Бесконечное наказание

Их было четверо. Феликс, Юи и… Две Ребекки. Кружили вокруг меня, насмешливо щелкая фонариками. Озлобленно скалились, будто хищники перед добычей. Раздражали. И за этого я уничтожу их всех. Черт возьми, ни одна из них не похожа на мою Ребекку. Она всегда подходила тихо, улыбалась так по-доброму, искренне. В глазах ее читалось беспокойство и сочувствие, а теплые пальцы кротко касались, позволяли привыкнуть, вспомнить. Спустя столько попыток она четко отпечаталась в моей памяти. Я ждал ее из круга в круг. Но колесо сансары в мире Сущности не останавливалось. По началу я в безумии не мог остановиться. Уничтожал каждого выжившего на своем пути, пока не потерпел неудачу. Смотрел вслед убегающим силуэтам, а голова разрывалась от оглушающего шепота. Неясного, угрожающего, слишком громкого. — Слабый, — эхом отражалось в черепной коробке. Колющая боль пронзала тело снова и снова, пожирала изнутри. Я чуствовал, как каждый орган пылает огнём. Черным, испепеляющим. Не мог дышать, хватал воздух ртом, сокрытым маской. Оседал на каменный пол выхода, в глазах темнело, пока я не потерял сознание окончательно. Очнулся тогда в тёмной комнате, весь в бинтах. Тело ныло, горело. Поднялся с трудом. Увидел медсестру, нависшую надо мной. Она произнесла что-то невнятное, демонстрируя шприц со странной жидкостью внутри. Я осекся, отрицательно замотал головой. Сам выкарабкаюсь — решил тогда. Выкарабкался. А Сущность наказывала снова и снова, я не успевал восстанавливаться, как меня запускали на следующий круг. И однажды встретил ее. Такую безобидную, с по-детски невинным личиком. Она убегала, испугавшись, но отчего-то замедлилась, поглядывая на мою руку, сжимающую левый бок под ребрами. Остановилась, повернулась ко мне так неуверенно, подняла обе руки вверх, демонстрируя мне свою уязвимость. Поджала губы, ее брови печально изогнулись. Я застыл в пяти шагах от нее, поколебался. Не знал, что так бывает. — Эм, — она боялась не меньше меня, нервно растирала предплечье другой руки, подбирая слова, — прости, я… я медик. Вижу, что тебе плохо. Позволишь мне помочь? — яро жестикулировала, указывая то на меня, то на аптечку на ее поясе. Переживала. Принимать лекарства Медсестры в Обители Сущности не собирался. Хотя она не прекращала предлагать мне его, но и не вводило насильно. Я отказывался, а Салли недовольно перевязывала мои раны. Большего дать попросту не могла — Сущность наказала бы и ее тоже. А я боялся последствий, боялся обезуметь вновь. Но терпеть истязающую меня боль я больше не мог. Раны сильно ограничивали меня, выполнение заданий становилось невозможным. Я не мог никого догнать, мне не хватало сил ломать доски и генераторы. Промахивался снова и снова, а остервенелые выжившие издевались надо мной все жестче. Я ненавидел их, ненавидел Сущность и ненавидел ее чёртову Обитель каждой клеточкой своего тела. Не мог привыкнуть, не хотел. А ее голос в голове сводил с ума, принуждал к действиям. Это из-за нее маньякам приходилось бороться с жаждой избивать каждого выжившего до полусмерти. Она доводила до исступления. А ее чудодейственное лекарство лишь усугубляло стадию безумия. Я медленно кивнул, неспешно подошел ближе. Видел, как Ребекка волновалась. Протянула мне руку, обвивая мою мягкими пальцами. Потянула к лестнице, ведущей в подвал. — Там нас не найдут, — ответила на мой немой вопрос. Мы спустились в сырое прохладное помещение, источающее ауру чистого зла. Она невольно поежилась, но уверенно усадила меня на ящик. Послышался звук заведенного генератора, а буквально через пятнадцать секунд еще один. Я разочарованно опустил голову вниз, уперся локтями в раздвинутые колени, шумно вздохнул. Снова все сбегут — думал тогда. — Все будет в порядке, — старалась приободрить. Да, определенно будет. Когда я наконец покину это место. Правда, для этого ведь пришлось бы умереть? — Нужно раздеться хотя бы наполовину. Мои губы сжались. Я знал, насколько ужасно изуродованным было мое тело. Но я не был готов принимать инъекцию для убийц. Я же видел, как они сходят с ума. Хотя и сам стремился к этому, правда, немного иным путем. Сущность изводила меня кошмарами, жутким непрекращающимся шепотом, а ее когти с каждым разом казались острее. — Не бойся, я много чего успела повидать, — она улыбалась. Снова. Такая добрая. Казалась лучиком света в этой проклятой бесконечной бездне. Я усмехнулся, слабо кивнул. Стянул с себя чёрное одеяние, полностью оголяя верхнюю часть тела. Множественные шрамы покрывали его, кое-где все еще кровоточили раны. Чернеющие разводы, напоминающие молнии, расползались вдоль всего туловища. Я поднял голову, а в глазах Ребекки застыл ужас, жалость тут же застлала их влажной пеленой. Она тряхнула головой, зарылась