🩲
Чонгук по уши влюблен в один модный бренд нижнего белья. А ещё больше он влюблен в человека, создающего это самое белье, чье имя красуется на широкой резинке его трусов танга. JIMIN — один из молодых и быстро набирающих популярность качественных брендов элитного белья в Корее, носящего имя самого дизайнера. Чонгук и представить себе не мог, как и каким волшебным образом ему осуществить встречу с Пак Чимином. Как говорится, где он и где этот самый Бог трусов (так его нарек никто иной, как Ким Тэхён, лучший друг Чонгука). А Чимин поистине являлся настоящим Божеством, спустившимся прямо с небес на эту землю. Всякий раз, когда Чонгук натыкался на рекламу, где, естественно, красовалось единственное во всём мире неповторимое лицо Пак Чимина, его бросало то в жар, то в холод. Каждый день, идя на работу, он интуитивно останавливается напротив огромного видеоэкрана во всю стену многоэтажного торгового центра. На нём показывают рекламу бренда JIMIN. И Чонгук зависает, рассматривая идеальные черты лица дизайнера. Он, наверное, так бы и стоял под этим экраном с открытым ртом, если бы не мощный подзатыльник, сопровождающийся заливистым гаденьким смехом пока ещё лучшего друга. — Ты вообще себя видел? У тебя же слюна уже с подбородка капает, Чон Чонгук, — продолжает свои издёвки Ким. — Отвали, — Чон отмахивается от друга, который является большой и острой занозой в его накачанной заднице уже целых пять лет. — Может, зарулим в кафе позавтракать? — вроде бы обычный вопрос, но из уст Тэ он звучит с явным подвохом. — У нас есть минут двадцать до начала рабочего дня, так что, пожалуй, да, — глядя на часы, соглашается Чонгук. Хотя его всё ещё не покидает странное чувство, то самое «жопой чую». Не иначе этот Тэхён опять неладное задумал, слишком уж довольная морда у него сегодня. Аж весь сияет, как только что отдраенный до блеска фаянсовый унитаз. Загруженный своими подозрениями Чон послушно следует за порхающим другом, искоса продолжая буравить его недоверчивым взглядом. Едва они делают заказ и оказываются за столиком ближайшего на их пути кафе, Тэхён вдруг перестает светить своей бесящей улыбкой. Его лицо внезапно принимает серьезное выражение, от которого Чонгук напрягается ещё больше. — Что? — нервно барабаня по столешнице, вопрошает Чон. — Ну что, Чон Чонгук, фортуна наконец-то повернулась к тебе не задом, а передом, — заявляет на серьёзных щах Ким. — О чем ты? — обречённо вздыхая, отвечает Чонгук, кидая полный надежды взгляд в сторону барной стойки. Вдруг сейчас эта милая хрупкая официантка соизволит принести им заказ и спасёт его от тирады Тэхена. Но, видимо, не сегодня. — Я тебе сейчас такое расскажу, — тараторит Ким. — Такое, что ты охренеешь и будешь до конца жизни меня благодарить. — Господи, Тэхён, ты ещё даже не озвучил нечего, а мне почему-то уже хочется встать и уйти, — Чонгук устало потирает переносицу, но, видя нездоровый блеск в глазах напротив, всё же перебарывает себя и делает заинтересованный вид. — Твой Бог трусов проводит кастинг. Он выбирает модель для своей новой линейки нижнего белья! Это твой звездный час! Ты можешь стать его личным манекеном! — как на одном дыхании выпаливает Тэхён и застывает в ожидании реакции, словно пёс, принесший с утра тапочки своему хозяину, ожидая похвалы. Чонгук на мгновение замирает, переваривая услышанную информацию. Манекеном для Чимина, личным манекеном для самого Пак Чимина! Да он и во сне не мог себе такого представить! А чтоб наяву! Это слишком! Он снова бросает взгляд на Тэхёна, в дебильном выражении лица которого так ничего и не изменилось. И осознает, что всё сказанное его другом ранее — не розыгрыш, а чистой воды правда. Чон гулко сглатывает накопившуюся от волнения слюну, как раз в тот момент, как вырисовывается та самая официантка, надежды на появление которой Чонгук возлагал несколькими минутами ранее. — Ваш заказ, — мило улыбается девушка, параллельно выгружая с подноса чашки кофе и