POV Демастер
В нашем мире сама судьба не позволяет остаться одному, ведь если до 25 не найдешь своего соулмейта, то начнется ханахаки. Весело, правда? А мне вот ничуть. Меня зовут Константин Леханов и через неделю я умру. Первые цветы появились около года назад. Сейчас стебли уже полностью обернули мои органы, я не знаю, как могу жить. Ежедневные цветы дерут горло каждый раз. Я уже забыл о том, какого это — есть без ощущения боли. Сегодня ко мне прийдет Теросер. Вообще его зовут Миша, это мой лучший друг. Но даже он не знает о моей ханахаки. Знакомым я вру, что уже нашел соулмейта. Это к лучшему. Я уже слышу стук в дверь, как горло сворачивает новый спазм. Черт, почему опять?! Ещё одно кровавое пятно «украсило» ковер в гостинной. Услышав поворот ключей в дверном замке я понял, что сделать ничего не успею. Сознание явно держалось на грани падения в темноту. — Костя? — Мне не нужно открывать глаза, чтобы понять кто рядом со мной. — Я сейчас вызову скорую… — Мишин голос словно без эмоций. Он плачет? Нет, все ещё пытается это скрыть. — Не… надо… — Захлебываюсь кашлем. Теросер садится рядом и облокачивает меня на себя. Его совсем не заботит, что толстовке остаются разводы крови. — Почему… Почему ты не сказал мне раньше? — Хрипло говорит Миша. — Я не хотел вас всех беспокоить… — Приступ отступает, но я знаю, что он ещё вернется. — Думаешь твоя жизнь — не повод для беспокойства?! — Чужая слеза скатывается у меня по щеке. — Дурак, мы бы что-нибудь придумали! — Миш, все в порядке. — Я попытался улыбнуться. — Ничего не в порядке! — Сорвался Теросер, утыкаясь мне в спину. Резко забежали врачи, перед глазами потемнело и я потерял сознание.POV Теросер
Я поехал в больницу вместе с Костей. Дурак, почему ты не сказал мне?! Тогда все бы было иначе! — Вы же понимаете, что уже слишком поздно? — Спросил меня доктор, когда все обследования были пройдены. Я шесть часов просидел в больнице. — Даже операцию сделать невозможно, организм слишком сильно переплелся с растениями. Операцию… А то я не знаю, как она действует. Удалить источник просто не выйдет, растения вновь начнут расти, даже с большей скоростью. — Могу я… попрощаться с ним? — Голос едва слушается. Слез уже нет, кажется, что я все выплакал за время ожидания. — Да. У вас есть 15 минут. — Дверь за мной закрывается. Вокруг полно белого цвета. Белые стены, белые простяни и бледная кожа Кости. Присаживаюсь рядом. Выглядит это, как какой-то сопливый фильм о романтике, но какая, к чертям, разница?! Если бы я верил в бога, ну хоть в какого-нибудь! Я бы уже молился, обещая все, что угодно, лишь бы Демастер жил. Он слишком дорог для меня. — Пожалуйста… очнись… — Вырывается тихий шепот. — Кто-нибудь… спасите его, я отдам все, что понадобится… Ему ещё рано уходить, рано! Поцелуй… Я невольно вздрогнул. Шепот, чем-то напоминающий голос Кости. Поцеловать? Вопрос «кого?» у меня не возник. В комнате мы одни. Но мы не можем быть соулмейтами. При встрече они всегда чувствуют друг друга, а мы за шесть лет только друзьями и стали. Показывающий ритм сердца Кости кардиограф неожиданно запищал. Нет, обошлось, просто пульс замедлился. Васильки! Воспоминание, ударившее мне в голове было о том моменте, когда я нашел Дема на полу гостинной, в луже крови и васильков. «А мне нравятся васильки.» — Робко прошептала какая-то мысль. Слезы неожиданно появились. Я зажмурился, но капли все равно падали, добавляя сырости Костиной одежде. Если это не сработает я не знаю, что с собой сделаю. Уже коснувшись губ Дема я понял, что не смогу без него. Понимал-то я и раньше, но сейчас. Черт тебя, Костя, если ты не вернешься, я тебя лично убью! Не сработало… Я отстранился. Конечно, оно и не должно было. — Вам пора. — Донеслось от двери. — Да, конечно. — Все эмоции словно исчезли. Лишь уже стоя возле двери я глянул на медсестру. Та смотрела мне за спину и ошарашенно хватало ртом воздух. — Миша… — Неожиданно донеслось сзади. Показатели на приборах пришли в норму. Я стремительно обернулся. Демастер сел в кровати, свесив ноги на пол. Нет, я просто уснул и это все мне снится… На самом деле сейчас я сижу в коридоре, ожидая результатов обследования… Но шаг навстречу сделал все равно, подхватывая едва стоящего на ногах Костю. — Спасибо… — Сколько всего было в этом слове. Я и сам не знал что имел в виду. — За что? — Удивился Дем. — За то, что ты жив. — Дурачок, это лишь твоя заслуга. — Слабо улыбнулся он. А потом мы убегали от врачей, которые пытались снова уложить тебя под наркоз. И смеялись… Ты не представляешь, как я скучал по твоеиу смеху. — Знаешь, я тут неожиданно понял, что люблю тебя. — Прошептал я, когда мы сидели на крыше больницы, наслаждаясь теплом заходящего солнца. — Хотел бы я поэтично сказать, что знал это всегда. — Улыбнулся в ответ Дем, облокачиваясь на меня. — Можно ли это считать «я тебя тоже»? — Конечно, медвежонок… — Услышал я в ответ.