Второй шанс

Лабиринты темных коридоров. Бесконечные. Устрашающие. Путают и пугают юную неферут. За каждым поворотом ей кажется, что сейчас выпрыгнет какое-нибудь страшное чудовище, желающие её погубить. И в какой-то момент ей действительно этого хочется, чтобы все её мучения прекратились и больше не было нужды сражаться за свою жизнь. Но Эва упрямо качает головой, отгоняя от себя навязчивые мысли. Продолжает бежать по узкому коридору, сил уже со всем не остается, ноги все чаще начинают запинаться друг от друга, а дыхания и во все не остается. Надежда, что она сможет выбраться из этих катакомб практически исчезает, как за очередным поворотом Эва видит массивную дверь, расписанную иероглифами. Читать, что на них написано у неё нет ни времени, ни тем более желание. «Будем решать проблемы по мере их поступления» — решает для себя Эва. Пухлые губы растягиваются в нервной улыбке. Превозмогая усталость Эва делает рывок, намереваясь на ходу выбить деревянную преграду. К её удивлению двери распахиваются сами с собой. Она растеряно пытается затормозить, но выходит крайне плохо и она падает на колени. Уперевшись своими тонкими ладошками в холодную плитку Эва тяжело дышит, стараясь привести свое дыхание в норму. Когда все же ей удается немного прийти в себя она поднимается с колен и внимательно оглядывает комнату, в которую так бесцеремонно влетела. Это была просторная гостинная. Аскетично обставленная — ничего лишнего, но не лишено вкуса. Вся мебель, которой, опять же, было не много, была выполнена из дорогих материалов, какая-то была с позолотой и драгоценными камнями. Очень напоминало египетский стиль. Но додумать неожиданную догадку у Эвы не вышло. В гостинную в бежала маленькая девочка, весело смеясь и сжимая в руках деревянную лошадку. Эва спряталась за книжным стеллажом и внимательно наблюдала за незнакомой ей малышкой. Эва наклонила голову на бок сощурив кошачьи глаза. Странное тепло растеклось внутри девушки при виде малышки, которая не была похожа на остальных детей, что встречала Эва. Что-то родное и до боли знакомое отражалось в невинных чертах ребенка. Густые, как смоль волосы, развивались и подпрыгивали объемными кудрями от каждого движения, большие и выразительные карие глаза, которые придавали девочке ещё больше невинности, но при этом не лишены какой-то не типичной для её возраста осознанности и понимания. Эва зажала рот рукой в изумлении, когда из дверей послышался голос, а затем и силуэт самого родного для неё человека. «Исфет, конечно же, взгляд Исмана, но волосы и глаза точно Дии!» — Мези ! Вот ты где, маленькая негодница! — поймал её Исман. — Совсем как Эме в детстве, — рассмеялся он, присаживаясь на корточки с девочкой, — Пойдем к ней. Вместе с Мези на руках, Исман поднялся и направился в сторону лестницы. Эва ещё прибывающая в состояние полного шока быстро встрепенулась и поспешила за ним. Не сложно ей было догадаться, что это очередной не понятный сон. Но что она делала в этом не знакомом доме? Почему у Исмана была дочь, если на деле они вместе с Дией только ожидали появления первенца? Вопросы, вопросы и как всегда ни одного ответа. Хотя казалась, что разгадка осела на кончике острого языка неферут и вот-вот сорвется с него. Но этому снова не суждено было случится, когда Эва зашла следом за Исманом и его дочкой, в не менее просторную, чем гостиная спальню. «Исфет!» — выругалась Эва, когда заметила саму себя. Она широко распахнула свои изумрудные глаза, когда увидела свою копию. Девушка, что видела перед собой Эва, явно отличалось от реальной. И дело было далеко не во внешнем отличии, их то практически и не было. Дело было в другом. Эвтида из видения была ужасно умиротворенной и счастливой, чего так не хватало настоящей. Движения её были плавными и спокойными, не было привычной неуклюжести. Реальная