тарелки с блинчиками. — Приятного аппетита, — не дождавшись ответа, она уходит, после чего Чонгук отмирает. — Я не могу поверить, Тэ! Когда? — Чонгук дрожащими руками берёт чашечку кофе и отпивает. — Ровно через месяц, дружище, — Ким не двигается, сидит с хитрой самодовольной улыбкой и лисьими глазами, ожидая, по всей видимости, бурных оваций в свою сторону. — Ладно! — не выдерживая, произносит Чон. — Ты лучший! — и, наблюдая, как улыбка Кима уже доходит до самых ушей, добавляет: — Самый лучший друг во всей Вселенной — Ким Тэхен. — Я уже записал нас в спортзал, ты должен предстать перед своим Богом во всей красе. — Нас? — щурясь, интересуется Чонгук. — А ты как думал! Я буду твоим личным тренером, — возясь с блинчиком, заявляет Ким. — И никаких отговорок. Я взял на себя миссию натянуть на твой член не только трусы бренда этого парня, — Ким обмакивает кусочек блина, насаженного на вилку, джемом и отправляет в рот. Чонгук вопросительно выгибает бровь. — Только не произноси это… — Но и его задницу, — как ни в чём не бывало перебивает его Ким, а Чонгук лишь краснеет и прикрывает лицо ладонью. — Сегодня, кстати, первая тренировка, — жуя, констатирует Ким, тыча вилкой в лицо Чонгука. — А вдруг он не гей, — неосознанно вырывается глупая мысль из уст Чона. Он тут же осекается и с опаской озирается по сторонам. Ким давится непрожёванным до конца кусочком всё того же блина. — Ну-у-у, — тянет, откашлявшись, Тэ и отпивает кофе. — Я-то думал, что тебя будет больше волновать другое, — усмехается он и играет бровями. — Что? — непонимающе округляет и так большие глаза Гук. — Что натягивать его будешь не ты, а он тебя, — и как заржёт на все кафе. Да так, что все посетители разом сосредотачивают своё внимание на их персонах. — Заткнись, заткнись, — словно мантру шепчет Чон. Насмеявшись вдоволь, Ким вытирает в уголках глаз выступившие слезы радости, в очередной раз как никогда довольный своей шуткой. — На месте разберётесь, — шелестит он и с видом ехидны выпрямляется в спине и складывает на груди руки. — Спасибо, дружище. А то я думал, что ты решил всё за меня сделать, — недовольно бурчит Чон, вытирая рот салфеткой, и кидает её на уже пустую белую тарелку, разукрашенную разводами клубничного джема. — Да-а-а, — мечтательно тянет Ким. — От такой сочной задницы, как у твоего Чимина, я бы не отказался. — А вот тут, Тэхён, я не посмотрю, что ты мой лучший друг, — рычит Чонгук. — Ты, как никто другой, знаешь, каков я в гневе. — Уже и помечтать нельзя, — усмехается Ким. — Ладно тебе бухтеть, я же шучу. Тем более я точно не в его вкусе. А вот ты должен ему понравиться. Он дизайнер мужского нижнего белья, а это девяносто девяти процентная вероятность того, что он точно гей. — С чего ты сделал такие выводы? — всё ещё обиженно фыркает Чонгук. Он терпеть не может эти всё шуточки и подкольчики друга. А уж тем более, когда Ким и вовсе забывается и начинает нести разного рода чушь, у Чонгука всё внутри закипает. — Не знаю. Мне почему-то так кажется. Ты видел того парня, главную модель с самого первого показа? Как его там, — задумчиво тянет Тэхён, а Чонгука уже просто лихорадит. — А! Ким Намджун, кажется. Такой накачанный, крепкий, — Тэ демонстративно напрягает грудную клетку и руки. — Такой… — Да завали ты уже, — пыхтит Чон, а у самого от злости дым из ушей уже вовсю валит, что забавляет друга ещё больше. — Это был твой стимул, — хихикает Ким и поднимается со стула, поправляя джинсы. — Но не переживай, ты справишься. Я в тебя верю. — Я когда-нибудь не выдержу и убью тебя, Тэ, честное слово.Месяц спустя
Чонгук просыпается не от поставленного вчера вечером будильника, а от звонка на телефон. — Да, слушаю, — хрипит он спросонья. — Чон Чонгук? — раздаётся на том конце. — Эм… Да, — напрягается Чон, слыша своё имя. — Вам необходимо приехать сегодня в Пусан за документами. Вы и так должны были приехать за ними в прошлом месяце. Если вы не сделаете это сегодня, мы их аннулируем. — Сегодня? — только и успевает выдавить из себя Чон. — Да, именно сегодня, господин Чон Чонгук, — звонок обрывается, а вместе с ним и у Чонгука обрывается всякая связь с этим миром. — Ну как же так? Почему именно сегодня! — он обречённо переворачивается на спину, рассматривая потолок в надежде, что увидит на нём знак или решение, которое само снизойдёт.🩲
