Ты хочешь, чтобы я умолял?

      Проснувшись на следующее утро, Эвелина обнаружила себя прижатой к спине Каллена, с головой на его подушке и с рукой на талии. Она удивилась, что он ненавидел жару, но смог стерпеть такой тесный контакт всю ночь, несмотря на постоянную лихорадку. Но Эвелине не было жалко Каллена. Было чудесно лежать рядом и чувствовать его глубокое ровное дыхание, пока он мирно спал под боком. Обе ночи, которые они провели вместе, Каллен просыпался от кошмаров, поэтому Эвелина была рада видеть, что сейчас он спокойно спит.       Однако такой контакт пробудил в ней желание. Прошлой ночью она почти не прикоснулась к нему — за исключением самого конца, — потому что была поглощена тем, что он делал с ней. Глядя на широкую спину, мускулистые плечи и маленькие завитки светлых волос на шее, Эвелине захотелось прикоснуться к каждому дюйму его тела. На улице уже начинало светать, а это значило, что Каллен уснул намного позже, чем обычно. Она оказала бы ему огромную услугу, разбудив его.       Эвелина поцеловала Каллена сначала в плечо, потом в спину. Провела языком по позвоночнику, а рука скользнула с талии к бедру, к колену… и немного выше… Вдруг рука Каллена метнулась вверх, как гадюка, и схватила запястье.       — Каллен! — выдохнула Эвелина.       — Дыхание Создателя, Эвелина! — он отпустил руку и перевернулся на спину, притягивая её к груди. — Прости, любимая, ты меня напугала. Я не привык просыпаться рядом с симпатичными девушками с шаловливыми пальчиками, — Каллен поцеловал Эвелину в макушку и посмотрел на сломанный потолок. — Чёрт! Я проспал!       Каллен начал подниматься, но Эвелина, которая почувствовала твёрдую эрекцию, пока он прижимал её к груди, потянула его обратно на кровать.       — Ещё рано, — возразила она, обхватывая рукой его член. Каллен хмыкнул и предостерегающе положил ладонь ей на плечо.       — У нас совсем нет времени, милая. Мне нужно спуститься в кабинет.       — У нас есть время, — заупрямилась Эвелина. — Двери заперты, никто не войдёт. Я всё сделаю быстро.       Каллен усмехнулся.       — Ты кончила всего один раз и теперь знаешь, как делать быстро? Впечатляет.       Эвелина приподнялась и посмотрела ему в глаза, всё ещё настойчиво поглаживая член.       — Вообще-то я думала быстренько помочь тебе, а потом… отдохнуть здесь ещё немного. Так, как ты предложил вчера.       Эвелина понимала, что глупо туманно говорить об интиме, но, казалось, слова просто не хотели слетать с языка. Каллен был раздражающе настойчив в попытках избавить её от этой проблемы, притворяясь непонимающим.       — Ты хочешь, чтобы я ушёл, а сама завалишься спать? Всем уже давно пора вставать, любимая, даже тебе, — его самодовольная ухмылка бесила её.       — У меня нет никаких важных дел до полудня, и я не планировала ложиться спать. Ты понял, что я имею в виду.       Каллен наклонился и поцеловал Эвелину, взяв за руку и поглаживая её по всей длине.       — Скажи, Эвелина, — прорычал он ей в губы. — Скажи, что ты хочешь сделать.       Эвелина глубоко вздохнула, желая, чтобы щёки не краснели каждый раз, когда нужно было сказать что-то неприличное.       — Я хочу ласкать тебя. Пока ты не… кончишь. А потом поласкаю себя.       Каллен с ухмылкой взглянул на неё.       — У меня правда нет времени, но… — он откинулся на кровать и закинул руки за голову, — …я не могу устоять перед тобой, моя сладкая. Делай со мной всё, что захочешь.       Эвелина торжествующе улыбнулась, но её тут же одолела тревога. Она попробовала всего один раз и была без ума от удовольствия — всё казалось таким лёгким и естественным. В ясном утреннем свете она сомневалась в том, как ей действовать.       