***
Всё повторялось Снова и снова Снова и…. Хотелось сделать хоть что-то, но ты не можешь Ты наблюдаешь как тебя ломают Это больно Ни одна физическая боль не может стоять и рядом Даже смерть Ясное августовское небо давало насладиться последним месяцем лета. Яркое летнее солнце приятно припекало. Ветер, совсем не холодный, обдувал детскую пушистую чёлку Минни. Солнечные лучики освещали её карие глазки. Девочка бегала за необычайно красивой бабочкой. В мультике такую же показывали! Это была шоколадница. Однажды они с Соён поссорились из-за неё. Та говорила, что это крапивница, но крапива то зелёная, а крылья бабочки как какао, который каждое утро готовила Минни мама! Рядом послышалось шуршание. Девочка испугалась и завизжала. Мама рассказывала, что здесь могут быть длинные-длинные змеи. Они могут укусить! Она быстро побежала на пенёк и стала смотреть туда, откуда был звук. Это ящерица! Они от страха хвостики свои отбрасывают. Минни нагнулась чтобы получше разглядеть животное. Та последовала примеру и в удивлении застыла, вытянув шею. Мимо пробежал муравей, а на спине он нёс кусочек сахара. Это наверное булочка Минни раскрошилась. Она посмотрела в свою руку, которая уже вся липкая. Отщипнув немного, девочка на цыпочках, чтобы никто её не услышал, последовала за муравьишкой. Он побежал к небольшому дереву и скрылся в совсем незаметной норке. Кусочки, что до этого она подготовила были посыпаны рядом. Другие муравьи унюхали сладость и начали разбирать комочки сдобы в свой домик. — Минни, зайка, почему ты убежала? — мама опять ворчит. Минни уже взрослая! — Мама! Мне уже 6 лет! Я взрослая и могу делать всё, — последнее слово она протянула и руками вывела круг в воздухе, показывая насколько много она может сделать, — что угодно. Женщина засмеялась, потрепала её по голове и притянула к себе. Множество слюнявых поцелуев охлаждали кожу и Минни съёжилась от брезгливости. Она не любила, когда мама её так целовала. Это же слю-ни! Фу! На полянку вышли ещё пару взрослых. Папа, дядя и тётя Хван, их большая дочка Юна и Бадя. Это их маленькая собачка шпиц, хи-хи! Когда Юна рассказывала о своём новом питомце, Минни подумала, что она чихнула. Они начали готовить всё для пикника. — Мама, помой мою руку. Я больше не хочу булочку, — изделие упало на траву, а сладкие пальчики начали требовательно крутиться, чтобы их вытерли. — Маленький глупый ребёнок, — с хлебом в их семье нельзя было так относиться. Бабушка рассказывала, как за этот хлеб дралась с другими, чтобы выжить и не умереть от голода. Эти истории вызывали мурашки. Казалось, что нет ничего хуже того, что испытала бабушка. Мама подняла булочку отряхнула её и положила обратно в пакетик. — Прости, — но Минни не понимала почему она должна придерживаться этого глупого правила. Это всего лишь еда. Когда ручки стали чистые, девочка подсела к Юне. Она была взрослой и ей было не интересно играть с ней. Ну так мама говорила. В её наушниках играла песня Stray Kids. Эта группа очень понравилась Минни. Сейчас должен быть её любимый припев. Сердечко затрепетало, а руки в нетерпении скрутили подол платья над коленками. И вот он! Девочка запела. — Отойди от меня, — Юна толкнула её в плечо, выбив из тельца болезненный выдох, — бесишь, малявка тупая. На глаза навернулись слёзы. Стало обидно и совсем чуточку больно. Минни не ожидала такого. Поняв во всей красе слова мамы про то, что она скучная, она отодвинулась от Юны и уткнулась в коленки уже влажным от сопелек носом. Тихие всхлипы никто не услышит. Она научилась скрывать свои слёзы от всех, когда поздно ночью, решив, что дочь уснула, родители громко начинали выяснять отношения. Вообще