Трепещи как цветок

      Машина остановилась. Уинри и Кимбли обменялись взглядами, полными любопытства. — Тц, мы неправильно оценили силу бури, — сказал Майлз.       Это было плохо. Они только что забрали мисс Рокбелл и планировали развернуться и отправиться обратно в Бриггс, чтобы доставить её к Элрикам. Теперь же они на время застряли. Чем дольше это будет продолжаться, тем сложнее. С учётом того, что в поездке участвовали все четверо его людей, Кимбли определённо имел преимущество. Пассажиры повернулись, чтобы посмотреть в окна. Майлз был прав. Снег падал быстро и густо. Дорога и небо слились в сплошное белое пятно. Не пройдёт и трёх ярдов, как они окажутся за пределами дороги. — Мы застряли? — с опаской спросила Уинри. — Теперь нам не проехать, — с горечью ответил Майлз, подтвердив её подозрения.       Уинри выглядела встревоженной. Кимбли, напротив, выглядел, как всегда, самодовольным. Беспокоило ли это его или нет? Невозможно было сказать. Его осторожность, проявленная в момент их знакомства в больнице, явно была исключением из правил. Он умел делать то, что ему нравилось. А нравилось ему контролировать ситуацию. — Мы разворачиваемся, сэр? — спросил солдат за штурвалом. — Я не вижу другого пути.       Водитель махнул рукой своему коллеге, ехавшему сзади вместе с остальными подчинёнными Кимбли, набившимися в машину, как сардины в консервной банке. Другая машина повернула назад, и они последовали за ней. — Мы вернёмся в город. Я вызову снегоуборочную машину, чтобы она была готова расчистить нам дорогу, как только закончится буря.       Кимбли и Уинри возобновили свою тихую беседу. Майлз не знал, радоваться ли ему присутствию Уинри, избавившему его от необходимости разговаривать с другим не слишком приятным посетителем Бриггса, или же испытывать сожаление и отвращение от того, что она вынуждена находиться здесь и глотать сладкую ложь Кимбли. В наше время никто не может долго оставаться молодым и наивным. Мисс Рокбелл лучше не доверять так легко.       Они вышли на железнодорожную площадь. Вместо того, чтобы вернуться на станцию, водитель притормозил у обочины перед гостиницей, расположенной на той же полосе. Именно с этой гостиницей они обычно сотрудничали, когда им нужно было приютить кого-то на ночь. Генерал-майору Армстронг показалось, что для деловых вопросов это место несколько заезженное, но ближайшим жильём оказалась помойка. — Выходите сюда, майор, а я на машине объеду сзади. — Соединитесь с остальными и встречайте меня в холле. — спокойно приказал Майлз, прежде чем выпрыгнуть из машины в стихию, — Мы должны оценить ситуацию. Возможно, нам придется остаться здесь на ночь. — Да, сэр.       Кимбли последовал за Майлзом в снег. Если бы не длинный тёмный хвост, развивающийся на ветру… Майлз с удовольствием потерял бы его в белой мгле. Багровый Алхимик продолжал изображать из себя джентльмена, открыв дверь перед Уинри и проводив её внутрь. Он даже занес её чемодан обратно, как и вынес его.       Там был живой оркестр. Майлз не мог не удивиться этому. В этом месте сейчас было относительно тихо, как и во все остальные разы, когда он его посещал, поэтому майор задался вопросом о целесообразности этого. Может быть, группа играла бесплатно, потому что дружила с владельцами, или ради рекламы. Они казались полуприличными, хотя Майлз никогда не любил танцевать, а их музыка, похоже, предназначалась для сопровождения танцевальной площадки. Танцы в стиле свинг и всё такое.       Там была пара девушек из города, которые с удовольствием танцевали, и две пары, которые не могли сравниться с ними в энтузиазме. Ещё несколько зрителей слонялись по краям танцплощадки, раздумывая, позволить ли себе роскошь быть захваченными потоком движений и звуков. Майлз наблюдал за тем, как за пивом, которое купил для него Кимбли, щуплый юноша с большими ступнями пригласил на танец хорошо одетую женщину в красном и получил отказ. По внешности она была слишком хороша для него, подумал Майлз. Да и старовата. Шансы на успех были невелики, но в такой редкой компании, как эта, что оставалось делать юноше? Подойти к Уинри он, конечно, не мог. Не с Кимбли, который составлял ей компанию за соседним столиком.       Майлз отпил пива. Оно было первоклассным. Кимбли заплатил за выпивку для своих людей из Центрального офиса и для водителя. По мнению Майлза, Кимбли считал себя весьма великодушным. Что ещё можно было получить, разыгрывая перед ними высокопоставленного игрока? Майлзу показалось, что фасад, который он соорудил, чтобы скрыть свои инстинкты убийцы, вызывает у него отвращение. Разумеется, Кимбли, как бы он себя ни раскрашивал, будет ему неприятен. Зелёный или коричневый, полосатый или с ромбовидной спиной — змея есть змея.       