божественная шутка.

был и будет всегда тот, кто следит за нами. был и будет тот, кто будет над нами шутить. люди и правда были бессовестны. убивали природу, как могли. это им точно обернётся. некий сверху давно это знал. давно думал, что подарить людям такого, чтобы они забыли о вражде и защищали друг друга. опустошенная Земля стала непригодна для жизни, как Бог и предвидел. Он не долго думал, что дать людям. двое близнецов станций. родились они до взлёта на другую планету, и их с любовью взяла себе под крыло некая Рэм. Всевышний лишь качнул головой и порадовался за малышей. только вот людям оставалось радоваться не долго. первым, кого наградил Бог, стал Найвз. идеальный пример «человека-геноцида». дал в подарок Он ему ненависть, месть, злость и отвращение. «пусть справляются, как могут» — думал Он и оставил Миллионса в покое. дальше он сам все поймёт. поймёт свое предназначение. второго, как ни странно, Он одарил Вэша. Вэша Урагана. отдал Он ему самое сокровенное, что таилось у того глубоко под сердцем; радость, сочувствие, симпатия и, в конце концов, любовь к людям. этого достаточно, чтобы два «человека», словно инь и ян, образумили человечество. словно огонь и лёд они будут друг с другом. никто не обещал, что будет легко. *** они росли хорошими малыми. Рэм невероятно любила их, заботилась о них. она стала для мальчиков матерью, которой обоим не хватало. найвз, то бишь братец, что родился на минуту раньше, с самого детства, а если быть точнее, лет с 14 начал подавать знаки, что он не просто пришёл на свет. показывая пушки руками, наствляя их на членов команды «SEED», он пугал всех. точнее, только одного парня и самого вэша. ураган ссорился с ним, кричал, что так нельзя, ведь «они наша семья, най!», но кто послушает миролюбивого парнишку, если есть вариант убить всех? *** крушение самолёта. последняя слеза Рэм. Бог лишь посмеялся с того, какие же люди глупые, что допустили двоим станциям стать членами их семьи. как же они разочаровались, когда увидели найвза. и как же они возненавидели вэша, после этой ситуации. *** это было безумно тяжело. тяжело жить с братом, имеющим всю власть, и не иметь свою. было невероятно сложно не броситься от него подальше, начать жить, словно человек. но миллионс держал. держал всеми силами, уговаривал. давил на больное. «неужели ты правда думаешь, что Рэм не убила бы нас в конце концов?» «вэш, не будь таким глупым, прошло пятьдесят лет, ты все ещё такой же ребёнок!» найвз был отвратителен. создав пушки, что раскрывали их силы полностью, он не думал останавливаться. следующей целью было убить человечество. ураган был готов сорваться с цепи, которая была прикована к найвзу, наброситься на брата, словно собака, и убежать прочь. найти семью, а если не получится, просто жить и работать, как люди. *** первая и совсем не последняя битва братьев. пистолет выпадает из рук найвза, когда вэш все же выстреливает в него. он кричит, просит объясниться, но ураган лишь смотрит ошеломленными глазами, а после убегает, вовсе не собираясь останавливаться. вэш бежит сломя голову, держит оружие покрепче. теперь он обречён. обречён остаться один. лишь он и пистолет. лишь он и неприятности. да, дело нелёгкое, но он выползает из этой тёмной пучины, что предоставила ему сама Матушка-Судьба. или Кто другой? не хочется об этом думать. сейчас лишь вэш и неприятности. «я и неприятности, а что же тут делать? ситуация не простая.» *** жизнь научила быть готовым ко всему. готовым к очередному побегу, пулям из-за спины и постоянному стрессу. но жизнь не готовила его к встрече с николасом. план А очень простой: прийти к найвзу, выстрел, гильза, пол, отскок. ой! струя из шеи ебашит в потолок. план Б универсальный: адреналин, пофигизм и оружие, а после душистый кофе на ужин. *** спустя долгое время красный плащ стал будто домом, в который можно закрыться, забыться в нём и не думать о прошлом. найвза так и не удалось найти, обойдя все семь городов, вэш лишь отчаялся. до поры до времени, пока в его жизни не появились две девушки. милые, иногда раздражающие, но всё-таки милые. мерил страйф — одна из самых хороших журналисток, которую послали предотвращать погромы тайфуна. милли томпсон — чудесная девушка, что следует за мерил. а после присоединился парень, неизвестный никому. николас д. вульфуд. он тоже был отчасти раздражающий. его нужно было приучать к тому, чтобы никого не убивать. нужно было постоянно думать о том, не выстрелит ли он в спину. и, знаете, спустя две недели с ним, спустя две недели ночей с ним, когда вы прижимаетесь друг к другу спинами, вэш понял. он понял все. за этим грозным видом, за чёрным костюмом и страшным, пугающем оружием, скрывался самый добрый, милый и душевный парень. он любил поиграть с детьми, любил подурачиться, пока мерил не крикнет злое «Вульфуд!». он был очаровательным. отвести от него взгляд было невозможно, за чем себя ловил ураган время от времени. Бог, что и заварил это все, лишь хихикал да спасал иногда вэша от смерти. «ещё не время.» Он был рад тому, что малый ангел наконец нашёл себе спутника, но даже Он — Бог, не был уверен в том, что николас не предаст своё мировоззрение и не выстрелит вэшу в спину. *** долгий поход по пустыне не мог не изматывать. четверо шли уже два дня так, иногда останавливаясь на попить и отдохнуть. николас выкурил точно две пачки сигарет, вэш напевал уже сотую по счёту песню, а мерил все так же шла и ругалась. да что с ней не так? не нравится, пусть и валит! вульфуд тысячу раз с ней ругался, кричал и прерикался, но после слов мерил «тогда почему ты идёшь за этим тупоголовым?», николас затих, словно упал на дно. но ураган ведь знал. знал с самого начала, что он тот самый последний ганг-хо-ганс, кого послали за ним, дабы довести до найвза. и вэш не расстроился этому, он все так же ценил вульфуда, всё так же оберегал его по ночам. *** тёмная, холодная ночь в пустыне. девушки замотались в свои одеяния, пододвигаясь ближе к костру. вульфуд докуривает сигарету и бросает окурок, садясь рядом с вэшем. — о чем снова задумался, хохлатый? — тихо, может, почти неслышно спросил парень. а вэш и не знает о чем. он каждую ночь думает лишь о прошлом, теребя каждое событие. начиная с воспоминаний на корабле, заканчивая раной найвза. было приятно слышать то, как о тебе беспокоятся, но не от вульфуда. именно от него страшно это услышать. потому что страшно открыться, как книга, и вывалить все эмоции. страшно представить, как отреагирует николас. страшно быть собой. — да ни о чем. думаю, куда будем идти дальше. — и он снова врёт. врёт и не краснеет, лишь улыбается на последних словах своей фирменной фальшивой улыбкой. а вульфуд знал. с самого начала знал, что вэш не так прост. что улыбки — это лишь привычка, не более. что по-настоящему он улыбается ярко, солнечно и так уютно. хочется смотреть на эту улыбку чаще, чтобы ураган никогда не убирал её со своего лица. чтобы она всегда сверкала на нем. ночь становилась прохладнее. мерил и милли тихо сопели вместе, укрывшись чем попало. положив в костёр больше топлива, николас подумал, что ему тоже будет полезно поспать. и пока вэш думал о своём, тот лишь лёг рядом, снял очки и взглянул на небо, а потом на вэша. и, кажется, если бы у вульфуда был выбор смотреть бесконечно на звезды или на вэша урагана, то он бы не задумываясь выбрал тогнари. на этом «человеке» просачивалось столько эмоций в один момент, когда никто не видит, когда он может дать фору своим чувствам. в это время перед ним сидит не гуманойдный тайфун, о великий страшный злодей, а просто вэш. самый простой вэш на свете, который хочет любви, ласки и, желательно, тёплых объятий на ночь. *** путь до найвза не был простым, но и не был мучительно сложным. четверо слишком быстро привыкли к дракам, постоянной беготне и стрессу. милли и мерил ушли в магазин за продуктами на будущую неделю, оставив парней наедине. мерил от слова совсем не была уверена, что это хорошая идея, но вариантов не было. так оно и случилось. идя по мирной улице, где веселились дети, мамы смеялись с них, растрёпывая волосы малышей. этот город был до безумия счастливый. куча семей, что ходили за покупками, иногда приобретая хотелки детей. бездомные животные прятались от жары под навесами торговцев, некоторые утаскивали сосиски или другие лакомства, скорее убегая с места происшествия. маленький мальчик сильно засмотрелся на красный плащ тайфуна. подойдя к вэшу, он потрогал ткань, а парень лишь улыбнулся и присел, погладив мальчишку по голове. увидев оранжевые очки, мальчик быстро побежал к маме, прося наклониться её. — мамочка… а это не тот самый дядя с вывески? — он чуть дрожал, прячась за длинную юбку матери. женщина оглядела вэша с ног до головы, вспомнила бумажку и 60 миллионов двойных долларов. она закричала. — вэш ураган! спасайтесь! он и до нас добрался! — женщина взяла ребёнка на руки и побежала прочь, захватив пакеты. толпа закопошилась, дети начали кричать, толкаться, скорее бежать к родителям. матери хватали сумки, закидывая своё чадо на другую руку и неслись так быстро, насколько возможно. мужчины, что были заняты не чем-то важным, сразу достали оружие из курток и штанов. они наставили дуло на вэша, не желая слушать. гробовая тишина и… выстрел. — черт, вэш! — николас подбегает к парню, трогая того и хватая за плечи. — твоя рука! — пусть стреляют, если видят в этом нужду. — ураган был непоколебим. он стоял ровно, чуть покачиваясь из стороны в сторону. постояв, он поднял руку вверх и изобразил знак мира, — граждане! я не причиню вам вреда, будьте спокойны и возвращайтесь на свою работу! во имя любви и ми… снова выстрел и пуля прилетает в ту же руку, от того же человека. — не слушайте его, он морочит нам головы! стреляйте! все побежали на урагана, пока он смирно стоял и ждал своей учести. «чёрт с тобой, тогнари» — пробубнил вульфуд, схватил того за другую руку и побежал вон. он бежал так быстро, что собственные ноги казались длиннее обычного. тайфун был где-то рядом, но позади, словно николас насильно его тащил. — какого хера, вэш! почему ты стоял?! — он кричал, пока толпа мужчин, где мелькали женщины, гнались за ними, стреляя и вопя. — ты же знаешь! пусть лучше выстрелят, чем будут страдать. — вэш снова за своё. эти слова выливались из его уст с таким сочувствием к людям, что, кажется, николас даже чуть проникнулся словами, но не сильно предал им значения. его главная задача — доставить урагана к миллионсу живым. его не исправить. не исправить эти его чёртовы жизненные ценности, не исправить его мировоззрение. боже! как глупо доверять людям, что хотят убить его. прибежав через минут двадцать в номер к девочкам, оба упали на кровати, словно пробежали сто километров. раненная рука тайфуна ныла и неприятно отдавала болью по всему телу. мерил набросилась на вэша, милли пискнула от вида руки парня. страйф заставила раздеться урагана, чтобы обработать раны, но тот решил остаться в одежде, не изменяя своим традициям. его тело — его дело. никто не должен видеть эту спину, изрезанную и истерзанную жизнью. не то, чтобы ураган был против, он не хотел пугать девочек, таких нежных и добрых. — оставьте его на меня. — николас подмигнул милли, маша рукой в сторону двери. девушки удалились, но вульфуд не остался без неодобряющего взгляда мерил. поэтому, чуть встряхнувшись, темноволосый подошёл ближе к вэшу и сел рядом. он уж решил, что парень перед парнем разденется без проблем. подумаешь, вэш стесняется, с кем не бывает? но знает ли николас, чего именно он стесняется? должен ли узнать? почему он тоже не вышел, ураган справился бы и сам. ему не впервой доставать из себя пули. — чего ты сидишь, тебе нужно обработать руку, снимай плащ, а затем водолазку. тебе нужна инструкция, как это сделать? — если честно, вульфуд был словно на грани того, чтобы раздеть урагана самому. — я не могу. — коротко ответил вэш, сжимаясь ещё сильнее. если смотреть со стороны, тайфун походил скорее на красный клубок, чем на преступника. да что у него в голове? неужели настолько стыдно показаться без верха? но николас не знал. он не знал, что под чёрной водолазкой, что словно прилипла к парню, скрывались самые страшные шрамы, какие мог получить человек. но вэш ведь не человек, верно? и этого вульфуд не знал. слишком много не знали о вэше люди, но все также обращались с ним, как с изгоем, стреляя. даже сердце не было целым. железная пластина, что закрывала левую часть груди, будто защищала и так разбитое сердце. будто это поможет. словно от этого ураган станет счастливее. но не станет, верно? это николас знал. знал и не принимал этот исход событий. он, может, не долго провел времени с вэшем. совсем малость, что они могли бы провести, но он знал. знал, что ураган достоин большего. достоин стать счастливым «человеком» и жить так, как захочет. жить, не боясь выйти на улицу. жить, как нормальный человек. — эй, ты либо снимаешь это все, либо я тебя раздеваю сам. времени нет, нужно обработать рану. — вульфуд все ещё сидел рядом и так нежно говорил эти слова, будто это и не была угроза. будто так и должно быть. вэш поднялся с рук, которые были воткнуты в колени, и посмотрел на николаса. такого… доброго? с ним он совсем другой. он ласковый, иногда саркастичный, но всё ещё нежный вульфуд. ураган не стал снимать с себя одежду. — давай я всё-таки сам это сделаю. — вэш сказал это, как отрезал, будто ему это ничего не стоит. словно он достаёт тысячи пуль из себя каждый день. хотя, кажется, так и есть. николас совсем не хотел слушать того, поэтому встав с кровати, он поднял за собой парня. сначала шли долгие и мучительные четыре минуты, которые он потратил не зря. вульфуд расстегивал каждую