счастливый билет

только сегодня и только у нас! незабываемое представление! шоу удивительных людей! спешите видеть! не пропустите! все с самого начала идёт не так, хоть пальцы на каждый знак плохой загибай. билетёр запыхавшийся прибегает, чуть ли не в слезах кричит, что первый билет женщина купила, да ещё и с ребёнком. с дочерью! илья вздыхает и вытирает капли пота со лба. не видать этой программе успеха, можно даже не репетировать особо. не первый год выступают, по всей америке с труппой катаются. единственный в стране русский цирк! медведи, балалайки, костюмы народные на клоунах, все как местная публика любит. и каждый раз суеверие сбывается - если первый билет мужчина купит, жди больших денег и сокрушительного успеха. если же женщина, то как бы ни старался, зритель представление холодно примет. тут женщин целых две, счастье будет, если помидорами тухлыми не закидают. под самым куполом порхает на трапеции любимица публики, эквилибристка лина джебисашвили. бьется над одним трюком целый день уже, как с утра не получился, так до сих пор не выходит. илья раздумывал уже программу сменить, чтобы без него обойтись, но в ответ получил отказ хрипло-скрипучим голосом. у эквилибристов свои суеверия, один раз трюк не выполнишь - до конца жизни не сможешь больше. лина до победного репетировать будет, пока не получится, и никакой ларионов ей здесь не указ. - там ветер поднимается! гроза будет! как будто мало бед было, очередной работник-на-подхвате с плохими вестями бежит. спотыкается о ноги собственные, носом приземляется прямо в ящик с реквизитом. по земле разлетаются обручи с булавами, мячи для животных. помогашка несчастный как лежит, так и начинает собирать все, останавливается только когда его за шкирку одёргивают. поздно, реквизит уже потрогал чужой. илья с тяжёлым вздохом на сундук с вещами садится, лицо руками трёт. кажется, хуже быть не может. хоть представление отменяй. ——— стихия бушует. небо чернеет, как будто на дворе не ранний вечер, а ночь беспроглядная, только изредка ослепляющими вспышками озаряется. если разверзнется и молнией цирк поразит, илья не сильно удивится. ветер - ураган самый настоящий - срывает афиши, перекати-полем по земле гонит. на цилиндр, который ларионов на голове с трудом удерживает, падают первые крупные капли дождя. достаточно пары секунд, чтобы морось превратилась в ливня сплошную стену. на расстоянии вытянутой руки не разобрать ничего, вслепую идти приходится. очередная вспышка молнии перерезает небо пополам. откуда-то истошным рыком разражается медведь. - блять! сколько лет за границей ни живи, чистое русское не выведешь. илья на звук несётся, руки вперёд выставляет, чтобы в разбегающихся зрителей не влететь. молит бога, чтобы в вольеры молния не попала или ещё чего хуже не случилось. дождь хлещет в лицо, костюм парадный насквозь промок ещё в первую минуту, а цилиндр давно снесло ветром. наконец впереди прорезаются очертания клеток на колёсах, в которых медведей содержат. так на памяти ильи животные себя впервые ведут. рычат-скулят надрывно, как будто их заживо режут, бросаются на стены клетки, когтями прутья царапают, зубами грызут. и возле двери стоит фигура человеческая. ларионов думает было, что кто-то из труппы пришёл животных проверить, но очередная вспышка молнии выхватывает незнакомое лицо. - ты что творишь? фигура от дверцы отходит, движется к илье. в руке ветка какая-то, ей по прутьям металлическим стучит. от каждого звенящего соприкосновения дерева с металлом медведи заходятся в новом приступе надрывных криков, это не назовёшь иначе. кажется, вот-вот - и бросятся со всей силой, проломят хлипкую стену клетки своим весом. не бросаются. вжимаются в углы от фигуры противоположные, оттуда зубы скалят, рычат. боятся что ли? у ильи самого от звона этого мороз по коже, ещё и как назло ничего с собой не взял, чтобы от возможного нападения отбиваться. мало ли, что у этого человека в голове. - ещё раз повторяю вопрос. что ты здесь делаешь? фигура останавливается в паре метров. чтобы разницу в росте прикинуть, если отбиваться придётся, в самый раз. чтобы лицо разглядеть, далеко слишком. стоит, палкой по прутьям мелодию незамысловатую настукивает, а медведи от этого изводятся, слюной брызжут. у ильи представление срывается, молния в любой момент может в купол шатра ударить, да ещё и какой-то идиот животных до приступа доводит. и не отвечает, когда ему вопросы задают. - может