Уинри смеялась. Сладкая юность её смеха вернула блуждающий взгляд Майлза к ближайшему столику. Кимбли выделил её из остальных, назвав своей «гостьей» и убедив, что он менее пугающий, чем остальные члены военной свиты. С точки зрения физики Майлз был прав, но спорить с Алхимиком здесь было не место. Генерал-майор хотела, чтобы он следил за происходящим, а не вмешивался, хотя, в конечном счете, то, что он делал или не делал, оставалось на его усмотрение. Генерал-майор Армстронг доверяла ему.       Сесть за соседний столик было самой большой уступкой, на которую он мог пойти. За шумом оркестра, звоном бокалов и общим рокотом множества разговоров, заполнявших пространство, он мог уловить лишь отдельные фрагменты их беседы, если только специально не прислушивался. Не похоже, чтобы Кимбли говорил о чём-то значимом. Он достаточно умело использовал эту способность для непринуждённой беседы, чтобы снять напряжение, так что неудивительно, что она срабатывала так же или даже лучше, когда ничего не было поставлено на карту. Вероятно, Уинри тоже не привыкла иметь дело с подобной приторной жестокостью. Майлзу было неприятно молчать, пока Кимбли плел паутину из полуправды и умиротворяющих умолчаний, но сейчас с этим ничего нельзя было поделать. Скоро, скорее всего, в Бриггсе, Уинри представится возможность узнать — через братьев Элриков или самого Майлза, если придётся — правду о столь очаровательном джентльмене в белом костюме.       Когда Майлз позволил своим мыслям забрести слишком далеко, его вернуло к настоящему моменту лёгкое поскрипывание ножек соседнего стула. Кимбли поднялся со своего места и осторожно отодвинул стул Уинри. Она улыбнулась, когда он подал ей руку и повёл к танцплощадке. Майлз с громким звоном опустил свой бокал. Он ожидал от Кимбли много неприятного, но это… было уже слишком. И ситуация не стала лучше, когда Кимбли повернул голову на звук.       Медленно, позволяя Майлзу наблюдать, как отвратительное, лукавое выражение переползает от одного уха к другому в мучительных подробностях, он улыбнулся. Майор стиснул зубы. Маленькая рука Уинри, изящная и в перчатке, вцепилась в руку Кимбли, когда он вёл её вперёд. Лёгкий румянец на мгновение охватил её щёки, и она затрепетала от его прикосновения. — Я очень люблю танцевать, но, надеюсь, что вы не будете разочарованы, если моё выступление будет несколько неубедительным. Давненько меня не жаловали в такой компании, — услышал он слова Кимбли, которые тот произносил, не жалея сил.       Хуже всего было то, насколько искренне он говорил. Почти, подумал Майлз, почти, как будто он действительно это имел в виду. Но… это был Багровый Алхимик. Человек, который смеялся, когда убивал. Под этими словами скрывался медвежий капкан, который только и ждал, чтобы его захлопнули. Майлз успокоился и снова взял в руки пиво.       Они перешли на танцпол. Движения Уинри были неуверенными и робкими, но Кимбли не стеснялся, когда делал выпады. Не было ничего такого, что можно было бы ухудшить танцем. Он продолжал наблюдать. Кимбли был скромен. По крайней мере, на взгляд Майлза, он был неплох.       На танцплощадке Уинри сначала подумала, что у него золотые глаза, как у Эда и Эла, но потом в зале они показались ей странно голубоватыми. Теперь, вблизи, она увидела, что они более бледные. Следы золота не исчезли полностью, но те яркие оттенки, которые девушка наблюдала ранее, были скорее побочным эффектом освещения, чем его врождёнными физическими характеристиками. Он отразил в памяти окружающее. Прежде, чем Уинри успела подумать о чём-то другом, она уже целовала его. Он был таким, каким требовала ситуация… Механик поторопилась с выводами. Она никак не могла сказать этого наверняка. Кимбли умел целоваться. Наверное, она не могла пожаловаться, если ситуация требовала от него именно этого (все остальные мальчики, с которыми Уинри целовалась, были дилетантами по сравнению с ним — хотя, учитывая их возраст и опыт, этого следовало ожидать). С Эдом, по её мнению, было бы лучше — из-за ожидания, из-за страсти. О Кимбли она напоминать бы ему не стала. — Мисс Рокбелл, вы так добры. Давно я не встречал женщины, которая бы так меня заинтересовала. — Кимбли погладил её по щеке. — Уверен, вы можете себе представить, каково будет, если Эд или Эл потеряют друг друга. С тех пор как я потерял своего младшего брата… Ну, в некотором смысле, я никогда не переставал чувствовать себя одиноким.       Уинри тоже знала, что такое быть одинокой. Какого бы цвета они ни были, глаза Кимбли вдруг стали очень грустными. Вся боль, которую он носил в себе до сих пор, вытекла из этого мрачного взгляда. Уинри потянулась, чтобы смахнуть выступившие на глазах слёзы, и снова поцеловала его.       