***
Я проснулся от резкого, наполненного страхом и ужасом, крика, не понимая, что происходит. Вокруг витала тишина, а за окном блестела луна. Стефа резко вскочила с кровати, затем посмотрела на меня. Она уверяла, что в темном углу комнаты видела странные тени и слышала непонятные звуки. Ей казалось, что из коридора кто-то наблюдает за ней, выжидая момент, чтобы совершить задуманное. Всю её невероятно трясло, слова путались, а глаза бегали, никак не находя себе места. Спустя пару секунд Стефана заявила, что сможет самостоятельно успокоиться и взять себя в руки, но паника только усиливалась. На последнем вздохе она шептала, что теряет контроль над ситуацией и своим телом, что ей очень трудно дышать, а сердце никак не могло найти себе место. Я подбежал к кровати, чтобы попытаться хоть как-то попытаться успокоить бедную девушку. Стефа быстро, как только могла, подняла свои тонкие руки и обвила ими мою шею. Я почувствовал тепло её тела и прерывистое дыхание на своей щеке. Она прижалась ко мне и закрыла глаза. Постепенно паника начала отступать, и брюнетка смогла дышать ровнее. Спустя пару минут кареглазая засопела, погружаясь в пучину снов. Вместе с ней, я плавно лёг на кровать, не отпуская её нежных рук. Прислушиваясь к дыханию и сердцебиению спящей, я надеялся, что теперь у неё всё будет хорошо, ведь рядом есть человек, который сможет её поддержать.***
— Правда, — в который раз вздыхала невольная преступница, — не знаю почему дядя Гена не решился доложить об мне в милицию. — Думаю, там бы тебя ждала расправа, — не утешающе произнёс я, фокусируя внимание на собеседнике. — С чего ты это взял? Осудили бы меня по закону, спустя б лет пять вышла на свободу, всё как у всех преступников. — Да с того и взял. Я-я-я… я же встречался с этим следователем, у него ещё имя такое, как моё, кажется, это тёска называется, — Стефана стала смотреть на меня более вдумчиво и серьёзно, — он был не очень рад потере своего лучшего друга, мягко говоря. Обещал замучить виновного. А ещё мне кажется, Стеф, что твой пол его бы ни капли не смутил. — Ты правда так думаешь? — обеспокоенно сказала девушка, оглядывая ночную улицу своим пристальным, ищущим лишние уши, взглядом. — У нас такого вообще не было. Если ты, увы, совершил преступление, то неси наказание без каких-то дополнительных мучений. Бр-р-р-р, как-то неприятно стало. — Я, конечно, ещё мало что понимаю в мире, но… мне кажется, у нас не самые гуманные полицейские, — лёгкая улыбка проступила на моём лице. — Что ты имеешь ввиду? — Следователь Искалов — бог, — громогласно заявил я, заставив собеседницу ещё сильнее сдвинуть свои тонкие бровки друг к другу. — Да, он не может решить большинство проблем в большом городе, там этот пацан ничего из себя не представляет, ведь есть рыбы покрупнее. Но! Здесь он курирует этим делом, здесь он царь и бог: кого захочет допросит, кого захочет посадит. — Какая же он обиженка, — с немалой долей презрения и отвращения проговорила остролицая, мысленно, наверное, записав его в свои личные враги. — Пользоваться своими должностными полномочиями — самое низкое из всего, что можно делать, находясь на таком уважаемом посту, как полицейский. «Хм, она меня поражает своим отношением к работе. Если полицейский — значит не берёт взятки. Если учитель — значит добросовестно преподавать. Хм, в моём мире это как-то не вяжется. Хотя, она же с Эстонии, там у них другие порядки, Европейские». — А ты бы как на его месте поступила? — поехидничал я, скрещивая пальцы рук меж собой, — не думаю, чтоб как-то иначе. — А я не думала, что ты такой умный, съехидничала Стефа в ответ, корча мне забавную мордочку. — В любом случае, — стал говорить я, сделав более серьезный и грубый тон голоса, призывая друг-друга не впадать в ситуацию, где вокруг всё хорошо, — нам нужно сохранить эту тайну между собой, никому её не рассказывая, — девушка молча соглашалась, кивая, — ведь даже малейшая зацепка может спровоцировать необратимые последствия! У тебя же остались вещи этого военного? Избавься от них. — А почему это я должна от них избавиться? — надменно