уже скажешь, блять, хоть что-нибудь?! - вот так бы сразу. а то я шо вы там на вашем несёте не понимаю. меньше всего илья ожидает услышать русскую речь, да ещё и с говором южным. голос звонкий, насмешливый. через стену дождя не видно, но человек наверняка улыбается. - что тебе надо? - в цирке хочу работать. - палка о решетку ударяется с громким звяк. - возьмите к себе. - я кого попало с улицы не беру. вроде ничего забавного не прозвучало, но человек в ответ смеётся. илья клянётся, что чувствует на себе снисходительный взгляд. даже если этот - кто? - правда на что-то и годится, пришёл он слишком поздно. ливень распугал зрителей, за одной плохой приметой другая валилась, выступлению не бывать. - ну кого попало и не берите, а меня возьмите. - звяк. - я удачу приношу. очередь ильи смеяться. удача? она бы сейчас кстати была. чтобы и дождь закончился, и люди вернулись, и у лины наконец получился тот трюк на трапеции. а ещё чтобы программа публике понравилась и деньги за выступление сами рекой в карман полились. да, удача - вещь хорошая, только на неё надеяться и остаётся. кто перед ним стоит, непонятно до сих пор. ни лица не видно, ни имени не называет. шарлатан очередной, скорее всего. а может и правда удача, судьба настоящая, и этот человек звездой их новой станет? ларионов вытирает мокрую ладонь о такие же мокрые брюки и тянет в сторону фигуры. - ну давай посмотрим, чего стоит твоя удача. ты принят. запястье обхватывают холодные пальцы, сжимают замком крепким. давят на артерию, словно пульс прощупать хотят. это не сложно, сердце кровь с бешеной скоростью гонит. раскат грома прямо над головой. молния вспыхивает перед глазами, бьет в землю в какой-то паре метров от вольеров. - вот и слава богу. ливня как и не бывало, только с крыши вольеров вода ручьём течёт и земля от удара молнии ещё дымится. у человека перед ильей улыбка почти блаженная и глаза чёрные-чёрные, как небо перед грозой. ——— человека зовут влад, он не понимает английский и очень плохо ладит с животными. медведь с медведицей в цирке ручные, илья их сам у браконьеров выкупал, с рук молоком вскармливал, и ни разу за годы гастролей они даже не рыкнули. а стоит владу в поле их зрения появиться, истерика начинается. ладно бы только медведи, марьяна со своими змеями жалуется. сама к новенькому сразу прониклась, а вот кобры ее тут же воротники раздувать начинают. и не успокоить их никак, пока влад не уйдёт. в этом, конечно, и плюсы есть - собаки бродячие не прибиваются больше, не суют в палатки носы любопытные. влад к цирку интерес неподдельный проявляет, детский какой-то. в свободное от беготни с афишами, реквизитом и другими мелкими поручениями время во все глаза смотрит за репетициями. за надеждой эдуардовной с ее отточенным годами усердных тренировок глотанием факелов огненных. за братьями-близнецами сиамскими олегом и сашей. к «самому сильному человеку в мире» константину гецати заглядывает с опаской, когда тот слишком занят, чтобы назойливого юнца прогнать. даже к лине с ее скверным характером подход находит. джебисашвили на него ворчит сначала, но вскоре привыкает, и все чаще из ее палатки доносятся громкий смех и шутки с украинским говором. совпадение ли это, неизвестно, но удача не заставляет себя долго ждать. уже на следующем представлении шатёр забивается зрителями под завязку, люди восторженно рукоплещут, а илье только и остаётся, что успевать откланиваться и всю ночь после этого пересчитывать хрустящие зелёные купюры. успешное выступление - не только радость для творца, но и возможность наконец купить то, чего давно не хватает. новый цилиндр, например, на замену унесённому ветром. обновить костюмы труппе, приобрести новый реквизит, да даже просто поесть от души в очередном городе, у которого цирк останавливается. влад от конверта со своей долей отказывается. - не надо мне денег, ты лучше фокус тот ещё раз покажи. и илья показывает. с картами фокусы всевозможные, с исчезновением монетки. даже кролика из шляпы достаёт, только тот при виде влада пузом кверху ложится и чуть не помирает от страха. от этого фокуса приходится отказаться, но на замену ему других бесчисленное множество находится. на каждый новый влад охает восторженно, в ладоши хлопает как ребёнок и улыбается. сам повторить некоторые пробует, иногда успешно. илья ловит себя на том, что засматривается на изящные руки, на длинные пальцы, которые из колоды очередную карту тянут, на