Но указания Каллена с прошлой ночи не выходили у неё из головы, поэтому она расположилась рядом и прижалась щекой к его животу, двигая рукой так, как он говорил. Его пальцы скользнули ниже и погладили её спину, проводя вдоль позвоночника. Всё, казалось, шло хорошо: Каллен тихо постанывал и иногда вздыхал, — затем звуки стали резче, настойчивее, а бёдра начали покачиваться, и в тот момент, когда Эвелина подумала, что довела его до пика, он сильно сжал её плечо.       — Тебе лучше отодвинуться, любимая, если не хочешь, чтобы я забрызгал тебе лицо.       Эвелина пискнула и выпрямилась, но продолжала усердно поглаживать член, и вскоре вырвалась завораживающая струя спермы. Она не знала, устанет ли когда-нибудь от этого зрелища. Это было так сексуально, так первобытно, так по-мужски, отчего сердцевина между ног запульсировала.       Глаза Каллена были закрыты, рот приоткрыт, грудь вздымалась, а руки полусогнуты. Это был самый опьяняющий момент в её жизни. Каллен кончил, и именно она сделала это с ним. Эвелина протянула руку и провела тыльной стороной пальцев по его щеке — жёсткая щетина щекотала кожу.       — Тебе понравилось? — тихо спросила она, хотя уже знала ответ.       Каллен открыл глаза и бросил на неё свирепый собственнический взгляд, что у неё сжались пальцы на ногах.       — Ты не представляешь, что творишь со мной, Эвелина.       Она засмеялась.       — Ты теперь из-за меня опоздаешь на работу?       — Видимо, — засмеялся он, скатываясь с кровати и вставая одним плавным движением. Эвелина с восхищением смотрела на его зад, когда он наклонился и поднял рубашку, вытирая живот. Затем Каллен повернулся и жадно посмотрел на соединение её бёдер.       — Не стесняйся начинать, — сказал он, но слова прозвучали скорее как приказ. Эвелина заёрзала от удовольствия и смущения, медленно опустила руку к лону.       Кроме как в ванне, она никогда не трогала себя между ног и даже когда пользовалась мочалкой, то делала это как можно быстрее. Преподобная мать из Церкви Оствика каждый день читала лекцию о зле блуда, и самоудовлетворение определённо подпадало под эту категорию. С детства Эвелине говорили, что её женские органы грязны и греховны, и как у прислужницы Андрасте её мужем мог быть только Создатель, для которого она должна хранить целомудрие. Проведя уже много времени в Инквизиции и получив более широкое представление о мире, Эвелина полагала, что такая подавленная атмосфера в Оствике была связана с Преподобной матерью, но никак не с Создателем. Многие в Скайхолде были набожны, но ни у кого, по-видимому, не было такого укоренившегося чувства стыда за тело и секс, как у Эвелины. Даже Кассандра была потрясена её стыдливостью.       Но Эвелина была полна решимости сбросить оковы этого воспитания. Она верила, что может быть хорошей андрастианкой и получать удовольствие от секса. Это теперь была её цель. Она прекрасно понимала, что её запреты так легко не исчезнут. По характеру Эвелина была беспокойным человеком и ненавидела ситуации, когда она не знала, чего от неё ожидают или что она должна сделать. Но Каллен был готов проявить терпение и направить её.       Эвелина опускала руку ниже, пока пальцы не дошли до части тела — части, к которой Каллен вчера прикасался, — от этой мысли она тихонько ахнула. Это было приятно — и теперь, когда Эвелина познала это чувство, ей хотелось большего. Она попробовала потрогать себя там, но поморщилась от сильного дискомфорта. Каллен пристально наблюдал за ней, в чём мать родила, и его мужское достоинство снова просыпалось.       — Хочешь совет, любовь моя? — тихо спросил он. Она кивнула. — Смочи пальчики своими соками и возвращайся к клитору. Тебе будет легче, если добавить немного смазки.       Эвелина послушала Каллена и опустила руку к лону. Там было мокро, а когда она ввела пальцы внутрь, то почувствовала ещё больше влаги. От пальцев ей не было так хорошо, как от прикосновений Каллена. Эвелина продолжала ласкать себя, пока полностью не покрыла пальцы соками, и поднялась обратно к маленькому бугорку, трогать который было так приятно.       — Хорошая девочка, — Каллен любяще промурлыкал, и Эвелина выгнула спину от его слов и своих ласк.       Под его взглядом она почувствовала себя смелее, чем если бы занималась этим одна. Эвелина хотела доставить ему эстетическое удовольствие, и Каллену явно нравилось, что она делала. Она чувствовала себя свободнее, но какая-то часть души упрекала её в том, что ей должно быть стыдно раздвигать ноги и трогать себя перед мужчиной. Он расхаживал по комнате, одеваясь и поднимая доспехи, и, казалось, не спешил спускаться.       — О чём ты думаешь, любовь моя? — дерзкая ухмылка на лице пробудила в ней желание затащить его обратно в постель.       — О тебе, — честно ответила Эвелина, надеясь, что он не будет настаивать рассказать ему о своих фантазиях. Но, конечно же, она ошибалась.       — Обо мне?       — Да, всё та же фантазия, — сказала Эвелина, затаив дыхание, проводя средним пальцем по бугорку, который стал проводником к удовольствию.       — Опиши. В деталях.       Эвелина не могла себе представить, что решится, но, да поможет ей Создатель, она сделала это. Раньше у неё было недостаточно опыта в сексе, чтобы фантазировать о нём в красках. Это была мешанина слов, команд, чувств и желаний, но теперь у неё было более яркое представление, которое подкрепляло её мысли. Теперь Эвелина знала, как выглядит член Каллена и какой он на ощупь. Она знала, что будет, когда он достигнет пика, — и, представив это, достигла своего. Эвелина выдохнула конец описания, покачивая бёдрами в такт пальцам, свесила ноги с края кровати и расслабилась, глубоко дыша от удовлетворения. Оргазм — это потрясающе. Неудивительно, что все постоянно говорили о сексе.       — Это было очень интересно, Эвелина, — сказал Каллен, и от хищных ноток в голосе она вздрогнула.       — Хотела бы я остаться здесь на весь день, думая о тебе… прикасаясь к себе.       — Я тоже. Однако боюсь, тогда твоя девственность не доживёт до обеда, — Каллен говорил об этом так обыденно, но Эвелина даже не испугалась, только слегка покраснела. Бёдра дёрнулись при фантазии о том, что он овладеет ею полностью.       — Мне кажется, что ей всё равно осталось недолго, и я этому рада, — она застенчиво улыбнулась и прикусила губу.       Каллен вздрогнул и опустился на кровать, встав на колени рядом с ней, схватив за бёдра и притянув ближе.       — Я люблю тебя, Эвелина Тревельян, — хрипло прошептал он, притягивая её для грубого горячего поцелуя. — Я возьму тебя, когда ты решишься отдаться мне, — сегодня, завтра, в следующем месяце или году, — Каллен произносил эти слова в перерывах между поцелуями, и Эвелина тихо застонала.       — Я тоже люблю тебя, Каллен Резерфорд, — вздохнула она. Она не могла обещать, когда именно это произойдет, но знала, что очень скоро. Удовольствие, которое Каллен пробудил в ней, делало ожидание невыносимым. Она доверяла ему и любила его — что ещё нужно?       Они попрощались ещё одним жарким поцелуем, и Каллен отпустил Эвелину, когда она пообещала прийти к нему в кабинет в пять минут двенадцатого — ни раньше, ни позже.