ответила брюнетка, слегка выпятив нижнюю челюсть, при этом сопровождая меня таким взглядом, от которого ставилась под вопрос моя адекватность. — Что такого, Стеф? Как будто мне это больше нужно, чем тебе. А если внезапный обыск? Ты об этом подумала? Нам всем здесь конец. — Игорь, — медленно выдохнула обаятельная темноволосая девушка, — я бы очень не хотела лишаться всего того, что взяла у этого, кхм, в-военного, — сквозь зубы сказала Стефа, — может быть это прозвучит дико, н-но… эти вещи имеют для меня особенное значение, как для охотника шкуры, понимаешь? — Честно, не очень тебя понимаю, Стеф. — Это потому что ты ещё маленький, — улыбнувшись, сказала брюнетка и притянувшись, поцеловала меня в лоб, заставив в миг покраснеть от неожиданности. «Как же мастерски она избавилась от нашего разговора! Мне кажется, она ни капли не жалеет о содеянном. Для неё этот военный — не больше чем циферка в графе «статистика» журнала бухгалтерии. Для Стефы убитый даже не животное, думаю, он гораздо ниже. А ещё она всегда запинается, когда говорит о нём. Может думает, что слова о нём могут мне не понравится?». — Раньше в твоих глазах, отражались костры, — совсем неточно отметила девушка. — Почему ты так решила? — отходя от чувства непонимания собеседника проговорил я, слегка хмурясь. — Не знаю, — непосредственно сказала кареглазая брюнетка, улыбаясь, — просто не знаю, зачем сказала. Песня такая есть… вот и захотелось…***
Мимо меня вихрем промчалась бело-синяя машина с пугающей надписью «дежурная часть». Даже несмотря на то, что время было далеко за девять вчера, сотрудники правопорядка спать не смели. Интересно, ведь у них наверняка же есть любящие жёны, дети, ждущие их возвращения, каково им? Проводить всё время наедине с самим собой, приходить в бесконечном ожидании любимого и родного человека. По раннему утру провожать его на работу, а поздним вечером встречать. Я бы не смог прожить так всю свою жизнь. В голове рождались тревожные мысли, что вот-вот карета правосудия резко, с оглушающим скрипом колёс, остановится, из неё выйдет высокий, стройный и усатый командир всей этой правоохранительной хунты, медленно подойдёт ко мне и как только выждет нужный момент, тут же схватит, и утащит в машину. Затем отвезёт в серое и отвратительное место, являющиеся отделением милиции, где продержит до самого утра. Благо, УАЗик и не думал останавливаться, наверняка спешил домой, к супруге, детям… Как выяснилось, Стефана оказалась довольно ленивым человеком. Сходить вечером в магазин она на отрез отказывалась, передавая эту прекрасную возможность мне, точнее слёзно попросив, мило состроив глазки и брови домиком. Но ведь на улице такая тихая погода, окутанная лёгкой дымкой тумана, который стелился по земле, словно мягкое воздушное одеяло. Воздух был свежим и чистым, наполненным ароматами цветущих деревьев и трав. Вдали от больших городов, среди вековых сосен и бескрайних еловых лесов, царила атмосфера спокойствия и умиротворения. Видимо, я один и любитель и ценитель, ну ничего, это не беда. Под мою ответственность была выдана сумма в размере пятиста рублей одной купюрой, на которой изображался остроносый человек с бакенбардами, времён Екатерины сто первой. — И куда это мы так спешим? — раздался женский голос, заставивший меня резко остановиться. Драгоценная купюра вот-вот бы выпала из кривых, как дубовые сучья, рук, но на моё бесконечное счастье обошлось. «Чёрт! Я чуть не уронил её на землю. Зачем же так резко?» Я обернулся на голос, словно почувствовав лёгкое прикосновение ветерка на своей коже. Мои глаза мгновенно устремились в сторону источника звука, и я увидел очаровательную девушку, выходящую из лесной дороги, ведущей, кажется, к озеру под названием «Познань», именно на его береге раскинулся этот славный, в последнее время так полюбившейся мне, город. Даже в ночи её зелёные глаза сверкали, словно самые ценные самоцветы из края изумрудной долины, а слегка волнистые русые волосы придают образу особую нежность и романтичность. Лицо этой аппетитной девы обрамляют тонкие брови, которые в