морщинки у глаз от улыбок постоянных, одна другой шире. влад неровно дышит не только к цирку, но и к городским ярмаркам с их яркими огнями и балагурами-зазывалами. единственный на этих ярмарках скупает зубодробильные яблоки в карамели и грызёт их одно за другим с нескрываемым удовольствием. не успокаивается, пока не обойдёт каждый аттракцион и не выбьет по призу в каждом ларьке, будь то тир или детское развлечение с ловлей игрушечных рыб на игрушечную удочку. а особенную страсть питает к палаткам с предсказателями. заходит туда, сидит подолгу, и выходит всегда с довольным лицом, даром что язык не родной и ни слова не понятно. в цирке тоже предсказательница своя есть, елена ивашина, на картах гадает. только ее влад стороной обходит всегда, зыркает исподлобья и ни словом не перебрасывается. дергается каждый раз, когда стук трости о землю и шаги хромые слышит. неприязнь взаимная, и елена ее не скрывает. - слишком близко его подпускаешь, илья. карты говорят, что ничего хорошего из этого не выйдет. а они врать не будут. влад над афишей скрючивается, буквы выцветшие тщательно краской обводит. пытается вникнуть в суть разговора, хмурит брови. взгляд ильи ловит, смотрит своим вопросительным. ларионов улыбается в ответ. - карты тоже могут ошибаться, ты же знаешь. посмотри ещё раз, вдруг перепутала что-то. ивашина уходит вразвалку, забирает с собой и стук трости, и повисшее в воздухе напряжение. только теперь влад отрывается от афиши, хрустит шеей затёкшей и уже прямо на илью смотрит, а не секундные взгляды бросает. - я ей якщо не нравлюсь, ты скажи, шоб прямо со мной разговаривала. не люблю, когда за спиной пиздят. буквы на плакате снова ярким цветом пестрят. не желтым, как раньше - красным, в некоторых местах подтеки появляются, но всё лучше, чем до этого было. илья проходит, смотрит сверху вниз оценивающе. хлопает влада по плечу, довольный результатом. - ей вообще мало что нравится. красиво получилось, такими темпами до штатного художника дорастёшь. влад на похвалу падок, улыбается довольно. ластится как кот, под руку сам подставляется. - а там и выступать начну, а? - конечно начнёшь. ——— с выступлениями повременить приходится. на одной любви к цирку далеко не уедешь, а ни талантов, как у лины, ни выдающейся внешности, как у шепсов, у влада нет. илья его ассистентом взять пытается, но для фокуса с распиливанием рост неподходящий - в короб просто не влезает. к животным тоже не подпустишь. так и приходится дальше на позиции «подай-принеси» помощника быть. с каждым новым выступлением, которое без его участия проходит, влад все грустнее становится. реже с линой общается, афиши уже не с таким рвением вырисовывает. и все больше замыкается. в труппе даже поговаривают, что ходит иногда и сам с собой шепчется. совсем юнцу плохо, мечта о выступлении на манеже крахом идёт. чем реже на лице влада улыбка появляется, тем хуже дела у цирка идут. это уже не совпадение, илья верит, что странный парнишка - их счастливый билет. звездочка, которая устала сиять только за кулисами. и думает днями и ночами о том, что же такого можно владу предложить. думает так много, что на репетициях носом клюёт, в отработанных до идеала фокусах ошибки совершает. раньше на каждой репетиции верный зритель и главный поклонник был, теперь вместо этого бесцельно вокруг шатра шатается или в каморке своей сидит. а потом и вовсе пропадает куда-то. день нет, второй, илья беспокоиться начинает. - илья! я всё придумал! такой номер, все в ахуе будут! на третий день влад объявляется. посреди ночи к ларионову заваливается, будит, за плечо трясёт. слова не даёт вставить, улыбается радостно и что-то за спиной держит. илья взглядом сонным смотрит, половину рассказа мимо ушей пропускает. просыпается окончательно только когда ему на колени сверток увесистый падает. влад кивает на него, весь от счастья светится. - смотри, шо на ярмарке купил! открывай! внутри - зеркало старое. грязное, мутное, в трещинах всё. наверняка кто-то старьё из своего дома под видом магического артефакта продавал в надежде, что дурак какой клюнет. так и произошло. - там мужик про него балакал на английском шо-то, я только слово «фьючер» понял, как у ивашиной на шатре. оно будущее, илюш, показывает! илья восторженному владу в короткие волосы руку запускает, гладит по голове. пусть с зеркалом этим идиотским, пусть через два дня после пропажи, но вернулся. ещё и улыбается снова, а значит у цирка