Father Like Steps (по стопам отца)

Цзинь Юань не ожидал, что будет вызван на встречу с Видьядхарой в Комиссию Алхимии, особенно после случая с Дань Фэнем. Он все еще чувствовал себя очень уязвимым после всей этой ситуации. Он недавно потерял Байхэня, а теперь ещё и Инсин, который стал бессмертным с помощью странного случая Мары. А затем был Дан Фэн, его возглавленное восстание, и в конце концов… Цзинь покачал головой, не желая думать об этом. В итоге, заместо него, Инсин выбрал Дан Фэна. Затем Цзинлю оказалась пораженным Марой, и... Цзинь Юань остановился на мгновение. Его грудь сильно болела, затрудняя дыхание. Он поступил так, как и всегда в таких случаях: закрыл глаза на пару мгновений, глубоко вздохнул, успокаивая мысли в голове и открыл их снова. Его ум прояснился. Когда Цзинь прошел через знакомые двери в Комиссию Алхимии, его взгляд был направлен вперед, он и не думал оглядываться. Поприветствуй его кто, парень не заметил бы этого. Он - человек, который прошел через трудное время. Он выглядел непривычно холодным и отстранённым. Странное поведение, учитывая его спокойный, кажущийся беззаботным характер. Повсюду шептались о том, что его поразила Мара, но ему было всего равно. Если ложные обвинения ускорят его смерть, чтобы эта удушающая боль в груди наконец исчезла, то так тому и быть. После всего, что произошло... он был просто уставшим. Какой во всём этом смысл...? — А, лейтенант Цзинь Юань. Как... хорошо, что вы присоединились. Подойдите к причалу, там есть... эм... кое - кто, кого хорошо бы вам представить. Цзинь Юань перевел взгляд на Видьядхару. Он предположил, что этот человек был одним из преподавателей — старейшин. Однако ему было все равно. Парень считал, что они были виноваты в том, что случилось с Дан Фэном и Инсином, оттолкнув их ещё дальше от всех. — Я полагаю, вы в курсе, что у меня особо нет свободного времени. Преподаватель, постарайтесь завершить эту встречу как можно быстрее. Видьядхара, казалось, терпеливо ожидал, пока лейтенант "Рыцарей облаков" промолвит что - нибудь ещё. Вместо этого Цзинь молча прошел мимо него. Морщась, преподаватель спешно направился к деревянной набережной, которая склонялась вниз. Его смутно осведомили о том, что его же учитель смотрит на него с презрением, но, с другой стороны, ему было все равно. Он не был никем более, кроме как поручиком в "Рыцарях Облаков", который был ничем более, чем человек, распадающийся на куски, без кого-либо, чтобы помочь ему собраться обратно вместе. — Как вы знаете, Видьядхара не может иметь потомков. То, как это сказал наставник, заставило Цзинь Юаня скривить зубы, он не терпел к себе пренебрежения, особенно в этой ситуации. — Это приводит нас к логичному выводу. Высший старший известил нас о том, что он выбрал короткоживущий вид - человека, мы также выяснили, что они никогда не спаривались, но он спаривался". На этом преподаватель остановился, повернувшись, чтобы посмотреть на Цзинь Юаня с попыткой каменного выражения, чтобы затем заменить их яростным презрением. "Высший спаривался с вами". "Ну и что? Вы истощили мое уже и так редкое терпение, преподаватель". Глаза Цзинь Юаня вспыхнули, золотое сияние, обычно зарезервированное для поля боя. Он не против использовать это сейчас, учитывая, что остальные из высоких облакового квинтета сошли с ума, умерли или сгнили, а затем сошли с ума как Инсин. "При осмотре его тела после допроса…", Видьядхара заметил, что глаза Цзиня становятся ярче, и решил немного ускорить процесс, чувствуя, что он задел довольно болезненное место у лейтенанта. "он был довольно усталым, что-то было совершенно другим в нем. Его тело показало признаки недавнего рождения после осмотра. При допросе Высший Старейшина отказался говорить или комментировать обнаружение. Это произошло только после того, как мы нашли довольно странное яйцо, скрытое в Рейн Холле. Когда это было представлено вниманию Высшему Старейшине, он согласился ответить на вопросы относительно яйца и изменений в его теле только при одном условии: чтобы никакой вред не был приченен ему, и чтобы когда оно вылупится, ребенок внутри будет передан вам. Мы не смогли заставить его согласиться ни на одно другое условие, даже на сделку о том, чтобы отпустить его и не