— Всё пропало, Тэ! Ты понимаешь? Всё катится к чертям собачьим! До Пусана на поезде ехать почти четыре часа, а потом ещё и обратно столько же, — Чон нервно мерит шагами свою кухню, зажимая телефон плечом. — Нет, ты не можешь их забрать, нужно быть лично. Сейчас уже 10 утра, я вернусь, дай Бог, к семи вечера, — обречённо выдыхает Чонгук, параллельно наливая себя стакан бананового молочка. — Да не сдаюсь я, Тэ! Ты думаешь, что после месяца ежедневной физической и моральной подготовки, выслушивания твоих наставлений, шуточек и издевок я просто так сдамся?! — он за несколько глотков опустошает стакан, ставя его обратно на стол. — Я уже готов на что угодно! Я просто так не упущу такую возможность! Никто и ничто не сможет мне сегодня помешать увидеть Чимина!🩲
После того как Чонгуку удалось утрясти все дела в Пусане, он едет в поезде обратно в Сеул, мысленно его подгоняя. Как работает этот чертов закон подлости? Этот поезд всегда едет так медленно или только сегодня? Жизнь решила Чонгуку именно сейчас подкинуть тот самый квест на выживание? Неизвестно ещё кто кого! Прожигая взглядом табло с надписью нужной станции, Чонгук перечисляет в голове все знакомые ему ругательные слова и даже успевает придумать пару-тройку новых. Наконец-то поезд замедляет свой ход и медленно останавливается. Чонгук на низком старте. В голове отрабатывает самые быстрые маневры, чтобы просочиться сквозь уже скопившуюся у выхода толпу людей. И как только двери вагона открываются, он подрывается со своего места и, бесцеремонно расталкивая локтями людей, пробирается наружу. На ходу Чонгук достает свой смартфон и с замиранием сердца смотрит на цифры на экране. Ровно пять минут остаётся до конца кастинга, а ему ещё пилить как минимум тридцать минут пешком до нужного здания. Что за день такой! Завидя издалека светящуюся надпись JIMIN, Чонгук из последних сил прибавляет шаг. В глазах уже мутнеет, дыхание сбилось к чертовой матери. По лбу и вискам стекают капельки пота, во рту всё пересохло, так, что он бы сейчас точно осушил пару-тройку стаканов живительной влаги. Вот она, заветная дверь в мечту Чонгука. Только бы она была не заперта. Он дёргает ручку вниз, и с щелчком приходит облегчение. Дверь поддается, и Чон влетает в помещение, натыкаясь на ошарашенный взгляд ничего не подозревающего дизайнера, который уже явно собирается идти домой. Чонгук сделал такой вывод, потому что тот выглядел довольно вымотанным и держал в руках связку ключей. — Я на кастинг, — на выдохе выпаливает Чон. Дизайнер осматривает на него каким-то уж очень печальным взглядом и поджимает губы. — Молодой человек, кастинг уже закончился. К сожалению, а может и к счастью, вы на него опоздали, — Пак объявляет приговор и указывает жестом на дверь, явно намекая, чтобы Чонгук шёл домой. — Не сегодня, — бубнит себе под нос Чон. — Простите? — переспрашивает дизайнер. — Я целый месяц готовился к этому дню. Прокачивал себя, своё тело. Выслушивал подколы и издёвки своего друга. А сегодня с утра мне позвонили из моего города и сказали, что именно сегодня тот последний день, когда я должен забрать у них эти чёртовы бумажки. Я трясся в поезде почти 8 часов подряд, а потом ещё полчаса бежал сюда. И ты думаешь, что я прошел через все эти круги ада, чтобы сейчас просто развернуться и пойти домой? — начиная шёпотом, а потом переходя на повышенный тон, заявляет Чонгук. Явно не ожидавший такого яркого рассказа о личных переживаниях Пак делает шаг назад. — Эм, мне очень жаль, что Вам пришлось столько всего пережить из-за моего кастинга. Но я ничем не могу вам помочь. И я не