дела опять на лад пойдут. ради такого и подыграть можно немного, пусть порадуется. - а моё сможет показать? - да не вопрос. держи в руках, смотри прямо. там про кровь ещё было, сейчас… только кровавых ритуалов не хватало. ларионов сделать ничего не успевает, влад палец без раздумий до крови прокусывает, мажет по краю зеркала. илья вглядывается в мутное отражение, выражение лица самое серьёзное изображает, брови хмурит. надеется, что влад тому шарлатану хотя бы не всю свою получку щедро отстегнул. в зеркале - ничего, кроме его собственного лица. - ну шо там, видишь? - вижу большой зал. зрителями битком забит, все в восторге. себя на сцене вижу, и ты рядом стоишь. больше ничего сказать не успевает, влад ему на шею вешается. обнимает крепко и смеётся заливисто в самое ухо. илья руку на чужую спину осторожно опускает. - а мне оно знаешь шо показало, илюш? те же изящные руки с длинными пальцами, на которые ларионов засматривается то и дело, сейчас пижамную рубашку комкают, оголенной кожи касаются. илья вздрагивает, отползает назад. в черноте глаз напротив мелькает что-то неуловимо притягивающее, как омут, в котором будешь чуть неосторожен - и точно завязнешь. наваждение спадает, влад смеётся смущённо и подбородок чешет. тут же резким движением вскакивает с кровати, зеркало своё под мышку суёт. в дверях оборачивается. улыбается криво, голову набок склоняет. - палатка мне нужна, как у ивашиной. только лучше. у меня-то предсказания настоящие, сам видел. —- о грозовом предупреждении говорят ещё случайно встреченные на границе штата люди. илья только отмахивается - на небе ни облачка, какая гроза? самая настоящая, как оказалось. стоит им найти место для будущего выступления, как небо извергается приливным дождём. все по палаткам прячутся, по трейлерам. один влад под ливнем стоит, пытается какой-то самодельный тент на каркас из деревяшек натянуть. порывы ветра этот тент то и дело сносят, а вместе с ним, как за парашютом, и самого влада. зрелище вызывает только жалость. второй предсказатель цирку не нужен, вот только подходящих слов, чтобы это объяснить, не подберёшь. илья вздыхает, предвидит тяжёлый разговор, и выбегает под дождь. крупные капли тут же за шиворот льются, костюм тяжёлым и противно-мокрым делают. - влад, пошли отсюда! заболеешь! - хуй там, не пойду никуда. надо, шоб до завтра палатка готова была. выступать буду! ветер снова срывает тент с каркаса. влад с упорством, достойным сизифа и его камня, накидывает его обратно. ни слова о возможной болезни, ни просьба переждать дождь никакой реакции не вызывают. илья мечется между искренней человеческой жалостью и духом предпринимателя. с одной стороны - пусть мокнет, пусть выступает, сам потом разочаруется, а с ларионова спроса нет. с другой же… - как ты выступать собираешься? ты же английский не знаешь! - а мне говорить не надо, они сами всё увидят! - это мой цирк, а ты даже разрешения на свою палатку не спросил! - спрашиваю! разрешаешь поставить? - у нас уже есть предсказатель! - ивашинские карты - хуйня, никому уже не интересно их смотреть! на любое возражение у влада ответ готов, как будто он репетировал. илья препираться не хочет больше, за руку хватает, рывком от палатки оттягивает. порыв ветра с ног чуть не сбивает, сносит весь хлипкий каркас. влад вырывается, кажется, что за ветром гнаться собрался. - да брось! все равно никакого номера у тебя не будет! - будет! - не будет! потому что зеркало твое - подделка, и я в нем не видел ничего! влад каменной глыбой застывает. сколько бы сил илья ни прикладывал, с места даже на дюйм сдвинуть не может. оборачивается на ларионова. губы в улыбке-оскале растягивает, смеётся лающе. вспышка молнии совсем рядом сверкает. - я знаю, илюш. пальцы, которыми илья запястье чужое обхватывает, сами собой разжимаются. влада больше ничего не держит, и он сломя голову бросается в сторону леса. туда, куда кубарем катится, что должно было стать тентом. небо разрезает очередная молния. за спиной раздаются крики - полыхает шатёр елены ивашиной. ——— тишину ночи тревожит монотонный стук молотка. илья морщится, переворачивается набок, ухо подушкой закрывает - бесполезно. елену из шатра горящего спасти удалось, она в больнице с множественными ожогами. влад решает почему-то, что это его шанс, что место предсказателя для него освободили. даже не соболезнует вежливости ради, смеётся и шутит, мол «нарешти в цирке уродов настоящий урод