Мрамор и фарфор

Лабель тянет Рикса к себе. Льнёт губами к губам. Рикс краснеет, но отвечает на поцелуй. Сжимает Лабеля в сильных объятиях — и тот едва слышно стонет, скользит языком по языку, прижимается крепче. Рикс проникает языком в его рот, гладит широкими ладонями по спине, проводит с силой костяшками пальцев вдоль позвоночника. — Рикс… Сладко, — Лабель прогибается, лезет горячими ладонями под одежду Рикса. — Сладко… И с тобой. А поначалу ж я тобой любовался… как мраморной статуей… которую коснуться и запачкать страшно… — смущённо бормочет Рикс и втягивает губами кожу на шее Лабеля. — Можешь коснуться, — Лабель мимолётно улыбается, тут же откидывает голову, подставляясь, сбивчиво дышит. — Я не мраморный, живой… ты не запачкаешь… не ты… тебе — можно… — он вплетается пальцами в волосы Рикса, притягивая его ближе. — Не я?.. — не продолжив, Рикс лижет шею Лабеля, проходится по ней поцелуями. Спускает с плеч молодого патриция хитон, гладит по груди, задевая соски. — Забудь… неважно, — Лабель мотает головой, зажмурившись на мгновение. — Хочу с тобой быть… тебе можно… всё можно… — он глубоко вздыхает, прикусывает губу, взглядывает на Рикса опьянённо и странно беззащитно, гладит его по щеке. — Лабель, — выдыхает Рикс. — Люблю… — И я. Не предавай только… Не прощу. — Я… я бы не смог. Не предал. Никогда. Не тебя, — Рикс обхватывает лицо Лабеля жёсткими от оружия ладонями и целует его долго и крепко. — Не предавай. Даже если… если разлюбишь… если уйти захочешь… — Лабель с горечью и жаром выдыхает в поцелуй, отвечает на него, трётся лицом о загрубевшие ладони Рикса. — Не разлюблю. Не смогу, — Рикс проводит большим пальцем по мягкой губе Лабеля. — Я… я Тори просто не любил никогда. На самом деле. Как тебя увидел… понял, каково — по-настоящему… — Я верю. Верю тебе, — Лабель ласково улыбается и легонько прихватывает губами палец Рикса. — И я тебе поверил. А думал, буду ненавидеть вас всех… Флавиев… — Рикс краснеет, улыбается — и чуть проталкивает палец Лабелю за щёку. — Значит, не все мы плохие?.. — Лабель всасывает палец глубже, облизывает. — Некоторых можно любить? — Можно… — Рикс счастливо улыбается, стягивает с Лабеля одежду, мягко опрокидывает его на кровать, начинает покрывать поцелуями. — Красивый… поначалу, пока не улыбался, как мраморная статуя был… а дотронуться иногда боязно… будто с виду как мрамор, а хрупкий, как фарфор… — Рикс… — Лабель прижимается к гладиатору горячо и плавно, оглаживает ладонями спину, бока, тоже тянет с него одежду. — Мне тоже иногда так кажется. Что слишком я хрупкий, внутри… даже ненавижу себя за это, представляешь? — он почти виновато усмехается. — Но ты не разобьёшь, я знаю. Тебе… тебе можно довериться… — он обхватывает лицо Рикса руками и прижимается губами к его губам. — Не ненавидь… Не надо. Ты хороший, чистый… и я… не разобью… — Рикс пылко отвечает на поцелуй, оглаживает широкой ладонью бок Лабеля, узкое крепкое бедро, трёт большим пальцем второй руки сосок. — Хорошо, не буду… Люблю так. А ты знаешь, как люблю… — Лабель ластится, снимает с Рикса одежду, обхватывает голый торс, прижимается, жмурясь от соприкосновения обнажённой кожи. — Тяжёлый… такой приятно тяжёлый… — Знаю… теперь знаю… — Рикс вытягивается на Лабеле, приникает всем телом, вдавливая в постель, осторожно берёт за узкие запястья, заводит руки над головой, сжимает их одной своей и лижет подмышку, чувствуя, как щекочут язык тёмные волоски. Лабель стонет в голос, будто удивлённо, откидывает голову, пробует сжать пальцами удерживающую его запястья руку гладиатора. Чувствует, как по телу проходит сладостная волна. — Рикс… да… — Любишь так, знаю… — Рикс чуть задевает чувствительную кожу зубами, лижет снова, чувствуя солоноватый привкус пота, сжимает запястья Лабеля ощутимее, гладит второй рукой бедро, едва задевая то место, где оно переходит в пах. — Ага, люблю… да… — Лабель сладко дёргается, пластается под Риксом, одновременно пытаясь притереться пахом к руке. — Нравится чувствовать твою силу… и знать, что не обидишь… — Не обижу… никогда не обижу… — Рикс гладит член Лабеля, слегка сжимает, покрывает поцелуями его шею, широко лижет в ухо. Лабель коротко трётся о его плечо, гортанно всхлипывает, быстро пьянея от ласк, подставляясь им. — Знаю. Рикс… как же с тобой хорошо… — И с тобой… я не думал… не знал, что бывает так… — Рикс