цвете ламп, нависающих над нами, выглядят особенно тонко и выразительно. Маленький носик придаёт лицу особую миловидность, а высокие скулы и острый подбородок делают его утончённым и даже можно сказать, что аристократичным. Губы кровавой дамы яркие и сочные, они словно созданы для того, чтобы дарить страстные поцелуи их владельцу, которым без особых издевательств вполне мог стать и я. Как раз таки на манящих губах мой слегка заворожённый взгляд и остановился, не решаясь спускаться ниже. — Что на этот раз во мне высматриваешь? — ехидно проговорила Сера, подходя ко мне на расстояние чуть дальше вытянутой руки. «Если она подойдет чуть ближе я точно буду смотреть на сиськи!» — Да н-ничего, просто очень рад тебя видеть. — Это прекрасно, — последовала небольшая пауза, — как дела? — непосредственно говорила девчонка, осматривая меня всего с ног до головы. Признаться, её скользящий взгляд не давал мне покоя, вдруг штанина, на которой Сера остановилась, грязная? — Да какие там… у прокурора дела, у нас делишки, — пытался отшутиться я. «Магазин, должно быть, скоро закрывается. Мне нужно как-нибудь слиться от Серы, но деликтно, чтобы она ничего не заподозрила». — Как тебе тот первый летний концерт? Всё понравилось? — начала говорить девушка, делая вид, что ей невероятно интересно послушать моё мнение на этот счёт. По её тяжёлому вздоху всё сразу становилось ясно: этот вопрос — не более, чем формальность для завязывания непринуждённого разговора. Сере глубоко до лампочки на мои впечатления, связанные с тем вечером, это печалило. — Да как всегда: крики, выпивка, голые женщины и рок-н-ролл, — я пожал плечами, — думаю, мне понравилось, было весело и совсем не душно. А вот ты куда-то тогда пропала… — Ах да, — слегка виновато протянула девчонка, поджимая свои ярко накрашенные губы, которые определённо цепляли взгляд противоположного пола, — я-я-я встретила подругу, которую давно не видела, в связи с её отъездом. Ну-у слово за слово… честно, очень хотела оторваться на концерте с тобой, но увы, так вышло, — её губы тронула лёгкая улыбка, которая была полна раскаяния и сожаления. — Да ладно тебе, не бери в голову. Подумаешь, отошла с подругой поговорить. Ничего же страшного не произошло? Думаю, что нет. Поэтому я на тебя не злюсь. — Ну и отлично, — сразу оживилась Сера, широко улыбаясь. — Кстати, про женщин, — многозначительно протянуло зеленоглазое такси в лице привлекательной дамы, стоящей в полу-метре от меня, — я видела, ты несколько раз гулял с-с… как её, м-м-м, да, со Стефой! У вас что-то есть? — девушка таинственно заулыбалась, предвкушая услышать мою увлекательную историю, которой я не спешил делиться. «Дерьмо, так и знал, что в этом городе у всех крыс есть глаза и уши, понимающие человеческую речь! Вот если бы Сера видела нас один раз… тогда б можно было что-нибудь придумать». — На том концерте мы с ней достаточно классно провели время, что-то она мне рассказала, а что-то рассказал ей я. Но не думаю, что мы больше, чем друзья. — А о чём ты с ней говорил? — быстро проговорила Сера, не скрывая своего удивления. — Н-ну мы с ней и до концерта уже были знакомы, о музыке поговорили, ведь она музыкант… ты, кстати, об этом знала? — я слегка приподнял правую бровь, ожидая тем самым ответа от собеседницы, она покачала головой. — Стефа хороший музыкант, гитарист, и думаю… интересно, как это правильно называется? Г-гармонист! Точно! Гармонию ищет, мелодии всякие. Она помогала оформлять тот самый клуб, где мы с тобой были тогда, содействовала ребятам-музыкантам, создавала мелодии для разных групп, — последовала секундная пауза, — ну и о жизни поговорили, как без этого. А почему, ты собственно, интересуешься? — без задней мысли поинтересовался я, слегка скорчив недоумевающую рожицу. — Да так, просто интересно, — явно скрывая недовольство ответила Сера, поправляя съехавший воротник своей куртки. Видимо, мой увлечённый рассказ о достижениях одной длинноногой сексуальной брюнетки пришёлся ей не по душе. — Значит, вы просто друзья, да? — Н-ну, да, — широко улыбнулся я, — думаю да. — Как