появится». а сейчас продолжает палатку свою колотить. стоит ларионову провалиться в пусть неглубокий и тревожный, но сон, как в окне тень мелькает. дверь открывает без особого труда и внутрь проскальзывает. илья сквозь полудрёму шаги слышит. тянется под подушку - однажды к ним пытались особо недовольные зрители залезть, с тех пор револьвер всегда под рукой. выхватывает, перед собой выставляет - влад руки поднимает в жесте защитном. никакого стука на улице больше нет. был ли наяву, или только во сне ларионовском - вопрос. - ты что тут делаешь? из кармана осторожно достаёт кусок бумаги какой-то скомканный. делает шаг в сторону кровати. илья револьвер опускает медленно. не убирает - внутренний голос навязчиво шепчет, что и опускать не нужно было. - ветром прибило, пока я работал. написанное не понимаю, но фото узнал. посмотри. кусок бумаги при ближайшем рассмотрении оказывается вырваной из газеты страницей. конечно, влад узнал человека на фотографии. гарри гудини весь мир знает, даже самые дальние и глухие уголки. каждый фокусник и иллюзионист хоть раз, но пытался повторить его трюки. но как повторить то, тайну чего никто не может разгадать? илья сверлит взглядом стеклянный короб с водой на газетной вырезке, пробегается по тексту статьи. пытается понять, зачем влад ее притащил, ещё и посреди ночи. - делаете из меня демона какого. пиздите, шо це я палатку ивашиной поджег, вообще ерунда какая-то. а я для общего блага ж стараюсь. - и? - ну шо «и»? идея для номера. ларионов вздыхает, убирает наконец револьвер обратно под подушку. объяснять готовится, по полочкам раскладывать, почему этот трюк повторить невозможно. влад слова не даёт сказать, отмахивается нетерпеливо. как знает, что илья сказать собирается. - попробуй хоть. - зачем? у меня и так программа отличная есть. в ответ влад головой качает. взгляд снисходительный кидает. или кажется только? - и сколько людям ещё на одну и ту же программу смотреть? больше слушать это илья не собирается. сам в таком возрасте был, когда амбиции через край хлещут. когда только и хочется, что удивлять, чтобы все со ртами открытыми сидели. со временем понял, достаточно временем отработанных номеров. зритель приходит не секрет разгадывать - чудо увидеть. и в начинке этого чуда копаться не будет. - надумаешь - приходи. от улыбки в дрожь бросает. зубы ровные, белоснежные, илья это только сейчас замечает. у бродяжки какого таких точно быть не может. влад к выходу скользит беззвучно, оборачивается напоследок. - я не только про трюк. дверь хлопает и оставляет илью наедине со своими мыслями. ——— своего влад всё же добивается - палатка наспех сколоченная стоит рядом с главным шатром. люди заглядывают с интересом, новинка как-никак. очередь выстраивается. дальнейшую судьбу предсказаний на «магическом зеркале» илья узнать не успевает, приходит время начинать представление. спрашивает в конце даже, что зрители о новинке думают, но ответ получает неоднозначный. пара человек кричит громко, что это обман и ничего они не увидели. от остальных тишина. трейлеры по дороге просёлочной вереницей катятся медленно. груз тяжёлый, все шатры в разобранном виде перевозить приходится, ещё и вольер с медведями прицепом. на подножку влад запрыгивает, дверь на ходу открывает и в салон влезает. довольный, до ушей улыбка. не та, от которой в дрожь бросает - а была ли та вообще? все ночные события сном странным кажутся, в голове путаются. половина забылась уже. - зря ты в меня не верил. - я спросил у людей. пятеро недовольны, говорят, что ты шарлатан. остальные промолчали. восторга илья не разделяет. хмурится, на дорогу смотрит через стекло треснувшее. в этом городе пара человек не верит, в следующем больше. репутация плохая пойдёт. влад рукой зеркало в свертке поглаживает, с нежностью какой-то почти. - те, кто своё узнал, тебе и не скажут. - и почему это? смешок под нос. - ты шо ж, илюш, не знаешь? секреты фокусов раскрывать нельзя. ——— слухи о предсказателе с «волшебным зеркалом» летят далеко впереди цирка. в каждом новом городке очередь в палатку с предсказаниями все больше выстраивается, на последнем выступлении змейкой больше, чем в шатер, тянулась. жаловаться грех, влад своё получил. илья тоже - денег стопки увесистые, зрителей с каждым разом всё больше. оглушительный шум аплодисментов затихает, илья за кулисами скрывается и падает устало на какой-то сундук. теребит в сомнениях бумажку мятую в кармане