Мешает.

      Оджею всегда хотелось окутать полностью своими обьятиями,  прижать к себе, как можно ближе, но осуществить желаемое ему постоянно что-то мешало. Или кто-то. Тот, кого и хотелось окутать и прижать к себе ближе всегда и во всем постоянно мешал Оджею. Так что если объятия, то на уровне удудшающего приёма разве что.       Мифон худощавый, как и все подобные ему модели, он лишь не на много, где-то на пять сантиметров выше стакана с апельсиновым соком и ещё он очень часто нагревается, но настолько к этому привык, что не обращает внимания на такую мелочь.       Мифона безумно хотелось обнять полностью, ну а точнее, придушить, а если бы Оджей не был полной противоположностью, все было бы куда проще: Оджей холодный, с круглыми чертами, и если обхватить ручками Мифона, кажется, расплюнуть, то это не так. Мифон пусть и тощий, но широкий, а на спине Оджея сомкнуть руки будет ещё труднее, так как ему угораздило родиться круглой стаканчатой формы.       Оджей бы ой как хотел засудить Мифона за такую несправедливость во всем... Но во второй раз не серьезно, конечно, хотя дайте более основательный повод и стеклянный обджект так просто это дело не оставит.       Мифон ворвался в их красочный мир спонтанно. Мифон помешал спокойно идущей жизни не только всех и каждого, но и Оджея. В итоге это того стоило — обещанный миллион и исполненная заветная мечта быть владельцем отеля, чтобы приносить друзьям радость не могла не радовать! Тогда казалось, что со всей суматохой покончено и лучше уже не будет... Ну что же. Мифон снова мешает его жизни, что едва начала налаживаться: путает собой все карты, оставляет от половины прекрасного здания отеля лишь щепки, выглядывающую арматуру и пустое место, снова светя перед ним своей физиономией, а когда и в тот момент кажется, что и с этим покончено, все повторяется в третий раз — Мифон будто бы был создан для того, чтобы всем и всему мешать.       В кладовке обнаруживается портал с выжившими из шоу обджектами.       Аппетитно пахнушие печенья с шоколадной крошкой на тарелке смотрятся отлично. Не понимая, как можно есть такую гадость, обджект решил самостоятельно испечь печенья, чтобы доказать и ему, и себе, что он может сделать их намного лучше. Хороший знак доброжелательности и великодушия после всего произошедшего в попытке расположить к себе. Кто знает, вдруг это повлияет на Мифона и с этого момента он перестанет ему докучать? Все-таки хост уже ответил за то, что запер обджектов в кладовке... Пока хватит с него. — Мифон, как там дела?       Хост в эту же секунду резко выключает телефон в руках и быстро кидает куда-то в сторону, испугавшись неожиданного появления другого. С натянутой широкой улыбкой он оборачивается на хозяина отеля. Ага, дела у него, судя по всему, продвигаются отлично... — Ничего необычного. — Телефон, заскучавши, покачивается на стуле. — Подписать бумаги, конечно, весело, но мне никто не говорил, что придётся столько читать... — Мифон, ты зол на меня?       Этот вопрос, как гром среди ясного неба.       Они оба молчат. — А почему ты спрашиваешь? — Хост мрачнеет.       Снова молчание. На этот раз самое неловкое из всевозможных. — Знаешь, отель меня многому научил... — Да, ты стал взрослее. — он хмурится ещё больше. — Это правда, — Оджей удрученно вздыхает и отводит взгляд в сторону. Своя вина не чувствовалась, жизнью Мифону стакан не был обязан, но что-то в этом нахмуренном тяжелом взгляде заставляло его внутренне сжаться, хотя внешне он все также продолжал стоять в дверном проёме, не вынимая руки с тарелкой из-за спины. — Я без понятия, почему все считают это преступлением. Да, я обижен, очень сильно. Да, не показываю, но я рад, что ты это видишь. — Все настолько плохо? — До смертельной казни. Весело, конечно. — Оджей очень хочет закричать от абсурдности этой ситуации. Это ведь Мифон всех запер в кладовке — это ему должно быть обидно?! — А так ты показал, что шутить с тобой гиблое дело, — наконец кончики губ Мифона приподнимаются. — А еще гиблое дело знаешь что? — М?       Пауза. — Твои печенья.       Оджей вздыхает и делает шаг навстречу, выставляя перед чужим лицом тарелку с угощением. — Когда ты... Как ты смог их достать? — Ну, пришлось повозиться. Все ради того, чтобы "сделка прошла успешно". Формальность, не более.       Мифон осторожно берет одно печенье, медленно подносит ко рту и откусывает маленький кусочек. — О! Хм... Но это не мои печенья. — Я их приготовил сам, Мифон. — стакан с соком чувствует, как накатывает раздражение, потому с полу-закрытыми глазами заставляет себя сдержанно улыбнуться. — Ох. Мило. На вкус... отлично. Тоесть, ничего так... Да! Ничего.       Шаг, и ещё один шаг...Обджект подходит ближе, заставляя хоста удивленно вскинуть брови вверх. Будто наклонившись над бумагами через Мифона, чтобы посмотреть их содержимое поближе, Оджей позволяет своей свободной руке приобнять сидящего хоста за спину.       Они очень быстро приходят к решению и выходу из проблемы, не долго думая. — Ты не твори больше глупостей, хорошо?       Мифон кладет свою руку поверх его, будто сейчас скинет её, но этого не делает. Да, закатывает глаза, но откидывается назад, на спинку кресла, будто бы для того, чтобы быть ближе к Оджею.       Они застыли в этой позе ещё на несколько долгих секунд.       И правду говорят — противоположности притягиваются. Оджей почувствовал, как что-то внутри него впервые начинает кипеть, а Мифон вдруг ощутил, как взволнованно в предвкушении начали холодеть кончики пальцев.       Но дальше этого не заходит. Оджей на секунду утыкается ему в спину и тут же, как ни в чем не бывало поднимается на ноги, постепенно отстраняясь и возращаясь в дверной проем уже с бумагами в руках.       Все-таки Оджей разрешил проигравшим обджектам остаться в отеле, но как посетителям, а не похищенным. Все-таки с Мифоном 4 можно поговорить нормально и он, оказывается, не совсем поехавший нарцисс и не настолько циничен, пусть отчасти, но признавая свою неправоту, понимая, что отчасти он и правда сделал что-то не так. — А можно печенья с собой забрать?       Оджей кивает и улыбается. Мифон ему в ответ. Поднимаясь на ноги, хост проходит мимо обджекта и поживает ему руку, хмыкает, отведя взгляд.       Теперь их больше ничего не связывает.       Они оба не мало дел наворотили, но некоторые обиды прошли...