замечательно! Слушай, Игорь, а ты не хочешь сейчас со мной прогуляться, м-м-м, например на набережную, — Сера подошла чуть ближе, — посидим, послушаем звуки разбивающихся о камни волн, узнаем друг о друге полчуше, — девушка улыбнулась. Моё сердце неожиданно забилось быстрее, а дыхание стало слегка прерывистым. Я почувствовал, как кровь приливает к щекам, а ладони становятся влажными. В глазах стоящей в полу-метре от меня девушки, я заметил страстную заинтересованность во мне. Но к сожалению или счастью, она никогда бы не смогла стать обоюдной, ведь у меня уже есть, не побоюсь этого слова, любимый человек, которому нужна помощь. Многие люди не раз говорили мне, что, так скажем, «взаимодействовать» с двумя девчонками сразу — это показатель неподдельного мастерства. Выходит, как с машиной: если в совершенстве умеешь управлять ужасным автомобилем, значит сможешь ездить на всех. У меня, немного, другие мысли на этот счёт. Я не поддерживаю, а главное не хочу общаться сразу с двумя девушками, испытывающими ко мне чувства. — Знаешь, — протянул я, не решаясь поднимать взгляд на стоящую возле меня Серу, — вообще мне срочно нужно идти в магазин, меня попросили зайти, пока он не закрылся, а время идёт. Так что думаю, сегодня не получится… — А-а-а, понятно, в магазин тоже Стефа попросила зайти? — в мгновение её позитивный настрой как рукой сняло. — Н-ну-у-у, а п-почему сразу тоже Стефа? Может, меня папа попросил успеть сходить до закрытия? — Как же, — фыркнула дама, — ты так заинтересованно рассказывал о ней, какая Стефа молодец, какая она умная, музыкальная, и вообще самая-самая лучшая. — Не думаю, что я прям уж т-а-а-к говорил о Стефе. — В любом случае, тебе виднее, — последовала небольшая пауза. — Папа, говоришь, попросил? — разочарованно протянула светловолосая. В ответ последовало лишь моё молчание. — Конечно, ты же теперь в этой стороне города живешь, а не в противоположной, как же я могла это забыть? — Сере явно не понравился мой элегантный, как колхозник на международном экономическом форуме, отказ. И она активно пыталась об этом мне донести. Ответить, увы, я в очередной раз не смог, ком предательски встал посреди горле. Здесь девчонка подловила меня. — Н-ну, впрочем… да, как-то так, — только и удалось вымолвить мне. Врать на скорую руку оказалось очень неприятно, чего нельзя сказать о подготовленной лжи. Когда ты знаешь о чём врать, ты как рыба в воде — тебе всё нипочём. И как блондинка узнала, что я живу совсем не в этой части города? — Ах да, совсем забыла, — с непрекращающимися нотками негатива произнесла Сера, — держи и передай это своей подружке, — ко мне в руки попал любопытный серебряный кулон, подвязанный на плотной чёрной нитке или маленькой верёвочке. — Н-ну, хорошо, — беспрекословно ответил я, — передам. — Пусть в следующий раз Стефана будет чуточку внимательнее, беря чужую вещь к себе, — холодно проговорила Сера. Затем, смерив меня своим выразительным и явно разочарованным взглядом, быстро отправилась в сторону озера, перебежав дорогу. Последнее, что я услышал от блондинки, вероятно были её мысли вслух: «Вот урод, меня так никогда ещё не отшивали». — М-да уж, — прошипел я, провожая приятную внешне собеседницу, — и как это так у меня получается? Друзья — откололись, знакомых и в помине не было, все девушки, которые у меня были, спустя время убегают. Неужели я настолько невыносимый? — здесь я хорошенько призадумался, и медленно шагая в сторону магазина, стал перебирать возможные варианты происходящего. С магазином повезло: успел за несколько минут до закрытия. Продавец сказал, мол, если б на его месте был бы другой продавец, то шёл бы я домой с пустым пакетом, ибо раньше приходить стоит. Интересно, но ведь оставалось целых пять минут до закрытия дверей! Почему для меня возможность совершить покупки оказалась бы невыполнимой? Такие здесь порядки. Дорога до подъезда многоэтажки Стефаны заняла чуть дольше, чем обычно. Всему виной была девушка со странным именем Сера, вернее виновными выходили мысли, мысли о ней. «Вот странная! Думала, что за откровенные наряды и