***

      Пунктуальность не была сильной стороной Эвелины, но она пришла к Каллену именно тогда, когда они договаривались. Она проскользнула в кабинет и стояла у двери, пока он отдавал последние приказы лейтенантам. Каллен взглянул на неё, и на его лице промелькнуло выражение, от которого у неё внутри всё сжалось от предвкушения. Отпустив всех, он быстро обошёл комнату, заперев двери, и встал перед ней.       — Эвелина, — сказал Каллен вместо приветствия, но каким-то образом вложил в эти слова столько желания, что теперь это звучало не как её имя, а скорее как что-то неприличное.       — Каллен, — ответила она. Она не знала, как сексуально промурлыкать его имя, но он едва позволил звуку сорваться с губ, как прижался к ней. Каллен опёрся одной рукой о стену, другую положил на шею, большим пальцем приподнял подбородок и поцеловал. Сейчас он был немного более напорист, использовал зубы и язык, полностью подчиняя себе ситуацию. Рука, сжимавшая шею, скользнула к груди и сжала. Эвелина застонала и выгнулась навстречу, возбуждённая его пылом.       Напор поцелуя усилился. Каллен прижал Эвелину к стене, просунув колено между ног и прижимая его к промежности. Рука, находившаяся возле виска, теперь была согнута в локте, и ладонь лежала у неё на макушке, не позволяя двигаться. Его рот был сокрушителен — двигался по губам, вторгался между ними языком. Сердце Эвелины билось так сильно, словно могло пробить грудную клетку, и в то же время в животе проснулось старое чувство тревоги. Правильно ли она всё делает?       Рука, ласкающая грудь, переместилась к её запястью, и Каллен крепко прижал ладонь к эрекции, ожидая, что она сожмёт её через штаны. Эвелина подчинилась, потирая твёрдую длину. Каллен застонал и прижался ртом к её подбородку. Он покрывал горячими влажными поцелуями шею, лизал и покусывал, покачивая бёдрами так, что мужское достоинство сильно прижалось к ладони, а колено — к промежности. Другой рукой Каллен начал ловко расстегивать пуговицы её туники.       — Каллен? — окликнула Эвелина, затаив дыхание, удивлённая тем, как быстро всё развивалось. Прошлой ночью он был так сдержан, но, возможно, его терпение иссякло. Она убрала руку с члена, но Каллен нетерпеливо вернул её обратно и снова приступил к пуговицам.       — Каллен!       — Чёрт возьми, Эвелина, что? — резко спросил он, глядя на неё сверху вниз со смесью раздражения и жгучего желания. Эвелина затаила дыхание, шокированная его тоном.       — Всё хорошо?       — Это ты мне скажи, — пробормотал он, поворачивая её голову, проводя кончиком языка по краю уха. — Ты готова повеселиться сегодня или сбежишь, как обычно, оставив меня скучать?       Эвелина напряглась, не понимая внезапную перемену в поведении. Почему он был таким… но потом до неё дошло.       — Подожди, ты?..       Он отошёл и улыбнулся ей, нежно поцеловав.       — Только если ты хочешь, любимая. Мне кажется это забавным, раз уж тебе так понравилась эта идея. Но если тебе станет некомфортно, скажи, и мы остановимся. Или мы можем просто подняться в спальню, и будь что будет.       — Нет. Я хочу этого, — Эвелина притянула его к себе за плечи и страстно поцеловала, поглощённая любовью и вожделением.       Каллен желал воплотить её фантазию. Она в деталях рассказала ему, о чём думала, когда неумело пробовала сбросить напряжение после их поцелуев, и он готов на всё, чтобы воссоздать эти эротические фантазии.       — Что ты хочешь, чтобы я сделала? — прошипела она ему в губы.       — Я хочу твой сладкий ротик. Хочу, чтобы ты мне отсосала, Эвелина. Я ждал тебя, дорогая, и ты должна мне что-то дать за это. Я не могу больше терпеть.       