пуговицу на плаще и, кажется, он умер морально. сколько же он их застегивает, если расстегивать их настолько мучительно? после он принялся за водолазку. снять её оказалось сложнее, чем попасть во врага с большого расстояния. вэш безостановочно вертелся, пытался как-то удержать на себе свою же одежду, что странно. он бегал по комнате, а николас за ним, будто мама. ураган держал одежду мёртвой хваткой. вульфуд больше не мог терпеть. он ловит вэша, тащит на кровать и валит туда, не касаясь больного плеча. боже, как это было аккуратно! любой врач позавидовал бы его ловкости рук и терпению. николас будто работал в психушке и пытался раздеть буйного пациента. хотя, кажется, это очень даже хорошо подходит к вэшу. капелла с горем пополам снял с этого парня, который по-своему поведению уже и не казался раненым, и, увидев тело урагана, он цокнул, а после выдохнул большую часть воздуха. вэш чуть успокоился и уже смотрел на парня щенячьими глазами, прося одеть обратно. — сядь ровно, блять! — николас был на исходе. вэш что, ребёнок? — будет больно. — он сел рядом, вытер руки спиртом. к сожалению, ничего подходящего для того, чтобы достать пулю не оказалось, поэтому пришлось лезть тем, что дала природа. а вэш и не ребёнок. он просто хочет, чтобы от него отвязались. чтобы не заботились, а то привыкнет, а потом будет горько плакать. а вэшу и не больно, вэшу не стыдно. ему страшно. до слёз страшно, что эта троица бросит его из-за того, что он время от времени глупый, безрассудный. что он подвергает их опасности, и себя в том числе. он знал, что мерил с милли точно хотели защитить не его, а деньги места, откуда приехали. а вульфуд… да хрен знает. этот человек появился в жизни урагана так резко, без каких либо приглашений стал ходить за ним следом, защищать, волноваться. впервые кто-то защищал его спину. честно признаться, вэшу до безумия это нравится. нравится сражаться вместе, плечо о плечо, не думая о смерти, а лишь наслаждаться адреналином и их действиями. николас аккуратно раздвигает кожу, проникая пальцами внутрь. слава богу, пуля была не так далеко, поэтому вульфуд быстро достал её, положив в салфетку. он вытер руки и посмотрел на урагана. он был спокоен. его взгляд смотрел буквально никуда, заострившись на окне. ни один мускул на лице его не вздрогнул, когда жёстким движением была изъята пуля. именно тогда николас, кажется, догадался. догадался, что вэш живет на этой земле точно больше него, ведь его спина, грудь, плечи и ноги получили столько ранений, сколько ни один человек не получит за одну жизнь. но, честно говоря, вульфуду было плевать. он догадывался раньше, что ураган такой же, как и его господин — найвз, но лишь догадывался. потому что миллионсу никто не нужен, кроме брата и него самого. николас знал, что воссоединив близнецов, всему миру настанет конец. и он никогда не сможет зажить спокойной жизнью. его приют будет уничтожен, что пугало больше всего. радовало одно — все умрут, никто не будет по нему плакать. и он не будет. девочки вернулись не скоро, дав николасу больше времени. ураган был уже одет в привычный вид для всех: чёрная водолазка, красный плащ и натянутая до ушей улыбка. и лишь тихие слова иногда доносились изо рта вэша, когда вульфуд сел рядом. — спасибо, — он чуть замялся, почесал затылок и повернулся лицом к николасу, смотря прямо в глаза, — и прости за это недоразумение в комнате. он произнес это все шёпотом, пока девушки разбирали пакеты с едой, что купили, пока в парней стреляли. вульфуд улыбнулся и надел очки. ему было приятно слышать эти слова. после последних слов, парень лишь хлопнул урагана по здоровому плечу и кивнул. *** и так было не один раз. парни так привыкли помогать друг другу, что это через время не казалось чем-то унизительным. вульфуд, кажется, стал зависим от этих прикосновений вэша, когда тот его перевязывает. так аккуратно, бережно завязывая самый красивый бантик. и ураган не лучше. он стал часто засматриваться на николаса за делом. просто терялся во времени и наблюдал за тем, как парень очищал Каратель, раздевался или ел. через время стало слишком в тягость и он начал смотреть на его губы. на губы, которые сжимали сигарету, а потом тяжело выдыхали дым и это было так странно для обоих. за всю свою жизнь они не чувствовали этого. не знали даже, что это значит. что значит — хотеть большего? Всевышний и не знал, что происходит. по плану был лишь геноцид, а если повезёт, все выживут. не было во власти у Него чувств людских. и никогда не будет. Он их не создавал. люди — те, кто придумали это странное ощущение — любовь. и это правда смущало Его, ведь… если Малый Ангел влюбится, не сможет он разлюбить. и лишь погубит себя своей же любовью. уже начал. с самого начала пути он убивал себя сам, отдавая свою душу людям, взамен получая лишь крики и пули. но Бог не был и сильно против. все же, ураган должен найти своё счастье. хотя бы в этой жизни. хотя бы в этом столетии он должен быть счастлив. хотя бы когда нибудь. вульфуд, твои задания пополняются новым: сделать вэша счастливым. пусть это даже лишит тебя жизни. *** ужасно жаркий день. милли еле шагала своими длинными ногами, чуть ли не таская с собой мерил. — сенпай, соберитесь! — томпсон вскрикнула, подняв руки вверх. — милли, не кричи. голова и так раскалывается. вэш шёл так, словно каждый день ходит под жарой в пятьдесят градусов. но ведь так и есть. какая бы погода не была, ураган всегда шёл на встречу к своему брату, всегда искал его, будь то холодная ночь или знойный день. вульфуд шагал где-то рядом, выкуривая сигареты одну за другой. он уже слишком привык к жаре, чёрному костюму с расстёгнутой рубашкой и тяжёлому оружию, что временами тащило назад. а ещё он слишком привык к тому, что вэш странный. ни слова о жаре, зато продолжительный разговор о том, что мэр следующего города его лучший друг. николас знал, что это вранье. что это лишь его образ — развлекать остальных, чтобы казаться таким же. — вэш ураган!!! — мерил закричала, остановившись и превратила руки в кулаки, — ты можешь заткнуться? на часик! голова болит очень сильно! — она кричала, а потом просто уткнулась в плечо милли. вульфуд, мягко говоря, был в недоумении от таких слов в сторону вэша. а если говорить правду… да он просто ахуел от поведения девушки. да кто она, блять, такая, чтобы затыкать его? николас подошёл к парню, обнял за плечо и тихо прошептал: «она сегодня не в настроении, ты не виноват» — и он словно улучшил настроение тайфуна. до этого его волосы упали, как будто их намочили, а сейчас они встали так, как всегда. милли успокаивала страйф, говоря, что так нельзя. а мерил лишь махала рукой в сторону, чтобы все наконец закрыли свои рты. *** красивый розовый закат, который переходил в более красный, в середине имея оранжевые оттенки, напоминая спелый апельсин. мерил чуть успокоилась, извинилась перед вэшем, а тот и не злился, если честно. он лишь любовался красивым закатом, а ещё не менее красивым вульфудом, чьи очки уже и не были такими чёрными, а кожа, казалось, светится, словно золотая. они заходят в город, где сразу направляются в гостиницу. добрая женщина, что ласково им улыбалась, дала всего два номера. ей что, жалко? пришлось делить номер с вэшем, не спать же парами из девушки и парня. как-то это… неприлично, что-ли. разложив все вещи, ураган поплелся на крышу, насладиться последним из двух солнц и посмотреть на только загорающиеся звезды. николас не оставил его одного, слишком страшно. они заходят на крышу, где никого не было, кажется, никогда. вэш садится, поднимая голову наверх. другому не остаётся ничего не делать, кроме как сесть рядом. без Карателя было как-то некомфортно, словно голый. тёплый ветер обдувал их, взъерошивая волосы, продувая одежду. красный плащ развивался на воздухе, как флаг. николаса это завораживало, пока не прозвучал знакомый голос. — вэш… — его голос был спокойный, низкий, не такой, как у вульфуда. некий посмеялся, — вэш ураган, рад тебя видеть. тайфун оборачивается, достаёт оружие, закрывая собой вульфуда. — что ты… я ведь так рад тебя видеть! — он подходит ближе, раздвигая руки в стороны. его костюм выглядит устрашающе, если посмотреть на место возде талии и на плечи. всё в протезах. вэш заставляет вульфуда встать, отходя назад, но не спуская курок с мужчины. — снова ты! — ураган злится, зубы скрипят, а тело сжимается так, словно он сейчас лопнет, — легато! — ты всё же узнал меня, я польщён. — он кланяется и улыбается самой лукавой улыбкой из всех, которые видел тайфун. — вульфуд, ты всё-таки смог его приручить! найвз будет рад. — он хлопает в ладоши. очень по-королевски, соблюдая каждое правило этикета. вэш оборачивается на николаса, который был не менее злым сейчас. казалось, что сейчас Каратель прилетит к нему сам и он расстреляет блусаммерса на месте. вульфуд смотрит бешеными глазами на легато, а потом смотрит на урагана напуганными глазами, выражающие страх. кажется, он знал, что может сделать этот синеволосый. а легато не церемонится. он щёлкает пальцами и из-за угла выходят два бандита, в руках которых девушки. мерил и милли дергались, но из лап сильных мужчин никакая девушка не выберется. тайфун даёт свой пистолет николасу, шепча на ухо «не убивать.» и отворачивается. но вульфуд видел этот кровавый и убийсвенный взгляд, который, кажется, убьёт и без оружия. он подходит к легато вплотную, поднимая руку с протезом. его ладонь быстро уходит вниз, чуть ближе к локтю и хватает сдвижной ладонью рукоятку другого, не менее слабого, оружия. его рука буквально превратилась в автомат, который вот вот готов выстрелить. вэша все ещё переполняют эмоции. он наставляет дуло прямо в лоб легато, на что тот спокойным голосом говорит: «давай, стреляй. эти парни под моим контролем. если будешь медлить, я прикажу им убить девочек.» — и в конце шёпотом он добавляет: «и это будет твоя вина, что они мертвы.» вэш остолбевает. в голове всплывают самые неприятные воспоминания, убийства и жалость. но он сильнее этого. он сильнее. он… он что? выстрелит в него? а если это блеф и легато и так убьёт мерил и милли. а что, если… вдалеке, словно на другом конце города, слышится отчаянное «стреляй, тогнари!» и все встаёт на свои места. голова на плечи, рука не трясётся, а ровно стоит на лбу блусаммерса. он больше не боится. он больше не будет бояться никогда, пока рядом с ним будет вульфуд и его тёплый голос. николас с надеждой в глазах смотрит в спину урагану, моля бога, чтобы тот услышал. а Бог услышал. и не только Он. вэш тоже услышал его. тайфун с горестью смотрит в эти бездушные глаза, полные отчаянья и самолюбия. или всё-таки он может измениться? «нет». Всевышний боязно смотрит на это, делая ставки со своими поддаными. давно не было таких развлечений, разве что лет двадцать назад, во время разрушения Июля. или, например, дыра в пятой луне тоже была интересна. но сейчас обстановка словно нагнетается и, кажется, вэш больше не может притворяться. он больше не может притворяться перед ребятами. он больше не может притворяться перед вульфудом. ураган мельком смотрит на николаса, который метается между двумя бандитами, выбирая, в кого стрельнуть первым. но без команды вэша не действует. доверяет. гуманойдный тайфун злобно смотрит на блусаммерса, а потом ослабляет взгляд, он становится нежнее. всё же он не может изменить своим принципам. Бог хохочет, да так, что, кажется, с небес был слышен его смех. «какой принципиальный!» но вэш не может жертвовать снова. «убив одного, ты можешь спасти сотни.» и он, скорбя сердцем, стреляет. стреляет прямо в голову легато. блусаммерс падает, вместе со своими подданными. руки трясутся, сердце бешено бьётся. он убил? правда? он падает на колени, тело начинает дрожать. слёзы начинают приходить, собираются в уголке глаза и капают. капают редко. «никто не в праве решать кому жить, а кому умереть.» — ох, Рэм… Рэм, дорогая Рэм… — тихие всхлипы слышаться около трупа легато, — прости, я снова не сдержал обещание. — он пытается вытереть слезы, идущие непрерывно. николас опускает оружие вэша, смотрит на бандитов, упавших вместе с легато, смотрит на девочек, которые отряхиваются и успокаивают друг друга. а потом он смотрит на урагана, такого подавленного. он подходит сзади, садится на корточки и кладёт руку на плечо. вэш дёргается и оборачивается. вульфуд шепчет «это не твоя вина, ты все правильно сделал.» он смотрит на девочек и машет мерил рукой, прося оставить урагана на себя. и страйф даже не сопротивляется, она понимает, берет милли под руку и ведёт в комнату. николас тяжело выдыхает. он снова поворачивается к вэшу, который, кажется, хотел плакать ещё сильнее из-за фразы, сказанной вульфудом. капелла берет того за плечи и улыбается. улыбается не так, как делает это перед детьми или девушками. улыбается нежно, чуть приподняв уголки губ. его глаза ласковые, до безумия успокаивающие. а после он обнимает урагана. вульфуд гладит того по спине, прижимает сильнее. даёт понять, что сейчас все хорошо. ураган утыкается в плечо парня, давая своим эмоциям выйти. он плачет, иногда бормоча что-то непонятное. сжимает пиджак в ладонях. *** — но твой выдвижной автомат — нечто! что я ещё не знаю о тебе? — вульфуд смеётся, держится за живот, якобы это смешно до слез. ураган улыбается, но печальные глаза выдают всего его и николас смотрит на того, а потом хлопает по плечу и уходит в комнату. «много чего не знаешь, слишком много, николас.» *** он не знает, когда именно это началось. он не знает, когда именно захотел защитить его. николас вообще не понимает, как такое произошло. как он мог начать что-то чувствовать. почему он начал чувствовать, зачем? неужели во время лаборатории