Я не дам тебе упасть

Марионетка. Чайльд Тарталья осознал, что он - использованная, брошенная марионетка. Которая, может, быть ещё когда-нибудь пригодится, но место её пока что в пыльном чулане. Он отлично отыграл свою роль, веря в то, что является звездой представления, и режиссёр вытирает скупую слезу восхищения. Но в финале рукоплескали не ему. В финале он стоял рядом со звёздами шоу, которые даже не смотрели в его сторону. Были произнесены заключительные реплики, а потом они просто развернулись и ушли, оставив глупо стоять в одиночестве. Но это же он был главной, ключевой фигурой в этой драме! Это его руками были расставлены все ловушки, сплетены все липкие, незаметные сети! Это он был тем роковым, коварным искусителем, который так мастерски изображал интерес к человеку, над которым и было задумано злодеяние! Ах, как самозабвенно он играл! Он жил этой ролью! И она ядовито, незаметно оплела корнями его разум. И он сам поверил своему персонажу. А его персонаж был очарован неспешными, гипнотическими речами, взглядами, прикосновениями своей жертвы. Он заигрался... Придуманные чувства стали его чувствами. И он поверил этим глазам, что, как он теперь понимал, его попросту изучали, наблюдали за его репликами и ужимками. За его игрой... Почему ты не забрала меня обратно? За что так наказываешь? Разве я плохо исполнил свою роль? Отправь меня куда угодно, но не оставляй здесь, рядом с ним! Но непоправимое, непростительное свершилось, и больше нет никакой надежды... потому что всё: занавес опущен, зрители разошлись, и в голове режиссёра уже рождаются другие сюжеты для новых драм, а он по факту оказался лишь реквизитом. Нет! Никто не в праве так с ним поступать! Даже Царица! Шелестящий голос в голове становился всё громче. Нашёптывал, заманивал. Обещал справедливое отмщение. Но кому мстить? Своему Архонту? Сердце жжёт от ярости и горькой желчи бессилия. - Кто я такой? - Отчаянные попытки не потеряться в этом пугающем голосе, что сеет крамольные мысли, жестокие и безрассудные желания. - Ты? Ты - тот, кто получает желаемое! Ты - тот, кто стремится и достигает! Разве ты не достоин того, чтобы перед тобой преклонялись? - Гордыня щедро подкармливается злостью и лестью. Бездна лепит мысли и чувства по своему подобию, толкает слабого человечишку к краю, туда, где она примет блудного сына в свои объятья, после чего его воля уже не будет иметь никакого значения. - И любили... - Тебя должны бояться! Это твоя судьба - быть победителем. По праву стоять выше всех! - Голос множится, разрастается, и уже целый хор эхом подхватывает и бесконечно повторяет это слово: Судьба! Судьба! Судьба... Оглушённый, обезумевший Чайльд упал на колени и обхватил голову, впиваясь ногтями в кожу. Тянул волосы, не в силах остановить этот внутренний кошмар. Из приоткрытого в немом крике рта на пол капает слюна, и прозрачные капли смешиваются с алыми от носового кровотечения. Он инстинктивно защищается, и по комнате с сухим треском мечутся фиолетовые молнии, готовые поразить несуществующих врагов. Весь тщательно подготовленный спектакль с добычей Сердца бога окончился чуть больше суток назад. И всё это время он, как загнанный дикий зверёк, просидел в своей комнате в Банке. Провал... Опустошение... Смятение... Он не узнавал сам себя, и от этого ему впервые было страшно. Страх не давал мыслить рационально. За несколько дней он пережил многое. Начиная с поражения от недооценённого им Итэра. В том сражении от отчаянья Тарталья использовал не только силу Порчи, но и форму Короля Демонов, и после этого ощущал свои тело и разум перемолотыми в фарш. Выслушал насмешки треклятой Синьоры и познал предательство той, что была непоколебимым авторитетом и предметом восхищения. Царица отобрала даже возможность вернуться к семье. И, наконец, он лишился потаённой светлой надежды, которая с недавних пор поселилась в сердце. Сломанную игрушку выкинули и забыли. - Вы меня плохо знаете! - Блеск безумия светился в глазах сквозь слёзы, рот ощерился в страшной улыбке. - Вы можете переломать мне все кости, но у вас не получится меня сломить. Не важно, как глубоко я упаду, я восстану, и вы содрогнётесь! - Он сдался перед хором искушающих речей и наслаждался эйфорией. - Судьба!!... Крик