***
Растапливать печь было его обязанностью. Родители их обоих приучали к труду. И младший брательник Димка матери помогал на стол накрывать и посуду мыть. Хотя ему только исполнилось пять. Вася был старше на целую жизни, то есть ровно на пять лет. В тот день после школы он наспех сделал домашние дела, которые велела матушка, и убежал на крутой лог — кататься на санках. Печку растопил перед приходом родителей и снова умотал гулять. А иначе не отпустили бы — засадили за уроки и навешали бы ещё каких-нибудь дел. С младшим братом, например, заниматься дурацкими поделками. Нет, Димка, конечно, толковый, но не очень-то с ним интересно. Вася болтался на улице допоздна. Глядел, как ребята строят снежную крепость, но так и не решился подойти. Завтра, может быть, завтра. Домой он вернулся крадучись: свет горел наверху — в родительской спальне. Ох, и влетит от отца! Прислонившись лбом к деревянной стенке в сенях, он зажмурился и сделал глубокий вдох. И сразу закашлялся. В удушливо-вязком воздухе повисла глухая тишина. Страшная, жуткая, неживая. Поначалу Вася даже не испугался, просто оторопело замер на пороге детской, не решаясь включить свет и потревожить спящего брата. В комнате было душно, даже слишком. Голова разболелась. Вася щёлкнул выключателем, и, кажется, в этот момент все «лампочки» в памяти выбило с оглушительным треском. Димка вовсе не спал, а родители… Вася не помнил, смог ли подняться наверх. Соседка услышала его рёв на крыльце. Замёрзшего и испуганного увела к себе. А дальше всё словно во сне, казалось ненастоящим. В детдоме Вася воображал, что вернётся домой и всё станет по-прежнему. Как будто родители и брат ждут его там. Об этом Вася никому не рассказывал. Секрет. От любого неосторожного слова тени могут обратиться в прах. До вчерашнего вечера он и домой-то никого не звал. А эта глупая девка всё разрушила.***
Утром снова разбудил грохот посуды на кухне. Вообще-то посреди бела дня призракам являться не пристало. А в дом вряд ли бы кто-то решил вломиться. Красть нечего — телик, и тот не работал. Может, и к лучшем. Тишина умиротворяла и не позволяла ускользать воспоминаниям. Вася потянулся на скрипучем диване, на котором вчера уснул, и лениво поднялся. Показалось, наверное, или приснилось. Адрес-то этот даже никто не знает. Друзей у него отродясь не водилось. А родственники… в общем, те, кто был, тех давно уже нет. Остановившись в дверном проёме, Вася ошалело уставился на гостью. На большом блюде высилась ароматная румяная горка кружевных блинов, а женщина в белом переднике возилась с электроплиткой, повернувшись в нему спиной. Светлые пряди буйной волной спадали на плечи. В первую секунду даже подумалось, что мерещится. Однако гостья обернулась и отразила его недоумённую гримасу улыбкой. — Ты какого это хрена здесь забыла?! — мигом подобрал слова Вася. — Ты меня вообще-то выгнал посреди ночи! — с упрёком ткнула пальцем в его сторону гостья. Имя… ах, чёрт, вылетело из памяти. Вася не нашёл ничего лучше, как просто обращаться к ней «на ты». Наглая же девица! — Вот именно! Выгнал! — подчеркнул он, закипая синхронно со свистевшим на плитке чайником. — А ты припёрлась снова, как будто это гостиница! Гостья деликатно повела плечами и вытерла руки о передник. Материн! Это особенно взбесило! Неужто её в детстве не научили, что чужие вещи трогать нельзя? — Откуда ж я знала, что ты такой обидчивый? Ну мог бы сказать, что у тебя проблемы по этой части, — простодушно высказала она. — Ты психанул, а ночевать на улице мне как-то, знаешь ли, не хотелось. Я тут больше никого не знаю. — Что-о?! — Вася аж поперхнулся воздухом от такой бесцеремонности. — По какой ещё части? — По мужской. Нет, это уже переходило все мыслимые границы! В два шага сократив расстояние между ними, Вася сгрёб назойливую девицу в объятья, впился поцелуем в губы. Не хватало ещё, чтобы какая-то деревенская дура думала, что он импотент. Ещё растрындит на всю округу… Бабы — они такие — язык без костей. Гостья поначалу опешила от такого напора, но вскоре, игриво поправив