Красно-жёлтые дни

Понедельник. Начало, казалось бы, бесконечной, муторной недели. Григорий Иванович — наш учитель русского и литературы, задерживался, что ему было несвойственно, уже, как на пятнадцать минут. Поэтому в классе происходил полный беспредел, но он быстро прекратился, как только дверь кабинета открылась.                На пороге стояла наша директриса — Ирина Николаевна, а вместе с ней неизвестная нам женщина.                  — Так, десятый класс. — проговорила громким голосом, из-за чего все сразу же сели на свои места. — Минуту тишины. Как вы знаете, или не знаете, но Григорий Иванович уволился. — данное заявление вызвало изумленный, тихий гул, который быстро пронёсся по рядам. Ученики переглянулись друг с другом, и все, чуть ли не в один голос спросили:                       — А почему?                   — Сейчас это уже не имеет никакого значения. — отрезала директриса, тем самым давая понять, что тема закрыта. — Теперь вашим новым учителем русского и литературы будет Марьяна Игоревна Ковалёва. — молодая, светло-русая высокая женщина, лет двадцати пяти, в белом брючном костюме вышла немного вперёд. Она окинула спокойным, даже незаинтересованным взглядом подростков, ничего не сказав.                    — Надеюсь, что вы поладите друг с другом и покажите всё на, что способны. А теперь не буду вам мешать, всё таки урок идёт. Журнал у Марьяны Игоревны уже есть, так, что она смело может ставить двойки и пятёрки, разумеется... — указала на предмет, лежащий на столе. — Ну, я пошла. Постарайтесь не подвести меня и Григория Ивановича. — и Ирина Николаевна вышла из класса.                      Теперь, когда Ковалёва осталась одна в помещении, то она встала уже в центр кабинета, скрестила руки на груди в ожидании. Её персона привлекла внимание тридцати человек.                        — Мне так долго стоять? — холодно спросила, наконец, женщина. Ученики удивлённо на неё посмотрели. На это Марьяна закатила глаза, а после грубо сказала:                       — Встали все. — десятиклассники послушно поднялись со стульев. — Неужели за столько лет обучения не выучили, что когда преподаватель в классе, то нужно проявить уважение.... Здравствуйте.                      — Здравствуйте. — в ответ послышалось протяжное приветствие.                       — Присаживайтесь. Итак, как вы уже поняли, теперь русский и литературу буду вести у вас я. — сказала, садясь за учительский стол. — Сразу предупреждаю, что никого тянуть за уши я не буду: на, что ответите, то и поставлю. Вполне справедливо, не так ли? — сама себе задала риторический вопрос. - Тем более, это десятый класс, здесь всё серьёзно. Вы сюда пришли добровольно дальше учиться и участвовать в жизне школы, а кто только штаны попротерать, то с теми мы попрощаемся к концу года. Я просто поставлю двойку, вы заберёте документы и вперёд трудиться на заводы. — одноклассники вновь переглянулись друг с другом. Абсолютно никто из них не ожидал такой строгости. — Кроме того, мне рассказали, что у вас очень много претендентов на золотую медаль. А это значит, что особенно к этим ученикам, не только у меня, а у всех учителей, будет особенное отношение. Сейчас пройдёмся по списку и я вызову этих людей к доске. Итак... — Ковалёва провела пальцем по странице журнала. — Мария Горбунова. Прошу.                 Ученица нерешительно встала и вышла из-за своей парты в центр класса.                   — Напиши мне пожалуйста расширенный ответ на мои вопросы: что придаёт использование числительных тексту сочинения? И для какого стиля характерно написание числительных цифрами? — Марьяна развернулась к девушке, ожидая её дальнейших действий.                   Маша, услышав задание, лишь взяла в руку мел, коснулась его краем доски и замерла. Такие вопросы все ученики услышали впервые, и естественно ответа на них никто не знал. Горбунова, от безысходности, начинала нервничать: стала кусать нижнюю губу, а после тихо сказала:                    — Я не знаю. — женщина на это лишь усмехнулась.                     — В целом ожидаемо. Очень жаль, Мария. Садись, два. —глаза девушки сразу рассширились от услышанного. Это была её первая двойка за все 10 лет. По кабинету пролетел шёпот. Если даже Горбуновой поставили такую оценку, которая, чуть ли не с учебниками спит, то что можно было ожидать от других ребят. Но веселье продолжалось. — Следующий... Олег Краснов.                      