Минни сильная. Она никогда не показывала эмоции и тихо отсиживалась в уголке, пока всё внутри не успокоиться. Многие не замечали её из-за этого. Но у неё и так были друзья… Друг. Поэтому эти многие ей явно были не нужны! Или нет.? Соён была популярной. Соён всем нравилась и со всеми дружила. Соён всегда была лучше неё. Значит она не скучная? Она бы подружилась с Юной, и мама бы больше внимания ей уделяла и играла? Если бы она была ребёнком её семьи, то родители бы не ругались по ночам.? Быстро вытерев слёзы, Минни улыбнулась, как делала это всегда, поправила платье и побежала за стол. Это были последние минуты, когда жизнь была прежней Лучше бы так и было…***
Вечерело. Цикады с одной стороны успокаивали, а с другой наводили ужас. Птицы рассаживались по деревьям и готовились ко сну. Минни возвращалась домой. Она этого не хотела. Она не хотела, чтобы началась ночь. Солнце уже было на линии заката и оставались минуты до сумерек. Колос в руке бился об другие и сгонял уже спящих жучков. Это немного успокаивало. Тучка комаров и мошек крутились рядом, Девочка отгоняла их, но всё было тщетно. — Давайте быстрее! Нас сейчас закусают, — мама не любила насекомых. Она постоянно носила с собой спрей, чтобы её не трогали. Иногда она шутила, что если бы такие были от папы, то она скупила бы все в мире. — Вечно тебе всё не нравится. Это природа, привыкай, — папа сдерживался, но Минни знала: «Сегодня будет ещё хуже, чем обычно». Уже совсем рядом забор дома. Такого холодного и пустого. И нет, дом не был бедным, он был уставлен разной мебелью и вещами, но в нём не было одного — любви. Точно так же можно было прийти в музей и жить там. Четыри ступеньки и порог. Потом десять ступенек и дверь в её комнату. Диван, пара комиксов и пора спать. Верёвочка ночника — последний шанс избежать всего, но щелчок и всё погружается в темноту. Мама целует на прощанье дочь и выходит из комнаты, противно скрипя дверью. Больше ничего не слышно, но это не надолго. А пока можно представить идеальную жизнь, где родители вместе укладывают её спать, лежа при этом в их общей кровати. А потом проказничали бы после того, как свет выключился. Но всё же уснули прижимаясь близко друг к другу, словно боялись друг друга потерять. А потом вместе просыпаться и готовить завтрак. Мама бы взбивала яйца для омлета, а папа варил кофе себе и маме, а Минни бы заваривал такой вкусный какао. Из мыслей вывел приглушенный стенами крик. Это мама кричала. Потом слышалась разбитая посуда. Кажется, что ложки с вилками упали ещё. Минни укрылась одеялом и заткнула ушки, чтобы ничего не слышать. Это не помогало. Она пела песенку, ту самую, что на полянке у Юны слышала. Но и это тоже было бесполезно. Может просто потерпеть и это закончиться? Но вот прошло 15 минут, а крики стали более громкими. Это раздражало. Слёзы и силы закончились. Минни собрала вещи и спустилась на улицу. Пора уходить. Ночнушка щекотала лодыжки из-за прохладного ветра. Стало чуть-чуть спокойнее, хоть ругань и слышалась из-под плотно прикрытых шторами окон. Вязаные носки — не обувь, и каждый невидимый камушек приносил нежной коже ножки Минни боль. Она не нашла в темноте свои туфельки, поэтому пошла без них. Калитка бесшумно отворилась и теперь Минни может пойти куда вздумается. Она не знала куда. Где её такую скучную и не нужную примут? Тут только лес. Маугли выжил же. Животные всегда хорошо относились к Минни, как и она к ним. Недалеко от площадки есть котёнок. Он недавно там появился, но очень привязался к девочке. Она хотела его забрать к себе, но папа сказал, что не переносит этих везде срущих тварей. Тогда на следующий день Минни тихо вынесла в своём портфельчике коробку и сделала домик для котёнка, что назвала Сгущёнка, ведь его шёрстка была такого же цвета. Она ухаживала за ним, кормила и оберегала. А рядом с ним был деревянный домик! Там теперь и будет жить Минни.***