Эвтида наблюдала за братом с малышкой на руках, что подошли к девушке. Они разговаривали, но о чем они говорили Эва почему-то не могла слышать, звуки были приглушенными будто из-под толщи воды, но детский плачь она услышала очень хорошо. Повернув голову в сторону шума, брови Эвтиды взлетели вверх, когда она увидела детскую кроватку. Обе Эвы двинулись на звук, только с той разницей, что реальной руководило лишь любопытство, а вот Эвтидой из сновидения не знакомое чувство тревоги и обеспокоенности… — Ты будешь хорошей матерью, «Дарующая жизнь». — раздался давно забытый голос за спиной, что Эва подпрыгнула от неожиданность. Она молила всех богов и этого в частности, чтобы те её больше не беспокоили. Не мало ей бед принес, разрушив единственное счастье в её жизни и теперь появляется вновь, показывая то, чего никогда у неё не будет. Эва задыхалась от возмущения, но старалась сдерживать охватывающие её эмоции. Как бы сильно она не злилась, помнила что перед ней божество, которое за глупую дерзость может отправить её прямиком в Дуат. Анубис. Эва провела рукой по лицу взлохмачивая кудрявые волосы, в голове было тысяча и один вопрос. Какой задать первым она так и не смогла решить, её хватило лишь на вымученное: — Кто в здравом уме решиться связать со мной жизнь и тем более завести ребенка? — нервный смешок все же сорвался с её губ и она впервые взглянула на Анубиса. — Один уже нашелся…- усмехнулось божество. Эва покачала головой, отрицая очевидное и собиралась уже сделать шаг к люльке, которую её точная копия осторожно покачивала, напивая под нос колыбельную. Но Анубис положил свою когтистую лапу ей на плечо, останавливая. Эва замерла. Решила, что ей этого знать не нужно и видеть тем более. Она снова повернула голову на стража мира мёртвых. — Амен не останется со мной в Греции, — начала она, но Анубис её перебил. — А с чего ты, «Дарующая жизнь», решила, что вы будете жить в Греции? Вопрос застыл в её изумрудных глазах. Возражения и протесты уже готовы были сорваться с острого языка, но не успели. Лапа, что это время находилась на плече Эвтиды мягко подтолкнула её в сторону окна. От увиденного Эва ахнула, прикрывая ладошками рот. Египет. Это был он, вне всяких со мнений. Солнце так может светить только в одном месте — дома. Родина. Величественные пирамиды, золотистый песок в закатном солнце, теплый и практически обжигающий ветер, ласкали растерзанную душу неферут. Как завороженная Эва смотрела, не в силах оторвать взгляда. Тоска и желание побродить по кривым улочкам будоражили сознание шезму. Она соскучилась и очень сильно. Все эти три года ей не хватало не только любимого мужчины, родного брата и старых друзей, но и родной земли. От осознания этого с густых ресниц сорвалась одинокая слезинка, таящая в себе всю боль и обиду от несправедливости. Она медленно очертила контуры девичьего лица, падая на подоконник. Эва нахмурилась и резко обернулась к божеству. Наваждение спало, а на его место пришла первобытная ярость. Несправедливость. Видимо, страж решил посмеяться над ней. Не так давно сам же Анубис показал ей, чем закончится её и без того печальная жизнь — смертью, от руки любимого мужчины. А сейчас показывает ей все самые потаенные желания разбитой души. Пальцы сами собой сжались в кулаки, впиваясь в смуглую кожу ногтями. Она смотрела на бога не моргая, ожидая ответов. Но как смеет обычная смертная, пусть и не обделенная вниманием богов, требовать от них ответов? Не много ли берет на себя юная шезму? Радоваться должна, что они к ней так милостливы: предупредили об опасности, помогали в расследовании и всячески оберегали. Анубис ей так и не ответил, лишь качнул головой в сторону. Эва перевела взгляд на свою копию. Исмана и малышки Мези больше не было. Но был он. Амен. И не просто стоящий в привычной роли Верховного