неделя до, и десять дней - после; 8172023

В удушающей тьме он терял счёт времени. Сяцзы рядом с ним своего оптимизма, к счастью, не терял – снова и снова продолжал ощупывать стены в поисках выхода, или хотя бы подсказки к нему. Сяогэ знал, что это бесполезно, но не останавливал. Каким же глупыми они были, согласившись размять свои старые кости. В первую очередь глупым был Сяцзы, разумеется, но нельзя было винить в их «маленьком и коротком приключении» только его одного – Сяогэ был виноват в равной степени тоже. Может быть, чуть даже больше. Они созвонились несколько (сколько?) дней назад, договорившись встретиться по старой дружбе. Что наёмника на это толкнуло было известно не до конца, а вот Сяогэ конкретным и самым бесчестным образом сбежал из Силаймянь от понаехавших родственников. Почти за неделю до того дня – который Железный Треугольник хотели провести подальше ото всех, в тишине, мире и любви – семья Чжан с «самыми искренними поздравлениями» стеклась в деревню со всех концов страны с дарами для Чжан Цилина. Сдались они ему сто лет. Он просто хотел в один конкретный день проснуться рано утром, когда солнце только-только поднималось над водопадами, осознать, что ему больше никуда не нужно уходить, и вернуться обратно в тёплые объятия. Но члены семьи Чжан всё приезжали и приезжали, все с подарками, а кто-то ещё и с просьбами, прошениями и даже молениями – кажется, безумная идея Чжан Хайяня превратить его в божество, и получать деньги с онлайн-храма, потихоньку захламляла умы этих пожилых придурков. Так что да, Сяогэ совсем не по божески сбежал от них подальше, пообещав У Се и Панцзы обязательно вернуться позже. И где он теперь? Верно, глубоко под землёй, без связи с внешним миром. Это была даже не гробница – не разграбленных почти не осталось, да и желание лезть в гробницу после некоторых последних событий отрезало навсегда. Он больше не хотел терять память, становясь не более чем сосудом для Небесного Дара, и тем более не хотел расставаться со своими мужьями надолго. Ему просто нужно было провести немного времени подальше от родственников, даже если взамен получил Сяцзы. Друг при встрече показался понурым, и даже не чесал языком, как обожал делать прежде. – Что-то с Се Юйченем? – в лоб спросил Сяогэ, на миг поймав в выражении лица испуганное замешательство, прежде чем Сяцзы взял себя в руки. – Не, – вяло отмахнулся он, наливая им обоим пиво. – Господин Ледяная Пекинская Задница в полном порядке. Раньше это было «господин Самая Красивая Задница» и «господин Моя Самая Красивая Задница», но даже если что-то и случилось между этими двумя, то у Сяогэ всё равно не было привычки копать глубже. А ведь говорят, что старые супруги перенимают особенности друг друга. Они не стали развивать тему дальше, и просто выпивали в тишине. Сяогэ особо делиться было нечем, а Сяцзы не хотел, так что они сошлись на дружеском понимающем молчании. И неясно, как оно переросло в то, что по старым связям дошёл слушок, что одна инженерная компания реконструирует известные официальной науке ловушки из гробниц – исключительно ради истории, ну и конечно же для того, чтобы зарабатывать деньги на экскурсиях по «древним опасным гробницам», которые на деле строились ими самими. «Ловушки» в них должны были быть безопасными, но максимально приближенными к оригиналам, так что компания неофициально приглашала всех, кто близко знаком с подобными конструкциями, для того, чтобы тестировать безопасность. Деньги платили небольшие, и в тот момент записаться в добровольцы отчего-то показалось неплохой идеей – как в парк аттракционов сходить. Безопасно и не смертельно. Сяцзы так профессионально и аргументированно уламывал, что Сяогэ согласился. Они провели так пару дней, показывая и рассказывая инженерам, как что должно работать внутри ловушек и снаружи, и настолько увлеклись, что, когда их попросили забраться в ещё не до конца достроенную «игрушечную гробницу» и проверить аттракцион от начала до конца – то без раздумий согласились. Они щёлкали ловушки одну за другой, а потом что-то в механизмах пошло не так, и они рухнули под каменную плиту в вырытую подземную комнату, куда была пока проведена только слабая вентиляция, чтобы будущие посетители, угодившие в неё, не умерли от гипоксии, но ощущения кислорода, покидающего лёгкие, испытали. И теперь уже несколько (сколько?) суток сидели взаперти, пока рабочие пытались совладать с реконструированным местом смерти. Если бы все механизмы и замки были на электричестве – их бы вытащили буквально несколько часов спустя, но теперь огромному количеству простых людей приходилось отлаживать каждую деталь, уровень за уровнем, прежде чем они смогли бы добраться до узников. – Я сдаюсь, – вздохнул Сяцзы, опускаясь на землю рядом с Сяогэ. – Эти придурки не оставили нам вообще ничего, чтобы можно было отсюда выбраться. А если бы сюда впустили экскурсию? Ладно мы с тобой можем обойтись хоть месяц без еды – а что насчёт обычных людей? – Умрут, – коротко ответил Сяогэ, хотя и знал, что вопрос был риторическим. – Сяо Хуа там наверное уже на односторонний развод бумаги подписывает… Да и твои тоже с ума сходят. Боюсь представить, до чего может дойти гениальный