громогласных голосов в голове взорвался звоном бьющегося оконного стекла и в наступившей тишине разлетелся звенящими осколками. Треск молний мгновенно прекратился, и Тарталья поднял мокрое лицо. Всё, что он увидел сквозь слёзы и пот, застилающие глаза - невысокий силуэт в сумраке комнаты и две горящие янтарные точки в прорезях рогатой маски. - Раз ты сам пришёл, то и начнём с тебя! - Чайльд не обращал внимания на то, что в закрытую дверь комнаты уже во всю ломятся люди, встревоженные шумом. Он поднялся с колен и призвал демоническую силу Бездны, но потерпел поражение от той, что считал своим союзником. Он чувствовал, как его разрывают изнутри, опустошают и заполняют оболочку адским огнём. Яркие точки глаз приближаются, и он чувствует руки, сомкнувшиеся на теле в смертельном объятии. Вырывается рычание обезумевшего зверя из охрипшей глотки и понимание того, что только на это сил и осталось… Казалось, что это стремительное хаотичное движение не закончится никогда: его швыряло из стороны в сторону, внутри всё поднималось и тошнотворно обрывалось вниз. Голоса вопили, резонируя с болью. А потом давление стального захвата в одночасье пропало, и он покатился по земле. Распластался на влажной траве и с каким то остервенелым удовольствием вдохнул свежий запах. - Хрен тебе, а не мою жизнь! - Он медленно, тяжело поднялся и, шатаясь, пошёл на врага. На него смотрели всё те же пронзительные глаза, яркие как светлячки в черноте ночи. Сяо выставил копьё и сделал шаг назад. Куда же ты отступаешь? Разве не хочешь сразиться с лучшим?! В голове только маниакальная жажда крови врага... на грани смерти, приход которой он так бездумно приближал, призывая молнии разрушительной Порчи. - Господин, мы опоздали. Оно поглотило его разум. - Якса обращается к тому, кто находится за спиной Тартальи. - Я должен убедиться. Но если ты прав... Тогда я сам это сделаю! Уходи! - Аякс? Аякс! Ты должен меня услышать! - Крепкие, как камень, руки обвили грудь и живот, с силой удерживая два тела прижатыми друг к другу, пока стоявший за спиной прятал отчаянье за уверенным голосом. - Сейчас ты должен поверить мне, Аякс! Лжец! Лжец! Такой же, как и все! Он не достоин доверия! - отчаянно визжат голоса в голове. Тарталья обрывает их властно и резко: ЭТО РЕШАТЬ НЕ ТЕБЕ!! Фиолетовая пелена спадает с глаз, взгляд становится осмысленным. Он замирает, и только кровь из носа редкими горячими каплями падает на угольно-чёрные руки, которые удерживают его сейчас от падения. - Почему? Тарталья пока что не способен сформулировать чёткий вопрос. Этих "почему" слишком много. Но даже если и нет пока ответов, он хватается за голос Чжун Ли, как за соломинку, верит, что этот человек рядом, чтобы помочь. - Почему? - глаза закрылись тело обмякло… - Хорошо... - Его узнали, его не отталкивают. - Хорошо, Аякс. Прошу, доверься, - Моракс легко подхватывает обессиленного юношу и поворачивается туда, где в лунном свете видны утопленные в древних скалах исполинские каменные врата Обители. Ветер, летящий между скал, пронзающих небо, раздувает длинные полы белого плаща и срывает капюшон. Лик Властелина подобен маске, но в глазах боль. Он неотрывно смотрит на лицо юноши, боясь пропустить любое изменение. Сейчас ни что больше не заслуживает его внимания: выстраивая дорогу, плиты сами поднимаются из водной глади; врата при его приближении сами приходят в движение, чтобы пропустить главного Адепта. Он неслышно ступает по прозрачному изумруду моста, спеша туда, где на каменном острове искрится Озеро. Как мать кладёт своё дитя в колыбель, Моракс бережно опустил юношу в переливающуюся лазурь. Его ладонь камнем легла на грудь, и Чайльд погрузился полностью. Сяо ошибся... Он ещё не потерян! Я не потеряю его... Пусть будет так! - Кипящий янтарь на бесстрастном лице выдаёт безмолвную, отчаянную молитву. Проходят секунды. Глаза Чайльда внезапно распахиваются, а губы сжимаются в тонкую напряжённую полоску. В попытке высвободиться он хватается за запястье удерживающей его руки и дёргает ногами в поисках дна. Всё тщетно. Он доверился и так глупо попался! Небесные глаза темнеют от ненависти. Но чёрная тёплая ладонь ложится поверх его скрюченных пальцев, что пытаются отодрать губительный груз с