Кровавое солнце.

Встал и пошел к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся Евангилие от Луки. 15 глава. "Притча о возвращении блудного сына"

Сансет не считала нужным отмечать свой день рождения. День, в который родилась она, не стоило отмечать за подаренную им жизнь... девушка вспоминала то разрушение, которое могла бы принести миру людей и небесам, и сразу всякая любовь к себе полностью пропадала. Она не хотела радостных поздравлений, все ещё думая, что её появление приносит лишь одни неприятности... в некотором роде даже считала, что не должна была рождаться... не хотела называть себя человеком, хотевшим обычного счастья для себя же. Если бы она действительно этот поступок совершила на Осеннем балу, то не смогла бы жить дальше... теперь же девушка, в благодарность за то, что её остановили и теперь она может позволить себе сравнительно чистую совесть, решила провести этот день в одиночестве, в размышлениях... так будет вернее. Теперь же все равно она продолжит жить дальше, стараясь больше не причинять никому боли, раскаиваясь в своих прежних гордых ошибочных убеждениях и скромно принимая осуждение других за совершенные грехи. Если девочки хотели видеть её живой и невредимой, если запретили ей вредить себе... Сансет знала - она не должна им перечить. Но и не требовать от них, чтобы те были с ней постоянно... Если падшей суждено в одиночестве и смирении провести оставшуюся жизнь, то пускай так и будет. Надев свое старое голубое платье, о котором прежде она забывала, Сансет встретила с утра рассвет из окна собственной комнаты... когда - то давно, два года назад, мечтала о том, чтобы вернуться назад в Эквестрию, к своей наставнице... да даже теперь с грустью понимала, что до сих пор этого хочет... в её случае возвращение оказалось бы невозможным. Какая-то пустота до сих пор была в её груди. Падшая была готова терпеть боль и раскаиваться, понимая, что этим не заслужит внимания Солнцеликой. И тем не менее тёплое и миролюбивое небесное светило было для всем одинаковым... девушка прогулялась по маленьким улицам города, наблюдая за шумным и пестрым рынком, пройдя мимо детского парка, где счастливо и весело люди проводили свое время. Конечно, она снова полюбила это мир... даже если будет совсем неважной здесь, даже если никто её никогда и не полюбит больше. Сансет могла бы довольствоваться и этим. И она будет счастлива просто так - за то, что просто живёт. Даже "день рождения самого худшего человека на земле", как она себя к себе относилась, этому не помешает. Проведя достаточно спокойный день с собственными мыслями, Шиммер уже провожала день. Закатные лучи красивыми, но безобидными багряными красками пронзали комнату. Кто-то постучал в дверь. Подумав, что это пришёл с очередными требованиями Флеш Сентри, девушка неторопливо открыла ему. - Но я же просила сегодня меня не тревожить, - недовольно протянула она. Однако, когда увидела, кто действительно стоял перед ней, сперва вовсе не поверила в это, остолбенев и чуть не закрыв дверь, - О Святая Селестия! - воскликнула Сансет, тотчас же узнав её. Наставница стояла перед ней в реальности, так чётко и явственно, так близко, - Это... это правда вы? Простите, что так сказала, это не вам вовсе предназначалось... ну, в смысле, что я вовсе не хотела кого-то прогонять. Проходите же, не нужно стоять здесь. Вы пришли ко мне, правда? О Святая Селестия, я даже не ожидала вас здесь видеть. Да, проходите... агрх, зачем я это все говорю, - как-то неловко улыбнулась девушка, пропуская вперёд гостью. Даже в земной форме Солнцеликая выглядела очень величественно, словно вовсе и не находилась здесь, просто пришла на пару секунд, словно бы снова исчезла в любой момент. Сансет завороженно смотрела на наставницу, не спуская с неё глаз, как будто хотев запомнить каждую секунду сейчас. - Да вы проходите, я может быть, вас угощу чем. Или это вовсе и не нужно... - И я рада тебя видеть, Сансет Шиммер, - без эмоций проговорила наставница, разглядывая обстановку в комнате, - Значит, здесь ты живёшь... -Да, здесь вовсе не так плохо. В смысле, я всем довольна, вовсе не жалуюсь. О Святая Селестия, - снова с надеждой и как-то преданно проговорила её бывшая ученица, - Я так давно не видела вас. Вы пришли наказать