Было шоком слышать от него слова, которые Эвелина так долго боялась, что она чуть не попросила его остановиться, но потом напомнила себе, что это всего лишь игра и Каллен на самом деле так не думает. Игра, которая позволила бы ей разыграть то, что зрело в воображении месяцами, — то, что она хранила в сознании как постыдный секрет, пока Каллен не убедил её признаться. Было забавно, что он произносил эти слова менее постыдно и более волнующе.       Эвелина обеими руками оттолкнула его.       — Хорошо, Каллен. Если ты хочешь, то я сделаю. Я не могу потерять тебя.       Что-то дрогнуло в его лице, и он притянул её к себе.       — Я знаю, мы всего лишь играем, но ты никогда не потеряешь меня, Эвелина. Надеюсь, ты знаешь.       Эвелина кивнула и обняла его. Затем Каллен оттолкнул её и снова принял менее рыцарский вид.       — Я не слишком много прошу. Мы занимаемся этим уже несколько месяцев, а ты почти не прикоснулась ко мне. У мужчины есть потребности.       Эвелина приподняла бровь. Теперь, когда Каллен произносил эти слова, её фантазия показалась ей совсем нелепой. Почему она мечтала о том, чтобы он заставил её делать то, к чему она не была готова? Эвелина предполагала, что хотела попробовать всё с самого начала, но боялась себе в этом признаться. Было легче представить, что Каллен заставляет её, чем начать самой.       — Я позабочусь о твоих потребностях, Каллен, но я никогда не делала этого раньше. Тебе придётся направлять меня.       — Хорошо, — сказал Каллен уже более похожим на себя тоном. Он поцеловал её ещё раз, медленно и глубоко, отступил назад и схватил за запястье.       — Пошли, — произнес он, отрывая её от стены и подводя к столу. — Любимая, я помню, что в своих фантазиях ты делала это на коленях, но давай не будем торопиться. Я думаю, тебе будет удобнее в кресле. И я хочу, чтобы ты была голая.       — Полностью? Здесь, в твоём кабинете? — Эвелина такого не представляла.       — Ага, — ответил Каллен, снова потянувшись к пуговицам на её тунике. — Считай это своим вкладом в мою фантазию.       Было бы несправедливо отказывать ему, поэтому Эвелина разделась и села в кресло. Каллен встал перед ней и облокотился на стол, снимая перчатки. Он несколько секунд теребил соски и положил руки на пояс.       — Готова?       Эвелина улыбнулась и кивнула, сменив выражение на невинный страх. Глаза Каллена потемнели — видимо, его тоже возбудил её глупый сценарий. Он снял ремень, расшнуровал штаны, вытаскивая член, и погладил его у неё перед лицом. Эвелина была ужасно возбуждена, видя его в доспехах без перчаток и пояса, с мужским достоинством наружу.       Он оттянул кожу и прижал гладкую набухшую головку к губам.       — Оближи.       Эвелина высунула язык и нежно коснулась им дырочки на кончике члена. Каллен резко вдохнул и слегка качнул бедрами вперёд, придвигаясь ближе. Они продолжали так несколько минут; Каллен пристально наблюдал, как Эвелина облизывает каждый дюйм ствола, пока он не наклонился и не схватил её за плечо.       — Пососи.       Эвелина открыла рот и втянула головку, позволив члену пройти между зубами и потереться о язык, а затем двинулась назад.       — Не останавливайся, — прошипел Каллен, проникая в её рот. Он задвигал бёдрами, отчего его достоинство неглубоко погружалось в рот, когда Эвелина расслабила челюсть и сомкнула губы.       — Хорошая девочка, — вздохнул он, проникая глубже. — Используй руку.       Эвелина обхватила член пальцами и стала стимулировать его, заслужив одобрительный стон от командира. Получив ещё несколько указаний от Каллена, она вошла в ритм; губы следовали за пальцами вниз по стволу, пока она не могла брать его глубже, затем отстранялась, двигая языком. Казалось, ему нравилось — голова запрокинулась, пальцы запутались в локонах, он кряхтел и стонал.       — Ты можешь взять меня немного глубже? — спросил Каллен напряжённым голосом. — Но ничего страшного, если ты не сможешь.       Эвелина на мгновение замерла и медленно двинулась вперёд, преодолев границу, дальше которой, как она думала, зайти сможет. Она взяла в рот глубже, и это привело её в восторг, но потом Каллен толкнул голову слишком сильно, что её затошнило. Они сразу остановились, но Эвелина вновь схватила Каллена за бёдра, полная решимости попробовать ещё раз.       — Мне и так приятно, сладкая… Ах! — Каллен ахнул, когда она сообразила, как вобрать ещё больше. Он перестал толкаться и позволил ей контролировать темп. В Эвелине проснулся азарт с каждым подходом брать его глубже. Она придумала новую техник: глубоко вбирала член в рот, а затем выкручивала руку, отстраняясь, и Каллен вознаградил её рычащими мольбами к Создателю.       — Потрогай себя, — прошипел он, и Эвелина испуганно отстранилась. Пальцы вцепились ей в волосы и подтолкнули к стволу, вводя его между губ. — Потрогай себя одной рукой и ласкай меня другой, пока отсасываешь. Я хочу это увидеть.       Эвелина послушалась и погладила член правой рукой, а левая скользнула между раздвинутых бёдер. Её сердцевина была влажной и чувствительной, хоть сейчас она не планировала кончать, ей было приятно уделить и себе немного внимания. Эвелина была так поглощена Калленом, что не осознавала, как сильно завелась.       — Посмотри на меня, — прошептал Каллен. Она подняла глаза, обхватывая член одной рукой и ртом, а другой поглаживая сочащееся лоно. Увидя его глаза, Эвелина вздрогнула — они были такими сосредоточенными, такими возбуждёнными. Ему явно нравилось наблюдать, как она сосёт ему, отчего Эвелина почувствовала себя контролирующей и желанной.       — Я сейчас кончу, любовь моя, — простонал Каллен, отказываясь следовать её фантазии.       Ей было всё равно — она хотела Каллена, настоящего Каллена, и она заставит его кончить.       — Эвелина, — выдохнул он. — Если ты не хочешь… откинься на спинку стула… О Создатель!       Эвелина припала губами к члену и пососала, ожидая горячую струю спермы во рту. Это была та часть фантазии, которую она желала больше всего, но не понимала до прошлой ночи. Эвелине нужно было почувствовать сперму во рту, и, пока Каллен кончал, пальцы яростно ласкали лоно. С торжественным видом она проглотила всё. Да. Именно этого она и хотела. Эвелина расстроилась, что не прикоснулась к себе раньше, чтобы кончить вместе с ним.       — Дыхание Создателя, Эвелина! — выдохнул Каллен, зарываясь пальцами в мягкие пряди и прижимая её к губам. Эвелина медленно отодвинулась, застенчиво улыбаясь.       — Тебе понравилось?       Каллен посмотрел на неё с удивлением.       — Не могу поверить, что это твой первый раз. Похоже, у тебя природный талант, — он натянул штаны, ухмыльнулся и помог Эвелине подняться на ноги. — Я никогда и ни с кем не испытывал ничего подобного, Эвелина. Ты потрясающая.       Он глубоко поцеловал её, прижав к груди. Было преступлением чувствовать её обнажённую кожу через доспехи. Эвелина обняла его, наслаждаясь сильными руками и щекой, прижатой к макушке.       — Спасибо, Каллен.       — Мы ещё не закончили, — заявил Каллен. — Ты заслуживаешь того же.       — В смысле? — спросила Эвелина, подняв глаза.       Каллен ухмыльнулся.       — В эту игру могут играть оба, леди Тревельян. Теперь пришла твоя очередь.       — Ты хочешь… своим ртом? — Эвелина не могла поверить. Зачем ему прикасаться к ней в том месте ртом? Это было грязно и порочно, и…       — Да, своим ртом, — тепло ответил Каллен, опуская руку между её ног, погладив завитки. — Так же сильно, как ты хотела взять меня, я хочу взять тебя. Позволь мне доставить тебе удовольствие, Эвелина. Здесь, прямо на моём столе, чтобы я думал о тебе весь день, пока работаю.       