груди. Моракс склоняется к его лицу и делает показательный глубокий вдох открытым ртом. Так не терпится поскорее меня утопить?! Организм требует воздуха, но Чайльд упрямо сжимает губы и пучит глаза: Худший из предателей! Пусть только кто-нибудь узнает, что ты утопил меня, как котёнка в ведре, и я тебя с того света достану! Чжун Ли… улыбается. Мужчина вдруг опускает плечи, словно сдаваясь, отрицательно качает опущенной головой. Аякс даже не представляет, какая картинка родилась в голове Моракса: тот увидел себя заботливым родителем, а Чайльда - упрямым мальчишкой, который только надувает щёки, таращит глаза, но наотрез отказывается принять горькое лекарство. - Дыши! - Шепчут губы, и ладонь ложится на щёку парня. - Со мной, - Чжун Ли ещё раз делает глубокий вдох через рот, и Чайльд, не отрывая широко открытых глаз, повторяет за ним. Аякс вдохнул. Никакая вода не хлынула в разрывающиеся лёгкие. Наоборот, воздух, хоть и странный, насытил его кровь кислородом в одно мгновение. Растёкся за пределы сосудов, омывая все внутренности, и принёс отрешённый покой. Лицо расслабилось, и он задышал ровно. Чжун Ли удовлетворённо кивнул и собрался убрать руку, что удерживала парня, но тот не дал этого сделать: накрыл своей ладонью, просто чтобы оставалась здесь, закрыл глаза и погрузился в глубокий исцеляющий сон. Ему снилось его любимое море, что омывало берега деревни. И он был с ним единым целым. Родная стихия напитывает его своей энергией, проникает сквозь кожу, делая всё сильнее и больше, пока он не превращается в морского Исполина, что своим рогом прорезает толщу бескрайних вод. Он летит в кристальной синеве с пьянящим восторгом в сердце от безграничной свободы разума и тела. В манящее неизведанное. За горизонт. Чайльд выходил из сна медленно, сладко: в ушах ещё стоял плеск волн, которые он поднимал движением мощного хвоста выталкивая себя из воды; слышал восхищённые крики бородатых мужиков, когда встречал рыболовецкие шхуны; ликовал от погони, когда потехи ради гнал морских хищников. Аякс потянулся и вдруг осознал, что лежит на твёрдой поверхности. Ложе, конечно же, было мягким, но контраст после невесомости воды сейчас ощущался остро. Он поискал глазами и нашёл своего спасителя. Чжун Ли стоял, облокотившись о дерево на краю площадки, и ловил раскрытой ладонью кружащиеся бледные лепестки. Казалось, что он делает это неосознанно, полностью погрузившись в свои мысли. - Что это было? - Встав напротив бывшего Архонта, Чайльд кивнул в сторону соседнего парящего островка с волшебным Озером. - И почему я совершенно сухой? Вместо ответа был пойман ещё один неспешно кружащийся лепесток. Долгий, изучающий взгляд в глаза. И усталый вздох. - Я рад, Тарталья, что мы не опоздали. Как Вы себя чувствуете? - Как заново родился! И всё же... - Вы сухой, потому что не были мокрым. Мы находимся в Обители величайшего Адепта-целителя. Хотя сама она тут не появлялась много столетий, её творение, которое спасло Вам жизнь, никуда не делось. В Озере есть много чего, только вот воды в нём нет. - …Вы! Почему же Вы сразу мне этого не сказали?! - Благостное настроение как ветром сдуло. Этот сухарь хоть понимает, чего он там натерпелся, задыхаясь? - Было интересно узнать, насколько Вы готовы мне довериться. - Вы же меня топили!! - Как мы уже выяснили - это не так. И Ваш вдох был не инстинктивным. Я видел, что Вы всё же решили поверить мне, - Чжун Ли примирительно тронул за плечо. - Пойдёмте выпьем чаю. Вы когда в последний раз ели? - Не помню, - буркнул парень. - Наверное, ещё до Осиала. - Значит, я не напрасно отвлёк Сяо. По моей просьбе он принёс какой-то еды для Вас. Они расположились за круглым столом, уставленным небольшими горшочками-мисочками, в которых обнаружились блюда на разный вкус. Кажется, Сяо просто не известили о предпочтениях Чайльда, и Верр Голдет надавала ему всего понемногу. Но вот об одном "предпочтении" Моракс точно не забыл. Он с улыбкой протянул изумлённому парню небольшую каменную ложку, которую вырастил прямо на его глазах. - Прошу Вас, приятного аппетита. * - Ха-х... - Всегда уверенный в себе юноша спасовал перед простыми палочками. - Немного практики, и я продемонстрирую Вам виртуозное владение этими... - Куайцзы, - услужливо