Ночью площадка выглядела страшно. Горки стали большими змеями! Где-то там пищал Сгущёнка. — Не бойся, Сгущёнка, я бегу на помощь, — Минни подумала, что котёнок замёрз. Не зря всё-таки одеяло с собой притащила. Он свернулся клубочком в своём домике, но когда услышал голос своей хозяйки, то сразу подбежал и стал тереться об ноги и толкать девочку к себе. Минни засмеялась. Её нежный смех раздался эхом по всей площадке. Она опустила свой рюкзачок-пчёлку на землю и достала плед. Девочка пару раз погладила его по голове, а потом тот зашипел и побежал куда-то за спину девочки. Та решила посмотреть в чём дело, но ей не дали это сделать. Чья-то грубая рука схватила за волосы и насильно поволокла за собой. Минни пыталась вырваться, кричала, кусала, но ничего не помогало. Ноги щипало от глубоких ран, вызванных острыми, как ножи камнями. Они разодрали их и просто зеленкой здесь не обойтись. Ногти на руках держались на честном слове, ведь хватка девочки была не детской. Она намертво прицепилась к попытке побега. Минни не знала что её ждёт и не хотела. Она просто хотела домой под одеяло, и плевать, что скорее всего родители ещё ругаются. Мужчина, уставший от боли в руке быстро перекинул ребёнка через плечо, и заткнул той рот, чтобы не наводить панику у людей. Будто это его ребёнок, что не хочет идти домой. В 2 ночи, ага. От него воняло потом и гнилью. Точно также пахала крыса, которую однажды притащил котёнок. Плечо его было липким и солёным. Иногда, когда Минни особо сильно кричала, он с огромной силой долбил ей по голове и та ударялось об тугие мышцы и кость, разбив губы и нос. Тот шипел, ведь и самому было больно, но позже табун мурашек проходил по его отвратному телу. Когда слёзы закончились, а горло горело и голос осип, Минни жалобно заскулила. Голова кружилась, а недалёкий путь казался вечностью. Но вот скрип и удар затылком об какой-то предмет. Всё поплыло и виднелся лишь силуэт улыбающегося мужчины, что позже сменился пустотой. Это я видела каждый день Плевать ночь, день Это всегда было перед глазами! Особенно ночью, Когда приходил сон… Первыми до Минни начали доноситься звуки. Кто-то плакал. Или нет. Это было нечто другое, будто было больно и ребёнок мурчал как кот, но и всхлипывал. А мужской голос повторял: «Какой же ты узкий и мягкий! Ммм…» Девочка открыла глаза и увидела того самого мужчину. Он сидел за маленьким монитором старого компьютера в груде мусора и трогал нечто между его ног. Там не было того, что у Минни. Это было в новинку. Это было маленьким и сморщенным, как чернослив, который девочка терпеть не может. На экране другой мужчина вводил свой чернослив куда-то вглубь мальчика того же возраста, что и Минни. Теперь всё понятно, что будет дальше. Слёзы катились ручьём, а длинные реснички слиплись из-за жидкости. Руки не слушались и вообще были связаны чем-то. Тело не было ничем прикрыто. Белая ночнушка валялась разорванная где-то на полу и маленькие трусики рядом. Ноги были чёрные от грязи смешанной с кровью, возможно пошло воспаление, ведь они немного опухли. Руки болели, а ноготочки слезли показав самую нежную кожу пальцев. — Проснулась, сучка? — Мужчина развернулся и оскалился. Минни сидела около радиатора батареи с завязанными руками, абсолютно голая и ничего не могла сделать. Это до жути возбуждало урода, тот провёл по члену пару раз и животно застонал. — Прямо сейчас я буду драть тебя так, что твоя дырочка