пиджака. последние выступления даются тяжело, ларионов сам не верит в то, что делает. со стороны посмотреть - ерунда какая-то, а не фокусы. газетная вырезка под пальцами тихо шуршит. - тебе бы проветриться. от гецати редко можно услышать что-то, кроме хвалебных од себе любимому. да и отношения у них с ильей всегда натянутые были, от этого ещё страннее то, что приходит именно он. до города пройтись зовёт, там ярмарка какая-то. взгляд сам скользит в сторону палатки «предсказателя». влад ярмарки любит, но сейчас ему вряд ли есть до них дело - очередь меньше не становится. город необычайно для выходного дня тихий. в половине домов окна ставнями деревянными закрыты, детского смеха не слышно, а музыка с ярмарочной площади в этой гнетущей атмосфере звучит как издёвка. редкие прохожие провожают илью с константином взглядами исподлобья, костюмы цирковые рассматривать внимательно. мальчишка с газетами на ярмарочной площади самым беззлобным выглядит, к нему ларионов и обращается. - что у вас случилось? - вы из того цирка, который за городом? илье такие вопросы не нравятся - обычно за ними следуют просьбы показать фокус, подарить билет на следующее представление, или - однажды правда было - покрестить ребёнка. но не в этот раз. от короткого кивка парнишка в лице меняется. сует в руки всю стопку газет и торопливо удирает. у гецати взгляд такой же непонимающий, он плечами пожимает и разворачивает одну из газет. от заголовка-предупреждения на титульной странице жуть берет. полиция продолжает расследовать случаи таинственных исчезновений. по возможности не выходите из дома и избегайте контактов с незнакомцами! дальше - инструкция к тому, как вести себя. информация о комендантском часе и обязательных дежурствах, требование не ходить никуда в одиночку, запрет на посещение массовых мероприятий. количество зрителей требованию полиции противоречит. илья хмыкает. хлеб и зрелища важнее оказываются, чем собственная безопасность. - подожди, там фотографии дальше. гецати не даёт газету свернуть, страницу перелистывает. на ней дюжина фотографий, под каждой описание - как зовут, сколько лет, во что одеты были, приметы отличительные. а вот дат, когда их видели в последний раз, нет. ларионов одну из газет во внутренний карман пиджака убирает. лучше вернуться, пока напуганные горожане их за преступников не приняли и не решили расправу учинить. ——— - странные вещи происходят. в палатке кромешная почти темнота, только свечи по углам горят. запах воска дешёвого в нос с размаха бьет, глаза слезиться заставляет. влад в абсолютно идиотском самодельном тюрбане, как у индийских йогов, на куче подушек сидит - откуда взял только - и ногтем с зеркальной поверхности воск соскабливает. на илью взгляд поднимает, улыбается тепло. - смотреть шо-то будем? - не будем. ларионов газету в руки «предсказателю» кидает, сам на одну из подушек садится. за реакцией смотрит пристально, когда влад листает страницы, особенно когда фотографии разглядывает. ни проблеска узнавания. только на одну из последних фотографий брови удивлённо выгибает. илья двигается ближе, чтобы разглядеть, кто там изображён. лицо мужское, крупное. в голове не укладывается, как такого человека кто-то мог похитить - не ребёнок же, и не девушка хрупкая, которую утащить на раз-два. мысль о том, что это именно похищение, сама собой появляется. странно это. - у этого рожа знакомая. а навищо ты их мне притащил?… о. - в глазах понимание мелькает. - нашёл, на кого свалить? смеётся-лает издалека как будто, из-под толщи воды. илья чувствует, как уши закладывает, в голове гул раздаётся. темнота шатра давит со всех сторон, даже свечи потухают. два огонька - глаза-грозовое предупреждение, взгляд насмешливый. - ты не думай так много, илюш, голова заболит. влад близко совсем подсаживается, руками шею обвивает. затылок гладит, перебирает волосы успокаивающе. илья в плечо чужое выдыхает, чувствует, как отступает и гул, и тяжесть давящая. к тянущему виску прикосновение губ чувствует, и сразу легче становится. - отдохнуть тебе надо. выступление скоро последнее, а ты вымотался так. илья хочет было уточнить, что не последнее, а крайнее - в следующем сезоне они выступать и дальше собираются - но не успевает, проваливается в глубокий сон. ——— по небу туда-сюда ползают, лениво переваливаются, грозовые облака. последнее на этот сезон выступление будет проходить не на отшибе - в самом центре города, на главной