подсказал собеседник. - Да. Ими. - Чайльд старательно перекладывал палочки между разных пальцев, но всё бестолку: кубик тофу раз за разом выпадал, не желал становится частью этой замысловатой конструкции. - Позвольте, Тарталья. - Парень даже не успел ничего сообразить, как его рукой завладели. Палочки были водворены на правильные места, и кисть, лежавшая поверх его, лёгкими надавливаниями побуждала повторять движения. - Вы должны почувствовать всю лёгкость и естественность управления новым для Вас прибором. Я понимаю, что такой способ Вам непривычен, но человеку присуще любопытство. Вы любите пробовать новое, Тарталья? - Чистый, как роса, нечитаемый взгляд опытного игрока наблюдал за явным сумбуром, что творился сейчас в душе и на лице его юного "соблазнителя". Этот шустрый, обаятельный Предвестник не сразу, но сумел заинтересовать Архонта. Но совершенно не тем, чем рассчитывал завоевать Моракса сам Аякс. Случайные встречи, явная лесть, масштабная денежная помощь и, видимо, заигрывающие взгляды - всё это было без труда прочитано умудрённым многовековым жизненным опытом Драконом. Что ж, Тарталья, я принимаю Вашу игру и с полным правом буду вести свою. Вот только Вам об этом знать не обязательно. - Я... конечно, люблю! Познавать, учиться. Новый опыт - новые ощущения. - И только Чайльд задумался о том, уж не перегнул ли он в этом двусмысленном словоблудии, как перед его губами возник блестящий подливой кусочек мяса. - Я не прощу себе, если уважаемый гость нашей страны останется голодным только из-за того, что просто не смог донести еду до рта. - Ошалевший Аякс, как зачарованный, открыл рот, и ему аккуратно, прямо на язык опустился кусочек нежной, изысканной плоти. - Вы же не против терпкого вкуса, Тарталья? Парень забыл, как дышать: Он мне тут при всём честном народе на рот, что ли, приправил?! - О чём Вы так задумались, Тарталья? Вы даже не начали жевать- Вопрос был перебит задушенным кашлем подавившегося Предвестника. * - Что же мне теперь делать? - Чайльд отложил спасительную ложку, благодаря которой смог без проблем удовлетворить проснувшийся в здоровом теле аппетит. - Вы готовы поговорить? - Чжун Ли сложил руки на груди и опустил голову, решая, с чего бы начать сложный и неприятный для себя же разговор. - Вам не повезло связаться со мной. Чужая воля Вашими руками чуть не разрушила то, что мне дороже всего. Для того, кто решил покуситься на мою землю и моих людей, всё заканчивается плачевно. Но, как ни парадоксально, для Вас это имеет прямо противоположные последствия. Вы сейчас сидите передо мной живой, исцелённый и даже сытый. - Почему? Когда Моракс только принёс истерзанного юношу в Обитель, тот, хоть и в полузабытьи, уже произнёс это слово. И вот ожидаемо снова звучит этот закономерный, но такой неудобный вопрос. Для ответа на него ещё не пришло время. - Я отвечу на него, но позже, если Вам всё ещё будет интересна причина моих поступков. А сейчас я бы хотел поговорить с Вами о том, что же Вам теперь делать. Озеро исцелило вашу плоть, которую уничтожает использование сил Порчи, и немного привело в порядок Ваше душевное состояние, которое уже много лет разрушает Бездна. Тарталья, поймите, Бездна - это не чужеродный организм, который можно убить, выпив лекарство. Бездна - это безумие. Она рушит внутренние ориентиры, сдвигает шкалу нормы, подменяет ценности. Она жестока. В первую очередь к Вам самому. Она не даёт обрести покой, требует на свой алтарь новых жертв, и моральных, и кровавых. Чёрные, как смоль воспоминания снова и снова будут ввергать Вас в свои мрачные глубины. Небо будет серым, солнце тусклым. И только одно будет ослеплять - жажда покорить весь мир любой ценой. - Значит, выбора у меня нет? - Разве выходить из схватки победителем - это уже не про Вас? Выбор простой и одновременно сложный - война со всем Миром или с Собой. Решать Вам. * Чжун Ли закончил с документами и обратил пустующий взгляд в окно. Окрашенную оранжевым закатом скалу уже почти поглотила графитовая тень наступающих сумерек. Скоро на улицах зажгутся яркие фонари, и люди, уставшие после рабочего дня, потянутся по домам, молодёжь же, напротив, пёстрыми стайками будет беспечно прогуливаться в поисках веселья и юной чистой любви. Он