начнёт кровоточить, а ты кричать как тебе хорошо, шлюха. Такие слова папа иногда говорил маме. Стало по настоящему страшно. Минни попалась в ловушку и вряд ли теперь выберется. Это конец. — Нет… Пожалуйста… — сил не было, слов и голоса тоже. Она промурчала словно котёнок. — Тебе будет очень приятно. Это твоя задача ублажать мужчин, а те, так уж и быть кончат в тебя, чтобы у тебя был ребёночек. Старый урод начал подходить, надрачивая причиндал и тихо постанывая. Минни пыталась вырваться, но это не увенчалось успехом. Тот подошёл слишком близко и начал лапать её. Сначала надавил на маленькие соски, массируя по часовой стрелке, потом спустился ниже и прощупал животик. Вырываться не было смысла. Минни смиренно затихла и дала делать всё, что угодно. — Хм, с какого места начать? — он грубо раздвинул ноги и осмотрел запрещённые места. Он провёл грубо своей рукой по половым губам и хмыкнул, — сухо. Смочи мой член своим ртом. Девочка с мольбой посмотрела в глаза, но это лишь раззадорило насильника. Он грубо схватил затылок и насадил на стоящий член маленький ротик Минни. Она пискнула и начала вырываться, ведь задыхалась, а тот долбился в её рот как ненормальный. Шустрый язычок приятно стимулировал нужные места. Тем временем уголки рта Минни треснули. Они налились алой чистой кровью и болели. Ещё чуть-чуть и девочке казалось, что она треснет. Боль в горле только усилилась, а воздух кончился. Она была на грани потери сознания, но в последнюю секунду член вытащили. — Ты просто нечто. Лучше той дырки Миён. У этой шаболды уже был член её папашки. Миён была в одной группе с Минни. Они дружили до того момента, пока та не пропала. Её искали все, но позже нашли в пруду, обглоданную сомами. После этого появился запрет на купание в этом пруду. Знали бы люди, что далеко не сомы сделали с девочкой это. — Вставай на колени, как котёнок и раздвинь свою жопу руками, чтобы я видел твою дырку, — после этих слов руки он развязал. Минни попыталась встать и убежать, но мужчина схватил её и обездвижил. — Рано пока, но ничего, я и этим пока наслажусь. Он начал грубо совать пальцы в вагину и трахать на сухую. Это было до жути больно. Девочка извивалась, на что получила шлепок. Она успокоилась, затем закрыла глаза и почувствовала слишком грубый толчок. Член урода оказался внутри. — Блядь… Да, как же узко, сука! — слюна из его рта летела во все стороны он долбился в тельце довочки ещё хуже чем в рот. — Мммм… Нет… Нет! НЕТ!!! Хлюпающие звуки стали самым ужасным, что она слышала. Её жизнь больше не станет прежней. Она повзрослела. Детства больше нет. Оно закончилось пару часов назад в этом жутком гнилом доме с уёбком, что ни унимался и накачивал юное дитя своей порочной спермой. Он долбился куда мог. Всё, что можно он разорвал и растянул. Боль больше не была самым страшным. Теперь это грязь. Всё тело шестилетней Минни было грязное. И внутри тоже. Она больше никогда не сможет быть чистой. А может это и к лучшему? Она была раньше никому не интересной, а теперь хоть какой-то мужчина получает удовольствие рядом с ней. Минни больше не скучная. Она полностью подчиняется насильнику. Она боиться слова — «скучная». Пока тот отдыхал от очередного «захода», девочка взяла в рот и делала себе больно, глотая как можно глубже. Она ублажала как только могла, вставляя в себя вместе с членом его пальцы. Он сказал, что это её задача. Теперь она будет интересна всем, вместе с её ребёночком… — А ты вошла во вкус, сучка, — он шлёпнул её по ягодице и встал рядом, — а теперь засунь это в себя для меня. «Не все мужчины такие, маленький глупый ребёнок… ха-ха-ха…» В руках у мужчины был карандаш. Минни