Ласточка

у него трясутся руки, пока он идет к кабинету Брюса: страх, по закрепившейся в синяках привычке, пропитывает все тело, заставляя сердце истерически биться о грудь в попытке сбежать. он уже представляет себе рокочущий голос, от которого захочется сжаться в комок. но ещё он представляет взгляд, приковывающий к месту. руки с крупными венами, скрещенные на широкой груди, и массивные плечи под рубашкой, и губы, которые кривятся от досады и разочарования. тонкие, плотные, но настолько изящные, настолько приковывающие взгляд, что Дик мог бы вывести их форму карандашом на бумаге с закрытыми глазами. правда, они всегда были бы искривлены в жестокой, сердитой, серьезной манере. улыбки, которые побывали на этих губах за время их знакомства он может, и не смог бы пересчитать. но те, которые вызывал он сам, мог вспомнить в подробностях. с нежностью описать каждую. он стучится в дубовую дверь кабинета, делая глубокий вдох. ему семнадцать, но каждый раз, переступая порог кабинета, он чувствует себя совсем маленьким мальчиком. - ты хотел меня видеть. мужчина сидит в своем кресле, складывает документы, разложенные на столе. он кивает Дику, собирая их в стопки и откладывая. закрывает перьевую ручку, убирает ещё в ящик стола, и только после этого откидывается в кресле и удостаивает подростка взглядом. Дик стоит перед ним, стараясь не позволять своему телу реагировать так, как ему бы хотелось. а хочется ему спрятать руки, встать неустойчиво, сжаться, насколько это возможно, спрятать глаза. но он слишком хорошо умеет управлять своим телом. поэтому он смотрит в лицо мужчины, пересиливая панику, которую вызывают в нем эти ледяные, идеально-голубые глаза. он стоит уверенно, перекатывается с пятки на носок, словно ему скучно ждать, пока Брюс начнет разговор. губы растягивает в косой улыбке, сверкает ровными зубами, изящно наклоняет шею, поправляет отросшие волосы. - вот он я. любуйся. свой голос Дик в такие моменты всегда слышит со стороны. он словно управляет своим телом, как марионеткой, откуда-то сверху, дергая за ниточки и читает заученный текст, как чревовещатель. Брюс сводит брови в давно знакомом изгибе, и устало вздыхает. - Дик. если ты продолжишь так себя вести, я перестану допускать тебя к нашей работе, - он говорит это в который раз, и сам это знает, но все равно продолжает, - мы договаривались. - прости, - парень улыбается шире, - ничего не мог поделать. он знает, что этот ответ выведет его наставника из себя, и все равно продолжает, пока его не перебили. - и к тому же, никто не пострадал. - но очень даже мог. ты - в первую очередь. Дик на секунду теряется с ответом, не потому, что он не слышал этого раньше, а потому что он всегда забывает, какие реплики придумал для этого акта, когда слышит нотку беспокойства, тщательно скрытую в строгом голосе. - но не пострадал. вот он я, в твоем распоряжении. ни царапинки. а это - враньё. на бедре, с наружной стороны, короткая, но достаточно глубокая рана, оставленная куском стекла. но он успешно ее скрыл - не мог допустить, чтобы кто-то увидел порезы напротив, на внутренней стороне. он самостоятельно зашил ее, чертыхаясь, закрыл большим медицинским пластырем. небольшой, но глубокий порез, который мог принести слишком много проблем. Брюс тяжело вздыхает, встает с массивного кресла, обходит стол и облокачивается на его край, не отрывая от Дика глаз. тот стоит ровно, все также улыбаясь: он врёт настолько хорошо, что даже Брюс, когда они изучали человеческие мимику и жесты, чтобы научить Дика лгать и распознавать ложь при необходимости, был доволен. на самом деле, подозревал Дик, даже более того - поражен. он - актер от рождения, умеющий держать улыбку, пока мышцы и связки почти ломаются под