эпистата, а с малышом на руках и трогательной улыбкой, поглаживая хрупкое тельце своими длинными пальцами по головке, а рядом была Эвтида с точно таким же малышом на руках. Реальная Эва пошатнулась, ноги не слушали. Казалось, что ещё чуть-чуть и она потеряет сознание. Сердце сдавило, пронзая тысячами острых иголок. Смотря на себя и на Амена таких счастливых и любящих друг друга. Она потерла глаза стирая слезы. Проклятье. — Вашим первенцем станут близнецы, — невзначай бросил Анубис, следя за сменяющийся реакцией девушки. — Близнецы?! — уставилась на него Эва, успевшая поверить в то, что это действительно может стать правдой, — Исфет, как они в меня поместились?! Анубис тихо рассмеялся. Эта наивно детская реакция Эвтиды его всегда забавляла. Но растерянность и мимолетная радость снова сменилась на печаль и возмущение. — Господин, к чему эти игры? — устало произнесла она, — Ты сам мне показал чем и как закончится моя жизнь. Анубис подошел к ней в плотную и положил уже обе когтистые руки на её плечи, заглядывая своими бездонными словно сама тьма глазами в её душу. Тихо, но от чего-то казалось, что голос его был оглушающе-громогласным, сказал: — Ты помнишь, что я сказал тебе в первую нашу встречу? — неуверенный кивок, — Это…конец. И это…станет новым началом. Когда судьба забирает своё, она всегда отдает что-то взамен. — Но… Не понимаю. — Тебе и не нужно. Ты поймешь, «Дарующая жизнь». — проговорил он, на мгновенье повернул голову в сторону окна и повернулся обратно, — А теперь… ПРОСНИСЬ!

***

Эва подскочила на кровати жадно хватая ртом воздух. Сознание её проснулось, а сна-предзнаменования будто и не было во все. Спрятав лицо в ладонях, Эва громко вздохнула, не понимая, что могло её так напугать. Картинки обрывками всплывали в сознании, от чего Эва хмурилась сильнее обычного, потирая ладонями лицо. Она обернулась на вторую сторону, ожидая увидеть мирно спящего Амена, но кроме нее ни в постели, ни в покоях никого не было. Лишь тогда она заметила аккуратно сложенный папирус на подушке. Рука сама потянулось к нему, а сердце уже стало отсчитывать болезненные удары. «Я вернусь за тобой, моя Непокорная Неферут. Люблю, Амен.» Резко повернув голову в сторону балкона, Эва разглядела едва заметную розово-оранжевую полоску восходящего солнца. Тогда-то до неё и дошло… Амен уезжает — сегодня. Сейчас! Если уже не уехал… Нужно было поспешить и как можно скорее, если не задержит, то Исфет с ним, согласится вернуться. Не зря же Анубис ей приснился и показал, как все может у них получиться. Или же нужно остаться и дождаться, когда Амен вновь вернется за ней? Раздумывать было некогда. Как минимум она должна успеть ему высказать свое не довольство, что он собирался покинуть её, не попрощавшись нормально! — Твою ж… Исфет! — ворчала Эвтида, поднимаясь с пола, на который успела свалится из-за проклятой простыни, что решила так не кстати запутать её ноги. На ходу она успела накинуть на себя платье, о прически не могло быть и речи… Неслась по дворцу точно ураган в песчаную бурю. Несколько раз чуть не сбила прислугу и налетела патрульных стражей, те уже за ней бежать собирались, только разглядели в ней ту самую наглую девицу-шезму, что так их Господин любил, поэтому махнули только рукой и дальше пошли. По ступенькам не спускалась — летела, перепрыгивала через две за раз. Удивительно, как не упала и не сломала ничего. Боги берегли видимо… Девушку не волновало, что о ней подумают невольные свидетели её сумасшествия — у неё была цель и преграды на её пути Эву несколько не волновали. Кровь стучала в висках, а дыхание было рваным, как в том самом лабиринте из её сна. Только теперь преследовали не её, а она. Добежав до крыльца, Эва остановилась. Двери распахнула резко, точно одному из стражников по голове прилетело, смотрел на неё злобно. Да