площади. ярмарка шумит, блестит и пахнет, народ толпится на ней с раннего утра. цирковое представление, как гвоздь программы, на вечер остаётся. илья нервно теребит в руках новенький, специально для этого дня пошитый, цилиндр, и садится на каменные ступеньки ратуши. отсюда вся площадь как на ладони - вон готовят чертовы карамельные яблоки, которые илья так и не смог распробовать, вон дети на пони катаются, а вот палатка с «волшебным зеркалом». людей снова толпа. и как только влад не устаёт от них? наверное, все дело в наслаждении от сбывшейся мечты. - это ваш цирк? девочка маленькая совсем, говорит еле-еле. стоит, в пол смотрит, с ноги на ногу перетаптывается. илья улыбается дружелюбно, как будто и не устал совсем. - да, мой. нравится? ребёнок головой кивает быстро-быстро, а потом взгляд поднимает. глаза заплаканные. - нравится очень. но вот там палатка страшная. у меня мама в неё зашла, и я ее жду-жду, а она не выходит. уже много людей зашли и вышли, а мама не выходит… речь идёт о «волшебном зеркале», илья не удивляется даже. со ступенек вскакивает, девочке объясняет, что все хорошо будет и надо маму вот здесь подождать и никуда не уходить, а сам к шатру бежит. расталкивает возмущённую очередь, влетает внутрь прямо перед носом у мужчины какого-то. внутри ожидаемо никого, кроме влада. сидит, ноги скрещены, зеркало на коленях. улыбается. ждал? - шо, соскучился, илюш? - какого хера, влад? почему мне ребёнок говорит, что его мать у тебя в палатке пропала?! у влада взгляд грустный, улыбка с губ сползает. вздыхает тяжело и подбородок чешет. - тебе выступать скоро, иди. репетировать надо. - нет уж, объясни, в чем дело! - после выступления. что такого на этом выступлении произойти должно? влад так сильно выпрашивает оставить разговор на потом, что мысли самые разные закрадываются, одна другой хуже. - это из-за тебя те люди пропали?! очередной протяжный вздох. когда влад начинает говорить, в голосе больше нет той дурашливой интонации. только гром рокочущий, как на улице. воздух в шатре будто искриться начинает. - иди к выступлению готовиться. - влад, я в последний раз спрашиваю. отвечай или полицию позову, а они там уже сами разберутся. людей найдут, твою вину докажут. - не найдут, илюш. не делай глупости. когда илья выбегает из палатки, дождь льёт сплошной стеной. огни главного шатра мигают маняще, завлекают к себе. ларионов в противоположную сторону сворачивает, туда, где патруль полицейский стоял. объясняет ситуацию двум явно не самым довольным своей работой полицейским. один тут же бежит к телефонной будке. второй только успевает сделать пару шагов в сторону палатки злополучной, как в самый ее шпиль с треском и искрами бьет молния. огонь по мокрой ткани распространяется, даже под ливнем не тухнет. илья морщится от гула в голове. готов поклясться, что гогот истерический слышит. ——— - илья лари…ларионов? - на фамилии спотыкается. непривычная для американского слуха. - к вам пришли. - я никого не жду. - это адвокат. в комнату для допросов под конвоем ведут, как опасного преступника. по сути, для общественности илья им и является. почти тридцать человек без вести пропали, и его считают убийцей. ушибленное ребро ноет тупой болью - справедливая американская полиция пыталась признание выбить. илье признаваться не в чем. правду рассказать пытался, его и слушать не захотели. конечно, кто поверит в странного парня, который из ниоткуда появился и пропал после удара молнии? в сгоревшей палатке ни тело не нашли, ни даже зеркало. допросная пуста. ларионов спокойно позволяет себя наручниками к столу приковать. радуется, что руки больше не скручивают, и можно поскрести трясущимися пальцами подбородок с отросшей щетиной. дверь за конвоирами с щелчком замка закрывается. илья поднимает взгляд на зеркало в стене - наверняка этот адвокат сейчас наблюдает оттуда. выждет пять минут, посмотрит на то, как подозреваемый себя ведёт в одиночестве, язык тела проанализирует. все они так делают, илья через эту операцию не в первый раз за месяц проходит. а потом начинают деньги требовать - мы, мол, вам жизнь спасём в суде, только выложите все свои деньги для начала. а мы уже знаем, сколько их у вас. дверь открывается раньше, чем илья ожидает. сегодня нет настроения веселить пришедшего. даже в глаза смотреть не хочется - достаточно беглого взгляда на длинные ноги в классических брюках, на заправленную в них бордовую водолазку. так одеваются