собственным весом. акробаты - как балерины и фигуристки, как воздушные гимнастки - носят маску, которая должна быть не просто застывшей, а абсолютно неотличимой от живого лица. он может улыбаться, пока его бьют. пока ему вырывают ногти. пока падает с высоты башни Уэйна, летит вниз без страховки, спасаясь в последний момент. и именно этим Брюс сейчас недоволен. - ты выделываешься. Дик только пожимает плечами. сколько раз они это уже обсуждали? - я - артист. это рефлексы, которым много лет. - значит, пора отучиться, - глаза опекуна опасно сужаются, - ты рискуешь своей жизнью, пытаясь произвести впечатление. - я не могу от этого отучиться, Брюс. для меня то, что ты называешь "выделываться" - то же самое, что и моргать. абсолютно естественно. - при желании, не моргать можно долго. - значит, как дышать, - Дика начинал раздражать этот спор, а страх, сменяемый бешенством, выветривался. - не дышать тоже можно. и довольно долго. - предлагаешь мне на "работе" не дышать? - не предлагаю, - его голос опасно понизился, - а приказываю. Дик почувствовал, как из головы вытесняет мысли белая ярость, ослепляющая, как свежий снег на солнце. - ты просто мне не доверяешь, - прошипел он, - а я знаю, как выполнять свою работу! - нет, не знаешь! - мужчина с силой хлопнул по краю стола ладонью, - я учу тебя ее выполнять. я говорю тебе, что делать - и ты подчиняешься, это понятно? Дик сжимает зубы до боли в челюсти, потому что на языке вертится проигрышное "да, сэр", вызываемое из глотки страхом и дрожью, которая прошибает позвонки, когда Брюс повышает голос. - я потеряю эффективность, - с трудом выдавливает он из себя. - значит, будешь тренироваться, пока не научишься, - Брюс поднимается от стола, - никакой работы в поле, пока я не увижу, что ты перестал выделываться. - ты не можешь, - у Дика вышибает воздух из итак с трудом работающих лёгких. костюм - единственное, что придает его жизни смысл уже пять лет. он не повесит его на вешалку просто потому, что злобная мышь не в состоянии выдержать его способность работать с изяществом, а не просто размахивать кулаками. - могу. и приказываю. ты знаешь, что мы работаем вместе, пока ты слушаешься меня. глаза Брюса сверкают, и Дик не может его прочитать. Бэтмен стоит перед ним в своей собственной публичной маске, непробиваемый, суровый, будто пустые доспехи, за холодным металлом которых нет человека. - выбор за тобой. свободен. Дик сжимает кулаки, теряя контроль над своей позой, над лицом, над улыбкой. - у тебя нет надо мной такой власти, как ты думаешь, Брюс. мужчина, возвращающийся за стол, даже не оборачивается. он уверен, что Дик выплеснет злость в нескольких фразах, которые отлетят бумерангом досады от его брони, и послушно уйдет, хлопнув дверью. но вместо этого он слышит, как Дик начинает движение, и оборачивается, с трудом успевая перехватить удар. выкручивает кулак подростка, скорее инстинктивно, чем с целью навредить. - Ричард! вторая рука ударяет его в живот, вытянутая, бьёт по ключевой точке, и воздух покидает легкие. Брюс разжимает руку, отшатываясь. лицо оскорбленного мальчишки искажено яростью всего несколько секунд - в следующий момент на нем появляется улыбка, скорее, ухмылка, вытянутая, демонстрирующая ровный ряд белых зубов. - давай. посмотри, как мне мешает то, как я "выделываюсь." Дик почти рычит, откидывает назад волосы, встаёт в боевую стойку. - нет, - просто говорит Брюс, выпрямляясь. - что значит "нет"? - нет. мы закончили разговор, Дик. вместо ответа Дик набрасывается на мужчину снова, и тому ничего не остаётся, кроме как отшвырнуть Дика в сторону, стараясь сделать это как можно мягче, но подросток пытался нанести удар в полную силу, и его собственная инерция сыграла злую шутку: парень упал