пару-тройку встреч я начну за ней бегать, как паршивая сука за кабелём? Нет уж, не выйдет. Ну, а с другой стороны, ты это вроде нормально, когда один из партнёров проявляет интерес к другому, и за счёт этого начинаются новые отношения. Либо оба партнёра занимают в проявлении интереса лидирующие строчки. Но я такое редко видел, а если быть точным, то никогда. Но это совсем не значит, что этого не существует в природе! И вот интересно получается, по видимому, Сера очень хотела со мной общаться, а я что… а я ничего! Тормоз ручник, сказал бы папа, усмехнувшись. Мне нравилась её внешность, манера говорить, стиль одежды, энергетика, исходящая от неё, внутренняя раскрепощённость и свобода… но помимо всего этого, при малейшей мысли, где я представлял наши отношения, возникало неподдельное чувство страха, заставляющее быть чуть менее уверенным. Я боялся не справиться с её свободой, потерпеть сокрушающее поражение. Ибо не сокрушающим оно не могло быть — в таких отношениях, где девушка факел, при чём свободолюбивый, мужчина постепенно сгорает, а при расставании… Возможно, у нас с Серой могло бы быть счастливое будущее, хотя теперь какая разница?» Наконец-таки я подошёл к подъезду, в руках простирался белый полиэтиленовый с покупками из единственного городского гастронома. Кажется, хлеб, молоко, зелёненькая зажигалка, мною ненавистные блинчики с вишней и ещё что-то. Надо сказать, выбора в это магазине предостаточно! Конечно, с городскими супермаркетами сравнивать не стоит, а уж с гипермаркетами и подавно, но могло бы быть и хуже. Я тяжко выдохнул и на секунду прикрыл глаза, затем обернулся и уставился в небо. На моём уставшем лице играли тени от бледных лунных лучей, которые выражали загадочную красота почти тёмного небесного свода. Редкие звезды, словно алмазы на черном бархате, мерцая и искрясь, создавали впечатление, будто небо само стало частью огромного магического ковра. — Красиво всё-таки здесь, — прошептал я, постепенно отрываясь от удивительного ночного небосвода, сегодня он особенно завораживал. «А что за кулон она мне дала?» — молнией промелькнуло у меня в голове. Я быстро полез в карман, достал оттуда серебристый кулон с довольно плотной, надо сказать, чёрной ниткой. Он имел любопытную форму овала, которая несколько забавляла. По металлическому корпусу всюду располагались неглубокие царапки, коцки. Было понятно, что использовали его достаточно продолжительное время — возможно всю жизнь. При открытии кулончика, внутри находилось цветное изображение бородатого мужчины в военной форме, а рядом стояла женщина, чье лицо было стёрто в ходе эксплуатации кулончика. Мужчина изображён в полный рост, он одет в китель с погонами и брюки. На голове у него фуражка, а на ногах — сапоги. В руках мужчина держит оружие, возможно, это винтовка или автомат, я не являлся экспертом в военном деле. По мере того, как мой взгляд скользил по контурам солдата, я вдруг замечать, как по позвоночнику стала пробегать ледяная дрожь. Внутри возникла странная тревога, природа которой была неизвестна. Словно утонув в море ночного безмолвия, я почувствовал, как страх завладевает телом и сознанием. Мои руки начали слегка подрагивать, а сердце забилось сильнее, словно предчувствуя нечто угрожающее. — Вот дерьмо, — шёпотом проговорил я, крепко сжимая в руке эту серебряную штуковину. Внутри стала образовываться некая обида, даже злоба на отдавшего кулон. Было очевидно, что Сера далеко не самая глупая девушка, она всё поняла. И кто виновный, и кто скрывает виновного. Оставалось два вопроса: почему она отдала эту вещь мне, а не сотрудникам полиции и если не рассказала ментам о Стефе, то почему? Потому-что гордость не позволяет или потому-что с ней вожусь я? Сера с неописуемой лёгкостью могла бы пойти в отделение милиции, предъявив личную вещь погибшего, рассказать о месте нахождения, а там до убийцы рукой подать… — Но почему, — не мог сдержать в себе слов, — но почему мне, а не ей? «Это был приём, типо: я всё знаю, шарахайся? Как в той песне: враг мой — бойся меня. Стефа же её прямой враг, конкурент за