облизывает ушную раковину Лабеля, поглаживает член, продолжая удерживать его за руки. — С тобой тоже… как ни с кем… С ума сводишь. Я ж так и кончить могу… если продолжишь… — Лабель хрипловато смеётся и мотает головой, кусая губы. — Продолжить?.. Хочешь? — Рикс сжимает его член чуть сильнее, трёт мозолистым пальцем головку, быстро лижет в ухо. Лабель коротко стонет, снова качает головой, смотрит в глаза доверчиво и с готовностью. — Нет. Возьми меня. Сейчас. Хочу, чтобы ты… — он пару мгновений молчит, шевелит удерживаемыми руками, улыбается. — И дай тебя обнять… — Обними… — Рикс улыбается, выпускает руки Лабеля, сплёвывает на ладонь — он так и не научился изысканным манерам, — мажет между ягодиц молодого патриция, осторожно трёт пальцами колечко мышц, второй рукой отводит его ногу в сторону, закидывает себе на плечо. — Каждый раз у нас смазки нормальной нет… но я тебе не дам, как тогда… в первый раз… без подготовки почти… мне аж самому тогда больно стало… когда тебе… за тебя… Лабель обвивает руками шею Рикса, притягивает его к себе, скользит губами по скуле, возле уха, потом снова смотрит в глаза. — Переживаешь за меня. Я просто… просто тогда слишком хотел тебя… и… и, может, себя наказать… Но теперь по-другому будет, — он улыбается, тихо стонет от прикосновения пальцев, неотрывно глядит на Рикса. — По-другому… теперь всё по-другому, да… — Рикс осторожно проникает одним пальцем внутрь, порывисто целует Лабеля в губы, гладит вторым пальцем по кругу, помогая мышцам расслабиться. — А я ж тогда… у меня ж до тебя опыта вообще… с парнями… да и не с парнями тоже… первым ты у меня вышел… — он снова целует Лабеля, мажет губами по его подбородку, зачёсывает ладонью чёрные завитки волос со лба — и добавляет второй палец. Лабель смотрит внимательными глазами, подставляется ласковой ладони, напоминая в этот момент кота. — Значит, я совсем первый… — он отвечает на поцелуй, коротко прикусывает нижнюю губу, потому что от пальцев Рикса по телу струится сладкая дрожь, и подаётся навстречу проникновению — но плавно, тягуче. — Хорошо с тобой… — шепчет Лабель и доверчиво льнёт точёной скулой к плечу гладиатора. — И с тобой… как никогда не было… — Рикс погружает пальцы глубже, потирает внутри, путается пальцами второй руки в мягких чёрных волосах Лабеля, целует его скулу, висок, уголок глаза. — Первый, да… с тобой я и научился… всему… — он всё ещё чуть смущённо улыбается и проворачивает пальцы внутри Лабеля. — Научился… — Лабель стонет громче сквозь улыбку, коротко зарывается лицом в сильное плечо, снова подставляется губам. — Ещё как… — пальцы Лабеля погружаются в короткие волосы Рикса, массируют затылок, почёсывают. — А ласковым ты и до меня был, верно? Был ведь. Такому… не научишься вдруг. — Был… — на лице Рикса тоже улыбка — и новое смущение. — Наверно. Не вышло из меня жестокого гладиатора, а? Я жестоким себя почувствовал… только когда Тори бросал… а, забудь, не надо оно тебе… да и она будто рада была… забудь… — он трёт пальцами сильнее и снова запечатывает Лабелю рот поцелуем — будто извиняясь, что упомянул бывшую невесту. Или извиняться не за что? Всё равно ведь это было до… до всего… и так и не дошло ни до чего серьёзного… Рикс целует Лабеля снова, вдыхает его запах, вжимает своим телом в постель. Как же хорошо… Вот он — тот единственный, кто ему нужен. Другого не надо. — Значит, всё к лучшему… И ты был честен с ней. Ничего, ничего, иди ко мне… — шепчет Лабель, откидывается на спину, тянет на себя Рикса, ощущает дурманящую тяжесть горячего тела, отвечает на поцелуй, гладит плечи, загривок. Колено скользит по бедру гладиатора, Лабель обвивает его ногой, раскрываясь сильнее. Они выбрали друг друга, несмотря ни на что. И этот выбор был верным. — Да… да, всё правильно… с тобой — правильно… — Рикс улыбается, ещё трёт Лабеля пальцами, убирает их, гладит горячее бедро, подхватывает любовника под колени. — Готов, а?.. Хочу тебя… — Готов… Да, готов. Рикс медленно входит, заполняя Лабеля собой, почти с восторгом вглядываясь в его запрокинутое лицо, на котором сейчас, не сдерживаемые никаким патрицианским воспитанием, отражаются все испытываемые чувства — любовь, страсть и совсем лёгкая толика физической боли. И каждый из них понимает, что нашёл своего единственного человека. Такого, которого встречаешь раз в сотню лет. И хорошо, если не световых.