Майлзу, наблюдавшему за происходящим с некоторого расстояния, не нравилось то, что он видел, но что он мог сделать против этого? Ворваться между ними и сказать Кимбли, чтобы он прекратил это? Ведь инициатором была Уинри. Может быть, Кимбли говорил что-то такое, что побуждало её к этому, но трудно было сказать, когда он не слышал ни слова из того, что они говорили. Это раздражало.       Они вернулись на танцпол, и Кимбли стремительно опустил Уинри так низко, что кончик её хвостика коснулся земли. Они танцевали так, словно были созданы друг для друга.       Майлз счёл это очень плохим сигналом.       Они вместе направились наверх. Ещё один плохой сигнал. Майлз не мог сказать, что сильно увлекается ишварской религиозной чепухой, но он знал, что неминуемо закричит «будь ты проклят, Ишвар!», если Кимбли хоть пальцем тронет её.       Кимбли нёс за Уинри её багаж, пока они поднимались и скрывались из виду Майлза. И это было всё.       Кимбли был экспертом в общении с красивыми молодыми девушками. Их легко было провести. — Вам удобно в этой одежде, мисс Рокбелл? Вы могли бы снять часть, а я бы отрегулировал температуру в комнате. — О, — оглядела она свой наряд, — думаю, я могла бы снять кое-что… Может быть, сапоги. Они немного тесноваты в носках.       Она потянулась вниз и расстегнула застежки на них. — И это всё? — Думаю, если вы собираетесь сделать здесь теплее, то можно снять и верхнюю одежду.       Девушка сбросила громоздкое пальто, которое надела, после ухода с танцпола. Теперь это была просто Уинри. В простом чёрном платье и тёмных леггинсах, её длинные светлые локоны струились по спине и плечам. Кимбли захотелось сделать с ней неописуемые вещи. Но, поскольку, он был джентльменом, сдержался. — Давайте закажем еду в номер. — Он снял трубку разговорного телефона и набрал номер, который вычитал в меню услуг, прикрепленном к телефонной нише. — Но что вы закажете? — Что-нибудь для вас, мисс Рокбелл. Полагаю, у вас ещё не пропал аппетит? — Ну, если блюдо не слишком большое… Линия соединилась, и Кимбли, недолго думая, похвалил их за хорошее обслуживание, после чего заказал для молодой леди «мороженое с одной ложечкой», а для себя — «тарелку сырных кубиков». — Вы очень любите сыр? — поинтересовался Уинри. — Это приятная закуска, после плотного обеда, и поскольку, я полагаю, будет лучше не заказывать шампанское, если я буду жить с вами в одной комнате… — О, — засуетилась она, — просто перезвоните и закажите его! Меня это не беспокоит.       И он последовал её указаниям. Когда принесли шампанское, он предложил ей немного, и на этот раз она не отказалась. — Я не скажу, если ты не скажешь, — прошептал он.       Уинри поднесла палец к губам. — Хорошо, но только один. — Ты лучше перенесёшь алкоголь в шампанском, когда у тебя в желудке будет что-то другое, — заявил Кимбли, как только принесли заказ на обслуживание номеров, и он от души дал чаевые серверу. — Конечно, — согласилась Уинри. — Вы должны помнить, что оба моих родителя были врачами. — Она принялась за своё маленькое мороженое. Фужеры для шампанского всё равно были не очень большими. И вообще, насколько высоко содержание алкоголя в шампанском? — Вино подойдет. — Кимбли налил два фужера алкогольной жидкости. — Тост. — предложил он, — За нас. — Даже без еды в желудке? — засуетилась Уинри.       Кимбли даже не взглянул на тарелку с сыром, просто взял несколько кубиков и бросил их в рот. Он съел их с изяществом, несмотря на то, что положил их между губами. Уинри захотелось рассмеяться, но она не думала, что он это оценит, поэтому воздержалась. — А теперь, — поднял он бокал. — За нас. — сказала Уинри вместе с ним.       Бокалы звякнули. После этого Уинри вернулась к своему мороженому, пока оно не закончилось. Даже, после одного бокала шампанского она чувствовала себя несколько опьяневшей. …Неужели это была уловка? Но Кимбли не мог знать заранее, что она будет настаивать на шампанском. (А он мог?) Кимбли отодвинул её пустой бокал из-под мороженого в сторону, так же как и свою сырную тарелку (которая к этому моменту была наполовину съедена), и присел рядом с ней, положив руку ей на плечи.       Последовали поцелуи. Она вроде хотела его поцеловать, а вроде и нет. Он был невероятно симпатичен (и красив), но, с другой стороны, был Эд… Он переместил одну из своих рук к её груди, и она не могла признать, что ей было неприятно то, как он к ней прикасался…       Уинри села на кровати и обеспокоенно огляделась по сторонам. Но она все еще была полностью одета. Кимбли сидел на краю кровати, тоже, полностью одетый. Хороший это знак или нет? — Не беспокойтесь о своей добродетели, мисс Рокбелл. Я оставлю её нетронутой. — сказал он, как обычно, улыбаясь. Это хороший ведь так? — Я полагаю, что сегодня утром снег был расчищен достаточно, чтобы пропустить наш автомобиль. Я спущусь и сообщу майору Майлзу, что вы готовитесь к отъезду.