меня, очевидно. Я в этом убедился, пообщавшись с Серой сегодня. Я ни капельки не сомневаюсь в своих доводах и рассуждениях. Так почему же она не пошла в полицию? Грязные игры Серу не интересуют? Хотя, ещё не вечер, быть может завтра с утра полицаи объявятся». *** — Стефа, ты где? Я пришёл, — обеспокоенно говорил я, не наблюдая каких-либо признаков присутствия девушки в её же квартире. Отставив замызганные кроссовки в сторону и положив пакет с продуктами в сторону, я медленно направился к гостиной, где горел тусклый свет из лампы. «Странно, она же должна была сидеть дома и ждать меня» — думал я, смеряя своим взглядом пустую комнату. Сердце, будто огромное крыло, начало мощно взлетать, толкая наружу, словно стремясь вырваться из груди, чтобы покорить весь мир своим неистовым биением. Каждый его удар был как громовой раскат в ночи. «Может быть её уже забрали менты? Может быть Стефа уже страдает в задворках отделения милиции, где её избивают и насилуют?» — всё никак не унималась моя голова, я остановился едва отойдя от входной двери в гостиную, не решаясь идти дальше. «Твою мать, но это же невозможно! Точно думаю, что нереально. Я бы первым увидел ментовский бобик возле подъезда или испуганные лица, смотрящие на улицу из окон своих квартир, хотя стоп… — меня, можно сказать, сильно передёрнуло, я нахмурился и ненадолго закрыл глаза. — Когда я шёл в магазин, мимо проезжал этот серый, скрипящий на всю округу, полицейский бобик. Я ещё подумал, а куда он в такое время едет. Но встает другой вопрос: почему квартира осталась открытой? Неужели менты не позаботились об этом?» Дверь ванной комнаты внезапно открылась, заставив меня чуть-ли не до потолка подпрыгнуть от нахлынувшего чувства страха. В комнату вихрем вошла девушка, обличённая в вельветовые лёгкие штаны, цвета тёмного индиго. Длинная чёрная футболка с логотипом известной рок-группы «AC|DC» скрывала прелести дамы от посторонних глаз и надо сказать, сидела на ней достаточно свободно и элегантно. По явно выпирающим из-под майки точкам, находящимся ниже тонкой и аккуратненькой шеи остролицей брюнетки, можно было понять, что лифчик отсутствовал. Глаза Стефаны сверкали как две яркие звезды, а улыбка на лице выражала полную радость. Она несомненно была волнована и счастлива. — Где ты была? — недоумевающе проговорил я, с ног до головы осматривая сияющую женщину. Надо сказать, этот процесс мне очень доставлял… Не успев прийти в себя от внезапного появления Стефы, я мигом ощутил, как моё тело с огромной силой было прижато к близлежащей стене. Руки девушки, словно цепкие лианы, нежно обвили мою спину в крепком объятии. Тепло и запах цветов наполнили комнату, а сердце бешено забилось в груди от неожиданности и бурного волнения. Всё-таки нежной в такие моменты Стефана быть не могла… — Ждала, когда ты вернёшься, но за то, что ты нагло опоздал… — она заглянула мне в глаза, и в этом мгновении казалось, что мир остановился, чтобы мы могли утонуть друг в друге. Каждый момент наших объятий напоминал о любви и страсти, которая вот-вот бы вырвалась наружу. Моё и её сердце бились в унисон, словно мелодия любви, которая наполняла комнату и заставляла стены дышать в такт страсти. Я стал ощущать, что нежные руки девушки не ограничивались только моими не шибко широкими плечами… Я было хотел на эту наглую провокацию возразить, но по классике жанра, не успел. Наши тёплые губы, словно по команде, синхронно сталкиваются в пламенном поцелуе, и в этот момент я чувствую, будто весь мир сходит с ума. Моё сердце бешено бьётся, словно хочет выбиться из груди, а кожа покрывается мурашками от страсти, поднятой в этот момент. Она резко прижимается ко мне, словно пытаясь стать ещё ближе, чтобы наши тела слились в единое целое. Её нежные руки медленно скользят по теплой коже моей шеи, оставляя за собой трепет и возбуждение. Атмосфера лёгкого напряжения и страсти с новой, ещё большой, силой накрывает нас. Взгляд этой суки Эстонского происхождения полон испепеляющего огня. Ее руки, такие нежные и одновременно с этим удивительно сильные, обвивают мою тонкую