совсем уловил тот момент, когда мы перешли на ты? — Чимин скрещивает руки на груди и вопросительно приподнимает брови. Чонгук сбрасает свой рюкзак на пол и молча начинает скидывать с себя одежду. — Что вы? — только успевает открыть рот дизайнер, но тут же замолкает. Чонгук ловит на себе заинтересованный взгляд, но вида не подаёт. Продолжает раздеваться до тех пор, пока не остаётся в одних трусах. Он выпрямляется в полный рост и видит, что взгляд Пака сфокусирован на его трусах. А если сказать точнее, то на его члене. — А ну-ка повернитесь, — задумчиво выдает Чимин. Чонгук покорно поворачивается к дизайнеру задом, ещё до конца не понимая, что происходит. — Прекрасно, — слышит он за своей спиной и невольно улыбается. — Я старался, каждый день ходил в спортзал, — довольный собой хвастается Чонгук. — Они на вас сидят просто прекрасно, — раздается голос позади. В этот момент приходит горькое осознание, что всё это время Чимин восхищался не его телом, а тем, как на нём смотрятся чёртовы трусы? Серьезно? Чонгук резко разворачивается и идёт к стоящему посередине помещения столу. Садится на него, принимая самую сексуальную, на его взгляд позу. — Значит, я подхожу вам в роли манекена для вашего нижнего белья? — Что? — Чон видит озадаченность и небольшой выступивший румянец на мягких щечках Чимина. — Я спрашиваю, мой член вам подходит? — была не была. В омут сразу с головой. Позориться так до самого конца. Чимин отмирает и не спеша подходит к Чонгуку. Смотрит прямо в глаза. И от этого взгляда у Чонгука всё внутри горит пламенем. Мечта дурака. Неужели всё, что сейчас происходит, реально? Он в трусах на столе у самого Пак Чимина? Бред. Чонгук зажмуривает глаза. Так, на всякий случай. Вдруг он всё ещё трясется где-нибудь в поезде и ему снится прекрасный мокрый сон. Но нет. Он ощущает нежное прикосновение маленькой ладони на своем члене и тут же распахивает глаза. Чимин смотрит игриво. Его глаза искрятся маленькими озорными огоньками. Хватка усиливается, становится более уверенной. Чимин оглаживает сквозь ткань танга его член и яички и не сводит с него пристального взгляда. Чон смотрит на пухлые, мягкие и такие манящие губы напротив. Они выглядят так сочно и нежно, будто бутон распускающейся розы. Чонгук неосознанно подается вперёд, ведомый своими мечтами и желаниями, но Пак отстраняется и убирает руку. — Ваш член совершенно точно подходит для демонстрации моего нижнего белья, — лицо дизайнера озаряет прекрасная улыбка. — Вы приняты. Как вас? — Чонгук, Чон Чонгук, — выдавливает Чон и понимает, что член его уже пребывает в таком же счастливом и радостном состоянии, как и он сам. — Мы готовы служить вам, — зачем-то говорит он. — Мы? — смеётся на эти слова Чимин. И Чон замирает, видя, как прекрасные глаза напротив превращаются в две дуги. А заливистый смех, словно теплый прибрежный ветерок, ласкает слух. Пухлые губы растянулись в обворожительной широкой улыбке с двумя рядами мерцающих белоснежных зубов. И тут Чон видит его. Тот самый свой фетиш, на который он готов смотреть вечно. Из всего ряда ровных зубов выделяется один передний, который немного выходит вперёд. Чонгук, кажется, перестаёт дышать и что-либо понимать в этот момент. — Да мы, не только он, — Чон взглядом указывает на свой вставший член, который того и гляди норовит выпрыгнуть из-под этого небольшого кусочка ткани. — Я тоже хочу принадлежать вам, — заворожённый красотой парня напротив, Чонгук сейчас готов абсолютно на все. — Ты, вы, мы, он, я. Вы уже определитесь, Чонгук. А то мне начинает казаться, что нас тут больше, чем двое, — снова улыбается дизайнер, а Чон уже летит где-то высоко в белых пушистых облачках своего сознания и держит за милую ладошку этого самого Бога. И не только трусов, но и всей своей Вселенной. Да, Пак Чимин определенно божество, и Чонгук только что мысленно подписал договор о том, что готов целую вечность поклонятся лишь ему одному.Две недели спустя.
День показа.