производить принудительное рождение, если только яйцо не будет разрушено. Он отказался довольно... решительно. Итак, конечно же, мы уступили и должны были побегать, чтобы даже попросить вас здесь. Что означает, что мы должны были сообщить об этом Двору, Небесной Комиссии, Десяти Лордам, и Шестерым все подробности". Цзинь Юань прижал пальцы к своей переносицы, когда старший Видьядхара говорил, чувствуя, как головная боль начинает нарастать, также как и истощение. Он не был готов к этому. Дань Фэн отверг его после того, как они... и это не имело значения. То, что имеет значение сейчас, это то, что Цзинь Юань уже предполагал, яйцо вылупилось, и его привезли забрать ребенка. "Хорошо, и это до сих пор имеет отношение к тому, что Дань Фэн использовал меня, прежде чем выбрать уже Инсин". Он игнорировал тяжелый взгляд старшего, когда назвал Дань Фэна по имени, а не по его титулу. На этой стадии формальности были далеко от мыслей Цзиня, когда его ум прошел через воспоминания о месяцах, когда Дань Фэн избегал его, и это были те же месяцы, когда Инсин был особенно враждебен к нему. Цзинь Юань предполагал, что он поймет теперь, почему так произошло. "По словам Высшего старшего, вы спаривались перед рождением драконьего корня в скоплении вод гор. Очевидно, страж Азурного Дракона счел вас достойным и дал Высшему Старейшине благословение, изменив его тело, чтобы принять семя, которое вы оставили за собой. Я не вижу в вас ничего достойного. В любом случае, идемте, не будем здесь задерживаться дольше, вы скоро все увидите". Старший начал двигаться вперед, не заметив, что Цзинь все еще стоит на месте. Он закрыл глаза на мгновение, глубоко вздохнул, заставляя свои мысли просто остановиться, медленно проходя через них, когда он снова открыл глаза, чтобы продолжить идти. К моменту, когда они добрались до площадки, Цзин Юань уже обработал всю информацию, которую ему дали, хотя он все еще осознавал, что он каким-то образом зачал ребенка с Дань Фэнем. За все годы, которые он жил, в множестве сценариев и ситуаций, в которых он оказывался, ни одна из них не могла подготовить его к тому, что было перед ним. Молодой мальчик с острыми ушами, длинными, свободными блондинистыми волосами, яркими золотыми глазами, размахивал довольно остро выглядящим куском дерева, который выглядел так, как будто его спешно разбили, чтобы сделать меч. Его поза и положение были безупречны, но это было то, как он держал этот самодельный меч, что заставило сердце Цзин Юаня упасть в желудок. В молодости, когда он был всего лишь подростком и тренировался под руководством Цзинлю, Цзин Юань держал свой меч именно таким образом. Это обычно сводило Цзинлю с ума, но его атаки всегда были непредсказуемыми из-за этого, это также делало переключение захватов на рукоятке меча проще. Это был необычный способ держать меч. "Как вы можете видеть, мальчик унаследовал много ваших качеств, генерал. Его уши и то, что он вышел из яйца, - единственное, что связывает его с Видьядхарой. Это было желанием Верховного старейшины, которое, на удивление, было удовлетворено. Позорная правда". Было что-то в том, как старейшина сказал это последнее, что просто жало что-то внутри Цзин Юаня. "Позорная? Это позор, потому что вы не можете обучить его быть идеальной куклой для преподавателя, как и не могли сделать это с Дань Фэнем? Я считаю, что это скорее благословение, чем позор. И как его зовут?" Цзин Юань снова обратил внимание на мальчика, который умело сражался с охранниками Видьядхар, в то время как рыцари Облака в окрестностях смеялись, хохотали и хихикали. "Цзинь Юань..." В голосе старейшины был легкий рычаг давления, и Цзин Юань наслаждался этим. "Хватит. Вы сказали уже достаточно. Я возьму мальчика на условии, что вы оставите его в покое". Цзин Юань остановился на мгновение, наблюдая за плавными движениями мальчика, когда тот отразил еще одного охранника. "Забудьте об этом". Цзин Юань повернулся, чтобы стоять перед старейшиной, его глаза светились все ярче, явная убийственная намеренность, исходящая от него, обещала бурю. "Если у вас будут странные идеи насчет Янциня, то это я завершу то, что начал Дань Фэн. Я уверяю вас, на Лофу не останется ни одного Видьядхары". Старейшина затрепетала, дрожа, когда