юношескую шею, оставляя слабые, едва заметные, следы на коже, напоминая о огромной силе ее желания. Подобно коварному чародейскому обаянию, Стефа старается нежно придушить меня своей страстью, но из-за переизбытка чувств, у неё не получается сделать это плавно. К тому же, своим резким движением правой руки, она спровоцировала меня на едва слышимый, но протяжный стон. — Наконец-таки ты показал, что все мои усилия не безразличны… — томно проговорила девушка, слегка ослабив хватку возле моей шеи, — покажешь, что можешь ещё? — ее взгляд, столь интенсивный и требовательный, словно провоцируя на новые грани страсти и чувств, заставлял погружаться во мрак неизведанных желаний. Моё сердце бьется сильно, словно внутри огромная дровяная печь, в которой разгорается пламя, готовое озарить нас обоих новым светом, и погрузить в мир безграничной страсти. Недоумение и любовь плутают в сознании, не зная, куда деваться от этого противоречивого вихря эмоций, всё-таки такого у меня ещё никогда не было. Смешиваются вопросы и желания, подобно черно-белым костям шахматной доски, где каждый ход — это опасное испытание. И по новой наши губы смыкаются в страстном, наполненным огненным желанием друг-друга, поцелуе. Хочется заметить, что Стефана всегда проявляла свою слабость к моим стонам, они буквально сводили её с ума, заставляли звереть на глазах, делать свои движения ещё более резкими и направленными. Но сама она никогда не хотела «озвучивать» удовольствие, выходящее наружу. Может, боится быть неправильно понятой? Резкие, но становящиеся в момент нежные, прикосновения, проникают под грубую ткань футболки, словно ища тайные уголки, где скрыта истинная страсть. Она явно ощущает моё тепло и дыхание, волнуясь от злободневных ощущений. Раскрывается новая грань интимности, где каждое прикосновение становится притягательным секретом, который мы разделяем с ней вдвоем. Ее руки словно роскошь, проникают все глубже, раскрывая преданные эмоции и жажду неизведанного. А пульсация сердец настолько сильна, что кажется, будто время остановилось, погружая их в вихрь головокружительных чувств и страстных искушений. Под точечными прикосновениями Стефаны, пресс превратился в зону крайней чувствительности, где каждое касание становится невероятно искусным и завораживающим. Я стараюсь молчать под властью ее кокетливых атак, погружаясь во вкус запретного и страстного соблазна, но практика показала: продлиться это недолго. Моё тело дрожит от волнения, а разум переходит в бездонное море чувств, словно вихрь, который несет его в мир страсти и похоти. Спустя непродолжительное время, я уже не могу сдерживать свои накопившиеся эмоции, и буквально пару секунд едва слышимых вздохов, казавшихся мне вечными, комната заполняется вполне отчётливыми мужскими стонами. — Боже, как же я хочу тебя, малолетка! — сквозь зубы проговаривает длинноногая брюнетка, на секунду отпрянув от моих пухлых и невероятно влажных губ. Наши дыхания и языки сплетаются, мы оба тонем в этом океане страсти, забывая обо всём на свете, кроме друг друга. Каждое мгновение, проведённое с ней, наполнено неописуемой жаждой и желанием, и я не могу насытиться её прикосновениями. — Перехочешь, — решаюсь я на дерзкий шаг в её сторону. Конечно, такие слова не могли остаться не замеченными, почти сразу Стефа отпрянула, сохраняя при этом томное выражение лица. — Хочешь поспорить со мной? — её слова звучат как прямой вызов, исполненный неудержимой энергии. Без предупреждения она прижимается ко мне, словно осыпанная искрами страсти, и страстно примыкает к губам, зажигая тем самым огонь привязанности. Стефин длинный поцелуй наполнен неиссякаемым драйвом и азартом, словно пламя, которое вспыхивает в мгновение ока. Однако, внезапно, в следующий момент, рука остролицей брюнетки поднимается и сильно шлепает меня по щеке. Ее дерзкая пощечина обращена в своеобразный вызов, который переплетен смесью страсти и раздражения. Энергия этого жеста напоминает резкий удар молнии, мощно врывающийся в нашу игру страсти. Я мгновенно ощутил неприятное жжение на своей щеке, это