Сегодня самый ответственный день в жизни Чонгука, не считая того самого дня, когда он ворвался в дверь здания «JIMIN» и в жизнь своего работодателя. Сегодня первый показ и его выход на сцену. Он — основная, главная модель самого Пак Чимина. Вчера целый день Тэ запугивал его рассказами о том, что попросит Чимина, пользуясь статусом лучшего друга его лица бренда билет в первом ряду. Видите ли, это он тут тот главный человек, который дал Чонгуку тот самый волшебный пендель, который и привёл к дверям Пак Чимина. Зная Тэхёна, Чонгук на сто процентов уверен, что его другу не составит большого труда выклянчить у Чимина место у самой сцены. Две недели — это четырнадцать дней. Именно столько Чон позорился перед своим дизайнером. Потому что каждый раз, когда Чимин снимал мерки, поправлял нижнее белье на нём и вообще хоть как-то касался его в области, приближенной к паху, все кончалось тем, что член вставал, как по щелчку пальцев. Чимин всегда краснел. Чонгук видел этот румянец на его мягких щёчках, видел смущённое выражение лица. Дизайнер всячески пытался игнорировать этот весьма выпирающий факт. Ну а Чонгуку в такие моменты хотелось провалиться сквозь землю. Да, черт возьми, он же не виноват, что по уши влюблен, и каждое прикосновение этих маленьких пальчиков вызывает в нем столь бурную реакцию. И да, он каждый день разговаривал со своим членом, просил его быть более сдержанным. Но разговоры и уговоры не помогали. Чимин никак не комментировал ничего. Он был сосредоточен на своей работе, ведь творить не так просто, как кажется. Им нельзя было отвлекаться на что-то большее, чем работа. Хотя Чонгуку временами казалось, что он ловил на себе заинтересованные взгляды дизайнера. И ещё прикосновения Чимина были всегда такими аккуратными, нежными, заботливыми, что ли. Конечно, Пак ко всем своим моделям относился трепетно, но Чону хотелось верить в то, что он особенный для своего Бога. И что ту связь и притяжение между ними, которые так отчётливо чувствует Чон, Чимин тоже ощущает.🩲
— Чонгук, ты готов? — раздается любимый голос за спиной. Чонгук стоит в гримерке напротив огромного зеркала и никак не может красиво уложить свой член в этот кусочек ткани. — Чимин, слава Богу, помоги мне, — Чонгук оборачивается через плечо и смотрит щенячьими глазами. — Твой выход через 10 минут, — взволнованно произносит Пак и прикрывает за собой дверь. — Что тут у тебя? — Никак не могу уложить его, — хнычет Чонгук. Чимин тут же подходит, внимательно осматривая Чона. Присаживается перед ним на корточки и бережно поправляет на нём бельё. — Чонгук… — на выдохе произносит дизайнер и поднимает на Чона свой испуганный взгляд. — Я не виноват, Чимин. Ты же знаешь, — хнычет Чонгук, смотря на свой вставший член. — Что же делать, — шепчет дизайнер, глядя на часы. — У нас есть семь минут. Он одним ловким движением стягивает танга почти до колен Чонгука. — Нужно дать ему то, что он хочет. Иначе никак. Чон стоит в полнейшем шоке, смотрит сверху вниз то на свой колом стоящий член, то на задумчивое лицо Пака. И не успевает ничего понять и произнести, как тот обхватывает своими губами головку. Чонгук от неожиданности вздрагивает всем телом, непроизвольно шипит и выпрямляется, замерев, и зажмуривает глаза. Дизайнер заглатывает член всё глубже и глубже, помогая себе рукой. Пошлые звуки причмокиваний набатом бьют в голове Чонгука. Он пытается схватиться за воздух, но вместо этого хватается обеими руками за шёлковые волосы Чимина. Видимо, не рассчитывает силу хватки, потому что краем уха улавливает недовольное мычание дизайнера. «Господи! Если ты есть и если ты меня сейчас слышишь, останови время!» мысленно молится Чонгук. Это просто какой-то рай на земле. Да, это точно рай! И Бога в этом раю зовут Чимин. Чонгук несмело открывает один глаз и понимает, что лучше бы он этого не делал. Потому что вид открывается просто бесподобный. Мягкие пухлые губы, обрамляющие его член, ловко скользят по нему. Чимин втягивает щеки, создавая эффект вакуума, а Чонгук теряет оставшуюся часть здравого рассудка. С одной стороны, необходимо кончить как можно быстрее, так как время уже изрядно поджимает. С другой — он вовсе не хочет показаться Чимину