Парень даже не стал вставать и никуда выходить, а лишь с места сказал:                        — Ставьте два, как и Горбуновой. Я не знаю. — эти слова ещё больше позабавили Ковалёву.                        — Хорошие вы отличники, конечно. Интересно, как на эти оценки посмотрит ваш классный руководитель. Ладно, дальше... Дарья Миронова. — так учительница продолжала опрос, который был в целом бессмысленным. Каждый, чью фамилию называла Марьяна, просто отказывался выходить к доске, ведь просто не знал, что делать. Но судя по довольному лицу женщины, всё и должно было быть именно так. — Да уж, вы меня немного шокировали, ребятки. Ну надеюсь, что хоть... Полина Новикова расскажет нам это наисложнейшее решение. — послышались тихие смешки.                         — Для этого вы не того человека вызвали. — съязвила Каренина, от голоса которой, девушке хотелось снова разбить ей лицо.                           — Остроумно. Но будет ещё лучше, если ты так у доски ответишь. — присекла Ковалёва, от чего ученица сразу же притихла. — Ладно, смилуюсь я над вами, дам полегче вопрос. А ты, Новикова выходи, нечего там прятаться. — и Полина, выдохнув, вышла в центр класса.                           — Итак... — перелиснула страницы толстой тетради. — Вопрос: какая цель у публицистического текста?                   Полина промолчала, а после ответила:                         — Мы не проходили этого, как я могу знать, какая там цель? — сказала, глядя в глаза Ковалёвой.                              — А на экзамене ты также скажешь? "Извините, я такого не проходила, можно выбрать другой билет". Так, чтоли? — снова тихие смешки, девушка сжала кулаки. — Вы, что не понимаете, что экзамен уже не за горами. Выучить надо будет двадцать пять билетов, дополнительно к этому ещё сочинение написать. А вы таких элементарных вещей не знаете. — продолжала возмущаться Марьяна. — Как проходит тогда ваша подготовка, мне интересно? Вот, конкретно твоя... Полина. — посмотрела в журнал, чтобы вспомнить имя ученицы.                     — Я пока ещё не начинала подготовку, так как не вижу в этом смысла. Год только начался, а до экзамена ещё есть достаточно времени. К тому же, большую часть тем, мы не проходили, поэтому, знать ответы на вопросы я не могу. Тем более на те, которые будут только в одиннадцатом классе. — взглядом указала на обложку тетради, на которой красовались две единицы.                     — И что, это не оправдание. — продолжала настаивать на своём Ковалёва. — Это вполне себе логическое задание, сделать которое, можно просто подумав. И так большинство остальных вопросов.                       Новикову, такое упрямство, начинало раздражать. Женщина просто не хотела признавать свою неправоту и глупость, поэтому, как баран упёрлась рогами в ворота.                        — По вашим рассуждениям, можно сделать вывод, что нам сейчас не нужен преподаватель. Ведь мы самостоятельно можем всё решить логически, без дополнительного материала и подготовиться к экзамену. — Марьяна нахмурилась от этих слов, но вступила в дисскусию, развернувшись к девушке лицом.                         — Значит, конкретно тебе не нужен, Полина. Ты у нас, как оказалось, не по годам умная девочка, но почему-то я этого сейчас не увидела. — с сарказмом, печально поджала губы. — А так, чтоб вы все знали — это моя методика, благодаря, которой я уже благополучно выпустила два одиннадцатых класса. И кстати все они сдали русский язык на отлично. Сначала я проверяю, какие есть у ребят знания за все школьные годы, потом проверяю их способности формулировать свои мысли, а только затем разбираю с ними новый материал. Может кто-то,когда нибудь слышал о таком? А? Новикова?                    — Первый раз узнаю об этом. — отчеканила Полина, предполагая, как внутри Марьяны, от услышанного происходит праздник.                     — Что и требовалось доказать. — ухмыльнулась Ковалёва и довольная откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. — А ты, толком ничего не зная, вступаешь в споры с учителем, который старше тебя, умнее, опытнее и самое главное — знает о чем говорит. Не стыдно? Нет?                      — Я просто выразила своё мнение, почему теперь мне...                      — Дома будешь свое мнение выражать маме и папе. — грубо перебила женщина. — А с учителем его нужно сначала заслужить. Ты, по сравнению со мной — просто десятикласница и вы все, ещё просто дети, но у которых уже сформировалось свое личное мнение, видетели. — переключилась наостальных в классе. — А я вам напомню, что ваши слова здесь учитываются только при правильном ответе на вопросы преподавателя. Всё. Единственное ваше дело здесь — это учиться и выполнять все требования учителя. Что, так сложно?! — повысила тон. — А если вас что-то не устраивает, то я никого не держу, можете идти, если хотите, хоть на все четыре стороны. — наконец закончив свою тераду, Марьяна выдохнула, а после монотонно проговорила, обращаясь к девушке. — Садись, два. Только нервы из-за вас себе потрепала. — и обратно вернула свой взгляд в журнал.                   Новикова прошла на своё место, очень тихо, перед этим, бросив в воздух:                     — Истеричка...                    Но не было понятно, услышала ли это Ковалёва или нет, хотя именно после этого, она спросила с изумлённым видом:                      — Что? — Полина обернулась и сказала:                       — Говорю, что чем больше вы пытаетесь из себя что-то представить, тем меньше вас будут уважать. Снова чисто моё субъективное мнение.                      Услышав такое, женщину словно пронзило током. В её голове сразу же смешалось столько эмоций и слов, за которые её могли даже уволить, просто выпереть из школы, если бы она их употребила к ученицы. А данная фраза отдалённо слышалась в ушах, словно была эхом.                      "Как, эта маленькая пигалица, посмела так со мной говорить и самое главное грубить мне. Мне! Её учителю. Так причём и при всех учениках. Это же просто не уважение и позор для меня! Что она себе вообще позволяет. Какая вопиющая нахалка! Я ей устрою!". — все эти вопросы и предложения в миг заполнили голову Марьяны, а после она резко встала со стула, указала в сторону двери и крикнула Новиковой:                         — Вон... Вон из кабинета, грубиянка! Вон, я сказала! — на это девушка лишь хмыкнула, спокойно взяла свою сумку, вещи и вышла из этого помещения, хлопнув дверью. Всё равно ей было плевать на эти истерики, ведь если учитель не может себя контролировать и нормально показать, кем но является на самом деле, то это уже были не её проблемы.                         — Ну нифига себе новенькая отмочила. — сказала на весь класс Каренина, после чего, получила гневный взгляд от Ковалёвой и по итогу была вызывана к доске.                                 ***                      До конца урока оставалось где-то минут десять. Сидеть в коридоре Полина не стала, а вместо этого спустилась на первый этаж и аккуратно вышла на улицу, пройдя мимо охранника. Сейчас ей хотелось только одного — просто подышать свежим воздухом и отвлечься.                   Погода на улице была жаркая, небо чистое, ни облачка. На школьном футбольном поле проходил урок физкультуры у пятиклассников. Мальчики играли в футбол, а девочки на специальной асфальтированной площадке в волейбол, изредка выкрикивая победные фразы.                     Новикова прошла мимо и села на лавочку, которая находилась под размашистой сосной, в теньке. Воздух был чистым и свежим, от чего вдыхать его полной грудью хотелось всё больше и больше. Девушка наблюдала за красотой природы и в моменте полностью погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как к ней на лавочку сел человек.                       — Что, уроки прогуливаем? — спросил их учитель физкультуры, резко приземлившись, закинув ногу на ногу, от чего Полина слегка дёрнулась.                        — Здравствуйте, Олег Максимович. Нет, просто вышла проветриться, так сказать.                        — Ну тогда ладно, а то я уже хотел Ирине Николаевне пожаловаться. Мол, прогульщики завелись... — пошутил мужчина. Девушка улыбнулась. Он всегда был таким весёлым, юморным, как его любили, называть для своего возраста. Умел, всё таки, человек жизне радоваться за свои пятьдесят лет, да и других веселить. — Эй! Куликова! Волейбольный мяч не пинай. — крикнул ученицы и пригрозил ей указательным пальцем. — Вот же ещё, футболистка... А ты у нас приезжая, как я знаю. — теперь обратился уже к девушке.                        — Да, с Молдовы. Два месяца назад переехали. — Олег Максимович понимающе закивал.                        — Вы молодцы, что нашу школу выбрали. Она у нас самая лучшая в городе: и учителя здесь нормальные, и программа хоть и сложная, но расчитана для хорошей квалификации в будущем. Так, что привыкнешь скоро к таким нагрузкам. — рассказывал физрук, изредка поглядывая в сторону пятиклассиков. — А с классным руководителем тебе вообще повезло. Виктор Робертович хоть и достаточно молод, но очень хороший преподаватель. — на эти слова Новикова слегка улыбнулась, мысленно представляя Цоя. — Всё понятно объясняет, всегда поможет в трудную минуту, ко всем общий подход может найти. Таких сейчас вообще - редкость встретить... Так, что вы это, берегите его, лишний раз не огорчайте.                         — Приму к сведению. — сказала Полина, от чего вызывала одобрительную улыбку у мужчины.                        — Вот и славно. — а после прозвенел звонок. Да, десять минут пролетели быстро, но уходить отсюда девушка не собиралась.                           Олег Максимович ушёл на перекур, из школы стали потихоньку выбегать школьники, наконец дождавшись перемены, от чего на улице стало очень людно. Поэтому Новикова приняла решение пойти в то место, о котором знали только двое и уже там уединиться со своими мыслями.                                 ***                   — Ну, что, Марьян, как первый трудовой день проходит? — спросила Юлия Александровна, учитель химии, когда женщина вошла в учительскую.                     — Очень впечатляюще. — ответила Ковалёва, кладя небрежно на стол журнал. — Больше всего меня поразил десятый класс. — Симонова, от услышанного, удивлённо вскинула брови.                     — А что с ними не так?                     — Ой, Юля, да всё с ними не так, походу. — жестикулировала Марьяна. — Элементарных вещей не понимают, а экзамен уже не за горами. На вопросы логические ответить не могут, при первых трудностях теряются. Как они вообще, мне интересно, учились всё это время.                      — Ну не знаю, Григорий Иванович их вроде бы хорошо подготовил, они у нас лучшими были по знаниям русского. Может быть после каникул ещё не пришли в форму. — предположила Юлия.                       — Очень хочу в это верить. —сказала, открывая журнал.—Кстати, а что эта за девушка Полина...Новикова, вроде бы.                        — Наша новенькая, с Молдовы недавно перехала. А что она?                         — Как тебе сказать... Довела меня до такого состояния, что мне пришлось её выгнать из кабинета. — на это глаза Симоновой расширились. — Да, Юля, представь себе. — ответила на её реакцию. — Начала со мной спорить, доказывать свою правоту, так ещё и чуть ли не унизила перед всем классом .. Как же она сказала... Как-то так.. "чем больше вы пытаетесь из себя что-то выставить, тем меньше я вас буду уважать"... Нет, ну вот ты представляешь? — всплеснула руками.                     — Кошмар, что за наглость и невоспитанность. — всё в таком же удивлении продолжала Симонова. — Это она себя ещё так в первый день показала: со своей одноклассницей на перемене подралась. С ней конечно, провели беседу, и я думала, что она изменит своё поведение, а тут на тебе.                      — Интересно, что там за родители и какие у них методы воспитания, раз мы такое получаем. — то и дело возмущалась Ковалёва.                       — Да там вообще, "не дай Бог", что за семья. — Юлия огляделась вокруг, а потом тихо продолжила. — У неё отец наркоманом был, от передозировки умер, и её одна мать воспитывала. А сейчас вроде бы с отчимом живёт, но всё равно, ты представь, с одной стороны, какая травма для ребёнка. Если постоянно видеть, как при тебе твой же отец колится.                        Пыл Ковалёвой после такого известия немного подостыл. Лицо её изменилось: она нахмурилась, немного помолачала, как бы обдумывая услышанное и после спросила:                        — А откуда ты знаешь такие подробности?                         — Её мать сама рассказывала, так сказать предупреждала, что из-за этого у Полины могут быть срывы или же она на контакт не будет идти. Ну, короче говоря, ты сама видишь результат.                         — М-да... — женщина шумно выдохнула. — Я такого не ожидала, конечно, но всё равно - это же не отменяет того, факта, что к окружающим надо относиться неуважительно. Правильно? — Симонова одобрительно кивнула на эти слова. — Очень бы мне хотелось с их классным руководителем поговорить. Узнать, как она смотрит на всё происходящее.                           — Он. — исправила Марьяну Юлия.                           — Что?                           — У них руководитель не она, а он — Виктор Робертович. Молодой учитель истории и общества, пришёл к нам где-то пол года назад.                            — Ну и как он? — не без женского интереса поинтересовалась Ковалёва.                            — Все его хвалят, ученики любят, в частности ученицы, конечно. Директриса уважает, да и другие учителя тоже, всех хорошо готовит, никто не жалуется. — эти последнии факты женщина пропустила мимо ушей.                           Марьяна очень скептически относилась ко всем молодым учителям, тем более к тем, чья карьера складывалась довольно быстро и удачно. Нет, дело было даже не в зависти. Марьяна просто знала и понимала, что у таких людей самооценка становилась намного выше, чем у других, из-за постоянных похвал и признаний. От чего отношения с другими учителями складывались ужасно, в диалоге присутствовали неуважение, с высокомерием, да и работать с таким «профессионалом» не очень то и хотелось. Откуда у женщины были такие уверенные предположения? Да потому, что она сама прошла через это и за несколько лет своей работы уже успела повстречать таких экземпляров.                          — Ладно, думаю, может сейчас к нему зайти. Перемена, как раз двадцать пять минут идёт. Времени должно хватить на разговор.                           — Да, иди. Он, если, что, по идеи, в соседней учительской, а если нет, то в расписании посмотри, в каком кабинете у него следующий урок. — Ковалёва одобрительно кивнула, взяла, на всякий случай, свою тетрадь и вышла из помещения.                           Виктор, в это же время, сидел на своём месте, рядом с окном, как и предполагала Симонова, в учительской. Цой заполнял журнал девятого класса, изредко, отвлекаясь на весёлые крики детей за окном. Рядом с ним лежал тетрадный лист, на котором был нарисован его портрет и знакомые строчки песни. Полина нарисовала мужчину, пока тот объяснял новую тему классу.                             — Так вот чем ты занималась весь урок. — сказал Виктор, слегка ухмыльнувшись, когда Новикова показала ему листок. — А как же понятие истины и познания? — спросил, коснувшись руки Новиковой и переплетая их пальцы воедино.                             — Всё равно мы уже это с тобой проходили. — девушка села на колени учителя и посмотрела ему в глаза, всё также сохраняя пальцы в этом положении. — А вдохновение пришло внезапно, я не могла его контролировать. Так, что вот.                             — Очень красиво. — вновь Цой перевёл взгляд на рисунок, а после на Полину. Тёмно-зелёные глаза сияли, глядя в ответ.  — Может сегодня в кино сходим? Развеемся? — предложил мужчина.                              — Давай, я, как раз свободна. Во сколько? — с радостью согласилась Новикова.                              — Если мне не изменяет память, то на 16:30 будет сеанс.                              — А какой фильм?                              — Сейчас все хвалят «Жестокий Романс», можно на него, если захочешь, естественно. — аккуратно завёл прядь девушки за ухо.                               — Хочу конечно, я тоже о нём наслышана.                               — Хорошо, тогда вечером я за тобой зайду. Мама не будет против?                                — Она в обед на работу уйдёт, так, что, можно сказать, что не будет. Всё равно ей не до меня там. А отчим в Москву сегодня рано утром уехал, поэтому, можно идти. — Виктор слегка улыбнулся, после чего аккуратно поцеловал Полину на, что та, конечно же, ответила взаимностью. — Знаешь, мне ещё такой сон снился сегодня. — сказала, когда отстранилась. — Как будто бы ты на сцене стоишь, на гитаре играешь и поешь странную песню про то, как какие-то... огурцы сажаешь... Алюминиевые, чтоли. — Цой на это вскинул брови.                                — На брезентовом поле? — спросил больше с утверждением, от чего Новикова удивлённо на него взглянула.                                 — Да, точно... А ты откуда знаешь?                                  — Знаю, потому, что эту песню я написал ещё летом 1982-го года, вместе со своим другом, когда ещё учился в училище... Видишь, я же говорил, что со временем воспоминания будут ярче.                                  — Но почему я вижу тебя именно, как певца? — всё также непонимающе спросила.                                  — Скорее всего из-за того, что музыка тебе ближе, и это основывается на нашей духовной, платонической связи. — сделал предположение Виктор.                                  — Скорее всего ты прав. — произнесла девушка, положив голову на плечё учителя.                                                               Внезапный стук в дверь заставляет отвлечься Цоя от его работы. Дверь приоткрылась, и в кабинет зашла неизвестная ему женщина.                              — Здравствуйте, Виктор Робертович? — спросила, входя внутрь помещения.                              — Здравствуйте, да, а вы..?                               — Меня зовут Марьяна Игоревна Ковалёва. — резко перебила. — Я учительница русского и литературы с 9 по 11 класс. Можно? — спросила, указывая на стул, находящийся напротив мужчина.                              — Присаживайтесь. — спокойно проговорил Цой, параллельно с этим, незаметно убирая лист с рисунком в журнал. — Чем могу быть полезен?                                                        — Сегодня я провела у ваших детей урок и хочу поговорить по поводу их успеваемости, отношения к моимпредметам —лицо Виктора стало более серьёзным.                               — Я слушаю. — Марьяна посмотрела мужчине прямо в глаза перед тем, как начать диалог. Эти карие, практически чёрные, выразительные глаза, честно говоря, зил её. Если же сначала настрой Ковалёвой был даже в какой-то степени пренебрежительным и строгим, то сейчас её поведение стало полностью противоположным. Голос женщины приобрёл более нежный, спокойный тон, а движения получались плавными, менее резкими.                          — Вы же знаете, что скоро ребятам сдавать экзамен. — Цой кивнул на эти слова. — И им нужно уже заранее готовится к ним, так как задания сложные, даже непредсказуемые. Но их позиция сейчас меня не устраивает                            — Что вы имеете в виду? — спросил, скрестив руки на груди                            — Они посчитали, что десятый класс - это отдых, полная вседозволинасть, как я понимаю. Ребята не хотят думать, пытаться ответить на вопросы, которые в целом можно решить логически, как то проявлять себя на уроке. Вообщем, я это пока, что списываю на то, что они ещё не перестроились на учёбу и продолжают отдыхать, как летом. Но мне бы хотелось, чтобы вы поговорили с ними по этому поводу и попытались исправить ситуаци                              Виктор взглянул на часы, до конца перемены оставалось пятнадцать минут. Именно в это время, каждый день он встречался с Новиковой в саду, поэтому долго беседовать с Ковалёвой, Цой не хотел. И заставлять Полину его ждать тоже                                — Хорошо, я приму вашу просьбу к сведению и поговорю с ребятами. — быстро произнёс он, вставая со своего места                                 — Спасибо, но это ещё не всё. — попыталась диалогом остановить мужчину. — Я хотела бы обсудить поведение одной вашей ученицы... Полины Новиковой. — услышав знакомое имя и фамилию, Виктор остановился, посмотрел на Марьяну                                  — С чего вдруг вы сделали такой вывод? Что-то произошло? — настороженно спросил Цой                                     — Да. — твёрдо сказала Ковалёва. — Сегодня на уроке она вела себя так, как не подобает ученицы десятого класса. Полина нахамила мне, причём так, что мне пришлось выгнать её из класса. — мужчина становился всё серьёзнее и серьёзнее, слыша подобные обвинения. — Я, конечно всё понимаю - переходный возраст, гормоны бушуют, нервоз, если ещё учитывать её семейную ситуацию. — деликатно намекнула. — Но согласитесь, это же не значит, что ученикам теперь можно хамить учителям.                                   Виктор не ответил, всё равно это больше звучало, как утверждение, а не вопрос. Вместо этого Цой посмотрел в окно и именно в тот момент увидел, как Новикова шла в сад. После такого известия теперь у них была ещё одна тема для разговора                                    — Спасибо, что проинформировали. Я со всеми поговорю, а сейчас, извините, но мне пора. — и сложив все бумаги на своём столе, вышел из помещения, ощущая на себе пристальный женский взгляд.