из него не выбили всю чушь? он не понимает, когда именно начинает хотеть дотронуться, хотя бы немного, мимолётно. не понимает, когда он начинает хотеть помочь. он хочет послушать, утешить и поцеловать в лоб, сказать, что всё хорошо и на этом мысли прекращаются. хотя бы потому, что это невозможно. конечно, он предполагал, что вэш — нечто иное. нечто иное в хорошем смысле. он понимал, что ураган благороднее найвза, пусть те и братья. он понимал, что если будет выбор, он пойдёт к вэшу. но не понимал он одного: правда ли он нужен вэшу, как спутник, а не как шпион? он хочет скорее закончить эту миссию и вернуться в свой детский дом. *** время выдвигаться. вульфуд понимает, что, скорее всего, это последнее время, которое он может провести с вэшем. причина даже не в том, что его задание выполнено. проблема в том, что вэш уничтожит всё, что возможно и то, что невозможно тоже. и найвз ему поможет. а николас и не против, чтобы все умерли. жить станет легче. утро было холодным. нос замерзал, пальцы не чувствовались, держа в руке каратель. коленки дрожали, мешая идти мерил. милли замёрзла больше всех, имея самую лёгкую одежду. вульфуд рад бы остаться в одежде до конца пути, но, как настоящий мужчина, он снимает свой пиджак и отдаёт милли. та лишь хихикает, благодарит и укутывается в него. становится ещё холоднее. рубашка хоть и застегнута, но не греет от слова совсем. сигареты не греют даже внутри, а плечи начинают чуть дрожать. ужасное чувство. ветер продувает рубашку, пролетая под ней и охлаждая тело ещё сильнее. ураган идёт тихо. слишком тихо для такого, как он. на лице лишь безразличие, злость, может, чуть печали. не удивительно. он думает о брате и о том, что придётся убить. придётся, хотя так не хочется. придётся и он не получит ничего в замен. люди не начнут его любить сильнее, может, даже начнут ненавидеть сильнее за погром. он не станет счастливее, он не станет чуточку веселее. а Бог и не против такого шоу. он ждал сто пятьдесят, мать его, лет, чтобы увидеть, как станции, что он создал, будут бороться за жизнь. это было слишком страшно, но безумно интересно. безумно хотелось скорее это увидеть, скорее поставить ставки со своими подданными и наслаждаться выступлением. было слишком интересно узнать решение Малого Ангела. что он решил: позволить убить себя, тем самым убив человечество или убить брата и лишиться последнего родного. или он встанет на сторону найвза, а сейчас просто-напросто скрывает то, что хочет всех убить. отомстить за то, что с ним сделали. отомстить тем людям, что стреляли, резали, нападали из-за спины и били, били, били. ураган оборачивается на троих, видит впереди идущих милли и мерил, видит пиджак на томпсон, а потом смотрит на николаса. он выглядел беззащитным, когда дрожал и тёр себя другой рукой, что была не занята карателем. вэш подбегает к парню, параллельно расстегивая пуговицы на плаще, и, недолго думая, скорее даже не думая, надевает его на вульфуда. парень смотрит удивлённо, но не собирается снимать плащ. лишь укутывается сильнее, залазя туда с носом. вэш довольно смотрит на николаса, хлопая того по плечу. от плаща так и веело уютом, теплом и спокойствием. даже если забыть о том, что этот плащ служил щитом, принимая пули на себя. запах вэша убаюкивал, забирал всю тревожность и заставлял надеяться на лучшее. точнее, на самое лучшее. ураган решил идти рядом с николасом, составив тому молчаливую компанию. взяв поудобнее свой мешок с вещами, он улыбнулся так ярко и так солнечно для вульфуда, словно все два солнца встали и отдают свой свет и тепло. но нет, это лишь вэш ураган. вэш ураган и влюблённость. *** Бог с невероятным любопытством смотрел на происходящее, гадая, что же будет дальше. гадая, смогут ли два парня, что были из разных «миров», быть вместе. Он все болтал с поддаными, изучая поведение вэша и вульфуда, обсуждал будущие проблемы. и будущее этой планеты. *** ужасно знойный день снова пришёл к ним. два солнца освещали и дарили людям свое тепло, не задумываясь, отдавая всю свою энергию. ветерка совсем не было, может чуть чуть, продувая и освежая жаркие тела людей. города оживились, торговцы снова встали на свои места, а дети вытащили из своих скромных домов игрушки. планета снова оживилась, после тёмной ночи, в которой разве пьяницу можно было встретить, либо бродячего кота, что ласково потерся бы о ногу, попросив кусочек колбасы. оживлённая планета, но явно не для четверых. они снова забрели в мертвый город, что был разрушен давным-давно. что-то скрипело, где-то была выломана дверь. кажется, воры думали, что здесь что-то осталось. некоторые железные постройки заржавели, окрасились в неприятный желто-оранжевый цвет. туда им и нужно было. вдруг найвз и тут оставит послание. хотя, наверное, скорее послание со смертью. вэш аккуратно зашёл в дом, что выглядел лучше, чем остальные. поглядел на безделушки, которые остались и понял, что здесь им делать нечего. помахав рукой, тот вышел из здания, не успев вдохнуть свежего воздуха, из песка, что нёс ветер, выглянул мужчина. он выглядел на лет сорок, в странной шляпе, походящей на тарелку. штаны были большие, а сбоку виднелось оружие, что мужчина обножил, увидев вэша. — вэш ураган! я невероятно рад встретить тебя здесь. — незнакомец подходил ближе, но остановился в районе десяти метров, достав катану из чехла, — я — рэй-дэй блэйд, девятый из ганг-хо-ганс. — катана-мэн стоял на месте, не собираясь подходить ближе. ураган закрыл рукой друзей, что не успели выйти из дома, крича им, что выходить опасно. вульфуд выглядывал из двери, рассматривал и узнавал «коллегу». «ох, блейд, что ты то тут забыл?». николас молил бога о том, чтобы этот чёртов мерзавец скорее ушёл, не доставляя им проблем, но, кажется, приказ найвза был ему важнее, чем собственные чувства. он понимал его. — я помню тебя, рэй-дэй лезвие. тогда ты доставил мне достаточно хлопот, поэтому, давай сегодня обойдёмся без драк. — ураган улыбнулся, показал знак мира и засунул руку под плащ, держа в ладони свое оружие. — именно поэтому я здесь. я не убил тебя тогда, значит убью тебя здесь и сейчас. у тебя нет выбора, гуманойдный тайфун. — катана-мэн поднял свой меч, показывая всем видом, что отступать он не собирается. ураган подходит ближе, оставляя компанию друзей в безопасности. рэй-дэй блейд отходит назад, сказать точнее, откатывается на своих роликах, держа крепче свой меч, а после быстро перемещается по песку, крича «двойная туманность!». мужчина оказывается позади вэша, обнажая свой клинок, тот проносит его возле головы вэша, но тот уворачивается, услышав свист лезвия. «бог мой, тогнари, почему ты стоишь?!». вульфуд ужасно волновался, хотел выбежать и убить ублюдка, но знал, что ураган не оценит. вэш прыгает, катана проносится под его ногами. рэй откатывается назад, тормозя и нажимая какие-то кнопки на чехле от катаны. на мече появляются пушки, и совсем не собираясь медлить, рэй-дэй блейд нажимает на курок. пули летят с неимоверной скоростью, пронизывая плащ урагана, тот легко отпрыгивает, пока пули свистят то около уха, то около ног, задевая и неприятно разрезая кожу. но вэш не достаёт оружие. не хочет? никто не знает. а Бог смеялся. долго и очень долго, понимая, насколько ураган умён. насколько ловок, что, кажется, сам Всевышний завидует своему «творению» ураган уворачивается от пуль, пока они не кончаются и катана-мэн не уберёт пушки. делает кувырок, попутно доставая своё оружие и стреляет в ногу. рэй-дэй блейд падает на колено, но быстро собравшись, встаёт и кричит «удар кометы» и его катана выпускает последнюю пулю, что не стреляет в вэша. она летит от них, давая блейду скорость. он катится быстро на роликах, поднимает меч, и… ничего? где крики? вэш лишь хмыкает, берясь за неприятный порез на плече. — я думал, мне конец! — ураган смеётся, встаёт и наставляет пушку на лоб соперника. — давай, убей меня! лучше умереть от твоих рук, чем от пыток найвза. скорее, пристрели меня! вэш остолбенел. что он такое говорит? разве он — вэш ураган, может убить? разве он может убить снова? никак нет. ураган отходит от рэй-дэй блейда, матая головой в разные стороны. — что ты, что ты… разве ты не можешь этого сделать? — блейд умолял, держась за простреленную ногу, — я прошу. тайфун присел около рэйа, протягивая тому руку. — давай ты встанешь и мы просто забудем об этом? — вэш улыбался, надеясь на лучшее. хотя чего он ожидал? один из ганг-хо-ганс сейчас перед ним на коленях просит убить его, разве он может просто встать и согласиться? разве он может предать своего господина? — нет, нет, нет, — судорожно повторял блейд, нащупывая катану, — не ты, так я убью себя. рэй-дэй блейд втыкает себе в грудь катану. кровь постепенно растекается по его одежде, он кашляет, выплёвывает красную субстанцию и падает на землю. вэш ничего не успевает сделать, даже выдернуть из него меч, пока не поздно. он смотрит, долго смотрит, а потом тоже падает на колени, зарываясь руками в волосы. — нет-нет-нет, что же такое? почему снова из-за меня? — он дрожит, сжимает свои волосы, сгибаясь, скорбя по умершему. он снова ничего не смог сделать. снова из-за него умер человек, ни в чём не виноватый. снова он — вэш ураган. девочки ахают, закрывая руками рты, сдерживая слезы. вульфуд выбегает из дома, в котором оставил их вэш, подбегает к вэшу, бросая рядом каратель. он ничего не говорит. лишь обнимает, прижимая к себе. гладит по спине, по волосам, убирая руки того, чтобы он не выдернул себе оставшиеся волосы. николас ласково гладит урагана по голове, шепча нежное «тшш, ты не виноват, он сам это сделал.» тихо успокаивает, пока девочки медленно шли к ним. с того момента вэш больше не улыбался. он шёл рядом с вульфудом, ничего не говоря. на его лице не было ни одного намёка на улыбку, на веселье или радость. лишь печаль и угнетение себя самого. лишь вэш и неприятности, лишь он и неприятности. что же тут поделать, дело неприятное. николас изредка хлопал того по плечу, пытаясь отвлечь вэша от его мыслей, но всё оказалось тщетно. вульфуд давно понял, что если ураган думает — думает громко. он показывает всё на лице, каждую мысль можно прочитать по его мускулам. но никогда нельзя понять, что именно он думает. о чём мечтает, о чём сожалеет. лишь грусть и неприятности. *** один номер на двоих, пара кроватей и одна бутылка виски. разве сможет вульфуд, простой человек, успокоить гуманойдного тайфуна? усмирить пыл, жар в его душе. сделать вэша счастливым. может быть. только если сам ураган этого захочет. но захочет ли он? николас заходит в комнату, которая в радостью приняла их: изрезанных (скорее только вэша), уставших и ужасно нервных. вульфуд перед тем, как войти, стучит несколько раз по двери, слыша, как парень собирается с мыслями, шмыгает и встаёт с кровати. заходя внутрь, капелла надеялся увидеть все того же вэша, с растрепанными волосами, с улыбкой до ушей и предложением выпить, обсудив все планы на будущее. но, к сожалению, он смог увидеть только павшего ангела без крыльев, измотанного жизнью и невероятно грустного. красные глаза, трясущиеся руки — все это, к сожалению, видел николас. и ничего не мог сделать. он винил себя, что так беспомощен по отношению к урагану. что не может его подбодрить просто хлопком по спине и широкой улыбкой. вульфуд садится за стол, достаёт стаканы из какого шкафчика, напоминающего фамильную ценность. две рюмки на столе громко стучат и вэш поднимает глаза, смотрит, оценивает и со вздохом поднимается с кровати снова. он, может, и с радостью садится рядом с парнем, но в глубине души он хотел бы, чтобы этого не видел никто. чтобы никто не видел, как тот страдает. чтобы никто не могу помешать ему снова забыться в чувствах и воспоминаниях. чтобы никто не давал ему поддержу, иначе будет сложно отвыкать снова. николас об этом прекрасно знал. прекрасно знал о том, что вэш страдал бы так неделю, зарывшись в одеяло, плакал, пил, а потом снова плакал, но уже заедая пончиками. и вульфуд не хотел бы, чтобы это снова повторилось. не хотел видеть такого вэша. хотел помочь, поддержать и сказать, что все закончилось. но, блять, ещё ничего не закончилось ведь, правда? все ещё только начинается и эта смерть — одна из тех, что предстоит пройти вэшу вместе с командой. николас открывает бутылку виски, кладёт закрывашку на стол, также громко ей стуча, и наливает сначала вэшу, а потом себе. пододвигает стакан и ждёт. ураган не церемонится. берет напиток в руку и сразу выпивает, после тяжко выдыхая. он аккуратно ставит на стол рюмку и что-то бубнит себе под нос, а после громко выкрикивает. — почему он это сделал? — парень стукнул кулаком по столу, от чего вульфуд удивлённо на того посмотрел, — он мог просто сбежать. просто, блять, сбежать от найвза! — вэш запустил свои руки в волосы снова, сжимая их сильнее с каждой секундой. николасу было тяжело смотреть на такого урагана. тяжело осознавать, что никто не может ему помочь. никто. но вульфуд же постарается? капелла встаёт из-за стула, подходит к вэшу ближе и прижимает его к себе, нежно поглаживая его голову, попутно убирая ладони парня. и тайфуна словно ударило током. словно Рэм сейчас гладила его по голове, успокаивая после очередного падения. и это так… успокаивало. эти прикосновения были такими родными, что вызывали капли слез на глазах у парня. ураган шмыгает, обнимает вульфуда в ответ, прижимаясь к его животу, и плачет. плачет тихо, но всхлипывая иногда, заставляя сердце николаса сжиматься. тишина, которую прерывали шорохи одежды, по которой елозил вэш, и нежное «тише, все хорошо, уже все закончилось» от николаса. и тогда вэш понял. понял все и, кажется, навсегда. эти родные прикосновения, это дыхание, что