этаким скорострелом. Но всё определяет сам дизайнер. Он делает глубокий горловой, и как только головка чонгуковского члена касается задней стенки мягкого горла, Чон, подобно вулкану, извергает струю горячей спермы глубоко в горло Чимина. Дизайнер замирает на пару секунд и в несколько глотков сглатывает семя. Со сладким громким чмоком вынимает член изо рта, быстро возвращает спущенные ранее танго на свое законное место. И идеально упаковывает в них уже опадающий член Чона. После чего оставляет на нём кроткий поцелуй через тонкую ткань. — Мы справились быстрее, чем я ожидал, — глядя на часы, констатирует Пак и вытирает тыльной стороной руки рот. Он как ни в чем не бывало поворачивается к зеркалу и поправляет свою укладку, которая в порыве неконтролируемых эмоций была испорчена руками Чонгука. Чон, пока ещё находящийся не совсем в себе и до сих пор не до конца осознающий всё произошедшее буквально минуту назад, стоит с дебильной улыбкой на лице, которую замечает, лишь посмотрев на себя в зеркало. Он боязливо переводит взгляд на отражение Чимина и замечает теплую улыбку на его лице, из-за которой на душе становится уже не так волнительно. — Я думаю, что нам стоит поговорить о произошедшем, но после показа, хорошо? — мурлычет дизайнер. — Гукки, я знаю, что сильно нравлюсь тебе, раз твоё тело так реагирует на меня каждый раз. Я всё время это видел, — он поворачивается и обнимает Чонгука за шею. — Ты тоже мне нравишься, — шепчет он в самые губы. — Но я не хотел, чтобы мы отвлекались и спешили. Чонгук плавится от этих слов. Он знал. Да! Он был прав в своих догадках. Он тоже нравится Чимину. — Если всё пройдет успешно, я думаю, что мы сможем с тобой отметить наш успех и продолжить знакомство поближе, — Чимин, щурясь, подмигивает и облизывает свои сладкие губы. — Это тебе стимул, — Пак оставляет лёгкий невесомый поцелуй на губах Чонгука. — А теперь пойдем и порвём всех, Гукки, — воодушевленно заявляет он. Чон не верит до сих пор в происходящее и в услышанное. Это точно стимул для него, и он не подведёт.🩲
Чонгук делает глубокий вдох и выходит на подиум. Он уверенной походкой идёт вперёд под бурные аплодисменты. Чон проходит мимо Тэхена, который с горящими глазами вставил два пальца в рот и свистит ему вслед. А потом и вовсе начинает кричать, как сумасшедший, всем рядом сидящим: «Это мой лучший друг!». Чон только цокает себе под нос и улыбается. Все-таки Тэхен, какой бы он ни был занозой, самый верный товарищ. Сверху раздаются хлопки, и на сцену сыплются разноцветные конфетти и серпантин. Все присутствующие встают и встречают Чимина, который уже порхает на сцене и одаривает всех вокруг воздушными поцелуями. Его поздравляют, дарят цветы, высказывают свое восхищение новой коллекцией. А у Чонгука в мыслях только одно: «поскорей бы все это закончилось». Он уже в предвкушении обещанного Чимином. Чон замечает пробирающегося сквозь толпу Тэхена. Тот держит в руках непонятно откуда взявшийся огромный букет белых роз и, промчавшись мимо Чонгука, вручает его дизайнеру. Чон, презрительно щурясь, буравит спину друга, пока тот обнимает Чимина и щебечет ему что-то прямо на ухо. Пак на это мило улыбается и смущённо поджимает губы. Чертов Тэхен! Что опять задумал этот уж? Наконец-то дизайнер жестами показывает всем сесть на свои места и подходит к Чонгуку. Тэхён, в очередной раз проходя мимо, как-то неоднозначно подмигивает и показывает знак окей. "Ну, серьезно?" — думает про себя Чон и натягивает в ответ улыбку. Чимин легонько приобнимает его за талию и берёт микрофон. Чонгук чувствует, как по его спине пробегает приятная волна мурашек и, повернув голову в сторону Пака, завороженно наблюдает за ним. Дизайнер что-то говорит, но Чон ничего не слышит. Он опьянён красотой этого парня, и мир вокруг просто замирает. Есть только он и его Бог. И пусть всё и все катятся к чертям собачьим. И Тэхён тоже.🩲