вызвало у меня скорее недоумение, чем новый прилив страсти. — Что ты делаешь? — я попытался отпрянуть от девушки, хотя бы на несколько десятков сантиметров, но упёрся в стену, разделяющую коридор, кухню и гостиную между собой. Темные волосы брюнетки густо обрамляли ее стройное лицо, выраженное нежными чертами и загадочным взглядом глубоких, карих глаз. — Тебе стоит лучше помолчать, Игорь, — голос Стефаны звучал нежно, с легким намеком на уверенность и притягательность. Стройная и кареглазая очень плавно и изящно, словно неповторимая газель, прижалась ко мне. Тонкие, нежные пальцы девушки осторожно охватили мои слегка подрагивающие руки, прижав их к своей изящной фигуре. Она наклонилась ко мне. Плавными движениями худых рук, девчонка стала снимать с себя длинную черную футболку, тем самым обнажая свою грудь передо мной. Затем Стефана ласково взглянула на совершенно изумлённого меня, всем своим видом показывая, что приглашает в мир своих желаний и фантазий. Змеиный взгляд и чувственные губы эстонки выполняли свою магию, словно завораживая и захватывая разум. Воздух наполнился непонятным ароматом, придающего нотки страсти и желания. Небольшая и аккуратная грудь брюнетки была словно изящным произведением искусства на ее подтянутом теле. Она была идеально формы, совсем как я себе и представлял: с нежными закруглениями и приглушенным розовым оттенком сосков, словно натуральные акценты на совершенстве ее фигуры. Утонченные ключицы, подчеркивавшие нежность и женственность облика, словно приглашали к нежным прикосновениям. Приглушенный свет комнаты ласкал кожу спутницы, делая её ещё более привлекательной и загадочной. Грудь кареглазки казалась совершенно пластичной и сбалансированной, словно находящейся в гармонии с общим обликом брюнетки. Напряженные нити забытой страсти и соблазна медленно растекались по ее телу, словно манящие и приглашающие к исследованию этой нежной и прекрасной части женской сущности. — Я знала, что тебя это не оставит равнодушным, — нежные губы обворожительной и полуголой Стефы слегка оскалились, словно отражая внутреннюю уверенность и привлекательность, скрытую в этой маленькой, но столь же обольстительной детали её физического облика. В этом мгновении эстетического восхищения и соблазна, небольшая и аккуратная грудь брюнетки стала ярким символом женской красоты и привлекательности. И вот, мои тонкие и длинные пальцы легли на грудь, ощущая ее тепло и нежность, словно прикосновение к чему-то невероятно нежному и желанному. Мгновение раскрепощенной страсти и соблазна пронеслось, словно вихрь, уносящий нас обоих в мир удовольствия и сладострастия. Брюнетка плавно откинула голову назад, тоненькая шея выгнулась изящно, когда я начал слегка увереннее и нежнее поглаживать и ласкать грудь пальцами. Дыхание Стефаны стало глубоким и учащенным, сердце стучало так громко, что я чувствовал его биение в своих ушах. Сладкие стоны начали вырываться из тонких губ эстонки, они были насыщенные волнующими чувствами блаженства и удовлетворения. Она приятно вздрагивала под моими уже вполне уверенными и дерзкими прикосновениями, каждое прикосновение приносило ей море удовольствия. — Ты… я-я-я, н-не ожидала от тебя такого, — томно вздохнула девушка, слегка прикрыв рот от бесконтрольно лезущих из него стоном. С её глубоких карих глаз исчезли все мысли, она полностью отдалась ощущениям, теряясь в мире сладкого наслаждения. Брюнетка видно почувствовала, как тело наполнилось дрожью возбуждения, её грудь напряглась от удовольствия, стоны становились все интенсивнее и громче, вероятно призывая меня к более решительным действиям. С каждым моим новым, всё более уверенным и дерзким прикосновением, Стефа погружалась всё глубже и глубже в вихрь страсти и наслаждения, сладкие стоны наполняли комнату, создавая приятное уху звуковое сопровождение страстного танца и любовной игры. В этот момент она была полностью потеряна в чувствах, предаваясь вихрю страсти и сладких удовольствий, возникающих от ласк ее груди парнем. В этот момент она наконец-таки была под моим контролем, а не наоборот.