успокаивает и его томный голос. вульфуд стал частью вэша и осознал он это не сразу. это было постепенно, с самой первой встречи. с самой первой встречи урагана словно тянуло пообщаться ближе с вульфудом. хотелось узнать о нем, о его прошлом больше. но не мог. не мог себе позволить спросить. ощущал себя словно кричащем в банке, которого никто не слышит. и он чувствовал, как его сломанное сердце тянется к тому. как оно стучало, при соприкосновении настоящей рукой о руку николаса. когда вульфуд обнимал его, хлопал по спине. или давал щелбан, за очередную глупость, за которую было ни сколечки не стыдно. он ощущал, что снова может жить ради кого-то… живого. ради того, кто тоже готов жить ради тебя. и это успокаивало. внушало спокойствие и умиротворение, что есть тот, кто о тебе заботится. конечно, вэш знал все с самого начала, что николас не просто священник, как он себя назвал. он самый настоящий ганг-хо-ганс, которого послали за ним — гуманойдным тайфуном. сослали словно в ссылку, чтобы отыскать, убить морально и привести к найвзу. но вульфуд этого не делал. лишь успокаивал и жалел. зашивал раны, обнимал и говорил приятные слова. или это новый способ садизма? приютить, а потом бросить. от такой мысли у вэша поджималось все, что можно и тот сразу выкидывал эти странные мыслишки в сторону, куда нибудь в самый отдалённый уголок своих воспоминаний. засыпая последние ночи, находясь рядом с вульфудом, тот долго думал, пока сердце бешено стучало и самая последняя мысль, что пронеслась у вэша в голове была «он мне нравится», после чего тот сразу уткнулся лицом в подушку, явно с красным лицом от смущения и от чувств, что постигли его спустя сто пятьдесят лет. и это было лишь одно слово — любовь. она была кровавой, со слезами, но самая родная. *** вставать пришлось рано. настолько рано, что мерил и милли шли почти с закрытыми глазами, пока вульфуд пытался разбудить себя пачкой никотина. а вэшу было не привыкать. не привыкать вставать по утрам, идти в такую даль и получать целое ни-че-го. выйдя из милого города, что так тепло их принял, они сразу же направились на юг, заранее обдумав все повороты, чтобы не забрести в другой город , вместо Июня. это было возможно, но не сильно. все-таки, все были там столько раз, что, кажется, строения Июня нельзя было спутать с чем-то другим. прохладное утро, тёплый ветерок и зевающие лица. второе солнце только собиралось всходить, но тепло этого солнца чувствовалось уже сейчас. шею неприятно нагревало, от чего создавалось чувство, будто на тебя положили горячий камень. становилось душно и от жажды спасали только бутылки с водой, заранее приготовленные и мило упакованные милли. шли мучительно долго и, увидев старый домик, те решили остановиться и сделать привал. время проходило к обеду и животы всех об этом говорили. мерил раскладывала еду, наливая воду в стаканы, пока милли уговаривала вульфуда поесть, а не курить свои сигареты. а потом слышится шорох. слишком подозрительный шорох, который никто не могу издать. он слышался откуда-то издалека, будто кто-то быстро движется, разрезая воздух. выстрел. в воздух полетела одна пуля, означающая, что враг рядом. николас развязал свой каратель, вэш быстро достал своё оружие и нацелился в… никуда? никто не видел врага. но пуля не могла прилететь из города. мерил и милли тоже схватились за пистолеты, наставляя их в воздух. а после возле вэша рассекся воздух. так быстро, словно кто-то разрезал его мечом. но свиста меди не было. ганг-хо-ганс. вэш сразу понял это, но не знал, кого ожидать в гости на этот раз. — вэш, если бы ты был чуть внимательнее, я бы уже убила тебя три раза. — позади слышался голос девушки. он был приятный, но не настолько, чтобы именно сейчас им наслаждаться. он поворачивается и видит… никого. возле него снова разносится воздух во все стороны и в ноге неприятно ноет. пуля? когда она успела? — доминика! если бы ты была чуть внимательнее, я бы уже снял с тебя одежду. — вэш хихикает, держась за ногу, простреленную женщиной. с доминики слетает её шляпа и длинные волосы начинают развиваться на ветру. плащ, что закрывал её голые плечи, был снят и уронен рядом. — я тебя недооценила, вэш ураган. приятно познакомиться, я — доминика циклоп, вторая из ганг-хо-ганс. — девушка поклонилась, ехидно улыбнувшись. вэш заулыбался сильнее, после её приветливого поведения. может, он подумал, что она и не собирается его убивать, а может, его просто очаровали её стройные, красивые формы. Всевышний напрягся. неужели он — вэш, не видит того, что видит Он? да она его просто дурит! Бог ударил какую-то поверхность, от чего раздался громкий звук. подданые замешкались и встали в ряд. — вэш, не подведи. ураган недолго хихикал. циклоп быстро переметнулась за спину парня и вэш упал. его ноги были связаны, а сам он теперь лежал на груди. парень поднял голову на доминику, пока та смотрела на него самым хитрым взглядом, что когда либо видел вэш. — всё-таки, вэш ураган, я справилась с тобой. — девушка засунула руку в пояс на штанах, достала оружие и наставила на вэша. — последнее твоё слово, малыш. вэш вылупил глаза, а после громко засмеялся, от чего на его глазах появились слезы. — ты попалась. вот моё последнее слово. — после этой фразы ураган быстро встаёт, дёргает за верёвку, попутно доставая пистолет и доминика циклоп падает на спину, ударяясь головой об землю. тайфун наставляет дуло оружия на девушку и… опускает его. николас не ожидал чего-то большего. как-бы вэш не хотел добраться до найвза, убивать он бы не стал. и не будет. или будет? хер знает, что творится у этого тупоголового в мыслях. вэш смотрит на циклоп долго, а потом поворачивается на николаса, будто прося прощение у того. не понятно, то ли ему было стыдно за то, что он не мог позволить себе убить, то ли было стыдно убивать впринципе. вульфуд удивлённо взглянул в ответ, а после перевёл взгляд на девочек, что стояли рядом, схватившись друг за друга. боже, они что, боятся? зачем пришли вообще тогда? николас плюнул куда-то в сторону, хлопнул по плечу милли, а после взял каратель, размотал оружие и с грозным видом пошёл к двоим. он шёл развалисто, будто давая время убежать девушке, чтобы остаться в живых подольше. в момент, когда николас подошёл к вэшу, он наставил каратель на доминику, а сам посмотрел на вэша. — николас, ты не сделаешь этого, — ураган говорил шёпотом, словно моля Бога о пощаде, — она ведь девушка, в конце концов, — он перевёл взгляд на вторую из ганг-хо-ганс и печально осмотрел её. вульфуд не хотел терпеть это отношение. отношение урагана к самому себе. блять, почему он позволяет себе унижаться? почему? почему он хочет спасти других, а не себя. не хочет спрятать свою шкуру подальше, чтобы его не убили. вместо этого он лишь жервует, страдает, плачет и начинает всё заново. да почему же? почему же он не может понять, что для вульфуда вэш — смысл. что если он потеряет урагана, то он потеряет самого себя. что не сможет жить также спокойно, заходя в детский дом. не сможет спокойно выпивать виски без напарника и стука рюмок. почему же… почему же ты, вэш, не понимаешь таких очевидных вещей? николас толкает вэша к девочкам, сильно, настолько, что тот чуть ли не влетает в мерил, хотя расстояние было не маленьким. толкает и выстреливает в доминику. стреляет прямо в грудь, в её черствое сердце, что было давно мертво. что заслужило лишь такой смерти. кровь постепенно разливается рядом, образуя лужу красной жидкости. неприятно, согласитесь? Бог похлопал в ладоши от такого действия капеллы. «слишком самоуверенно, николас д. вульфуд.» вэш не успевает обернуться, как слышит звук выстрела. он и не собирается поворачиваться. в его голове серый туман. сердце бьётся с бешеной скоростью, заставляя голову пульсировать. грудь сжимается, а в горле стоит неприятный ком, что мешает говорить. становится определённо жарко. начинает трясти. девочки подбегают к парню, пытаясь вернуть его в нормальное состояние, крича «вэш, вэш, все хорошо?», пока николас достаёт сигарету, закуривает и отходит подальше. ему не хочется попадаться на глаза вэшу. даже не из-за того, что тот будет его винить. нет. он будет винить себя, но злиться на вульфуда. николасу слишком стыдно, чтобы смотреть в глаза этому ангелу. хотя очень хочется склониться пред его ногами на колени, сложить руки и молить. молить о прощении, пощаде. отмолить все грехи или хотя бы попытаться. ураган тяжело вздыхает, всё ещё дрожа от увиденного. кровь давно остановилась и больше не разливается в большую лужу. лишь неприятно пахнет. лицо девушки было умиротворённым. вэш был расстерян. что делать дальше? идти ли к найвзу или ждать, пока он сам его найдёт и наконец убьёт? ураган встаёт с колен, стряхивая с себя песох и какую-то грязь, изредка посматривая на николаса, что так беззаботно курил в стороне. конечно, тайфун догадывался. нет, он знал, что вульфуд не такой. он знал, что тот сейчас сжирает себя изнутри, но старательно делает вид, что всё хорошо и то, что убивать — его стихия. — мерил, милли, — вэш тихо зовет девочек, чтобы те вышли из транса, после увиденного, — вам опасно, боже, как же вам опасно идти дальше со мной! останьтесь в городе, позаботьтесь лучше о себе, чем о какой-то статье. я не ручаюсь за то, что в следующий раз вы не будете мертвы. — ураган был настойчив, грозен и в его глазах явно была видна грусть и ярость одновременно. он ужасно не хотел, чтобы они — самые милые девочки в его жизни, умерли из-за него. умерли, защищая его. девушки замешкались. конечно, они давно думали об этом, но так не хотелось оставлять этого балвана одного. — вэш-сан, простите… простите, что доставляем неудобства! — милли захныкала, делая печальную гримасу. она положила руку на плечо мерил и посмотрела на неё с надеждой. — да уж, не такого я ожидала, — страйф взглянула на томпсон, а затем снова на урагана. — ты прав, вэш, нам стоит уйти. — девушка собрала все свои вещи, что были на песке, зашла в дом, забрав сумки и отдала их милли, — прощайте, вэш ураган, мы были рады с тобой познакомиться. — девушка ярко улыбнулась, толкнув томпсон в бок. — да-да! вэш-сан, берегите себя! — милли помахала ему рукой и показала знак мира. — вульфуд! ты… ты тоже береги себя, вульфуд… после этих слов обе помахали парням и, развернувшись, пошли в сторону ближайшего города. кажется, это был Апрель. тайфун не находил себе места, оставшись рядом с николасом наедине. честно признаться, и говорить то было не о чем. начнёшь говорить о ситуации, что произошла — пошлёт. спросишь, как он — пошлёт. выбора было не много. поэтому, подойдя ближе и собравшись с мыслями, отпустив всю дрожь, что только что мешала ему связать и два слова, вэш заговорил. — николас, я понимаю, почему ты это сделал, но можно было обойтись и без. — он не успевает договорить, как вульфуд перебивает его. — блять, вэш! чёрт, я знаю, что ужасно поступил, — николас держится за голову, сжимая волосы, — прости, прости меня, вэш, — он падает на колени, сжимая свою голову сильнее, — блять, я просто… я просто так испугался за тебя, вэш, и за себя, и за девочек! эта сучка могла убить нас одним махом! — вульфуд громко кричит, а потом резко замолкает и тихо сидит на песке. не такого он хотел. никто такого даже не желал. и вульфуд не сдержался. раскрыл все карты, показал себя настоящего: трусливого, слабого ребёнка. николас ожидал всё, что угодно от вэша. будь то плевок в его сторону или же просто разворот на сто восемьдесят и шаги подальше от него — слабака. точнее, он хотел верить в то, что ураган просто выслушает его, простит за всё и они забудут об этом. так хотел. и получил. быть может, сам Бог его услышал? в этим мире всё возможно, будто Кто-то там, сверху, и правда существует и следит именно за ними. тайфун ужасно испугался такого поведения, ещё не полностью отойдя от того, что видел минут десять назад. он слушает вульфуда внимательно, не пропуская ни одного слова, ни одного звука из его рта. видит, как тот сжирает себя изнутри, снаружи, пытаясь вырвать свои волосы. он садится рядом на колени, ничего не говоря, просто обнимает николаса. так тепло. так уютно, будто воспитательница из детского дома снова рядом. все мысли улетают куда-то далеко за Гансмоук, словно птицы. на душе становится спокойно и внутри все цветёт. так вот, что значит — любовь. ураган гладит вульфуда по спине, тихо шепча приятные и успокаивающие слова. им обоим стоит успокоиться, дать себе время подумать обо всем, что накопилось. кажется, николасу нравится. он так приластился к вэшу, совсем не хотел отлипать, обняв того так крепко, словно маленький ребёнок благодарит маму за ту самую игрушку, которую так хотел. так вот он какой — настоящий николас д. вульфуд. нежный, добрый, ранимый и очень чувственный человек, что не пал после всего, что с ним случилось, а только стал сильнее. вот он какой — нико. маленький мальчик, который хочет лишь ласки, заботы и немного, хотя-бы крупинку, любви. вэш отмечает про себя, что объятия с вульфудом очень приятны и, если бы не вонь, что стояла из-за трупа, они бы явно просидели так много времени. — николас, — тайфун отодвигается, смотрит в чёрные, будто бусины, глаза, — пойдём отдохнём. — парень улыбается, прикрыв глаза. и, черт, всегда на это лицо хочется улыбнуться в ответ. ещё ярче, ещё радостнее, чтобы вэшу стало хорошо. парни встают, собирая вещи, что были разбросаны, заходят в дом, забирая сумку. вульфуд заматывает каратель, про себя извиняясь, что сделал это с ней. но, кажется, ураган не хочет об этом говорит сейчас. и, наверное, он больше никогда об этом не заговорит. *** тёплая постель в холодную ночь, свет в комнате, что освещал лишь пол местности и вэш. вэш, который