Кажется, что все расходятся примерно вечность. Чонгук уже успел за это время попрощаться с Тэхёном, который явно был не в себе, постоянно хихикал и подмигивал. Чонгук предположил, что у бедняги все-таки нервный тик, и поспешил отправить его домой. Он принял душ, переоделся и уже восседал на велюровом диване в ожидании появления Чимина, посылая тому мысленные флюиды. Дверь со скрипом открывается, и на пороге появляется дизайнер с бутылкой шампанского в руке. Войдя внутрь, он ногой захлопывает дверь и, пританцовывая, направляется прямиком к явно ожидающему второго пришествия Чонгуку. Ни слова не говоря, он вынимает пробку из бутылки и присасывается к ней. Чон, не двигаясь, наблюдает, как от сглатывания напитка у дизайнера ходит кадык, как его губы обрамляют горлышко бутылки, как дрожат ресницы прикрытых глаз. Это зрелище точно не для слабонервных. Потому что Чонгук потёк и в прямом и переносном смысле этого слова. Оторвавшись с громким «Ах» от своего занятия, Чимин приподнимает бутылку вверх, предлагая Чонгуку тоже выпить. Чон быстро кивает и наблюдает за тем, как Чимин усаживается на него сверху, седлая его бедра. Он поднимает руку с бутылкой над головой Гукки и немного наклоняет ее. Чон понимает и приоткрывает рот. Тоненькой струйкой шампанское стекает ему по языку в горло, а то, что он не успевает проглотить, по его подбородку капает на грудь. Чимин довольно улыбается, в его глазах читается азарт. Закончив поить таким образом Чонгука, он допивает остатки и отставляет бутылку. — Гукки, это правда, что ты по уши в меня влюблен? — с нежной улыбкой спрашивает дизайнер и касается подушечкой пальца кончика носа Чонгука. Вот же ж Тэхён! Наверняка, это он сболтнул лишнего. Это об этом они шептались там, на сцене? Когда они уже успели стать настолько близки? — Я, — мнётся Чон. — Да, это правда, — обречённо выдает он и тупит взгляд, боясь, что сей факт может повлиять на дальнейшее развитие событий. — Я был польщён ещё тогда, когда при первом нашем контакте твой big boy так ярко отреагировал на мои прикосновения. А когда это стало происходить каждый раз при любом незначительном касании в рабочих моментах, я был тронут. Ты так старался и не сдался, несмотря на то, что опоздал на кастинг. Кстати, ты знаешь, почему тогда я так быстро принял тебя на работу? — Я думал об этом. Может, тебя поразила моя настойчивость… — задумчиво бубнит Чон. — Так, стоп. Что? Ты только что назвал мой член большим мальчиком? — удивлённо тараторит Чонгук. — Знаешь, я был таким уставшим в тот день. Мне пришлось пересмотреть кучу претендентов, но никто из них мне не подходил. В них не было той изюминки, той искры в глазах, с которой ты ворвался тогда ко мне. Несмотря на твой изрядно потрёпанный вид, я смог рассмотреть её. А после я каждый день осознавал, что между нами есть какая-то невидимая связь… — Притяжение, — опережая Пака, добавляет Чон. — Именно! Притяжение! — улыбается Чимин. — Не просто нравишься. Я и вправду был в тебя влюблен ещё до того, как узнал лично. А узнав, я понял, что эта любовь только усиливается с каждым днём. И я, как и сказал в первый день нашей встречи, я и большой мальчик готовы тебе служить, — смеётся Чон, медленно выдыхая от облегчения, что смог это сказать. Смог признаться в своих чувствах. Чимин ничего не отвечает. Он нежно кладет ладони на щеки Чонгука и целует. Чон тут же отвечает, и их языки сплетаются в глубоком поцелуе. Он нерешительно кладет ладони сначала на тонкую талию дизайнера, а потом медленно спускается на ягодицы. Чимин реагирует на это действие моментально. Он тут же приподнимается и делает несколько волнообразных движений всем телом. Их члены трутся друг о друга, отчего Пак стонет в поцелуй. Это самый прекрасный звук, который Чонгук когда-либо слышал. По всему телу разом разливаются теплые волны возбуждения, которые скапливаются внизу живота. Чонгук срывается с тормозов и похоже, что Чимин тоже. Одежда разлетается в разные стороны. Чон смотрит на объект своих влажных снов и не может налюбоваться. Как говорится, ожидание и реальность. Но в данном случае реальность оказывается в тысячу раз лучше, чем всякое воображение. Чимин — сама изящность. Сама грация. А возбуждённый, нуждающийся, просящий всем своим видом Чимин — это нечто невообразимое. То, что не описать никакими словами. Его мягкие волосы свисают прядями на лбу. Они мокрые на самых кончиках и слегка перекрывают затуманенные лёгкой дымкой возбуждения и желания необыкновенной красоты глаза. Пухлые