Пинстрайп, Тед и веселое купание в ванной

      «Почувствуешь жалость к пьяницам - прочти параграф. Сильную - бери два. А будешь снова корчить из себя пастыря – спрошу целый раздел. Надеюсь, все ясно.»       Вполне. Каждое утро теперь начиналось с трехтомника, и вплоть до глубокой ночи Тед сидел на кровати (потому что лежа корпеть было сложно) и пытался вникнуть в содержимое. Иначе не получалось – замысловатый текст и сложные чертежи натурально плавили мозги. Но тем сильнее хотелось сквозь них продираться. Часы пролетали как минуты. Порой пастор забывал принять душ, порой – поесть. Под голодное бурчание желудка и головные боли он осваивал книгу даже быстрее, и вскоре полностью управился с ней.       Поначалу Пинстрайп молча наблюдал в стороне. Снисходительно, конечно. Он осознанно наврал ранее, на чердаке. Новичкам не под силу разобраться со всем этим ворохом данных, будь они хоть трижды подкованы в автомобилях. Демон ожидал, что Тед взвоет на пятый день, но наткнулся на упорное молчание и задумался. Этот напряженный взгляд, эта пульсирующая венка на шее… Теперь ясно, в кого пошла Бо. Просто отражение.       Что же движет им: жажда выслужиться или тяга к выпивке? Дабы прояснить ситуацию, Пинстрайп решил поиграть в наставника и не заметил, как втянулся. Приятней помогать тому, в ком чувствуется отдача.       Понадобилось всего полторы недели, чтобы Тед на практике усвоил азы работы с машинами: чистку поддонов, проверку насосов и труб, отбор проб Сэка на анализ и исправность транспортировочной линии. Остальное не к спеху. Имевшееся уже было удачей. Никого из пьяниц прежде не привлекали к работе механиком. Снаружи Пинстрайп сохранял спокойствие, лишь глаза его вспыхивали, когда он слышал постукивание лома по металлической обшивке.       А сегодня и вовсе знаменательный день – Тедов первый самостоятельный выход.       Ушел в самую рань, перекусив с наперсток. Наверняка перенервничал. Велик был соблазн слетать пронаблюдать или хотя бы отправить прислужника, но демон сдерживался, сосредоточившись на ребенке и быте. Пудинг сам себя не приготовит, да и ворона не нарисуется. Не немощный, в конце концов. Захочет есть – найдет дорогу домой, а лишний раз тревожить – так себе затея. Пусть приучается работать в одиночку.       Но все-таки беспокойство в легких скреблось вплоть до ужина, и Пинстрайп невольно выдохнул, когда заслышал в коридоре шум. Он выглянул из-за косяка с широченной улыбкой.       - Смотрите, кто вернулся. С боевым крещением тебя, работничек!       Тед вкатился в Приход и затормозил у порога. Поставь перед ним сейчас зеркало в полный рост – не признал бы себя. Как будто заново пробежал весь Ад от и до. Испачканная одежда, слипшиеся волосы, брызги на руках и лице. В целом – изрядно помятый вид. И ломик за спиной, как напоминание, где его носило.       Как же ныли мышцы.       - Хвала вечности, что в рабочей форме, пальто вовек бы не отстиралось… - задумчиво протянул демон. – Куда? Нет! - замахал он руками, едва пастор двинулся в сторону кухни. - Сначала ванная! Я не пущу тебя за стол таким. Давай, вперед.       Забавно видеть себя в чьих-то глазах как в отражении. Значит, и вправду все так плохо. Делать нечего. Тед грохнул обессиленно инструмент на пол и поплелся отмываться.       Над ванной парило. Перекинув через бортик ногу, пастор попробовал температуру воды большим пальцем. Горячая, на грани терпимости, поэтому он с наслаждением лег в чугунину. Много не нужно – лишь двадцать минут, чтобы отпустить насущные тяготы. А их было предостаточно. Без Пинстрайпа поддоны в два раза прибавили в весе. Смазывать шестерни тоже стало труднее. Стремянка безбожно шаталась, одна из пробирок улетела в недра Желобов вместе с пробой, и над головой едва не лопнул свеженький мешок. А еще на обратном пути нога запнулась о камень. Не критично, конечно, но синяк останется. Хорошо, хоть связки уцелели.       