молодые ребята обычно, которые симпатичной мордашкой на присяжных-женщин влияют. ларионов вздыхает и скучающе подпирает подбородок ладонью. - у меня есть адвокат от штата, я вам ни цента платить не собираюсь. мы закончили? - ой, шо это мы такие злые стали? илья ночами бога молил, чтобы этот голос больше никогда не слышать. влад по-хозяйски на угол стола усаживается, ногу на ногу закидывает. скалится, смешки сдерживает. в спертом воздухе допросной прорезаются свежие нотки грозовой свежести. - илюш, ну от тебя всего-то требовалось на последнем выступлении в куб залезть да потонуть в нем. ну шо сложного? - рукой по волосам ларионова треплет. отодвинуться не получается - наручники сильно движение ограничивают. - и все, сделка б завершилась, разошлись тихо-мирно. я ж подготовил всё уже, но нет, ты по-своему решил. влад назад откидывается, на стол ложится всем телом. смотрит насмешливо и головой из стороны в сторону качает. языком цокает. - ты ж понимал всё. скажешь нет? илья не говорит ничего. взгляд отвести не может, смотрит в глаза глубокие напротив. радужки не видно будто, сплошь зрачок чёрный. может, и понимал, если сейчас задумываться. а может, не понимает до сих пор ничего. - у меня коллега мой знаешь шо говорил? ну этот, которого вы все любите. как там было? «и всех лжецов участь в озере, горящем огнём и серою.» тьфу, блять! влад по губам себя бьет - те дымиться после строчки из писания начинают. - короче, дело к ночи, илюшка. ты лжец тот ещё, мне вон сколько пиздел. огонь, сера, вся хуйня, хочешь второй шанс? паузу театральную делает, чтобы обратно сидячее положение принять, смотрит с улыбкой. илья больше не ведётся - ни на взгляды тёплые, ни на движения рук изящные. - расклад такой - я тебя вытащу, ты хотелку себе придумаешь какую-нибудь, шоб мы ее исполнили швидко, и всё. дело в шляпе, сделка завершена, ты спокойно свои… сколько там тебе осталось?… - прикидывает в уме что-то. - доживаешь короче. - где те люди? илья боковым зрением на зеркало-окно смотрит. их не могли оставить без присмотра, их слышат, значит надо этим воспользоваться. влад сейчас во всем сознается, и это невиновность ларионова докажет. а там пусть разбираются уже, где тела, в своём ли он уме, и в прочей ерунде. без участия ильи. - вы, илюш, тупые все до невозможности. ну, люди. приходят ко мне, говорят - будущее видеть хотим. а я шо ж, господь бог, шоб их будущее знать? - гогочет над своей же шуткой громогласно, кажется, что стены допросной сотрясаются. - но вот хотелки их я знаю. ну и показал им. а потом спросил, хотят ли они в такое будущее прямо сейчас. - и что стало с теми, кто захотел? влад ногой подталкивает к ларионову чёрный дипломат. не нужно даже открывать, чтобы понять, что там. - ну подсобрал немножко, да, в зеркало. глянуть хочешь? не хочет. отодвигается подальше, насколько наручники позволяют. дёргается, когда влад ему ладонь свою протягивает. - давай, хватит комедию ломать. и так нагрешил дохуя, тебя там, - пальцем в потолок тычет. - не ждут уже. сейчас виновным признают на суде, а там электрический стул через месяцок. так и так встретимся. ну, если ты себя отмолить не успеешь. - значит, постараюсь успеть. рука на плечо холодом могильным ложится, хлопает в утешающем жесте. - удачи, илюш. не прощаемся. у дьявола, илья теперь точно знает, глаза цвета неба перед грозой. ——— зал на глазах пустеет. кто-то выходит на улицу покурить, кто-то к барной стойке липнет. как бы ни старался парнишка с гитарой, как бы голос ни напрягал - вместо аплодисментов только равнодушные взгляды. сбегает раньше, чем выступление заканчивается, полностью сет-лист не отыгрывает. организаторы не говорят ничего, выдыхают только с облегчением. в подворотне, куда чёрный вход ведёт, нет никого, можно бросить чехол с гитарой и пнуть его в сердцах, никто ничего не скажет. парнишка сигареты из кармана кожанки трясущимися руками достаёт, зажигалкой чиркает. курткой от дождя проливного прикрывается. огонёк освещает силуэт напротив. - хорошо поёшь. не понимаю, шо им не нравится. парнишка смешок давит. - вкуса нет. уебки. - возьми к себе на подпевки, а? я удачу приношу. звучит смешно. абсурдно настолько, что даже хорошей идеей кажется. да и терять уже нечего. парнишка руку протянутую пожимает. по ладони искра пробегает. или кажется только? - ну давай, может хоть удача твоя поможет. человек напротив скалится довольно. в глазах чернющих искорки веселья скачут.