и не только он. На эффектное появление девушки обернулись все: Тимофей, Суна, Исман, Тизиан, охотники. Амен стоял к ней спиной, сложив руки на груди, следил за процессом погрузки. Заметив, замешательство своих воинов он нахмурился. — В чем дело? — спросил он грозным и серьезным голосом. Охотники его дернулись, будто отошедшие от транса дальше продолжили вещи укладывать. Только не менее грозный девичий голос заставил вновь всех замереть. — В чем дело, Господин?! Я сейчас тебе расскажу в чем же! — крикнула Эва, сбегая по ступенькам. Амен обернулся, не смог скрыть удивления, как и улыбки сдержать не смог от гневного взгляда своей непокорной, что неслась к нему точно фурия. Остановилась возле него и голову задрала, чтобы в глаза бесстыжие его посмотреть. Все молча наблюдали за этой сценой: кто в ступоре стояли, как охотники Амена, например; кто-то посмеивался тихо — Тизиан и Суна, а кто-то губы недовольно кривил — Исман с Тимофеем. Только не было дело девушке до приличий и морали, плевать она хотела с самой высокой пирамиды, что к Верховному эпистату обращается так неуважительно. Имеет полное право свой гнев и злость на него выплеснуть. — Как ты посмел, уехать не попрощавшись со мной?! — ткнула его в оголенную грудь своим изящным пальчиком. Амен смотрел на неё сверху вниз и не мог перестать улыбаться. Непокорная и дикая неферут, укротить которую хочется сильнее обычного. Он молчал и лишь смотрел на то, как рассветное солнце ласкает её смуглую кожу, разбросанные пряди её волос по плечам, обрамлённое лицо с высоким носом и прямыми бровями, длинную шею, на которой виднеется небольшой след от его страсти. Милостивые боги до чего же прекрасной была в своем гневе она! — От чего же молчишь, Господин? Хотела ткнуть или стукнуть, только Амен руки её прихватил и ещё ближе к себе притянул. Внимательно на неё смотрел. От цепкого и зоркого взгляда ни одна эмоция, что в изумрудных глазах таилась не ускользала. Хмурится Амен, сам с собой диалог внутренний ведет. Эва и сопротивляться больше не в силах, сама в глазах его невозможно красивых тонет. Он улыбается ей мягко и нежно. Совсем другой с ней. Мягкие губы Эвы своими накрывает, не стесняясь никого: ни охотников своих, не Тимофея с Суной, ни тем более прислуги. Эва и пискнуть не успела, как весь гнев рукой сняло. Трепетно и нежно Амен её губ своими касался. Все чувства передавал. Эва терялась в очередной раз, от переполняемых эмоций к этому противоречивому мужчине. За руки его большие Эва цепляется ещё ближе к себе притягивает. Отпускать его не хочет совсем. Разорвав поцелуй, Эва смотрит на него, видит как в глазах утреннего неба озорные огоньки пляшут. Хмурится неферут, не понимает что задумал мужчина. Пока не успела нечего спросить Амен её подхватывает и на плечо закидывает, под изумленные взгляды. — Исфет! Амен, что удумал?! Пусти немедленно! — возмущается Эва. — То что давно надо было сделать. — отвечает ей спокойно — Женюсь! — Тебе голову когда успело напечь? Амен смеется тихо, но ставит на землю обратно. Эва руки на груди скрещивает, старается гневно и недовольно на него смотреть — выходит плохо. — Строптивица, — выдыхает он, — Забираю тебя. — Не смеешь! — не понятно Эве самой от чего спорить начинает. В привычку, видимо, вошло уже. — Смею. Сама прибежала и отпускать не хочешь. — как факт, произносит Амен, веселость его никуда не делась, но хотелось до Эвы всю серьезность донести, — Не могу против воли Царя пойти. Должен ехать, а ты — едешь со мной. Эва вновь хочет спорить с ним начать, что не имеет права так распоряжаться с её судьбой, хоть и сама согласна с ним поехать. Только Амен все её желания и действия на перед знает. Ладонь его в густых волосах теряется. Бледные губы накрываю её. Запечатывает свое обещание. Шепчет тихо в самые губы. — Не отпущу тебя больше.