Цзин Юань легко прошел мимо него, темнота в этом светящемся взгляде не успокаивала его. Оставшююся часть пути Цзин Юань прошел в одиночестве. Старейшина Видьядхары держал значительное расстояние между ними, затем отошел, чтобы стоять с другими старейшинами. Он слышал смутные, грубые шепоты о себе, но Цзин Юань не обращал на них внимания. Он был занят мальчиком, который был всего в нескольких футах от него. Хотя физически он не выглядел как Цзин Юань или Дань Фэн, но там были черты характера и цвет глаз, похожие на глаза Цзин Юань, когда он был мальчиком. Такие как свирепое, упрямое неповиновение, смешанное с аурой Верховного старейшины, которым был Дань Фэн, и талантом Цзин Юаня с оружием, более конкретно мечами и глефами. Быстрая ловкость мальчика, явный способ, который позволял заглянуть в эти яркие золотые глаза и видеть каждый шаг, движение, размах, ситуацию - все было рассчитано до самых мелочей. Это был стиль боевых искусств, обычно уникальный для Цзин Юаня, но он видел это очень ясно в этом маленьком мальчике. "Дань Фэн... ты знал, что рожаешь его... и почему ты выбирал скрывать его от меня... почему выбирать Инсина, зная, что этот ребенок все же мой, а не его..." Цзин Юань чувствовал себя еще более потерянным, чем когда-либо, столько много вопросов, чем ответов, кружилось вокруг его ума, заставляя его взгляд становиться все более и более отдаленным, его разум становился все более хаотичным с перемешанным потоком мыслей до того, что он начал задавать себе вопрос, не поражен ли он марой. Хотя он и забывался, Цзин Юань все еще был врожденно внимателен к своему окружению. Поэтому, когда самодельный деревянный меч приблизился к нему, Цзин Юань отразил его без движения на сантиметр, его голова не двигалась, и его взгляд не менялся. Он продолжал смотреть на далекую даль. Блондинистый мальчик-Видьядхара удивленно смотрел на него на первых порах, неопределенность затем мелькнула в его золотых глазах, прежде чем определенность и неповиновение вновь победили. Он бросился вперед, нападая на Цзин Юаня с максимальной скоростью, насколько мог, Цзин Юань протянул руку, как будто чтобы остановить атаку, только чтобы мальчик уклонился влево, махнув своим самодельным мечом быстрее, чем раньше, только чтобы Цзин Юань легко уклонился в сторону, разоружив мальчика; его взгляд все еще был пустым, разум в пустоте воспоминаний. Малыш споткнулся на этом пути, но прежде чем он упал на землю, Цзин Юань поймал его, поднял его на ноги, наконец положив те тусклые золотые глаза на него. "Ты закончил?" Цзин Юань осознал, что его голос звучал жестко в звуке и тональности, но сейчас ему было на самом деле все равно. Всего было слишком много, и смотря на ситуацию, и Цзин Юань мог бы просто убить себя. Он чувствовал себя абсолютно сломленным, побежденным, потерянным и одиноким. У него больше нет никого, кому можно довериться, никого, с кем можно поговорить - он остался только с собой в своей голове, без выхода, чтобы это все выразить. "Хмф". Мальчик скрестил руки, свирепо и злобно глядя на лейтенанта, но не говоря больше ничего. "Тогда, я приму это как да". Цзин Юань посмотрел на деревянный меч на мгновение, изумленный тем, как мальчик сумел сделать его достаточно острым с точно длинным, прям кончиком. Грубо говоря, он не мог отрицать это, он не мог отрицать тактический способ, которым боролся мальчик. "Мы поговорим больше после того, как мы придем… Идем". Цзин Юань начал уходить, каждый шаг был тяжелее чем это нужно; его сердце казалось, что его опять просто тащат по полу. Он тонул и никто не мог ему помочь. Он остановился на мгновение, заметив, что мальчик не следует за ним. Вздохнув от легкого раздражения, Цзин Юань оглянулся через плечо, его золотые глаза пронзили молодые, ясные глаза мальчика. "Яньцин, я сказал, чтобы ты шел со мной". Голос Цзин Юаня был чуть более твердым, мальчик вздрогнул от имени, глаза расширились от легкого удивления, затем мягко кивнув, бежал, чтобы идти вместе с генералом Облачных рыцарей к его дому. Старейшины смотрели на него смесью удивления и отвращения, в то время как рыцари Облачных, которые были там, стояли в знак уважения перед своим лейтенантом, а затем следовали за ним из Комиссии алхимии в качестве его охраны.