Утро пахнет желанной женщиной

Утро… Машины, что время от времени движутся по дороге вдоль элитных вилл, нарушают тишину и принуждают сонных хозяев домов закрывать окна в надежде поспать ещё немного. Но на мгновение домовладельцы замирают, чтобы послушать пение птиц, которые примостились на кустарниках с маленькими белыми цветами… Из уютного дома из белого кирпича не слышно голосов и не видно движений его жильцов. Словно там и не живёт никто, или может они ещё крепко спят. В светлой просторной комнате тихо. Окна закрыты, и приглушённые звуки моторов машин не мешают отдыхать двум молодым особам, что только вчера решились признаться друг другу в симпатии. Солнечные зайчики, просачиваясь сквозь не полностью задернутые шторы, играют на упругой груди девушки и с осторожностью касаются ее тонкой шеи, боясь разбудить столь прекрасное создание. Юэн не исключение. Он не в силах пошевелиться, чтобы не разрушить идиллию, что витает в воздухе и отдает ароматом жасмина и сочного апельсина. Ее ароматом… Он не дышит рядом с ней. Ему кажется, что любой его даже самый вкрадчивый вдох прогремит на всю спальню и тут же потревожит ее сон. Юэн рассматривает её приятные черты лица, и сердце бьётся быстрее обычного. Манящие робкие губы, от которых было невозможно оторваться ночью, аккуратный носик, что так нежно касался его щетинистой щеки… Темные волнистые волосы едва ли касаются плеч, а несколько прядей позволяют себе наглость лежать на её румяной щеке. Она дышит ровно, тихо, но даже ее размеренное дыхание заставляет память Юэна работать на полную и вспоминать бурную полночь. Ведь они еще так много чего не успели попробовать! Губы Юэна расплываются в улыбке: он знает, что у них ещё будет на это время. Наоми крепко спит, измученная долгой ночью, а он готов смотреть на нее целую вечность, даже не моргая при этом. Настолько он нуждается в ней. Не удержавшись, Юэн тянется к её щеке, к которой уже подбираются солнечные лучи, и убирает надоедливые пряди. Наоми вдыхает воздух громче — кожу щекочет его нежное касание — но продолжает мирно спать.

***

Юэн надевает брюки и осторожно, дабы не разбудить Наоми, движется к выходу. И с каждым шагом волнующие воспоминания бесповоротно завладевают им. Ее чёрное платье, что вчера ночью она медленно снимала с себя, дразня Юэна, лежало на полу, ожидая своего часа, чтобы снова облегать тонкую талию и касаться бархатистой кожи. Туфли на шпильке, в которых Наоми казалась ненамного ниже Юэна, остаются покорно ждать свою хозяйку у двери. Юэн закусывает губу, завидев её кружевные черные трусики, которые вчера снимал с нее зубами. Тело передёргивает, и жар напряжения становится сильнее.

***

— Ты готовишь? Голос, который хочется слышать, приятной мелодией льется из сахарных губ, отодвигая все происходящее на второй план. Улыбаясь, Наоми опирается о дверной проем, дерзко выставляя напоказ стройные ноги, которые привлекли внимание Юэна еще на съёмочной площадке. Взъерошенные волосы, глаза, что смотрят заинтересованно, и его белая рубашка, в которой он красовался вчера на премьере фильма, взрывают мозг и заставляют его нутро напрягаться. — Только для тебя. Юэн демонстративно указывает на пышные панкейки, рецепт которых десять минут назад подсмотрел в Интернете. Ради неё он готов экспериментировать. Только бы просыпаться рядом с ней каждое утро. Кофемашина закончила свою работу, издавая приятный звук. — Капучино готов. Как ты любишь, — Юэн надпивает кофе, приготовленный ранее. Приятный дымный аромат напитка заполняет все пространство белоснежной кухни и даже вырывается сквозь открытое окно, за которым кипит жизнь нового дня. Наоми щурит глаза, умиляясь тому, что Юэн помнит о ее предпочтениях, о которых она вскользь упоминала однажды в гримёрке. Она благодарно кивает, в открытую рассматривая его голый торс. Ночью она чувствовала его тепло и осторожные прикосновения жаркого тела. Теперь же Наоми может насладиться этим видом сполна. В меру мускулистый торс завладевает ее вниманием, что не остаётся незамеченным Юэном, который позволяет ей получить желаемое. Наоми подходит ближе и бережно проводит кончиками пальцев по рельефному торсу, настойчиво и стремительно опускаясь ниже. Ягоды, которыми Юэн украсил панкейки, выглядят привлекательно, но зверский «аппетит», от которого приятно напрягается его мужское достоинство, в нем разжигает только она. Юэн старался удивить Наоми приготовленным завтраком, но ее глаза неотрывно и с вожделением смотрят только на него. Невозможно оторваться. Становится невыносимо душно. И лишь мгновение... Любимая чашка разбивается вдребезги, но Юэну нет до нее дела, потому что рядом она. Одним движением Юэн сметает со стола все лишнее и усаживает Наоми на стол, становясь между ее разведенных ног. Им определенно придется сегодня остаться без завтрака, ведь все труды Юэна оказались на светлой плитке: ягоды покатились по полу, создавая необычный узор и дополнительные заботы для домработницы. Утро без завтрака. К черту! Они хотят насладиться друг другом. Давно хотели, но что-то сдерживало их. Останавливало. Теперь они с удовольствием наверстывают упущенное. Припухлые губы на вкус ещё слаще без красной помады, которую вчера Юэн съел всю, без остатка, оставляя Наоми не только без одежды, но и без макияжа. И ей импонирует быть перед ним «настоящей». Юэн касается ее талии, медленно опускаясь к бедрам, и крышу сносит к чертям: её трусики так и остались лежать в спальне. Юэн ласкает ее губы, шею, запоминая каждый миллиметр ее смуглой кожи, что была нежнее самого гладкого шелка. Наоми обхватывает руками его шею, желая впечатать его в себя, стать с ним одним целым, и это доставляет ещё больше головокружительных ощущений, что словно невесомый вихрь зарождаются внизу живота. Ее первые стоны звучат мелодичнее любых симфоний, написанных известными композиторами. Юэн жаждет уловить каждый их полутон, запомнить все оттенки чувственных стонов, раствориться в каждом мгновении их блаженного звучания. Они — услада для его ушей, его мужского начала. Он уже готов, ещё с того момента, как только Наоми зашла в кухню и игриво заговорила. Ее ноги подыгрывают ему, открывают доступ к желанному. Но Юэн не спешит. Он уже знает, как любит Наоми.

***

За окном гудит нескончаемый поток опаздывающих машин, заглушая собой вокализацию птиц, которые все так же сидят на обсыпанном белыми цветами кустарнике. Ее капучино остыл. Панкейки, политые сладкой патокой, прилипли к плитке. В комнате витает сладкий аромат жасмина, что доносится с улицы. Слышится тихая мелодия телефонного звонка… и их учащенное прерывистое дыхание, наполненное зарождающейся любовью.