спадающие на глаза локоны, прильнула к нему. Её ловкие пальцы пробрались под рубашку, за пояс джинс. Ох, даже злиться на неё расхотелось. Не медля, Вася задрал подол нежно-голубого платья и усадил гостью на стол. Изучал её бледное, хрупкое тело восторженным взглядом. Проложил дорожку мокрых поцелуев от шеи до ключицы и стиснул аккуратную грудь в ладонях. Гостья подалась навстречу, испустив шаловливый стон на ухо. От одежды они избавились быстро, а мешающую на столе посуду, смахнули на пол. Стол оказался крепкий, почти не шатался под весом разгорячённых тел. Лишь заварник позорно треснул: став свидетелем столь интимной сцены, скатился на пол. Ай, и плевать, никогда он Васе не нравился.***
Завтрак всё же пришлось готовить заново. Усевшись на табурет, Вася с любопытством наблюдал, как гостья печёт блины. После пили чай с матушкиным вареньем. Наступил подходящий момент, чтобы выдворить её прочь. Но Вася отчего-то смутился и принялся помогать убирать беспорядок. — Как тебя зовут? — спросил он, сообразив, что тянуть дальше с этим вопросом уже глупо. — Диана. Мог бы и запомнить! — возмущённо качнула головой она. Вася попытался состроить невинную улыбку. — Да просто вылетело из головы! Диана оказалась не из обидчивых: только что картинно дула губы, как секунду спустя чмокнула в щёку. — Чем займёмся сегодня? Может, баню затопим? Я видела во дворе. Вася покачал головой. — У меня ванна есть. А баня… там надо хлам разобрать, ей уже давно никто не пользуется. Диана пожала плечами, поправила сползшую бретельку. — Тогда я в душ. А потом, может, куда-нибудь поедем, в город? Я здесь толком ничего и не видела, — торопливо пояснила она. — Э-э, я… — растерявшись от такого напора, Вася отстранился. — Надо на работу. Диана лишь хмыкнула. — Кем ты работаешь? Вася ответил уклончиво: — Не твоё дело. — Как скажешь. Так я могу прибраться и обед приготовить. Только надо в магазин съездить или дай денег, я сама схожу. От такого шикарного предложения, аж нервный тик усилился. — А это у тебя давно? Знаешь, у нас одна бабка в деревне всякое такое лечит, и от заикания, и вот это, чё там с тобой, — качнула головой в его сторону Диана. — Ну да, бабка, — пробормотал Вася в пол. Повысил голос и прихватил её за локоть. — Мне не нужна домработница. Поняла? — А я и не предлагала! — возмущённо воскликнула Диана. — Мне общагу ещё не дали, поступаю на филфак, — пояснила она. — Могу же я пожить у своего парня, временно? — совершенно не вопросительным тоном произнесла она. Васю вновь настиг приступ проклятой астмы, и он потянулся за ингалятором. Диана, очевидно, приняла молчание за согласие. Хотя… Уже в машине, по дороге в их импровизированный штаб, Вася размышлял о том, что он как бы не против. То есть, вроде и против, а вроде и нет. Вот вечно у него так! Порой он сам на себя злился и сожалел о поспешно принятых решениях, но поделать ничего не мог. Если уж на то пошло, то за свои двадцать восемь лет официальной девушки он не приобрёл, каких-то долговременных отношений так и не получилось. С одной, ещё в технаре, они встречались месяца три. Она говорила, что люди быстро от него устают. Вася тогда психанул и разгромил её комнату в общаге. А она даже заяву накатала, и почему-то их отношения называла «преследованием». Всё обошлось, а чувства со временем угасли, как прогоревшие угли, однако обида всё равно колола в душе. К вечеру, разобравшись с делами и довольно успешно, Вася решил устроить Диане сюрприз. Просто потому что так захотел. Чего скрывать, её внимание льстило, равно как и раздражало. А что перевешивает, он пока не разобрался. В ресторане с видом на набережную и окружённый ореолом неона музей оружия, они ужинали при свечах и пили шампанское. Прямо как в каком-то забугорном кино. Диана взяла его за руки, изогнула уголки тонких губ. — Каждую сюда приводишь, да? Вася растерянно замигал, а после сообразил. Ревнует. И это было даже приятно, тепло разлилось в груди. А, может, это просто шампанское стукнуло в голову. — Никого не водил. После ресторана гуляли по ночному