***
Облокотившись на весьма старенький, но столь родной чёрный «Бэнтли», Кроули наблюдал за тем, как его ангела уводят туда, где он вновь будет намного выше облаков. Туда, где демону его не достать. Туда, откуда он сам был сброшен в своё время. Кроули не сводил с Азирафеля глаз, продолжал наблюдать за ним, сам не зная для чего. Ангел спешил за тем, кто разрушил их «мы», «вместе», «Альфа Центавра» и «навсегда». За тем, кого Кроули был готов убить на месте, совершенно не заботясь о последствиях. Но, несмотря на всё, что произошло, демон знал точно — ангел обернётся к нему. Вероятно, в последний раз, тем не менее обернётся. Кроули слишком хорошо знал Азирафеля. Слишком хорошо знал его уже шесть тысяч лет. И ангел обернулся к своему демону, посмотрел на него нерешительно. А потом абсолютно уверенно и с улыбкой шагнул в лифт и взмыл на Небеса. Кроули ощутил себя осколками разбитой вдребезги вазы. Он сел за руль автомобиля и бесцельно двинулся вдоль улицы. В его квартире уже давно было холодно и пусто. Возможно, так было всегда. Но в ней точно не стало теплее и оживлённее, когда спустя долгое время Кроули переступил её порог. Неживым предметом он осел на пол, скатившись вниз по двери. Очки отлетели в сторону, но глаза вновь оказались спрятаны. Теперь за ладонями, чтобы скрыть от зелёной живности в горшках жалкие демонские слёзы. «Ангел… Как же ты мог оставить меня?»***
Часов через пять (если не больше) Кроули уже не мог вспомнить, как оказался в спальне, развалившийся на кровати и глядящий на бордовое пятно от алкоголя на простыне. Он свернулся, почти что поджав под себя колени. В голове было пусто, а на месте сердца было настолько пусто, будто бы там образовалась дыра насквозь. После падения и до постоянных встреч с Азирафелем всё собственное существование казалось ему бессмысленным. Теперь же оно ощущалось бессмысленнее, чем самая лишённая смысла вещь во вселенной, какой бы та ни являлась. В пустоте бездумья крутилась лишь одна единственная мысль: дальше, без ангела, его не ждёт ничего. Существование давным-давно падшего с Небес Кроули бесцельно. На этом можно было бы и поставить точку. Звонка в дверь точно не было, однако отдалённо послышались осторожные шаги. Шакс ли это, Гавриил, Вельзевул, да хоть сам Сатана — демону уже было глубоко наплевать. Даже не наплевать — просто всё равно. Для ушей его шаги были словно мерное тиканье настенных часов, порой раздражающее, но со временем становящееся абсолютно незаметным. Звук настигал его медленно, но в конечном итоге всё же настиг и испарился, разлетевшись остатками невидимых волн в воздухе. Некто стоял прямо рядом с кроватью, прямо рядом с ним, жалким и обессиленным. Некто наблюдал свысока и сходу мог оценить, как же сильно растоптала и унизила демона Кроули потеря кое-кого очень близкого и важного, покинувшего его и ставшего архангелом. Постель прогнулась под чужим весом, и тёплая ладонь коснулась острого плеча. Кроули вздрогнул. — Мой дорогой,— услышал он сквозь шум в ушах и тут же поднял голову.— Мой милый мальчик… Азирафель смотрел на него с глубокой печалью. — Я был неправ. Демон почувствовал, как ангел ласкает его предплечье. В глазах Азирафеля уже давно блестели слёзы. — Прости меня. Мне очень жаль. Он взял Кроули за руку, моля о любой реакции, пусть даже самой негативной, лишь бы тот не молчал. — Как я только мог… — всхлипнул Азирафель,— как мог променять «нас» хоть на что-то в этом мире? Кроули словно очнулся. В ушах всё ещё стоял раздражающий шум, но в области сердца внезапно что-то закололо слишком невыносимо и сильно. Демон сжал чужую ладонь в своей и одарил ангела взглядом, полным неверия. Он уставился на второго так, будто бы увидел перед собой Бога. — Кроули… — заплакал ангел. Холодная рука потянулась к горячей щеке Азирафеля. Змеиные глаза намертво впечатались в голубые напротив, не желая видеть ничего другого. — Ангел,— хрипло произнёс Кроули,— это… правда ты? — Милый,— сквозь слёзы улыбнулся Азирафель.— Мой дорогой… Это я. Словно по цепной реакции, из жёлтых глаз вниз по лицу скатились мокрые прозрачные дорожки. Кроули вцепился в ангела, повалив на себя и зарыдав задушенно в шею. Пустота под рёбрами стала бороться с сердцем, и понятно было сразу, кто из двоих победит. Азирафель гладил Кроули по волосам, уткнувшись в них носом и став вдыхать родной запах любимого демона. — Ази… рафель… Слышать страдания Кроули было невыносимо. Но ангел прекрасно знал: он сам виноват и заслужил это. Он заслужил слышать то, как любовь шести тысяч его лет страдает из-за совершенной им ошибки. — Я здесь, мой милый. Я здесь. Они пролежали так ещё очень долго, боясь отпустить друг друга, боясь потерять вновь. Кроули был пьян от выпитого алкоголя и опьянен присутствием Азирафеля; эффект от второго был даже больше. Ангел старался успокоить его невесомыми касаниями губ по всему лицу, мягкими пальцами по спине и нежным шёпотом, в котором едва слышалось, что он рядом. В какой-то момент демон всё же притих, дорожки слёз на щеках его стали подсыхать. Но глаза продолжали смотреть в голубые Азирафеля. — Ангел? — шепнул он. — Да, мой дорогой? — Ты… хочешь услышать то, что люди говорят, когда чувствуют это к другому человеческому существу? Ангел слегка улыбнулся и кивнул. — Я люблю тебя, ангел. И ты знаешь об этом все шесть тысяч лет. — Знаю, милый. Я тоже тебя люблю. Демон прижал Азирафеля к себе ещё ближе, затягивая в поцелуй. Потому что так делают люди — так им приказывает невидимое чувство. Он сам это видел и решил, что для существ неземных это тоже может вполне подойти. И ангел был с ним согласен: сейчас им обоим это было нужно. Они не сомневались в том, что всё это время было между ними. Но раз уж они уже давно обозначились на Земле, то почему бы не начать играть по её правилам? У поцелуя могут быть различные коннотации. Однако тот, что Кроули в тот момент подарил Азирафелю, являлся тем самым поцелуем, который хотелось продолжать вечно. Потому и ангел целовал отчаянно, отдавая всего себя тому демону, которого уже слишком давно полюбил.