губы приоткрыты, и сквозь них виднеется фетиш Чонгука — тот самый зубик. На накачанной шее блестят капельки вступившего пота, словно утренняя роса на траве. Чонгук слизывает их несколькими широкими мазками языка. Поцелуями спускается к груди и обводит ладонями наряженные соски Чимина. Он играет с одним из них кончиком языка. Дизайнер запрокидывает голову назад и стонет. Это тело хочется ласкать, одаривать поцелуями и вылизать каждый его миллиметр. Чонгук этим мог бы запросто заниматься целую вечность, но член уже просто изнывает от желания, точно также, как и член Чимина. — Я хочу вылизать тебя, чтобы подготовить, — озвучивает свое желание Чон. Чимин проводит языком по его губам. Переворачивается к нему спиной, сползая передней частью тела вниз, так что оказывается стоящим локтями на полу, а его аппетитный зад находится прямо на уровне лица Чонгука. Ему на мгновение кажется, что он находится в терминальном состоянии, где-то между жизнью и смертью. От открывающегося вида хочется орать и бить себя в грудь, как какой-то дикий орангутанг. Чон разводит ягодицы Чимина в стороны и жадно присасывается к манящему колечку мышц. Дизайнер ахает и выгибается в пояснице, ещё больше оттопыривая свой зад. Чонгук просовывает кончик языка вглубь дырочки и оглаживает им мягкие стеночки. Он отвешивает парочку звонких шлепков, наблюдая, как подпрыгивает попка Чимина, и неспешно вводит сначала один палец. Чон про себя отмечает, что эта поза поистине самая необыкновенная и идеально подходящая для растяжки. Он добавляет второй палец и ускоряет свои движения. Стоны Пака, словно трель певчих птиц, разносится по помещению. Я точно в раю — отмечает про себя Чонгук. Он оставляет смачный засос на правой пышной ягодице Чимина и, довольный собой, зрительно фотографирует красный отпечаток своих зубов, чтобы навсегда оставить его в галерее своей памяти. С таким сокровищем нужно быть предельно аккуратным, ведь Чимин в глазах Чона — само произведение искусства. Он зацеловывает бедра дизайнера, покрывая их тысячей нежных поцелуев. Парня под ним пробивает мелкой дрожью. Чонгук приподнимает податливое обмякшее от нежности и ласк тело дизайнера и осторожно укладывает на диван. — Гукки, я больше не могу, — хнычет Чимин. Он приподнимается, вставая на колени, и цепляется обеими руками за спинку дивана. — Хочу ощутить big boy внутри себя. Чонгуку кажется, что если он сейчас войдёт в Пака, то ему так понравится, что хватит всего лишь нескольких движений внутри него, чтобы кончить. Он обхватывает свой член у основания, немного сдавливая, и подставляет к разработанному входу. Чимин тут же подается назад и насаживается практически до половины. Чон рычит, запрокидывая голову, и сжимает зубы, мысленно молясь уже всему, чему только можно и нельзя. Он должен заставить Чимина кончить первым, а уж после этого кончит сам. Чонгук начинает медленно двигаться. Так сказать, на пробу, проверяя свою выдержку и возможности. Но Чимин не намерен ждать. Он начинает двигаться и насаживаться самостоятельно до самого предела, так что своими упругими ягодицами бьётся о низ живота Чона. Похоже, что Чонгуку сегодня точно не выжить. Как вообще можно выжить, когда рядом с тобой такое. К черту! Чонгук встряхивает головой, словно конь гривой и, вцепившись в талию дизайнера мертвой хваткой, перетягивает инициативу на себя. Он с рыком вбивается в Чимина, с каждым новым только ускоряя свои движения. Пак, запрокидывая голову, застывает в немом крике и кончает, царапая ногтями обивку дивана. Чонгук из последних сил старается держать контроль над ситуацией, но удаётся ему это недолго. Он чувствует приближающийся оргазм, который словно огромная волна цунами накатывает и захлёстывает его с головой. В последнюю секунду он выходит из Чимина и кончает с громким стоном ему на спину. Чонгук падает без сил на диван рядом с Чимином. Разве такое может быть? Дизайнер ластится к нему, придвигается ближе и кладёт свою голову на широкую грудь Чона. — Теперь я с полной уверенностью могу сказать, что твой член мне идеально подходит. И не только для демонстрации моих трусов, — шепчет Пак, поглаживая своей ладонью кубики пресса на животе Чонгука. — Но и для меня.