городу, и, честно говоря, Вася совсем позабыл, что знакомы они всего два дня. Если уж на то пошло, то весь этот вечер он устроил не только для Дианы, но и для себя самого. От переполняющих душу эмоций сносило крышу. Быть особенным и любимым для кого-то — это, оказывается, так здорово! Дождь застал их на площади, у подножья памятника В. И. Тёплый августовский ливень. Они прыгали по лужам и хохотали, как дети. Диана совсем не стеснялась своих чувств. И это восхищало. Поймав в объятья, Вася поцеловал её в мокрое плечо. — Я тебя люблю, — в эту минуту, и правда, ведь любил. Диана не испугалась его признания, не отпрянула, как это было с Катей (той, из техникума), а лишь взъерошила его мокрые волосы. — Ты забавный и славный. Вася совсем разомлел от счастья, расплылся в дурацкой ухмылке. Давно ему такого никто не говорил, а, пожалуй, и никогда. Все лишь отталкивали и сторонились. Ну, а что поделать, если свои чувства он скрывать не привык, да и не умел? Слишком их много теснилось внутри. И ведь не все были плохими! Горячей волной благодарности затопило от ушей до пят. И, как водится, от избытка эмоций сковало грудь. Отыскав в кармане промокшей куртки ингалятор, Вася отступил в сторону. Нет, он не всё ещё сказал. Диана ласково коснулась его плеча. — Всё хорошо? — Да, да, — с заминкой ответил Вася. — Давай жить вместе. Губ Дианы коснулась лёгкая улыбка, и она пригладила завивающиеся от воды золотисто-рыжие пряди. — Так мы и так уже… живём.***
И всё шло бы хорошо, если бы в их распрекрасные планы не вмешалась милиция. Если честно, Вася уже как-то подостыл к идее стать «криминальным авторитетом». Тем более, что этот проклятый Алик похерил всю романтику. Фальшивый друг из него вышел — не оправдал ожиданий. Короче говоря, пришлось поставить жизнь на паузу, словно в какой-то дурацкой рекламе. И в тот момент, когда группа захвата ворвалась в их тайный… тайную баню, Вася больше всего переживал, что Диана его ждать из тюрьмы не будет. Она ведь и не знала ничего про его «работу». Всю жизнь Вася считал себя неудачником, а тут в кои-то веки повезло. Выпустили через полгода «по стоянию здоровья» (психического, но об этом Вася предпочитал не распространяться). Лечение пришлось пройти. И, оказавшись, на свободе, он думал, что Диана давным-давно съехала, нашла себе ухажёра получше или в деревню свою вернулась. Кому такой дурак нужен? Горестно вздыхая, Вася нарезал круги у автобусной остановки. Раскисший снег чавкал под подошвой ботинок, а набрякшее небо походило на застиранное больничное одеяло. Гадость, да и только! Март — самый отвратительный месяц в году. Ни зима, ни весна — хер пойми что. Автобус долго не шёл, Вася уселся на лавку, брякнув рядом сумку с нехитрыми пожитками, и хмуро уставился под ноги. От мысли о том, что придётся ехать в пустой и холодный дом, передёргивала нервная дрожь. Когда он из детдома вернулся, то накрыло такой печалью и скорбью, что выть хотелось от тоски. Нет, нет, лучше не вспоминать! Когда уже совсем задубели руки и ноги, к остановке подкатил пузатый жёлтый автобус. Вася мигом подскочил, заприметив в окошке знакомые золотые локоны. Правда, что ли или чудится? Двери с шипением расползлись в стороны, и автобус, выплюнув облако дыма, укатил прочь. Только сейчас Вася сообразил, что в город ехать в другую сторону. После лекарств ещё не оклемался, вот и перепутал. Но это уже и неважно. — Ждал меня, чё ли? — с игривой улыбкой Диана шагнула к нему. Вася, не веря своему счастью, обхватил её замёрзшими руками. Диана провела ладонью по его щеке и качнула головой. — Застыл весь. А это у них авария, никак не могли пробраться сквозь эту кашу! — сердито махнула рукой она. Вася отстранённо кивал, изучая родное лицо. — Я думал… Думал, что ты ушла давно, — признался он, кусая губы. — К себе в деревню уехала или… нашла себе кого-то. Какого-то богатого и здорового вместо бедного и больного. — Дурак ты, что ли? — рассмеялась Диана, откинув волосы. — Я же тебе писала! — А-а, мне ничего не передавали, — растерянно ответил Вася. Диана