был сам не собой, но усердно пытался сделать вид, что с ним все отлично и сейчас они лягут спать, а завтра сразу же пойдут к найвзу. но разве николас поверит? нет. разве николас верил когда-то в это состояние урагана? нет. вульфуд заходит в комнату после душа, что так освежал и смывал все плохие воспоминания. или, хотя бы, смывал остатки. он садится рядом с вэшем и молчит, будто ждёт, пока Кто-то сверху толкнёт его на речь. а Бог разве против? разве он против развлечься? никак нет. он взмахом руки показывает на николаса, после чего тот случайно толкает вэша коленом. люди бы назвали это судьбой, но это просто шутки Бога. вульфуд сам не понял, как это произошло, поэтому, немного помявшись, он начинает разговор заново, с самого начала. — вэш, прости. — он тяжело вздыхает, смотря на голову парня. ураган не поворачивается. — нужны мне твои извинения, николас. — ураган хмыкает, теребя свои белые штаны после душа. — знаешь, вульфуд, — он поворачивается и смотрит вульфуду в глаза. и нет, это не был самый обычный уставший взгляд человека. это были глаза яростно жаждующего мести чудовища, что хотел скорее заполучить свое желанное. глаза словно стекло, в них отражалось все: от состояния парня, до того, что он хочет сделать с собой. — ты же знаешь… ключ познания мира можно найти, конечно, но только познав себя. — он улыбается ,прикрывая глаза и словно что-то скрывая. снова! снова, блять, этот чело—, кто он? снова этот тогнари что-то держит в себе, говорит загадками, путая николаса ещё сильнее. чего он пытается добиться, мать вашу? — ох, вэш, я бы хотел знать, о чем ты говоришь, но я явно ещё не дорос до таких мыслей. — нет, николас, ты просто не хочешь вырасти и понять. — вэш поднимает взгляд на парня, от чего тому становится не по себе. что он имеет в виду? николас ребёнок? блять, да пошёл он. вульфуд отворачивается, не зная что сказать. в голове много мыслей. ужасно много. настолько, что хочется просто открыть рот и говорить-говорить-говорить. сказать о том, что жаль. сказать, что не хотел. сказать, что любит. что? нет — нет, кажется, последний пункт был лишним. по крайней мере, николас ничего из этого сейчас сказать не может. или не хочет? ураган сидит согнувшись, тихо дыша и, кажется, засыпая. он не может больше терпеть, ждать действий со стороны вульфуда и просто ложится в кровать, такую мягкую и уютную, попутно тихо говоря «спокойной». он ложится, утыкается лицом в подушку и не двигается. николас в растерянности. было столько планов! поговорить, выпить. а в итоге… он видит засыпающего вэша на кровати, который говорить не хочет от слова совсем. ну и ладно, ну и пусть. *** холодный ветер продувал комнату, от чего становилось немного прохладнее и тонкое одеяло уже не спасало. хотя, им не привыкать. тёмная ночь. яркие звезды виделись на чёрном полотне, освещая и указывая дорогу путникам. пятая луна была особенно красива сегодня. николас случайно засмотрелся на неё, раздумывая, откуда там дыра и подозревая, кто мог это сделать. он смотрит на вэша, тихо сопящего в подушку. парень надеялся, что хотя-бы во сне иглоголовый счастлив. в голове случайно складываются строки, которые так хотелось сказать:

«посмотри наверх, там звёзды. и когда-нибудь я так же, как они исчезну просто. отпусти мою ладонь, увидишь лучший мир. прекрасно без меня — со мною плохо. это все ведь не на пользу. завтра я убьюсь об стенку. через время ты забудешь, как звучит мой стремный голос , а пока есть время — слушай и согрей мне мои руки»

тяжело. безумно тяжело держать в себе то, что рвётся наружу с неимоверной силой. кажется, что оно разорвёт тебя в клочья, перед тем, как ты подумаешь об этом. вульфуд совсем не мог заснуть. всё-таки, какая-то напряжённая атмосфера была. атмосфера недосказанности. и почему-то именно сейчас, сегодня, в эту ночь хотелось рассказать все. от начала и до самого конца. парень сел на край кровати, смотря на вэша, что там беззаботно спал, укутавшись в одеяло, словно котенок. — вэш, я уверен, ты знаешь, кто я на самом деле, — он вздыхает, — знаешь, что я не просто так с тобой. николас говорил шёпотом, едва слышно. только звезды и могли застать момент прощания. и Кое-Кто ещё. — но знаешь, ты стал мне родным. я даже, — вульфуд усмехнулся, — я даже полюбил тебя. он вздыхает и ему кажется, что с души будто бы что-то упало. словно кто-то взял и убрал с его больших плеч тяжёлый груз. больше нет ощущения, что что-то не сказано, что что-то не так. теперь лишь спокойствие и умиротворение. лицо было чуть красным из-за смущения. все-таки, николас впервые за свою жизнь говорил такие душевные слова, так ещё и спящему человеку. парень тянется и укладывается на кровать поудобнее, накрываясь простыней, что звалась одеялом и якобы грела. звёзды все также были чудесны, волшебны. кажется, если бы не они, вульфуд бы не осмелился. он засыпает со спокойной душой, пока ураган, что отлично притворялся спящим, лежал с красным лицом от смущения, перерабатывая информацию. что он сказал? он любит его? его? да он знает, кто вэш ураган на самом деле? если бы знал, не полюбил бы. если бы знал, что сделал, не заговорил бы. и только Бог мог знать, что будет дальше, но, к большому сожалению, даже Он — Всемогущий, не мог с точностью сказать, что же будет. а что Он вообще может? наверное, только следить за своими меньшими, да шутить над ними, подкалывая и давая надежду на что-то хорошее. Бог не был каким-то невероятно другим. Он был также умен, красив и невероятно добрым. хотя… с последним можно было поспорить. сколько же душ людских Он погубил из-за споров. сколько людей погибло из-за его шуток. увы и ах, об этом знал лишь только Бог. *** просыпаться утром под холодный ветерок, что продувал окна было неприятно. ещё более неприятно было просыпаться после всего, что произошло, понимая, что дальше - хуже. ураган встаёт первым, что, кажется, не удивляло никого на этом белом свете. он идёт в комнату, которая звалась кухней, но, если быть честным, она больше походила на кладовку, о которой все забыли. наведя себе и николасу кофе, тот сел за стол, тяжело вздыхая и обрабатывая слова, сказанные вульфудом ночью. черт! если бы николас знал, что тот не спит, он бы его убил! просто взял за шкирку и придушил, даже не пошелохнувшись. из-за этого вэш не спал ещё долго и, может, даже застал, когда первое солнце показывает свои первые лучи. потягиваясь и зевая, он встречает лохматого вульфуда, который был похож на ворону после бури. честное слово! — доброе утро, - ураган улыбается, словно ничего и не было. словно вульфуд не убивал, словно тот не сказал слова, что так жаждел вэш всю свою долгую жизнь. — доброе... - николас чешет затылок, усаживаясь рядом за столом. кофе с утра, ещё и сваренный вэшем, был самым лучшим подарком на всем Гансмоуке. говорить было не о чем. да и не хотелось. недосказанность все ещё летала где-то в комнате, пока два парня мирно пили кофе, иногда переглядываясь. второе солнце почти встало, освещая бескрайнюю пустыню, нагревая песок до неимоверной температуры. лучи проникали в окна их номера, неприятно светя в глаза, обжигая щеки. вэшу было все равно, но он старательно делал вид, что ему жарковато, поправляя футболку, якобы пропуская туда свежесть. притворяться стало для него обычным делом. притворяться, что он нормальный, что он напивается с двух банок пива, что ему жарко днем, а ночью настолько холодно, что он заворачивается в простыню, пытаясь согреться. притворяться, что он - человек, чтобы не было никаких лишних вопросов. «мистер вэш, а почему вам не жарко?» что за странный вопрос? «ох, деточка, мне очень жарко! просто я терпеливый», а после натянутая улыбка и неловкое молчание. глаза бегают. впервые слышать такие вопросы было странно, ведь, он не понимал, что в этом такого - быть другим. после сотни шрамов, что были на теле, вэш перестал быть собой. теперь лишь вэш ураган, гуманойдный тайфун, стрелок, что попадает без промаха и просто человек в розыске. николас знал об этом. знал, как тяжело быть не собой, когда ты меняешься под людей, стараясь всем помочь. поэтому не осуждал. может, совсем чуть-чуть. — мы сегодня пойдём дальше в Июнь, надеюсь, ты набрался сил. - ураган не смотрит на вульфуда также, как раньше. он даже не поднимает взгляд, рассматривая стол, которому явно нужна была помочь в виде новой древесины. николас кивает, аккуратно поставив кружку на стол. тяжело. — скорее всего, мы придём к Нему через дня три, если не умрём. слышать эти слова было неприятно, ведь, николас поклялся привести найвзу вэша живым, хоть и немного отошёл от первоначальной идеи - убить его морально. парень был готов пожертвовать собой, лишь бы тот был жив, дошёл до брата и разобрался с концами. но вульфуд кивает, закатывая глаза. *** собрав все вещи, аккуратно уложив их в свои мешки, парни выдвинулись дальше. знойный день обещал быть спокойным. идти пришлось только по бесконечной пустыне, иногда засматриваясь на города да деревушки, что они проходили. вульфуд выкурил за пол дня точно две пачки сигарет. то-ли от стресса и переживаний этой ночью, то-ли от скуки. вэш подозревал, что это, скорее, первый вариант. он понимал, что сейчас этому парню ужасно некомфортно с ним из-за молчаливости, недоговоренности между ними. но сейчас ничего нельзя было сделать. нельзя было вернуть все вспять, вскочить с кровати, показать, что не спишь. обнять и приласкать к себе этого чёрного котёнка, что желал любви и ласки. живот ужасно скручивало из-за недостатка еды. урчание в тишине между ними прозвучало сильно громко. настолько, что ураган остановился и прислушался, думая, что эти враги. — я согласен с тобой, - вэш смеётся, указывая на живот вульфуда, — я бы тоже поел! боже, наконец-то этот иглоголовый снова весёлый, юморной и не такой убитый морально. николас смеётся, показывая пальцем на какой-то город. кажется, это был Декабрь. они направились туда, нисколечки не останавливаясь. покушать, ощутить это горячее чувство внутри себя уже нетерпелось! чтобы ингредиенты, что были в блюде, проникали внутрь, заполняя и делая счастливее хотя-бы чуть чуть. зайдя в город, они пытались не привлекать к себе мног внимания, быстро найдя какую-то забегаловку. вульфуд, словно он делает это каждый день, представился служителем церкви, от чего девушка, стоящая за стойкой, сделала щедрую скидку на два блюда! — чудесная девушка, не соизволите ли Вы приготовить нам две порции лапши? - вульфуд сделал грустное лицо, будто не ел месяц, поглаживая свой живот. ураган отвернулся, пытаясь не засмеяться на все заведение от такого тона николаса. парни сели за круглый столик, который выглядел очень даже хорошо. за окном играли дети с мячом, прыгали на скакалке и просто бегали друг за другом. было весело смотреть на них. даже как-то завидно. вэш случайно вспоминает день, когда маленький мальчик натравил, хоть и неспециально, всех окружающих на него и отвернулся, уткнувшись взглядом в стол. десять минут и две порции свежей лапши уже на месте. вульфуд берет тюбик, в котором явно был кетчуп или что-то похожее не него... открывает его и наливает себе кучу, а потом смотрит на вэша, тоже предлагая полакомиться таким деликатесом. ураган кивает, хочет взять бутылочку, но николас оказывается быстрее и наливает ему соуса. красиво, аккуратно, не то что себе. старался. вэш благодарит парня и берет вилку, наслаждаясь. было бы славно, если бы такие обеды были чаще. вот так вот просто сидеть за столом, смотреть за окно, хихикая с детишек. набирать побольше лапши на вилки и запихивать в рот, прожежывая, а потом сидеть с набитым животом. смеяться с шуток друг друга, от чего мелкие слёзки выходили и блестели на свету. довольными и полными сил выходить из заведения, оставив всего-то пару крупиц монет. *** снова эта надоедающая жара, которая заставляла кожу плавится. яркие лучи солнца, от которых не спасали даже очки, что крепко держались на лице. николас разворачивает конец Карателя, доставая оттуда склянку воды. жадно пьёт, оставляя совсем чуть чуть, и кладёт обратно. ветер начинал дуть сильнее, от чего песок начал подниматься сильнее. непонятно! сегодня по радио обещали жару, но без ветра, а что это такое? в дали от города совсем разбушевался ветер. лицо приходилось закрывать, пока он не стих. последний рывок и из тени песка появляется он. николас резко, быстро разворачивает из ткани свой крест, наставляет на него и смотрит, что же будет делать. вэш кладёт руку на пистолет, другой закрывая вульфуда. он поворачивается, кивая головой из стороны в сторону, говоря « не сейчас». мужчина, что предстал пред ними, кланяется, поднимая свой инструмент. — кто ты? - вэш не доверял от слова совсем. хотя кому тут доверять? разве что... вульфуду? — одиннадцатый из ганг-хо-ганс - мидвалли «Безумный музыкант», который исполняет самую лучшую музыку на самой лучшей сцене… послушай мою импровизацию, вэш ураган. - хорнфрик не церемонится. музыкант подносит свои губы к саксофону и начинает играть. «звуковая атака. ре мажор» резкий звук, что поражал слух парней, неожиданно раздался по всей округе. руки от оружия пришлось убрать, закрывая уши, чтобы не оглохгуть с концами. — что ты, мать твою, делаешь! - вэш кричит, пытаясь переорать звук саксофона, который сейчас играл терцкварт аккорд. — ми, соль, ля, до! ой, кажется, там был диез... неважно, - мидвалли похохотал, убрав саксофон от губ, — что говоришь? — что ты делаешь, ублюдок! - николас орёт во все горло. он еле слышал самого себя, что уж сказать о том мужчине, что стоял и еле бормотал. — но ведь и ты тоже… ты превратил Июль в груду обломков, проделал дыру в пятой луне… ты зверь, чудовище. такой же, как и мой Господин. - мужчина, что имел