на стол, пролетел по нему, сбивая на своем пути документы Брюса, чернильницу, папье-маше, а затем упал на пол. - довольно! - Брюс повышает голос, не удостаивая парня взглядом, - ты свободен. Дик больше не рычит: он встаёт и ухмыляется. - нет. его следующий удар куда эффективнее: Дик взлетает на стол, прыжок выше, чем нужно, тело изогнуто почти вульгарно, шея открыта, глаза сверкают. удар попадает в цель, впечатывает Брюса в стену, Дик приземляется рядом, пытается ударить в подъёме под ребра, и ему удается нанести только скользящий удар: Брюс хватает его за горло. - Дик, заканчивай. мужчина приподнимает его над полом, сжимая пальцы, и смотрит, не моргая. тот только улыбался, не меняясь в лице, пока не смог оттолкнуться от пола и ударить мужчину обеими ногами в грудь. Брюс услышал, как парень с хрипом впустил в легкие воздух, но успел перевернуться, вставая на руках. тонкие ноги в обтягивающих джинсах мелькнули перед Брюсом, прежде чем Дик отскользнул назад, прижавшись к полу для броска, как животное. его глаза сузились, длинные ресницы отбросили тень на щеки. он знал, что Брюс разжал пальцы не от удара, а надеясь, что Дик послушается приказа. - нет, папочка, - Дик бросился вперёд, - не закончили. он двигался даже плавнее обычного, вытягивая руки, зная, как Брюса бесит то, как он ставит пальцы вперёд, не бережет их ради изящества. как он отскакивает назад, приземляясь на сведенные вместе ноги, крестом, руки назад, словно в поклоне. как продолжает улыбаться, даже получая удар по ребрам. Брюс сдерживается, и Дика это бесит до отвращения, до животной ярости. и даже ее он продолжает скрывать за приветливым, соблазнительным, застывшим лицом. он знает, что это умение Брюс в нем ценит. - ты не можешь, - они обмениваются ударами, уворачиваются, пытаясь уронить друг друга на пол, - пытаться разобрать меня на кусочки и оставить только то, что тебе нравится! Брюс молчит, успешно отражая удары. он ждёт, когда лицо Дика сломается, выдаст его эмоции. "не дождется." Дик понимает, что проигрывает. ему удалось не до конца, но разбить мужчине нос: редкие капли крови стекают на подбородок, подкрашивают губы. голубые глаза остаются пустыми, как лёд, и от этого Дику кажется, что он смог выжать каплю крови из бога. - Дик, успокойся, - голос Брюса немного мягче, но Дик знает - за этой мягкостью скрывается злость, которую мужчина вот-вот на нем сорвёт. он подскакивает вверх: хватается за люстру, взлетает, не упустив возможности сделать сальто, приземляется на шею мужчины, обхватывает ногами, валит на пол, пытается не дать подняться, но его веса не хватает для того, чтобы удержать Брюса, и он получает удар затылком об пол. - заканчивай, - рычит Брюс, переворачивая его, - пока я тебя не покалечил. - посмотри на себя, - улыбается Дик в ответ, - злишься, пап? он знает, что мужчину бесит, когда Дик его так называет. и получает жестокий удар в живот. после этого Брюс приподнимается, отпуская подростка. тот кашляет, не меняясь в лице. - на выход. если не остановишься - можешь вешать на стену плащ. Брюс отворачивается, а глаза Дика расширяются, но он молчит, приподнимается, собираясь для следующего броска. Брюс отшвыривает его к стене со всем силы, Дик слышит, как его ребра хрустят, почти ломаясь, бросается ещё раз, отталкиваясь от стены. на этот раз Брюс прижимает его к ней всем телом. - хвалю за настойчивость. Мужчина держит руки Грейсона над ним, впечатывая их в холодный гладкий камень, об который мальчишке было так больно ударяться последние несколько минут. маска дика не исчезает, и он думает, напоминает ли он Брюсу его злейшего врага, тоже не прекращающего улыбаться. - у тебя не осталось шансов, Ричард. - а вот и нет, пап, - Дик откидывается назад, - у меня