покивала, поджав губы. — Вот сволочи! И передачки тоже? Вася покачал головой. Ничего он не получал. Домой поехали на такси, хотя ценник водила заломил конский. На заднем сидении устроились, обнявшись. Диана всё гладила по лицу и пыталась отогреть дыханием замёрзшие ладони. А Вася разомлел от тепла и ласки и слушал вполуха. — Новостей много. Дома всё у нас хорошо. Я такую там красоту навела — скоро сам всё увидишь. Вася вздрогнул, расцепив руки. — Да не переживай, ничего я не выкинула, — успокаивающе хлопнула по плечу Диана. — Хорошо. — С поступлением я опять пролетела, да и ладно. Вася скорбно поджал губы, а Диана лишь махнула рукой. — Поваром в столовку устроилась. Вон, как потеплеет, можно огородик завести. Не пропадём, — воодушевлённо вещала она. — Ты же хотела поэтессой стать? — напомнил Вася. — А, хотела, да перехотела. Столовка, знаешь, всегда прокормит, а на пустое брюхо не до стихов. — Сложно с этим спорить, — хмыкнул Вася. — Ещё бы! Ты ж, поди, жрать хочешь? Я дома пирожков напекла… Ум отъешь. — Ты моё сокровище, — перебирая золотые локоны, заключил Вася.***
Матерясь сквозь зубы, Вася ковырялся в щитке. Какой-то предыдущий дурак сделал всё через жопу, и проводка полетела к чертям собачьим, на прощание устроив фейерверк на детском утреннике. За окном звенела капель, и солнце пригревало спину сквозь грязное стекло. С улицы доносились детские вопли: по случаю ремонта всех выгнали на стадион, а спортзал закрыли. Здраво рассудив, что всякий спортинвентарь хранится в тренерской, Вася решил якобы «случайно» прогуливаться по коридору. Пора было ехать на другой объект, но лишние полчаса погоды не сделают. Как он и рассчитал, Алик появился вскоре после того, как детские крики стихли. Видно, отпустил подопечных по домам. Вася шагнул навстречу из темноты гулкого коридора. — Привет, — он нацепил на лицо дружелюбную улыбку. Алик вздрогнул и выронил мяч, который до этого нёс подмышкой. — Ты что здесь делаешь? Вася готов был к этому вопросу. — Свет. Алик побледнел, будто призрака увидал, и уставился на него, глупо моргая. Вася почесал висок и, решив, что пауза затянулась, вытащил из нагрудного кармана отвёртку. — Электрик я, проводку вашу чиню, — помахав у Алика перед носом отвёрткой, пояснил он. — Ты же должен быть в тюрьме... — предусмотрительно отступил назад Алик. — Выпустили по состоянию здоровья. — Понятно. Алик, очевидно, не был настроен на беседу, и Вася слегка приуныл, но так быстро сдаваться не привык. — Я решил начать новую жизнь, — воодушевлённо пояснил он. — Ясно. Удачи, — протянул Алик, вознамерившись воткнуть ключ в замок. Вася не стал тянуть кота за хвост. А то, глядишь, окажешься перед закрытой дверью. — Придёшь ко мне на свадьбу? Алик застыл у дверей, так и не сунув ключ в замок. Брови его стремительно взлетели вверх. — После всего, что ты натворил?! Ты ненормальный? Вася обиженно поджал губы. Вопрос, кажется, был риторическим, но он всё равно недовольно ответил: — У меня и справка есть. Говорю же, выпустили по состоянию здоровья. Алик шумно выдохнул и прислонился спиной к двери. Вася состроил умоляющую гримасу. — Ясно, тебе совсем некого позвать? — догадался Алик. Признавать это было немножко неприятно, но всё же он оказался прав. Вася добросовестно обдумывал этот момент целый вчерашний день. Так-то обычно решения он принимал быстро. — Некого, и что с того? — грубовато бросил Вася. — Я вообще-то сирота, если ты не забыл. А друзья… их больше не осталось. — Но невесту ты себе как-то нашёл! — О, я вас познакомлю! Прекрасная женщина, просто чудо! — воодушевлённо воскликнул Вася. — Так ты придёшь? Алик почему-то восторга не разделил, состроил кислую мину. — Я подумаю. — Думай, думай. У меня ещё работы полно, на целую неделю хватит, — Вася был не из тех, кто стесняется спросить дважды. До свадьбы ещё полтора месяца, а он умеет быть настойчивым. Алик-то уж точно не станет катать заяву за «преследование». Скорее всего. Эх, прекрасная жизнь начинается! Семья, друзья, прямо как он и мечтал в детдоме. Вместе и в горе, и в радости.