невероятные красивые чёрные волосы, потирал инструмент. блестящий и чистый саксофон лучше, чем грязный и заляпанный! — что ты, блять, несёшь? - николас наставляет пушку на мужчину, уже готовясь выстрелить. но вэш останавливает. закрывает рукой каратель, встаёт прямо, но все ещё держа руку у пистолета. — как твой Господин? - ураган задумался, подставив руку к подбородку, — а если Я - твой Господин? мидвалли ухлмыляется. надо же! какой смелый малый. хорнфрик не желает слушать эти крики, вопли и оры, лишь поправляет свою укладку и подносит к губам саксофон. «шоковая ультразвуковая сеть» Всевышний с особым интересом наблюдает за этим. сколько у них шансов выжить? кажется, равны нулю... Бог оценивает игру этого трубача на восемь. чего-то явно не хватает! наверное, того самого диеза. «фа минор» наслаждайтесь, господа. звук глушит, в ушах звенит, голову сжимает изнутри, словно кто-то давит на неё кирпичом. николас роняет свой каратель, зажимая уши с такой силой, что они становятся красными. голова кипит, кружится и совсем перестаёт работать. вульфуд падает. глаза закрываются, хотя так не хочется. не хочется бросать этого тогнари! блять, да он же пропадёт! но николас не может держать себя в уме, потому в скором времени отключается и попытки подняться прекращаются. ураган кричит, подбегает к вульфуду. крики становятся тише, из-за слез, что начинали подступать. вэш берет парня за плечи, трясёт его изо всех сил, пытаясь хотя-бы заставить его открыть глаза. но все тщетно. вульфуд лежит, не двигается. лишь грудь иногда поднимается, набирая больше воздуха. слава богу! он жив. или только пока? а Бог напрягся. сильно. что будет, если этот парнишка умрёт? сможет ли вэш перейти этот порог, свою судьбу и следовать пути дальше? ох, Господи! точно - точно, именно Господ тут и может помочь. как же ураган сможет? неужели бросит николаса? неужели... снова кто-то умрёт рядом с ним - вэшем? ураган встаёт с колен, достаёт свой пистолет и не думая стреляет. стреляет в ногу, быстро, метко. мелькают пули, песок и мидвалли, пытаясь отразить атаки вэша саксофоном. инструмент поцарапан и теперь хорнфрик не так добр к нему. он нажимает ре бемоль и из саксофона вылезают пистолеты, направленные на вэша. один щелчок и десятки пуль летят в парня. лево, право, прыжок. ураган словно летает по песку, нагибаясь, уворачиваясь от пуль. быстро перезаряжая пистолет, мидвалли не теряет времени. мужчина достаёт пистолет из пиджака, целится и... падает на землю. откуда-то позади слышится выстрел. николас! капелла выстреливает в ногу хорнфрика в слепую. — ебанный трубач, лишил меня зрения, - вульфуд трёт глаза, в надежде увидеть хоть что-то, — но не переживай, хорнфрик, я чувствую твою гнилую душу даже будучи полностью слепым. - николас лыбытся, вставая и отряхиваясь. ураган был счастлив. настолько, что был готов подбежать к парню, обнять, поцеловать и пожалеть. но сейчас не до этого. перед ними стоит одиннадцатый из ганг-хо-ганс, приятель легато и просто ублюдок. вульфуд встаёт позади вэша, держа в руках каратель, нацеленный на мидвалли, шепча тому на ухо «иглоголовый, одно твоё слово и он труп» — нет, николас! - ураган кричит, отскакивая от вульфуда. — шутка. николас перезаряжает каратель, прокручивая череп по середине, целится и стреляет без остановки. ох, какая жалость! его саксофон больше не годен для игры. Бог был так поражён николасом, что поймал себя на мысли, мол, а он хорош! но не терял бдительности, как делал это вэш, находясь рядом с вульфудом. хорнфрик, сидя на песке, рассматривает свой изуродованный инструмент, что был ему дороже всего на свете. не считая, конечно, его Господина. из ноги не переставая лилась кровь, руки больше не слушашись, а по телу проходила дрожь. «неужели я проиграл этому мерзавцу? простите меня, Господин Найвз.» мидвалли наклоняет голову, складывая руки в жесть мольбы. падает перед вэшем. — Вы говорили, что вы мой Господин! я согласен! - хорнфрик кричал, — убейте меня, сейчас же! я предпочту умереть от Ваших нежных рук, чем от Его! николас смеялся, пока зрение возвращалось к нему. вот он уже видит очертания красного плаща вэша, его тупую прическу и черную, такую мелкую, точку. кажется, это был мидвалли. как же он жалок! — давай я - вульфуд наставил оружие на мужчину, ожидая слов вэша. — ни за что. ураган отодвинул каратель, протягивая руку хорнфрику, прикрывая глаза и улабаясь. — нет - нет, что Вы! я не смею касаться своего Господина. мне не нужна Ваша жалость. не вы - так я. хорнфрик берет пистолет с песка, что уронил, пока падал на землю. подставляет к своему виску и... выстрел, гильза, кровь ебашит ручейком. — какого! - ураган падает на землю, трогая тело мидвалли, — почему он сделал это, я думал он выше...этого... - скупая слеза проскользила по щеке вэша, пока он аккуратно гладил тело хорнфрика. — жалкий уебок, - николас усмехается, дергая плечами. зрение полностью вернулось, после смерти трубача. вульфуд подходит к парню, трогает того за плечо, от чего ураган дёргается, вытирая слезы. нам пора. и они выдвигаются дальше. вот она - финишная прямая. *** хорошее начало дня не означает хороший конец. встав с утра, они надеялись дойти до Июня, где и ждал их найвз, но им снова помешали. снова смерть, снова слезы, снова подавленное состояние. после самоубийства мидвалли вэш не мог найти себе места. он честно не понимал, зачем миллионс настолько запугивал своих подданных, что те, боясь умереть от его рук, погибали от своих. дешёвый номер, скипучая кровать. всё так, как и было раньше. только ураган теперь не такой. теперь он не видит смысла идти дальше. не видит смысла пытаться.

« и я не против отравиться, мне никто не возразит. я залепил все раны кровью, мама, больше не болит, я бессердечный и бездарный в этом мире индивид. смешаю в баночке из слез твоих особый новый цвет. (geranium) и разукрашу им кровавый и последний наш рассвет. у нас с тобою на двоих один трагический сюжет.»

вульфуд страдал, смотря на вэша, который пожирал себя изнутри, виня за все, что было и все, что будет.

«взлетим вместе на крыльях любви над миром, где боль и печаль исчезнут без следа. пусть сердца заживут от ран и страха, и вечная радость заполнит наши души.»

было тяжело, трудно, конечно. со скрипом на сердце николас подошёл к урагану, кладя руку на плечо, нежно поглаживая. или, хотя-бы, пытаясь. никогда ещё не было такого, чтобы он - вульфуд, Око Михаила, Капелла и просто убийца - влюбился. влюбился по уши. настолько, что теперь готов отдать жизнь за этого парня не просто из-за приказа, а из-за чувств. самых ласковых, нежных и трепетных. самый чистых и кристально прозрачных. без изъяна в них, без единой грешной мысли. лишь забота, любовь и вэш. — тогнари, знаю, тяжело. - николас присел за стол рядом с парнем, бегся глазами, пытаясь поймать этот взгляд, в котором он нуждался сейчас больше всего. — николас, да, ужасно тяжело! просто... - он вздыхает, поднимая глаза на капеллу, — просто я не понимаю их, найвза, в конце концов - себя. тяжёлый вздох снова и ураган утыкается лицом в свои руки, поставленные на столешницу. вот-вот и слезы польются ручьём. вот-вот и конец. вульфуд не знал. не знал, что делать, не знал, что сказать и как не обидеть. как не сделать больнее. он встаёт, подходит к парню и обнимает. тепло, но, кажется, кто-то дрожит. урагана потряхивало из-за нарастающих чувств, пока николас аккуратно гладил взъерошенные волосы, перебирая их и иногда играясь. это было... приятно. точно, ужасно приятно. будто Рэм снова здесь, снова успокаивает вэша из-за ссоры с найвзом. уютно. вульфуду тоже нравилось это делать. если бы не ситуация между ними и в общем в мире, он бы точно занимался поглаживанием головы вэша круглосуточно. — иглоголовый, есть проблемы похуже, - парень похихикал, смотря в глаза урагану, что поднял голову, услышав такое, — у нас одна кровать. вэш сделал лицо, словно ему только что продали семь пончиков, вместо десяти. одна кровать? посмотрев на эту... мебель, что тяжело было назвать полноценной кроватью, ураган засмеялся, вытерев слезы. — я думал, ты привык, что мы спим постоянно вместе. - вэш встал со стула, направляясь к кровати, — неужели тебе так страшно спать со мной? парни засмеялись в унисон. давно такого не было. таких ярких и добрых чувств, смеха и умиротворения. безусловно, скоро их ждёт ужасно тяжёлый путь, его конец и, возможно, не самый хороший. но разве это преграда? разве это то, чем можно остановить их? ни за что! и именно поэтому Бог любил их. обожал всем своим большим сердцем этих немного глупых, до ужаса неуклюжих, но все ещё чудесный парней. этих юношей, что прошли и огонь, и перестрелки, и смерть. и переживут ещё. Он знает. Он уверен в том, что николас - защитник этого доблестого рыцаря с пистолетом. вэша. спасителя Гансмоука и, может, спаситель одинокого сердца вульфуда. ночь подкралась незаметно. также заметно, как николас вышел из ванной комнаты, пугая урагана, хватая за плечи. побаловаться и повеселиться хотелось. безумно. и вульфуд не отказывал себе в этом. шутил, смеялся, пугал и щекотал. а ураган был и не против этой капли счастья в его унылой, тяжёлой, наполненной кровью и шрамами, жизни. вэш не задумываясь падает на кровать, облегчённо вздыхая. день и правда был трудным, с мерзкими событиями, что, честно говоря, не хотелось и вспоминать. вульфуд, в свою очередь, немного помялся, хоть и спать вот так - рядом, не было проблемой. но после сотен ночей с рассуждениями он не может себе просто позволить лечь рядом с ним. с этим Ангелом, с этим... невинно чистым «человеком». но он ложится рядышком, поправляя и укладывая подушку поудобнее. вряд-ли вэш будет спать хорошо, если николас будет всю ночь ворочаться, поправляя то простынь, то подушку, из-за которой шея неприятно затекала. свист ночного ветра проникал в окна, от чего становилось прохладнее. вэш, уже сладко посапывая, двигался спиной все ближе к вульфуду, будто к обогревателю. николас был и не против такой интимной связи. было и правда холодно и эта чертова простынь, что была, кажется, тоньше листа, не грела от слова совсем. засыпая, «обнимаясь спинами» было уютно. было совсем не стыдно, совсем не было страшно, что кто-то выстрелит сзади, а потом сдаст Господину. был лишь комфорт, тепло и ласковая любовь, что летала где-то над парнями, хаотично ложась на них, целуя и обогревая. *** на удивление обоих, ночь прошла спокойно. без шума из окна, без проезжающих мимо байков и без кошмаров. они словно улетучились. словно вэш и правда Ангел. будто он охранял сон вульфуда так бережно, что тот, спустя долгое время, хорошо поспал, не вставал ночью, чтобы перекурить и не вскакивал в холодном поту от кошмара, где он снова маленький беззащитный мальчик, над которым ставят опыты, стараясь сделать из него машину без чувств. ураган не плакал сквозь сон, снова и снова прощаясь с Рэм. николас будто отмахивал плохие мысли от разума парня, чтобы тот насладился геранью, что так красиво выглядела в поле, и насладился спокойным сном. словно он снова маленький мальчик, что желает лишь съесть этот вкусный цветок да заесть сладеньким тортом, который принесла Рэм. утренние улыбки друг другу, кофе и спокойствие. это стало обычным делом у парней, если не считать те дни, когда на них нападали сразу же после сна. тёплое утро, нежный ветер, что продувал одежду и вэш с ником. вдвоём. без тех двух надоедливых девочек, хотя, оба уже начинают понимать, что скучают. безумно. скучают по мерил и её наставлениям, её невыносимому характеру, хотя так привыкли. привыкли смеяться вместе, спать, кушать и обсуждать дальнейший путь. скучают по изящной милли и её доброте. её заботе и любви. по её вкусным обедам, что она готовила, когда было место. по обеим этим чудесным девушкам. но терять уже нечего. да и не хотелось упустить что-то ещё снова. или кого-то? идя по этим мирным пескам, что множество раз подводили своим доверительным видом, выдавая то членов ганг-хо-ганс, либо пиратов, что норовились украсть их последние гроши денег. — вульфуд, - вэш поворачивает голову на парня, делая удивлённое лицо,— а я и не знал, что ты умеешь стрелять в слепую! - он смеётся и хлопает по плечу. — ты много обо мне не знаешь, слишком много. - вульфуд смотрит на урагана добрыми глазами, с каплей печали. хотелось рассказать ему все. все. от начала и до самого конца. рассказать о детстве, ганг-хо-ганс, его целью и о его любви. но не мог. понимал. понимал, что вот-вот и конец. и они расстанутся навсегда, если кто-то, конечно, не умрёт. но это важно? нет. чувства никласа - неважно. — именно. потому, не буду тебя заставлять. расскажешь потом как нибудь! обязательно. - он улыбается, — иначе я обижусь! - вэш снова улыбается своей чудесной, жизнерадостной улыбкой. и, если честно, она больше не кажется простой. не кажется раздражительной. она являлась самой красивой, самой счастливой и нежной улыбкой, что когда либо видел николас. и он признавал это. — знаешь, николас. - ураган остановился, — я хочу помолиться. помолиться? Всевышний от таких выражений из уст вэша вскочил с места, взялся за голову и начал наблюдать. он серьёзно даже не думал все сто пятьдесят лет о Боге, а теперь решил помолиться перед николасом? этот парень невероятный. — ну так помолись. или тебя научить? - вульфуд усмехается, делая довольно лицо. — научи. парень даже не думал, что вэш - чело-... не человек, который не умеет молиться. или притворяется? скорее всего, черт! вульфуд подходит к урагану ближе и берет того за плечи. садит на колени, а после берет его руки в свои и прижимает ладонь к другой. — вот так. можешь начинать. - вульфуд встал, отряхивая колени от песка, — не обязательно вслух.