есть кое-что ещё. он впивается в Брюса губами, прижимается к всегда так привлекающему его изгибу, прогибается в пояснице, чтобы прижаться к телу: само изящество, если бы кто-то смотрел на них со стороны. этому его тоже научили, хотя он знал и раньше. Брюс не любит этот метод по многим и многим причинам: honeytrap, ласточка, как не назови, суть не поменяется. внедриться, втереться в доверие, вызвать романтические чувства. любыми способами, какие понадобятся. "тебе никогда не придется это использовать, - говорил тогда Брюс, - но знать следует, чтобы вовремя распознать потенциального противника." но сейчас, лишенный возможности двигаться, с головокружением, болью от разошедшихся на бедре шрамах и в большей части суставов, Дик прибегает к нему, чтобы показать: смотри, чему ты меня научил. смотри, что ты со мной сделал. не тебе теперь решать, когда мне уйти. он целует терпеливо, вжимается, ведёт языком, и с удивлением чувствует, как на запястьях немного расслабляются грубые пальцы. потому что Брюс отвечает на поцелуй. жёсткие губы раскрываются, и язык Дика оказывается на чужих зубах. Брюс сильнее вжимает его в стену, всем своим весом, и его язык настойчиво сталкивается с языком подростка. потом он отпускает тонкие запястья, кладет руки на изящную талию - неуверенно, и Дик чувствует, как его прошибает электричеством. он поддается, обвивает широкую спину руками, зарывается в короткие черные волосы на затылке мужчины. "боже, как же он пахнет, - думает Грейсон, - грозовым небом и своими дорогими духами, телом и тканью одновременно." у него заканчивается воздух, когда он чувствует бедром чужой стояк. "боже, Брюс, у тебя встал только сейчас - или ещё когда ты заставлял мои кости хрустеть под твоими кулаками?" на этот вопрос он может получить ответ позже. все хорошее необходимо заканчивать вовремя. Дик открывает глаза, стараясь запомнить беззащитность чужих полузакрытых век, и со всей силы впивается в нижнюю губу Брюса зубами, сжимает так, что немедленно чувствует на языке кровь. руки мужчины дёргаются, и Дик чувствует искренний вздох удивление прежде, чем оттолкнуться от стены и разорвать поцелуй, ударив опекуна точно в солнечное сплетение двумя ногами, пользуясь его же плечами, которые он только что оглаживал пальцами, в качестве опоры. Брюс отшатывается, и Дик не ждет, пока тот придет в себя: наносит серию ударов, позволяя себе лишние повороты, упущенные в пользу красоты секунды и взгляд за маской, полный довольства собой. из губы Брюса течет кровь. голубые глаза несколько секунд распахнуты, зрачки расширены, и Дик видит эту растерянность, пока бьёт. и видит, как мгновенно она сменяется гневом. Дик не успевает увернуться: в этот момент он целился в щеку мужчины в развороте, и тот перехватывает его за лодыжку. тянет на себя, разворачивает, отбрасывает в сторону, словно Дик ничего не весит. тот врезается в стол, и вот теперь ему действительно больно. мелькает мысль - если бы это была стена, кости бы треснули. Брюс подходит, и Дик не успевает подняться - кулак впечатывается ему в диафрагму, и из горла вырывается сдавленный хрип. его лицо распадается, не потому что это слишком больно, а потому что глаза Брюса теперь - метель, ледяной ураган, столкновение с айсбергом. мужчина хватает его за волосы и тащит по полу, игнорируя попытки задыхающегося Дика сопротивляться, и практически выбрасывает того за дверь. - убирайся, - бросает Брюс единым рычащим, гортанным звуком, - и не попадайся мне на глаза. И захлопывает за отброшенным в коридор Диком дверь. тот поднимается на дрожащие ноги, и прижимает к пальцы к губам. они все еще влажные от поцелуя. "он ответил, - вырывается из полностью поглощённых болью и адреналином нервов, - он тебя поцеловал."