послушна взяла его, раставила ноги шире, подвинула ближе к его лицу свою «дырочку» и начала засовывать карандаш, имитируя звуки из видео. Она ничего не чувствовала. Плоть перестала ощущать что-либо. Чтобы сделать себе ещё больнее, она начал рвать свои половые губы прямо руками и орать. Мужчина отодвинулся и застыл в ужасе. Девочка перестала воспринимать мир таким, какой он есть. В неё будто кто-то вселился. Этот кто-то заставлял делать со своим телом вещи хуже, что он видел даже в самом жестоком порно. Он быстро накинул на себя одежду и свалил оставляя бездыханное, изорванное тело маленькой Минни в мусоре и собственной крови вперемешку с его спермой.***
Утром Минни проснулась другой. Она пошла в ванную, помылась больше 10-ти раз, пытаясь хоть чуть-чуть вымыть ту грязь, что занесли буквально ей под кожу. Она плакала, но слезами делу не поможешь. Она ненавидела себя. Ей просто хотелось перечеркнуть всё и умереть. Но тогда родители ещё больше поссорятся. Её этого не хотелось. Она нацепила на себя первую попавшуюся шмотку из шкафа и побежала домой, чтобы никто не заметил её пропажи. Я никогда этого не забуду Это всегда будет со мной Я видела, как ты смеялся рядом с тётей Хван Я видела, как ты боялся меня Это приносило удовольствие Но потом я вспоминала весь кошмар, Что испытала Мне было бы мало и твоей смерти Тварь Прошло десять лет. Теперь Минни уже 16 лет. Она ни на секунду не забывала тот кошмар. Каждый сон её был посвящён этому упырю, поэтому бессонница стала уже хронической. Глубокая депрессия по кусочкам забирала уже и так разложившееся тело. Родители говорили, что это подростковое. Они не понимали с чем столкнулось их дитя в 6, они были просто кончеными уродами. — Минни, почему ты никому ничего не рассказала? — спросила Соён. Её голос дрожал, как и руки. Она рыдала и надеялась, что это тупой розыгрыш. Слишком тупой. — Чтобы это поменяло? Его бы посадили? Нет! Он же мужик. Ему можно. Про меня бы сказали, что я сама виновата, и что сама сбежала из дома только в ночнушке, давая на это согласие, — абсолютно будничным тоном сказала Минни и посмотрела холодными глазами на единственную подругу. — Тебе было 6… Блять… — Соён обняла девушку и зарыдала, — я тогда жила и ничего не подозревала даже. А ты… — Ты не виновата. Во всём виновата только я. Возможно то, что произошло к лучшему. Я была никчёмной, как и сейчас. Почему я не сдохла? Я каждый раз повторяю это себе перед сном и вижу эту ночь. Иногда несколько раз. — Нет! Никто этого не заслуживает. Теперь я знаю твою проблему и ты выкарабкаешься. Я помогу тебе. Только не оставляй меня, пожалуйста… — Что ты хочешь этим сказать? — Минни повернулась к девушке и посмотрела в глаза. Однажды, из-за зависти к ней, она решилась на побег, что привело к ужасным последствиям, а теперь она сидит рядом с ней и обнимает, успокаивая. — Возможно ты меня пошлёшь, но… Я не могу. Я и представить не могу что ты чувствуешь! Никогда не смогу… Но обещаю, я тебя буду оберегать. Ты больше никогда не будешь несчастлива! — Соён погладила девушку по мягким чёрным волосам и поправила чёлку. — Ты… Подожди! — Я тебя люблю не как подругу и давно. Я просто хочу, чтобы ты приняла меня и я сделала тебя счастливой. Ты можешь отказать. Ты можешь делать всё, что захочешь. Но, пожалуйста… Именно тогда в груди Минни что-то заработало. Появился шанс, что сгнивший труп накормят посаженные растения рядом и они прорастут, давая ей второй шанс на жизнь. Обидчики не понесли наказания Я не принимаю себя, считая грязной и скучной Я ненавижу засыпать и просыпаться Я существую Но Соён, Сделай так, чтобы я начала жить Надеюсь, что я сделала правильный выбор