«я сделаю из грязи и пыли автопортрет, чтоб после смерти вспоминали кем я был, какой бюджет. на эту пятницу у нас тобой по плану смерть. отдай ножи, мы будем прыгать, под ногами острые осколки стёкол, режущие наши голые тела»

сдавливающая тишина, что длилась мучительно долго. вэш на коленях и вульфуд с сигаретой. да, неправильно. но кто указ? Бог? разве что... чуть-чуть. а Бог был тронут. эти слова... столько боли, надежды и, в какой-то степени, ненависти. Он верил, что малый Ангел сможет. верил и будет продолжать это делать, пока вэш ураган не заполучит свою заслуженную победу. тайфун встаёт, неловко улыбается, а после тоже отряхивает колени от песка. он так долго стоял на песке, что, кажется, он внутри штанов вэша. — спасибо. - ураган чешет затылок и странно улыбается, пока хватает свою сумку и накидывает её себе на плечо. путь недолгий, но тяжёлый. в этот раз ничего не должно им помешать. гадкая шайка ганг-хо-ганс повержена, а значит, путь расчистен. и это ли не счастье? нет. вэш прекрасно понимал, что либо его убьет найвз, либо он - найвза. без этого никак. и как бы не хотелось этого делать - придётся. придётся убить единственного родного, чтобы очистить мир от зла. от этой заключенности, страха и боли. и вульфуд тоже понимал. не меньше урагана. что парень перед ним не просто мимо проходящий человек, а настоящая станция, как и его господин, что в скором времени решат судьбу Гансмоука. и вот было бы хорошо, решив они это словами. но миллионс и слова? не смешите! найвз скорее уничтожит планету, чем начнёт переговоры. и ужасная проблема в том, что если эти двое выживут, люди - нет. и это страшно. безумно страшно лишиться своих мечт и стараний за секунду. конечно, ты об этом даже не успеешь подумать во время своей смерти, но размышляя об этом, пока ты живой - пугает. пугает, что все старания человечества могут быть уничтожены только ради спасения планеты. что весёлые детишки, что играют на улице, больше никогда не выйдут поиграть в мяч, а мать не будет ругать их за грязь на одежде. этого не будет, если сли вэш не возьмёт себя в руки. но николас, признавался он себе иногда, верил в вэша больше, чем в себя. больше, чем в Бога, потому что он тот, кто смог и сможет. и это неоспоримый факт. молясь ночами в лаборатории, вульфуд хотел лишь спасителя. и он получил. то-ли это прихоть Всевышнего, дабы в дальнейшей своей жизни вульфуд искуплял свои грехи с помощью него. то-ли просто повезло встретить этого сумасшедшего пацифиста, что являлся почти Богом. *** пройдя, кажется, десятки милей, парни решили устроить привал. отдохнуть, покушать и насладиться спокойствием. погода ужасно радовала в эти дни. пески спокойно лежали, а ветерок нежно продувал кожу, охлаждая. солнце все также палило, но, быть честным, это уже не казалось чем-то странным или удручающим. скорее наоборот. солнце светит, нагревает кожу, песок, от чего ноги кипят - ты живой. и слава Богу. точно, Богу. а что Он? а Он явно уже заскучал, смотря на бесконечную ходьбу парней, маленьких остановок и болтовни. скорее бы настал день, которого все ждут! ставки - есть, настроения - нет! «да если бы они могли идти быстрее, я бы точно проиграл все, что у меня есть» а что у Него есть? ничего. лишь несколько подданных, что приходят с новыми делами, мечтами и грехами, да и Он сам, в принципе. — иу! ну и жарища! - вэш махал рукой из стороны в сторону, поддувая себе на лицо. — не поверю, что тебе жарко. - николас растегнул ещё несколько пуговиц у рубашки, от чего его грудь стало видно ещё сильнее. — да, жарко! а ещё этот монотонный путь, с одним видом на пески... так скучно. - ураган поник, доставая из сумки воду. — это самый короткий путь до Июня, ты сам выбрал! - вульфуд стукает вэша по макушке, а потом смеётся. ураган айкает. — да, выбрал, поэтому идём дальше! половина запасов воды и еды уже пропала, а время тянулось, хоть и медленно, к ночи. холодало. николас укутывается в свой пиджак, перед этим застегнув рубашку до конца. удивительно, песок так быстро остывает, а после так неожиданно обжигает! сейчас бы лечь на тёплую землю и чувствовать это тепло по всему телу, а не холодный, словно металл, песок, который был уже даже в обуви. уже совсем стемнело. кажется, время для привала. ночевать вот так на песке уже не проблема. спать спиной к спине - тем более. вэш нашёл какое-то местечко около металлической хрени, что явно не внушала доверия. но разве сейчас хоть что-то выглядит хорошо? нет.в поэтому, разложив вещи около металла, николас притащил высохшие ветки, сложил в одну кучу и зажёг. огня было не много, но хватало для двоих. от него шло приятное тепло. оно растекалось по всему телу, согревая концы ног и даже лицо, может, чуть чуть обжигая. но это было восхитительно. ураган все смотрел на звезды. то-ли от того, что не спалось, то-ли от воспоминаний. вульфуд безумно хотел узнать, в чем же проблема. почему вэш такой скрытный. почему не говорит? и любопытство берет верх. и прямолинейность николаса в этот раз никак кстати. — ты о чем задумался, хохлатый? - вульфуд пододвигается поближе, толкая вэша плечом. интересный он все таки. слишком интересный. настолько, что хочется узнать все от начала и до конца, слушая - слушая - слушая. не переставая. чтобы он говорил - говорил - говорил. чтобы раскрылся, как цветок, что зрел долго, сохраняя свою силу, а после распустил свой бутон и показал всему миру красоту и великолепие. — я? - вэш резко поворачивается в сторону парня, даже немного пугаясь. мысли о том корабле заставляют выпасть из реальности. выпасть и встретиться с рэм, с её садом и любовью. — да так, ни о чем! - он смеётся. но, блять, как же это наигранно! черт, вэш, неужели ты ещё не понял, что на меня это не работает? николас цокает, закатывая глаза, а потом аккуратно кладёт свою руку на плечо парня. — идиот. - он поворачивается, смотрит в глаза, — я ведь знаю, что ты думаешь о чем-то ужасно грустном! - капелла улыбается нежно, словно боясь спугнуть маленького ребёнка. — расскажи мне, что за ноша на тебе. ураган удивляется. так странно слышать это от николаса! — у меня есть переносная исповедальна, нужно? - он смеётся, держась за живот. тайфун улыбается. глядит на небо, переносит взгляд на песок, а после смотрит на этого ужасно красивого вульфуда, чьё лицо словно было из золота от света огня. глубокая полночь окутывает мир в свои пелены, и ночное небо распахивается перед ними, словно бескрайний океан звезд, укутанный в темно-синюю ткань. мерцающие звезды, словно алмазные точки, тают в черной бархатной тишине небес, создавая картины неземной красоты и умиротворение. луна, подобно серебрянному кольцу, возвышается над горизонтом, светя окружающим, словно божественный фонарь в безграничных просторах космоса. путь звезды олицетворяют мечты, а узоры созвездий — вечные истории, составляющие пыльные книги запредельной мудрости и великолепия.ночное небо сплетает нити фантазии и романтики, наделяя каждого, кто поднимает взгляд вверх, непередаваемым чувством восхищения перед величием Вселенной. — я думаю о ней. - вэш смотрит на небо, разглядывая и будто ища ту звезду, которая теперь принадлежит северем.— её звали Рэм и она растила нас с найвзом. ураган опускает взгляд, а потом смотрит на николаса печальным взглядом. — а потом случилось то, что случилось. и теперь мы тут. и вы тут тоже из-за нас с найвзом. - он вздыхает и вытирает слезу, которая тихонько катилась по его щеке, — из-за меня. вульфуд теребит пальцы, думает, что же сказать. как же показать ему, что он не виновен? — конечно, я не знаю всей ситуации, но, вэш, ты не виноват. - парень улыбается сильнее, кладёт руку на плечо, а потом переходит на спину, нежно поглаживая. — смотря на тебя, а после на миллионса, я могу точно сказать, что ты - невиновен. он двигается ближе к урагану и обнимает его. наверное, это было лучшее решение сейчас. меньше слов, больше дела. в руках вульфуда безумно тепло и уютно. хочется сидеть вот так вечность, пока она же не разлучит их. нежность и успокоение передавалось из ладоней николаса в вэша и ему становилось легче. будто он и правда святой. будто умеет исцелять брошенные души. в руках николаса чувствуешь себя защищённым, чувствуешь себя немного ребенком. в этом себе сознался вэш тогда, когда начал получать удовольствие от таких действий парня. и это не пугало. скорее... успокаивало и давало надежду. надежду выжить и стать счастливым. но спать ужасно хотелось. по крайней мере, вульфуду - точно. он убирает свои большие, тёплые руки с тела вэша и холод пробирается под плащ. наверное, сейчас и правда нужно выспаться. завтра будет очень тяжёлый день. может, даже последний. *** Июнь, лишенный природы, удивляет своей неповторимой красотой и современным дизайном. здания возвышаются в небо, образуя впечатляющие скульптуры архитектуры и геометрические формы. улицы и площади города украшены яркими световыми инсталляциями, создающими магическую атмосферу вечного сияния и красоты. весь город оснащен передовыми технологическими системами, которые автоматизируют все аспекты жизни, делая его удобным и комфортным местом для проживания. возникающие воздушные скульптуры и интерактивные проекции приковывают взгляды жителей и посетителей. многочисленные выставки современного искусства и футуристические галереи предлагают уникальные переживания и впечатления. Июнь, лишенный природы, создает захватывающую панораму современного мира и вдохновляет на размышления о нашем будущем. город заставлял ахнуть только от его вида. так вот, куда пошли все деньги! все станции, что обеспечивают Июнь! ублюдки. город сверкал, переливался. люди были счастливы. как жаль, что они не видят, что творится за стенами Июня. жалко, что не видят правды. очки переливались фиолетовым, красным, жёлтым. было чувство, словно они попали на какую-то вечеринку, но явно не весёлую. их ждала либо собственная смерть, либо народа. тут уж решать вэшу! Всевышний так долго думал, что же выберет ураган, что поставил на кон почти все свое состояние. да уж, Он, видимо, был не в себе, когда увидел, как глаза вэша сверкали местью и болью. Он все понял. зря. идя по заполненным улицам, парни прикрывали лицо. не дай Бог кто-то их узнает, сразу сообщат найвзу! хотя... такое чувство, будто он уже давно все знает. да и плевать! пусть этот ублюдок готовится к своей смерти. николас, как послушный слуга миллионса - ведёт урагана прямиком к месту встречи. целого и невредимого. и даже совесть просыпается немного. как-бы очень жаль, что ему приходится после всего, что с ним было, вести его к найвзу, вместо побега в другой город. и как-бы очень даже весело и чудно, что они выжили и сейчас идут ставить точку на всем, что произошло. заходя в огромное здание, что, кажется, доставало до самого Бога, ураган оглядывался. не может быть, чтобы миллионс не оставил тут несколько своих подданных. но, быть честным, так даже лучше. наверное. вульфуд кладёт руку на плечо парня и показывает, что дальше ужасно долгий путь по лестнице. да он шутит! нет. на самый верх! по лестнице! найвз, уебок, ничего получше не придумал, чтобы показать свое превосходство? *** белая лестница, словно снег, придавала помещению свежесть и чистоту. ступени легкие и пушистые, будто сугробы на заснеженной поляне. при подъеме по ним ощущается изящность и нежность, как прогулка по свежему снегу, кажется, найвз постарался, чтобы показать свои возможности. слава богу, они не скользят! сверкающая от света, как снег, создает атмосферу изысканности и элегантности в интерьере. сияющая белая лестница напоминает о белоснежном покрове, словно воплощение зимней сказки. сначала идти по ней было чем-то чуждым. вэш рассматривал каждый сантиметр. но после долгих, кажется, сорока минут, она стала сводить с ума. этот однотонный цвет, что въелся в разум, эти ступени, которые были настолько ровны, что даже ноги начали заплетаться, поднимаясь каждый раз на одно и то же