеться, то можно было увидеть седину на висках. Черты лица стали островатые, в сравнении с прошлым. «Радует то, что на нём тоже жизнь оставила свой отпечаток», — злорадно подумал про себя юноша. Как только омега попал на взор Вэй Ину, он тут же бросился к своему ребёнку, дабы обнять его. — А-Лей! — радостно воскликнул Вэй Усянь и обнял его. — Как я рад, что ты нашёлся. Больше так не делай, хорошо? Мэн Яо отстранился, а затем сказал: — Я не могу обещать нечто подобное, а вдруг причина, по которой мне пришлось уйти из дома повториться? Вэй Ин внимательно посмотрел на него. — Прости, — произнёс с раскачивающийся интонацией омега. — Прости меня. Я в тот раз поддался своим эмоциям. Мне не следовало идти у них на поводу и поступать так. Мэн Яо молча стоял, потирая ушибленную руку, думал про себя. «Почему он не говорит за, что просит прощение? Мне нужно узнать, что же он сделал? Что ребёнок решил покинуть дом. Ничего, сейчас разберёмся». — А где гарантия, что больше такого не повторится? Что эмоции не возьмут вверх над тобой? — задал вопрос юноша. Вэй Усянь посмотрел на своего ребёнка с каким-то подозрением. Что, естественно, Мэн Яо не понравилось. — Ты сомневаешься в моих словах? — А почему не должен? Разве стоят что-то слова родителя, который доводит ребёнка до такого? — задал встречный вопрос омега. Лицо Вэй Ина исказилось от сожаления и осознания своей вины. — Мне правда жаль, — произнёс пап Цзян Лея. — А что мне от твоего сожаления? Оно не даёт гарантии, что больше такого не будет. — А-Лей, — Вэй протянул свою ладонь, желая дотронуться до сына, но тот в свою очередь отмахнулся от неё. — Я… Юноша не заметил, как к ним подошёл ещё один человек. Адепт ордена Цзян. Достаточно красивый, конечно же, по мнению Мэн Яо, альфа с запахом мяты. — Господин Вэй на том периметре нет молодого господина. Мы всё там обыскали, — перебил омегу адепт ордена Цзян. — Скажи всем, что Цзян Лей нашёлся. Пускай все возвращаются обратно. — Да, господин Вэй, — поклонился адепт и удалился. — А-Лей, ты что-то хотел сказать? Нас прервали. Но Мэн Яо проигнорировал его слова и сказал: — Симпатичный. Какой статус? — Что? — не понял Вэй Усянь. — Какое место занимает в ордене Цзян? — пояснил омега. — Я не могу понять, как это относится к нашему разговору? Мэн Яо ухмыльнулся. — А с чего ты взял, что я хочу продолжить тот разговор? — холодно спросил омега. — Я хочу домой. Идём, — сказал он и отправился в ту сторону, куда несколькими минутами ранее отправился адепт. — Но мы же к этому вернёмся? — спросил Вэй Усянь, догоняя сына. — Может быть. Если у меня будет на это время. Мэн Яо не собирался вести себя, как Цзян Лей, который старался угодить родителю, чтобы заслужить долю внимания. Ему это было не нужно. У него были свои планы и в них заискивание, что он делал в прошлой жизни, не входит. Сейчас у него совсем другое положение в обществе. В этот раз он сын Главы Ордена Цзян, а не проститутки. Поэтому он собирается использовать свой статус по полной.