***

Облокотившись на плечо Амена, Эва разглядывала до боли знакомые пейзажи за окном: пальмы, пирамиды и бескрайнюю пустыню. Она вернулась домой. С мужчиной, от которого так отчаянно пыталась сбежать и так же отчаянно желала не расставаться. Тонкие изящные пальцы заскользили по мускулистой груди, отчерчивая один из самых больших шрамов. Эва подняла голову и потянулась к Амену, оставляя на уголке его губ невесомый поцелуй. Длинные путешествия кого угодно могли утомить, не говоря уже об Амене. Ведь ему не только предстояло проделать долгий путь, но так же следить за каждым. Поэтому воспользовавшись небольшой возможностью он позволил себе немного отдохнуть, пока Эва рассматривала все и вся вокруг. Но это невесомое касание не могло остаться незамеченным самим Верховным Эпистатом всея Египта. На расслабленном лице Амена появилась довольная улыбка. Он приоткрыл глаза и посмотрел на ту из-за которой все произошло. Пододвинув девушку ближе, Амен зарылся носом в её шелковистые волосы и мазнул губами по виску спросил: — Волнуешься? Эва посмотрела в его глаза, нервно прикусывая губу. Но позже так же довольно улыбнулась, обнимая руками широкие плечи Амена. Помотала головой. — Нет. Амен хмыкнул, вновь прикрывая глаза. Эва наблюдая за умиротворенным мужчиной. Поглаживая его лицо, она не стесняясь любовалась им. Таким редко кто его видел и видели ли вообще, кроме неё и Тизиана? Эва посмотрела в окно. Сейчас их колесница ехала по главной улице столицы. Народу много собралось. Всем хотелось посмотреть кого Верховный Эпистат из земель заграничных привез. Во удивятся, когда узнают, что землячку их выбрал и домой вернул. Хихикает тихо Эва мыслям своим. Рукой тянется к шторкам, задергивая — подальше от любопытных себя и мужчину своего пряча. Амен уже совсем проснулся, вопросительно бровь поднял, ожидая ответа на немой вопрос. Только Эва в ответ так же молчит, лишь хитро улыбается мужчине. С места своего поднимается и между ног Амена оказывается. Целовать медленно начинает и в глаза ему невинно смотрит. — Что удумала? — хриплым голосом спросил он. — Мужа любить, Господин. Позволите? — невинно ответила Эва. Ох и плутовка же ему досталась. Уже голову терял от обращений таких. Только Эвтида времени зря не теряла мокрыми поцелуями скользила ниже по шее, ключицам и напряженному торсу ни один шрам, ни одной родинки своим вниманием не обделила, каждый любила, как и того кому они принадлежали. Бледная кожа от касаний горячий мурашками покрывается. Амен только напряженно челюсть стискивает и выдыхает сквозь зубы, продолжая за Эвой наблюдать. Дразнила, возбуждала. В этом вся была его Эва — его Непокорная неферут. Провела языком по напряженному прессу. С губ Амена сорвался приглушенный стон. Не сложно было догадаться, что хитрая удумала. Губы Амена сами с собой расплылись в довольной усмешке. Эва на колени опускается, прикусывая кожу рядом с поясом его и следом языком шершавым проводит. Рука широкая на шелковистые волосы ложиться. Амен на затылок её давит. Не принуждает, но желание свое показывает. Довольно своей шалости улыбается, оттягивает вниз его шенты, возбужденную плоть освобождает. Рваный стон срывается с его губ, когда ладошка Эвы крепко обхватывает напряженный член. Медленными движениями скользит, сама губами рядом мажет. Продолжает дразнить, заставляя и без того напряженное тело Амена сильнее напрячься. Большим пальцем Эва на пунцовую головку нажимает, смазку размазывая. Хватку на затылке крепче ощущает. Сама неожиданно стонет, когда Амен второй рукой сквозь ткань её упругую грудь сжимает. От своих ласк и касаний Амена сильнее возбуждается. Внизу живота приятно тянет. Губы пухлые открывает и по всей длине языком проводит, не забывая рукой помогать, влагу распределяя. Захватывает головку, языком по кругу водит. Начинает ниже спускаться, стараясь как можно глубже взять. От нехватки воздуха слезинки в уголках её изумрудных глаз