в свою белую сумку. Выудила флакон с прозрачной жидкостью. Открыла, смочила ей вату. Запахло спиртом. Протирала мои раны так бережно, будто я был самым невинным ребенком. Я чувствовал боль, такую лёгкую и щекочущую — в сравнении с пытками Сущности. Ребекка меняла вату, пропитывала спиртом снова и снова, морщилась в попытках оттереть запекшуюся кровь. Затем наносила разные мази, я все еще помню, как отвратительно пахла одна из них. Я помогал ей заматывать мое тело бинтами, старался облегчить ей работу. Звуки заведенных генераторов перестали расстраивать меня в ее присутствии. — Прости, а ты можешь снять маску? Думаю, твое лицо тоже изранено, — я не видел ни капли враждебности в ее глазах, она правда желала мне помочь. Но я не мог. Даже если бы очень захотел. Сущность уничтожила бы меня. Печально помотал головой, а Ребекка не отчаялась. Взяла мою руку, раскрыла ладонь и вложила в нее баночку с мазью. Сжала мои пальцы, как будто бы в знак сочувствия. Я кивнул, не сводя с нее глаз. Слишком светлая для этого чудовищного места. Последний генератор был заведен, а она уже сложила все свои вещи обратно в сумку. — Я пойду? — вдруг спросила, переминаясь с ноги на ногу. Нервничала. Я кивнул вновь — не мог разговаривать. — Хорошо. Будь осторожен, — несмело помахала рукой на прощание и скрылась за лестницей. Я слышал, как открылись ворота. Земля задрожала, начала нагреваться слишком быстро. Я чувствовал сердцебиение Сущности. Вышел на свежий воздух, казавшийся тогда раскаленным. Все вокруг покрывалось огненными трещинами, скрипящими угрожающим треском. Я запрокинул голову к небу, заволоченному черными щупальцами. Она показывала свое величие, свою власть над этим миром. Кричала мне в уши, кряхтела чудовищно. А я ждал. Да, я ждал боли, ждал наказания. Был к ним готов. Мой плащ натянулся, я вздрогнул от неожиданности. Сущность пришла так быстро? Нет, это было что-то другое. Обернулся. Ребекка. Не убежала. Почему? Зачем вернулась ко мне? Она едва держалась на ногах — так влиял приближающийся коллапс на всех. Давил, норовил сжечь, захоронить в руинах. — Все сбежали, — подметила полушепотом, — знаешь, я поняла, что Сущность вновь накажет тебя. Не подумай неправильно, я просто не смогу жить с мыслью, что ты снова переживешь эти жуткие мучения… Смотрела так встревоженно своими большими зелеными глазами, заглядывала в мою маску, искала хоть какую-то деталь, за которую могла зацепиться. Но схватилась вдруг за мою руку, в которой я держал нож, направила на себя. — Убей меня, — попросила так жалостливо. Сама знала, как это будет больно — уже проходила через это не единожды. Но такую, как она, я видел впервые. Самоотверженная. Я сжал оружие так сильно, что руки затряслись от перенапряжения. Просто не мог навредить ей. Никак. — Я не хочу, чтобы тебе вновь было так больно. А сама потерплю. Я уверена, она не накажет тебя так же сильно. Сделай это, хорошо? — из ее глаз тонкими дорожками текли слезы, губы сложились в тонкую линию в попытках успокоиться. Пальцы дрожали, сжимая мои. А коллапс все приближался. Черт. Я знал, что из-за него будет больнее, чем от жертвоприношения на крюке. Он переломает все кости, проткнет тело насквозь, унесет в пучину отчаяния. А Ребекка не убежит, будет дальше стоять на своем. Глупая. Такая мудрая, но чертовски глупая. Сжал ее руку, притянул ближе к себе. Нож вошел в ее грудь слишком гладко, слишком легко. Глухо выдохнула, стиснула зубы, борясь с желанием закричать. Подняла на меня мутнеющий взгляд. Ее губы скривились в улыбке, когда из уголка рта потекла струйка крови. — Прости, — прошептал одними губами, опускаясь с ней на колени. Прижимал ее к себе, извинялся снова и снова. А она бледнела стремительно, ее одежда побагровела, а глаза покрылись белесой пеленой. — Береги себя, — вздохнула последний раз. А на лице ее застыло умиротворение. Она знала, что поступила правильно. Сжал ее безжизненную руку, хотел поцеловать костяшки через маску. Не осознавал произошедшее до конца. Повесил ее тело на крюк так бережно, как только мог. Лучше Сущность заберет ее так, чем дождётся коллапса. Знал, как она жаждала жертв в последний отсчет. Но не в тот раз, я не позволил. Я упал на колени, не переставая молить о прощении. Знал, мы обязательно встретимся и я верну тебе долг. Только дождись, я найду тебя среди сотни других. Ты особенная. И нашел. Да, находил ее еще десятки раз после этого. Убивал всех безжалостно, но оставлял ее в живых. Слушал ее так трепетно, наслаждался ее голосом, пока время не исходило. Мы долго прощались каждый раз — не знали, через сколько кругов встретимся снова. Но я знал и все еще знаю точно — Ребекка тоже искала меня. Верила, что я не забуду ее. Не забыл. Всегда буду помнить. Ждать.