поймал себя на мысли, что ему наскучили и бумаги, и закаты, и наблюдение за красками и жизнью его города. Не дело, совсем не дело впадать в меланхолию! Он твёрдо решил чем-нибудь себя отвлечь. Поправил жилет, надел привычный фрак, и легко сбежав по ступеням на первый этаж Бюро, вышел в прохладу сгущающихся сумерек. Янтарь глаз, всю эту неделю походивший на мёртвую холодную смолу, ожил. Вспыхнул, когда взгляд упал на одинокую фигуру. Парень стоял, облокотившись на перила горбатого мостика, прямо напротив похоронной конторы. - Тарталья? - Чжун Ли был себе верен: как и всегда - величественная осанка, непроницаемая маска на лице, вот только глаза... Глаза жадно рассматривали рыжие вихры, растрёпанные солёным ветром. Обаятельную улыбку. Бездонную синь всех морей в озорных глазах. Моракс не находил лишь одного - фальши. Она ушла, и древнее сердце приятно заныло. Себе врать бессмысленно. Нужно признаться, что он ждал этого момента бесконечно долгую неделю. Ждал, не зная даже, увидит ли Аякса ещё когда-нибудь. - Я Вас так и не поблагодарил за то, что не бросили. - И что же Вы решили? Всё ещё желаете положить весь Мир к своим ногам? Чайльд от души искренне рассмеялся: Возможно позже. Сейчас я хочу насладиться другой победой! И узнать ответ на свой вопрос. - И как Ваша победа связана со мной? - Вы продолжаете играть. Что ж, можете посмеяться надо мной, но в последний раз! Потому что, проиграв бой, не отрицайте, в нашей с Вами войне выиграл Я. - Если я правильно Вас понял, Тарталья, вы считаете меня поражённым? И что же за война была между нами? Уж не про соблазнение ли меня идёт речь? Признаю, это было очаровательно, но не так, как Ваше милое смущение и оторопь в глазах, когда Вы силились понять, есть ли подтекст в моих словах. Конечно, он был! Я принял Вашу игру и, признаться, был слегка разочарован оппонентом, который не умеет скрывать свои мысли и чувства. Но в этом я нашёл другую прелесть: для того, кто умеет наблюдать, Вас было легко и интересно узнавать. Я вижу, что Вы не злитесь, хотя неделей ранее попытались бы разорвать меня в клочья. И это говорит только о том, что Вы расставили для себя приоритеты. Сделали выбор. А раз вы определились в том, что же вам нужно, и пришли с этим ко мне, значит, пришло время ответить на ваш вопрос: Почему? Потому что я хочу уберечь Вас от падения. Если Вам пришла в голову мысль о контроле с моей стороны, то Вы ошибаетесь. Вы вольны поступать, как вам заблагорассудится. Я лишь хочу дать вам точку опоры. Почему? Потому что Вы первый неосознанно подарили такую точку мне. Отойдя от дел, хоть и прошло времени совсем ничего, я начал ловить себя на некоторой растерянности. Вы же заразили меня желанием жить. - Вы признали то, что я одержал над вами верх! Чжун Ли не сдержался, и парень услышал снисходительный мягкий смех. Его амбиции просто невозможны. Ураган, а не человек! - Вам непременно нужно меня одолеть? Это Вас осчастливит? Юный легкомысленный возраст. Но со временем вы начнёте различать не только белое и чёрное и поймёте, что от некоторых битв лучше вовсе отказаться. Мои слова вас снова не задели, или вы усвоили урок и прячете свои мысли от меня? - А Вы напрягите Вашу проницательность! - Игривый взгляд через пару мгновений сменился почти фанатичным. - Но одну схватку я всё же хотел бы провести с Вами! Каким оружием Вы владеете? - Вы про то, чем наградила меня природа? Когти, клыки и Камни. - Одержимость Аякса рассмешила. - Нет-нет! Там у меня нет шансов. Я про обычное оружие. - Копьё. Но, думается мне, я и без него уложу Вас на обе лопатки. Вряд ли Вы сможете потом подняться в скором времени самостоятельно. Вы готовы к этому, Тарталья? - Вы... завязывайте уже с Вашими непристойностями! - Что Вы там себе опять напридумывали, Тарталья, что сами себя вогнали в краску? Не прерывая шутливой перебранки, они неторопливо шли рядом по знакомым улицам, смешавшись с пёстрым потоком людей. В Гавань вернулись краски: влюблённые больше не вызывали зависти; вдыхаемый солёный бриз освежал, а звук голоса удивительного юноши рядом вдохновлял жить. - Понял я, понял, что мне не переиграть Вас. Но даже не надейтесь, что я когда-нибудь оставлю попытки! - Поверь, Аякс, я был бы весьма этим разочарован!