собираются. Только Эва внимания не обращает, продолжает дальше головой двигать, удовольствие мужчине своему дарить. Во рту у нее невыносимо жарко и тесно, Амен голову назад откидывает, помогает своей рукой Эве нужный ритм поймать. Ему хочется быстрее глубже, бедра следуют этому порыву. Наполняя колесницу новыми стонами, вырывающимися из его груди. — С ума сводишь. — прохрипел Амен. — Скажи ещё, что тебе это не нравится? — оторвавшись от ласк, проговорила Эва, вновь губами мягкими его член захватывает, проталкивая глубже. Амен девушку под подмышки подхватывает, на колени свои усаживает. Нетерпеливым и жадным поцелуем её губы накрывает. Рука его по ложбинке между грудей скользит. Шею сжимает и к себе ближе прижимает, пока вторая ягодицу её поглаживает. Не сильный шлепок по ней приходится, от чего Эва в губы ему ахает. Девушка крепкие плечи поглаживает, узоры рисует и к волосам тоже тянется и сжимает сильно у корней. Знает, что Амену нравится такая грубость. В губы ей нетерпеливо рычит. Топ её развязывает, порвал бы быстрее, но страсть не до конца рассудок холодный затмила. Амен подбородок её не сильно прикусывает и дальше губами по её нежной коже скользит, пока Эва на бедрах его ерзает. Себя и его сильнее распаляя. Стонет сладко, когда губы Амена сосок возбужденный накрывают. Покусывает, между губ сжимает. К лицу Эвы возвращается. Она сама на него с ещё большей жаждой набрасывается. За губы кусает до металлического привкуса во рту. Амен сквозь поцелуй улыбается. — Дикая и ненасытная. — Молчи и целуй меня, Амен. — приказывает Эва, оттягивая белесые волосы. — Только целовать? — усмехается он, — Так делать не позволишь? — спрашивает он, проведя пальцами по влажным складкам Эвтиды, проталкивая в нее сразу два пальца. Эва выгибается только и громче стонет, руками его плечи сжимая. Сама двигаться начинает, на пальцы его насаживаясь. Он смотрит на неё снизу верх, как удовольствие получает, но улыбается хитро, пальцы из нее вытаскивая. Эва голову вниз опустила и на него недовольно смотрит. — Я жду ответа, Эвтида. — строго говорит он. — Возьми меня, Амен. Не мучай! И как отказать ей? Когда жалобно просит, но в тоже время голос стальной приказ будто отдает. Юбку её задрал. Удерживая за талию, Амен свободной рукой направил член и проник, растягивая внутренние мышцы. Несмотря на прежнюю страсть и желание овладеть ей как можно грубее и скорее, первые движения медленные и нежные, как и поцелуи, которыми он тело её покрывает. От касаний его трепетных и страстных Эва теряется вновь. Тело и сила его неутолимая на неё хрупкую направленная с ума сводила. Как двигался в ней страстно и трепетно тело гладил. Извивалась на нем змеёй гремучей. Стоны и влажные шлепки их тел окутали колесницу, что беззаботно едет по улицам столицы. Ох, если бы все любопытные знали, что происходило внутри. Сплетен хватило бы до следующего сезона Ахет минимум! Она такая хрупкая в руках его, но не менее страстная и жадная до ласк, чем он. Шутка богов не меньше, что решили таких разных и одинаковых одновременно свети. Толчки более резкими и быстрыми становятся. Амен пальцы прижал в самом чувствительном месте. Двигал и давил в такт толчкам, чтобы приятно ей везде и сразу было. Эва прогнулась в пояснице, руками его лицо к груди своей прижимая, пока удовольствие под кожей растекалось, доводя её до экстаза. Эва напряглась, сжимая внутри его неистовую плоть, и постаралась задержать удовольствие, а следом расслабилась. Амен ещё двигался в ней, а потом с грубым стоном остановился и встретил оргазм. Ногу через него перекидывает и на плечо Амена ложится, оба тяжело ещё дышат. Молчат и улыбаются блаженно, хорошо им так с друг другом рядом. Амен в такт колесницы Эву на руках своих покачивает. — Я люблю тебя, — шепчет Амен, покрывая поцелуями линию подбородка, не глядя завязывая топ на её груди. — А я люблю тебя, о великий и ужасный Эпистат, — смеется Эва, невинно в губы его целуя.