Лицо Эвелины загорелось, словно от огня.       — Ты не обязан, Каллен. Это очень милое предложение, но…       — Не милое, — прорычал Каллен. Он схватил её за бёдра и развернул к столу. — И я не чувствую, что обязан. Я очень хочу полизать твою горячую маленькую пизду, Эвелина. И ты позволишь мне.       Эвелина пискнула, когда Каллен оттолкнул её назад, не оставляя выбора, кроме как опустить попку на стол. Посадив Эвелину, Каллен смахнул в сторону всё, что лежало позади, — чернильница и перо, несколько свитков и бутылка вина с грохотом упали на пол.       — Ляг на спинку и раздвинь ноги, — скомандовал он.       Это не было частью фантазии Эвелины, и она жутко стеснялась.       — Каллен, ты правда не обязан этого делать.       Каллен встал между её бёдер и наклонился вперёд.       — В последний раз говорю, милая: я делаю это не потому, что обязан, а потому что хочу. И потому что тебе это понравится. А теперь перестань болтать и ложись на спинку.       Властный вид победил стеснение, и Эвелина опустилась на стол. Каллен обхватил ноги и провёл губами по внутренней стороне бёдер, целуя сначала одно, потом другое, а затем перешёл на соединение ног. Эвелина должна была признать, что это возбуждало; несмотря на то, что она чувствовала ужасный стыд при мысли о том, что он будет лизать там, её сердцевина, казалось, уже была готова.       Когда Каллен наконец провёл кончиком языка по лону, Эвелина ахнула от шока. Он поднял голову, самодовольно улыбнулся ей и продолжил. Язык погрузился в складки, и бёдра Эвелины словно больше ей не подчинялись, бесстыдно покачиваясь в такт его движениям. Она не могла поверить, что он лижет её и ей так сильно нравится. Спустя пару минут чувство удовольствия снова нарастало, а это означало, что Эвелина скоро кончит. Оно было где-то на задворках сознания, но она не могла ухватиться и удержать его. Ей нужно было большее.       — Каллен! — закричала Эвелина, тыкаясь своим центром ему в лицо.       Рука Каллена, сжимающая талию, опустилась и остановилась между ног. Когда она почувствовала, как его пальцы давят на вход, то поняла, чего ей не хватало.       — Да! — вскрикнула Эвелина. — О Каллен! Да! Не останавливайся.       Он и не собирался. Пальцы скользили внутри её естества, проникая глубже, пока она извивалась в объятиях. Его рот был безжалостен, покрывал лоно губами и языком, встречая каждый изгиб бёдер. Когда он трогал её прошлой ночью, оргазм нарастал медленно, но на этот раз она достигла пика прежде, чем осознала, что происходит.       — Каллен! — вскрикнула Эвелина с долгим протяжным стоном. Удовольствие было таким интенсивным, что она чуть не сошла с ума. Когда она с тихим стоном рухнула обратно на стол, ей показалось, что каждая косточка в теле превратилась в желе.       — Эвелина, — позвал её Каллен. Он встал между ног и склонился над ней, взяв лицо в ладони и глубоко поцеловав. Затем отстранился и самодовольно улыбнулся. — Как это было?       — Потрясающе, — выдохнула она, проводя пальцами по завиткам волос у него на шее. — Тебе правда хочется это делать?       — Да, — коротко ответил Каллен. — Так что привыкай.       Он улыбнулся ей и отступил, взяв за руки и потянув за собой.       — Готова ко сну?       — Я готова лечь в постель… — Эвелина схватила одежду и поползла по лестнице. Каллен последовал за ней, и, когда Эвелина помогла ему снять доспехи, она наклонила голову и озорно улыбнулась. — Ну что, вернёмся к тому, что сказала Сэра. О персиках?..       На этот раз Каллен объяснил, что именно она имела в виду. А затем ещё и продемонстрировал, для наглядности.