меня? Солнцеликая не спеша присела на кресло, как будто что - то обдумывая. Она пристально поглядела на Сансет, будто пытаясь ей ответить, но потом промолчала. Девушка села в её ногах, прижавшись к колену бывшей наставницы. - О да, я знаю, что это так. Я... я предала вас, пошла против всего, чему вы меня учили, променяла на собственные корыстные желания. Я поступила бесчестно, знаю. Но... Святая Селестия, почему вы пришли? Почему молчите сейчас? Я... недостойна вашего внимания, вы это знаете, вы потому меня и изгнали... агрх, не прощайте меня, не надо. Вы этого и не сделаете, я верю в это. Слишком велик мой грех, я слишком дрянна, виновата, но зачем вы пришли? О Святая Селестия, вы с самого начала это знали, вы предвидели, что так будет, вы просто знали, что я это сделаю. Вы ведь не заберёте меня снова в Эквестрию? Глаза Сансет как-то странно блестели. Та не могла сдерживать чувства вины, и от этого отчаянно молила наставницу о наказании, зная о том, что так ей будет легче. Падшая все ещё верила в благородность той и считала любое её решение справедливым. Даже тогда, когда Солнцеликая оставила её, даже тогда, когда заблудшая душа в четырнадцать лет оказалась в прежде незнакомом и опасном для неё мире... и если прежде Шиммер ненавидела Селестию, решив пойти против неё любым способом, то теперь снова поклонялась ей, отдав собственную судьбу на решение Солнцеликой - этого и ждала. Сансет не знала, что до сих пор выглядит покинуто и обиженно... она была счастлива прежде всего тем, что Святая Селестия посетила её. После стольких лет безответных стремлений и поисков наставницы в этом мире, после моления и ожидания. Сансет даже не догадывалась, даже не думала об этом : подсознательно все то, что она совершила, сделано было лишь для того, чтобы увидеть наставницу снова. Чтобы снова вернуться к ней, в то состояние чрезмерного ей восхищения, снова быть к ней приближенной. Сансет все эти годы сохраняла Селестию в своей душе, помнила о ней даже в самые грязные и страшные моменты жизни, даже когда умирала... теперь же падшей стало стыдно просто за то, что она тогда вспоминала о ней, порочила имя Солнцеликой в эти времена... - Прошу, накажите меня так жестоко, как вы поступаете с самым опустившимся грешником. Прошу, не щадите меня, вы ведь справедливы и благостны. Я ждала этого, о Святая Селестия, не передать словами, как я Вас люблю! - повторяла Сансет, прижимаясь к бывшей наставнице. Солнцеликая медленно и ласково провела ладонью по волосам девушки, будто успокаивая ее: сперва не хотела этого делать, но умилилась нежностью и отчаянием падшей. Селестии не хотелось причинять ей боль сейчас... как ни странно, она пожалела Сансет Шиммер, сама в это не веря. Ведь приходила правительница рая сюда вовсе не для этого. А в это время Сансет притихла, легла головой на колени бывшей наставницы, неожиданно чувствуя от этого умиротворение и уют. Будто это и было тем, чего она и ждала. Чтобы Солнцеликая однажды вернулась к ней. Больше Сансет ничего не требовала и не хотела. - Я ждала вас, я знала, что вы придёте! Пожалуйста, не мучьте, накажите сразу. А Селестия, потрогав лоб падшей, быстро просмотрела её воспоминания о жизни в мире людей. Ничего не скрылось от зоркого взгляда создательницы - каждый миг существования Сансет она видела, знала, что та чувствует, её боль и страх. Видела, как та упорно пыталась найти правду, отказывалась от того, во что верила, наблюдая за тем, как вся привычная картина мира рушится, а в груди появляется вечная пустота. Видела, как та пыталась бороться против, сама себя теряя и разрушая все вокруг. Видела грязные ночи в бордели и безудержные поступки, созданные лишь для того, чтобы забыть себя. Видела её одиночество и отчаяние, ту безнадежность, из-за которого та совершила последний шаг. Видела её боль, которую та молча терпела, ничего с этим не сумев сделать. Видела животный ужас, вызыванный тем, что падшая жестоко и кроваво умирала на пепелище того, что сотворила. Видала долгие бессмысленно тянущиеся ночи в больнице, ненависть к себе и раскаяние. И почти всегда она повторяла имя Святой Селестии, не забывала о своих обещаниях, даваемых ей. Всё ещё верила в то, что добро все же где - то есть: только до неё не докаснется. От Солнцеликой не