расстояние. теперь понятно, как миллионс выбирал себе слуг. не каждый выдержит эти белые стены, огромные стекла и раздражающую лестницу. да ты попробуй ещё приди полным сил, чтобы показать, на что ты способен! вот ублюдок. совсем не жалеет людей. сам скорее всего, нет, точно, он точно сидит где-то в одном месте, ожидая урагана, даже не спускался по ней ни разу! здесь точно был лифт... *** коридор кажется просторным, но атмосфера в нем вызывает ощущение угнетения. потолки высокие, стены широкие, но темнота и холодные тона создают мрачную обстановку. вдоль коридора расположены пустые скамейки, которые напоминают о пустоте и одиночестве. конец коридора украшает большое окно, однако вид за ним представляет собой лишь безжизненный пейзаж. атмосфера и правда была не гостеприимна, но это ведь найвз, что с него взять? николас ведёт вэша внутрь комнаты, где сидел он. недочеловек, которого ураган искал на протяжении ста лет, угробив себя, но став сильнее в разы. став мудрее и рассудительнее. потому сегодня найвз получит то, что, заслужил. они открывают дверь и перед ними красуется огромный золотой орган. изящный золотой орган, который одновременно вызывает угнетение и это пугает. его золотое покрытие создает впечатление роскоши, но в сочетании с его огромными размерами и мрачным дизайном он создает зловещую атмосферу. звучание органа наполнено глубокими и мощными нотами, которые могут вызвать дрожь по коже. этот инструмент способен создавать атмосферу тревоги и необычайной таинственности, заставляя ощущать пугающую энергию. несмотря на свою угнетающую природу, он все равно привлекает внимание своей великолепной и изящной внешностью. но так странно. никого за инструментом не было. кто играет? где найвз? ураган выдергивает свою руку из хватки вульфуда и идёт ближе к органу. может, он, где-то рядом? резко раздаётся ужасно противный аккорд. это найвз. — ох, обожаю его! такое превосходное звучание! - миллионс хлопает в ладоши, спускаясь откуда-то сверху на своих, кажется, клещнях? что с ним? — вэш, дорогой! надеюсь, тебе нравится! - найвз подходит ближе, хватая лицо брата сильно, быстро, не церемонясь. осматривает его, словно дорогое украшение. противно. миллионс ахает, обращая внимание на вульфуда. — ты отлично справился, я отблагодарю тебя позже, а пока.. найвз отходит назад, выпуская свои железные щупальца. это было эффектно, ничего не скажешь! вэш достаёт свой пистолет, стреляя в них, совсем не промахиваясь. быстро перезаряжает. не дай Бог миллионс подберётся ближе. пули мельтешат перед глазами, то отскакивая от железных лезвий, то вылетая прямо из оружия. — най, я не буду с тобой говорить спокойно, как в те разы! - ураган злится, все быстрее и точнее стреляя в миллионса, целясь не в щупальца, а в него - брата. — будто я собирался. - найвз качает головой, отмахиваясь от пуль, словно от мелких мушек. но вот не задача! одна мушка попадает ему прямо в руку. он падает, не держась на железках. — так ты не блефовал. - миллионс держится за плечо. но это не долго. он резко встаёт, хватает вэша ножами, раня его так неприятно. — не думай, что отделаешься от меня так легко! - вэш кричит, ворочаясь и только делая себе хуже. — я? я не отделаюсь, а вот Капелла. - миллионс смотрит на вульфуда, подзывая того взглядом. а он и не может ослушаться господина. идёт ближе, сзади держа огромный крест. — николас, это твой момент блестнуть передо мной. - он ухмыляется, показывая пальцем на вэша. вульфуд вздыхает, достаёт из ткани каратель, перезаряжает его. нажимает на кнопку, от чего орудие раскладывается вдвое. кажется, он и правда не шутит! ураган в сметении. черт, выстрелит? николас, молю, нет! Бог так яростно подскачил со стула, что крикнул на все небо «Я знал, что он его убьёт! где мой выйгрыш?». а после смиренно сел на место с зловещей улыбкой, ожидая ещё одной "случайной смерти". николас вздыхает, бормоча под нос "слушаюсь". наставляет каратель прямо на вэша и... стреляет! грохот карателя можно было услышать, наверное, на конце Июня. и крик найвза можно было услышать на всем Гансмоуке. николас не совсем глупый, чтобы стрелять в любовь всей его жизни. в его спасителя. миллионс кричат от боли в ноге, проклиная вульфуда. — блять! - найвз навострил свои кинжалы на николаса. меньше людей - меньше проблем. ещё чуть чуть и смерть вульфуда была бы настолько несчастной, насколько можно было бы представить. но прямо перед носом появляется... черт, что это? дерево? вэш от страха и паники не успел перезарядить оружие, чтобы отбить щупальца. из его руки резко появляется росток чёрно-зеленого дерева, который стремительно приближался к николасу, закрывая того от смерти. сказать, что николас испугался больше растения - ничего не сказать. а вот про Всевышнего можно было много чего сказать. да он буквально рвал волосы из своей головы, увидя, как вульфуд стреляет в найвза! черт, все его деньги! его, подданые, что он проиграл! нет, нет... тут подвох, точно подвох! сейчас николас выстрелит в вэша, скажет найвзу, что это был отвлекающий маневр и все будет так, как он сказал! сейчас же! вэш улыбается вульфуду, который неловко поправляет очки, придерживая каратель одной рукой. миллионс сейчас явно не собирался хихикать. он встаёт, бьёт себя по ноге, откуда сразу же вылазит ещё несколько клещней и надвигается на брата. николас кричит парню, пока тот бежит к нему, чтобы, кажется, что-то сказать? — иглоголовый, блять, беги! - вульфуд толкает его,чтобы тот уносит ноги от найвза. — николас.. - вэш берет руки парня в свои, продолжая, — обязательно дождись меня, николас. - он улыбается. черт, эта улыбка! она не приведёт ни к чему хорошему! вэш, идиот, защищайся. вульфуд тронут словами парня, но, отталкивая его от себя, между ними пролетает лезвие. миллионс в бешенстве. все ганг-хо-ганс оказались слабаками, что, сдохли, а этот... капелла? на стороне вэша? блять, да как ему удаётся? ураган убегает от парня, крича вслед «обязательно жди!». николас хочет бежать за ним, но не может. не хочет создавать проблем. *** найвз пытается попасть в вэша, пока тот ловко уварачивается, пользуясь растениями. да кто бы мог подумать, что у него все таки что-то есть? наверное, никто. вэш берет пистолет в левую руку и он сливается с деревом, превращаясь в огромную пушку, что могла бы уничтожить мир. — что, вэш, собрался сделать ещё одну дыру в луне? - миллионс смеётся, подлетая ближе на одном из крыльев. — к сожалению, нет. в тебе, найвз. вэш вдруг ощущает чувство полета, что заполнило урагана, когда он ощутил легкость, словно перья. в воздухе плавно качались его мысли, а сердце стало легче от всех забот. каждый шаг казался невесомым, словно тайфун парил над землей, свободен от гравитации. ветер играл с его волосами, словно нежными перышками, и вэш чувствовал, как его душа поднимается выше, освобождаясь от тяжести бытия. это был незабываемый момент, когда ураган почувствовал, что может достичь любых высот и преодолеть любые преграды. с лёгкостью, будто такое происходит каждый день, из урагана вырастает сотни и миллионы перьев, а позже большие и властные крылья. они были везде : лицо, руки, ноги - все тело. и два огромных, из которых вырастало ещё куча маленьких. «вот незадача, теперь он похож на Бога больше, чем я!» думал Всевышний, уже позабыв о своём проигрыше. вэш взлетает, унося за собой найвза в небеса. — что ты, блять, делаешь! ты весь в крови, в перьях и собираешься меня просто сбросить с высоты? - миллионс, к сожалению, не мог читать мысли. он... боялся? боялся умереть от рук брата. но не боялся убить. — я не хочу тебя сбросить, хочу напомнить, как Рэм любила нас. - ураган пускает слезу, пока летит на самый верх, — хочу отнести тебя прямо к ней. он смотрит на брата слезливыми глазами, подбрасывая, чтобы тот, наконец, взлетел на своём одном крыле. — видишь ту звезду? - вэш тычет пальцем на самую ярку точку на небе. найвз с интересом смотрит, держа на стороже свои кинжалы. — я отправлю тебя туда. сейчас. миллионс не сразу поворачивается, а как до него доходит, резко оборачивается. он видит разъеренного вэша, со слезами на глазах, но со злостью зверя, что не хотел слушать совсем. он бы даже не услышал, скорее всего. на найвза смотрело огромное оружие убийства, в котором состояли и кусочки дерева, что расло прямо из вэша, его протез и перья, перья, перья! оно почти нагрелось, отдавая свой ярко-белый свет миллионсу. становилось жарко, но действовать было слишком поздно. сейчас. ураган закрывает глаза и стреляет прямо в своего последнего родного "человека" на этой беспощадной земле, называемой себя Гансмоук.

«в мрачной тьме смерть свои крылья распластала, боль и печаль сердца людей охватывала. тела мертвых лежат на земле бездыханной, горечь потери никогда не забывается душой раненной. слезы текут рекой, горе несет ветер, смерть окутывает нас своим холодным покровом неживым. но давайте протянем друг другу руки, чтобы боль и смерть были побеждены миром и любовью вечной.»

миллионс умер не сразу. сгорал постепенно, отлетая от удара в атмосферу. кажется, после него осталось... как жаль, даже мокрого места не осталось. от инерции, вэш отлетает назад, падает прямо на землю. но, к счастью, он вовремя видит вульфуда, что ждал его так смиренно. словно щенок. он летит к нему. встаёт на ноги, бежит со всей скорости. николас пугается такого кровавого, белого и перьевого парня. но с радостью распускает руки для объятий. он дождался. вэш налетает на него со всей любовью, что таил все время. он сжимает, поднимает его, крутит и ставит обратно, пока перья незаметно опадают и ураган становится самым обыкновенным тупым иглоголовым. — знаешь вэш, - вульфуд смотрит в глаза, теребя свой костюм. он хотел бы закурить, да вэш не даст взять ни одной сигаретки. — я долго думал над этим и... - он чешет затылок, — знаешь, что я понял? ураган вопросительно сгибает голову налево. такой смешной! он был похож на кота, который сильно удивился новой игрушке. ой, кажется, не об этом! николас мнется, думая и стараясь подобрать цензурные слова. — блять, - единственное, что выходит из уст парня. он закрывает рот рукой, а после снова начинает говорить. — за все наше с тобой путешествие я понял, что любовь - то ещё проклятие. - он отходит назад, ища свой каратель, который хоть как нибудь успокоил бы его сейчас. а ураган подходит ближе к парню, кладёт руки на его плечи, приближается настолько близко, что ещё чуть чуть и они либо упадут, либо поце-... поцелуются... — тогда прокляни меня напоследок. - ураган лыбится тупой улыбкой, делая хитрый взгляд. вульфуд не знал, что и ответить. вэш смотрит николасу прямо в глаза, а после закрывает их и соприкасает свои губы с чужими. боже, это было блаженно. ураган целует нежно, со всей своей любовью, что накопилась в нем за сто пятьдесят лет. так ласково гладит по спине, переходя на шею, а после взъерошивая волосы николаса. вульфуду это было слишком необходимо. необходимы поцелуи вэша. вот, чего ему не хватало - пушистого парня, что будет целовать и любить его вечность. николас так увлёкся своими фантазиями, что забыл напрочь, как представлял их поцелуй. он отвечает слишком неумело, сжимая и кусая губы. страстно и желанно. будто мечтал об этом всю жизнь. хотя, кажется, так и есть. тихий кабинет, где скрипела лишь люстра, да орган иногда издавал ужасно пугающие звуки и два парня, полюбивших друг друга за то, что они есть. целуют - целуют - целуют, а потом так нежно смотрят, ничего не говоря. будто и не нужно совсем. тёплые объятия, аккуратный поцелуй в висок. они уходят отсюда. туда, где будет их дом, захватывая с собой каратель и прихрамывающего вэша. *** «вот чертовки, не мог же я проиграть обычным смертным!» Бог был зол. ему пришлось отдать несколько своих слуг Богу мёртвых, отдавая тому ещё и все свои сбежережения, включая волосы, глаза и уши. очень жаль! но кто бы мог подумать, что шутка Бога обернётся ему же плохим концом?