мозг нашего У Се, когда ты вот так пропадаешь на две недели. Только бы на Чанбайшань снова не попёрся… – На развод? – А, шучу. Не важно, – Сяцзы облокотился о стену, вмиг растеряв свой полушутливый настрой. Эта ситуация, о которой он не хотел говорить, грызла его изнутри. И если до этого он полностью посвятил себя сначала развлечениям, а потом поиском выхода, то теперь, когда надежда была только на спасательную команду, его мозг определённо то и дело возвращался к проблеме личного характера. – Так что произошло между вами? – спросил Сяогэ, потому что хороший друг на его месте поступил бы точно так же. И У Се тут был абсолютно не при чём. Сяцзы глянул на него боковым зрением, и попытался ливнуть с темы, но кажется, ему и самому было тяжко. – Ты будешь смеяться, – вздохнул он. – А я умею? – с каменным лицом подъебнул Сяогэ, потому что в этом он был действительно хорош. – Я ещё ничего не сказал, а тебе уже смешно! – фыркнул Сяцзы. – Старый говнюк. Ну слушай: мы с тобой – древние друзья, так? Даже если ты не помнишь, но мы с тобой когда-то провели вместе времени больше, чем сейчас ты и я прожили со своими партнёрами. Он замолк, и почему-то почесал нос, что вполне могло сойти за жест смущения. Сяогэ даже бровь выгнул от удивления. Как их история могла быть связана с тем, что произошло у влюблёнышей ХэйХуа? – Ну? – Ну и Хуахуа… в общем… Сяогэ ткнул его пяткой в бедро, заставляя продолжать. – Он приревновал! – выпалил Сяцзы, совершенно теряя весь свой десятилетиями выстраиваемый облик крутого парня. – Не знаю, что было в его голове, и как вообще до такого додумался, но он вдруг решил, что я люблю кого-то, даже если это ты, не обессудь, больше, чем его. Сяогэ сначала подумал, что друг по обыкновению своему специально несёт полный бред, чтобы сбить с толку, а потом смеяться и дразнить, что он ему поверил. Но кажется, в этот раз он говорил искреннюю правду, учитывая, как он тут же скрестил руки на груди, и смотрел куда угодно, только не на него. И, ну. Это было и правда смешно, не так ли? – Я же сказал, что ты будешь смеяться! Не делай морду кирпичом, я видел, что ты лыбишься! Что теперь может подумать мой самый дорогой, самый замечательный, но такой тупой муж, когда мы с тобой вдвоём пропадаем на две недели?! Это полнейшая срань! А что, если… Если он найдёт себе другого? Кого-то, кто будет гораздо ближе меня? А если это будет У Се?! – У тебя началась гипоксия, – быстро сообразил Сяогэ по тому, как быстро начал жестикулировать друг, и какую всё большую ахинею он нёс. Его мозг тоже начинал испытывать признаки кислородного голодания. – Се Юйчень не может выбрать У Се. – Но они были близки в детстве! Он его даже пообещал взять в жёны, – тон Сяцзы всё больше склонялся к плаксивому, и Сяогэ становилось всё смешнее, даже если мозгом он понимал, что они оба не в себе из-за недостатка воздуха. В интуитивном порыве он потянулся рукой к вытяжке, и да – оттуда больше не тянуло слабым потоком воздуха. Неизвестно, что произошло наверху, но если в ближайшее время за ними никто не придёт, то это будет таким глупым концом для них обоих, что даже думать смешно. Но к счастью, прежде, чем их тела начали испытывать тяжёлые последствия (для обычного человека это время стало бы смертельным), наверху глухо раздались голоса, а затем каменная плита над их головами натужно-медленно начала наклоняться одной стороной вниз, впуская в тесную подземную камеру какой-никакой воздух. Свет фонариков для отвыкших глаз был болезненным, а Сяцзы так и вовсе вжался лицом меж своих согнутых коленей с болезненным стоном. – Верёвку, реще! – гаркнул родной голос, и внутри Сяогэ поднялась тёплая волна любви и благодарности. Они были здесь. Пришли за ним, чтобы вытащить из тьмы, как и всегда. Стоило У Се и Панцзы спуститься, как он тут же крепко обнял их, вжимаясь лицом меж их прижатыми друг к другу телами. Оба грязно ругались на него, но Сяогэ пропускал это мимо ушей, потому что самое главное было то, что они снова были рядом, и прижимали к себе так сильно, словно бы хотели навсегда вплавить в свои кости. – Я думал, что ты!.. – сдавленным голосом прошептал У Се под конец своей тирады, где было что-то про то, как они посадят Сяогэ на цепь. – Неделя до, и ещё десять дней – после. В последний раз без предупреждения ты решил так пропасть, когда- – Простите меня, – сказал он, затем поднял голову и поцеловал мужа в уголок кривящегося рта. – Я правда хотел провести тот день вместе. Рядом послышался глухой стук – кулак Се Юйченя, летящий прямо в челюсть Сяцзы, был уверенно заблокирован, расправлен, и поцелован, как какой-нибудь принцессе. – Я с тобой разведусь! – прошипел Сяо Хуа, пытаясь пнуть своего партнёра. – Специально слетаю с тобой в Тайланд, чтобы официально расписаться, а затем разведусь! – Я же не специально! Просто позволь мне загладить свою вину, – Сяцзы уверенно отбивался, переплетаясь с неофициальным мужем конечностями, пока наконец не смог упасть лицом прямо в поцелуй. – Тебя это тоже касается! – на ухо шикнул У Се, а затем крепко ущипнул Сяогэ за задницу. Когда Сяцзы и Сяогэ, прихрамывая, встретились утром в коридоре отеля, то одновременно потянулись поправить ворот, чтобы скрыть шею.