скрылись её отношения с человеком и то, что они натворили... да, действительно, падшая много настрадалась, и с её возрастом никак не вязалось то, что ей пришлось выдержать. Но было и лучшее - её то счастливое и лёгкое осознавание того, что зла все же не удалось причинить, что вины на ней нет и падшая просто сможет жить дальше. Те её слезы, когда падшая услышала, что девочки по-настоящему заботятся и переживают о ней, вопреки всему, что Сансет думала о людях. Ее признание и даже любовь к ним, понимание душевного метания в душе Флеша Сентри... таким сложным, на самом деле, было тяжело давшееся прощение. - Ты ещё так юна, Сансет Шиммер... - прошептала Селестия, погладив её по волосам. Своей магией она вполне могла заставить ту заснуть- девушка мгновенно погрузилась в сладостный сон, потеряв сознание. Сейчас падшая уже не чувствовала боли и стыда. И наконец Солнцеликая сможет осуществить то, что хотела с самого начала создания Сансет, но несколько лет назад из-за нелепой случайности не получилось. Сейчас, на закате, в ее день рождения, Солнцеликая проведёт ритуал. Обратит душу Сансет Шиммер в вечное пламя, развеет пеплом по миру, заставив исчезнуть ту, кого изначально не должно было существовать. Именно ради этого Селестия и создавала её - чтобы однажды уничтожить. Осенний бал стал тем явным выражением энергии, что содержалась в падшей... тем его проблеском и проявлением. Заключив её душу в вечную клетку, Солнцеликая обречет её на вечное превращение без момента Катарсиса решающего действия... вечную боль. Сансет конечно же будет знать, что это наставница позволила с ней сделать, что она это заслужила... но ничего не сможет изменить, не сможет освободиться. Пламя в конечном счёте поглотит её разум, но и тело тоже... она не сможет никак обладать прежней силой и быть  хоть как-то опасной. Селестия знала : совершая это, она причинит самую жёсткую свою силу, разрушит дотла светлую сторону души падшей. Но правительница рая была готова на этот шаг, дабы обезопасить свой мир. Пусть Сансет Шиммер суждено быть лишь сосудом для страшной силы, его  треснутым хранилищем... Отведя прядь её волос и обнажив беззащитную шею бывшей ученицы, Солнцеликая была готова решиться и наконец это сделать. Но... рука её дрогнула, как будто ей не хотелось вершить суд таким способом. Поступать так жёстко... Сансет казалась ей сейчас лишь ребёнком, доверившимся своей наставнице всецело. И были у неё тёплые  и достойные чувства, была любовь и преданность в душе. Похоже на ту детскую цель служить раю и быть Солнцем... именно ту цель, за которую она так пострадала, но все же намного глубже. Сансет могла вытерпеть, могла быть сильнее... Может быть, Солнцеликой стоит продолжить эту историю мира людей, позволив падшей самой определить свой путь? Жизненный путь Сансет ещё в самом начале... если позволить ему течь свободно, исходя из зарождающихся светлых качеств. Все же воспитанница ещё верила в те цели, за которые могла бы бороться. Так почему она должна отвечать за то проклятие, которое было решением Селестии, то проклятие, которое появилось задолго до её рождения, то проклятие, о котором она даже ещё не знает... И каждый раз наставница даже сказать ей о нем не может, настолько трудными и тяжёлыми тогда становятся слова... но это ошибка именно Солнцеликой, что она всегда боялась этого момента, когда надо будет показать накаленную, справедливую и в то же время грязную правду, выбирая лишь приглаженную красивую картинку, на этом построив и свой рай, отказываясь от самого ценного, потому что это могло бы лишить её идеальности. Солнцеликая была божеством лишь всего "белого", безизьянным божеством, отказывающимся и игнорирующим все земное, отворачивающимся от неприглаженной правды. Добрым светилом, появляющимся лишь в ясную погоду. Но все у Солнцеликой была слабость... эта та любовь, даже больше жалость, которую она испытывала к той несчастной душе, пока все эти годы держала её рядом с собой - И все-таки я не могу, - выдохнула Селестия, больше для себя, потому что падшая не могла её слышать. - Я допустила ошибку, полюбив тебя как собственное дитя. Прости меня, если сможешь... Правительница рая почти незаметно поцеловала в лоб Сансет, покинув её. Солнцеликая ушла, никем не замечанная.