И все-таки какая же гадкая штука, этот Сэк. Въедливая. То ли дело – чистая вода. И пена. Пахнет лавандой и зеленым чаем. Синеватый от Сэка айсберг плывет и качается на водной глади. Впереди по курсу - колено…       Пастор умиротворенно прикрыл глаза, как ему показалось, всего на минуту, а очнулся, когда его рванула под руки неведомая сила. От неожиданности он резко вдохнул и закашлялся. Легкие запекло, из носа потекла вода.       - Что, милый, в холодном Русле топиться не так здорово? Чай, теплая водичка приятней будет? – загудел знакомый тембр, подтверждая худшую из догадок.       - Нет, нет, нет, - Тед кашлял и пытался вскарабкаться, хватаясь за края чаши. – Черт, я уснул?       - Да, - Пинстрайп медленно моргнул, наклоняясь и устраивая горемыку поудобнее. – Ты уснул. Потому и спрашиваю, собрался отдать концы?       - Разумеется, нет. Не понимаю, как…       - Зато понимаю я, - демон сбросил с себя пижамную рубашку, - и поэтому побуду здесь. Так сказать, для всеобщего спокойствия, - он примостился внизу, складируя руки на бортике и с любопытством разглядывая понурое лицо напротив. – Вдруг все-таки да.       - Да нет же, - пастор умылся и нырнул в воду по грудь. – Думаешь, я глупый?       - Охотно верю, что нет, - последовал покладистый ответ. – Но присмотреть все же присмотрю.       Пена постепенно таяла, превращаясь из облака в тонкую дырчатую пленку. Тед попробовал собрать остатки ладонями – тщетно. Как сахарная вата. От всколыхнувшейся воды сонные блики на кафеле задвигались хаотичнее. Время тянулось, а два знакомых фонаря все глядели в упор, не моргая. Пинстрайп лежал на руках в безмолвии, и от него становилось еще более дискомфортно и стеснительно.       Видимо, мыслительный процесс отображался прямо на лбу. Демон ухмыльнулся и коснулся белого плеча.       - Устал?       - Что ты делаешь? – мужчина отпрянул.       - Ты напряжен, - рука мирно зависла в воздухе. – Просто пытаюсь тебя расслабить, только и всего.       Тед призадумался и медленно вернулся на место. Хуже в любом случае не будет.       - Вот так, - демон снова потянулся вперед. – Если хочешь, можешь поделиться, как прошел твой день. Впрочем, не настаиваю.       Монолог, хоть и сумбурный, сместил фокус на наболевшее. Пастор бормотал вполголоса, иногда замолкал, отводя плечи. Пинстрайп внимал каждому слову и сочувственно кивал там, где было необходимо. При этом он не переставал гладить: пальцы уже медленно водили по шее, вынуждая немного откинуть голову.       - Пробирок не жалей, их в лаборатории навалом, - елейный голос одурманивал. – Будь осторожнее со стремянкой.       - Постараюсь, - Тед прикрыл глаза и даже не шелохнулся, когда коснулись второго плеча. – Но без помощи там и вправду тяжело. Как ты со всем управлялся один?       - Я же демон, милый, - усмешка. – Да и годы практики, знаешь ли... Однако, - Пинстрайп замер на мгновение, - кажется, мы слегка засиделись, - он перегнулся и поплескал рукой: - Хм. Нет, не кажется. Ты ведь не хочешь простыть, Тедди?       - Конечно, нет, – сонливо.       - Тогда я иду к тебе.       - Чего? - пастор резко обернулся, но с возражениями опоздал: на месте Пинстрайпа уже валялись пижамные штаны, а сам он ловко переместился за спиной и вовсю устраивался в чаше, вытесняя из нее на пол мутноватые потоки. – Здесь нет места!       - Эврика! – радостный плеск. – Ничего, вода подвинется. Смотри-ка, влез. А ванная вместительнее, чем на первый взгляд.       - Что ты удумал? – Тед отполз и прижал к себе колени.       - Ну-ну-ну. Хочу помочь тебе, глупенький. Намылить голову, - Пинстрайп ухватил его за запястья и подтянул поближе. – Посмотри на себя. Ты так устал. Ты измотан. А волосы… - черная рука зацепила небольшой пузырек с шампунем, - требуют особого внимания, они ведь так хорошо впитывают запахи, - в ладонь потекла жемчужная струйка. – Если их тщательно не промыть, вонь останется. Позволь мне, - демон глянул призывно на черную копну. - Ну же.       Действует, словно уверен в ответе. Стыдно признавать, что хитрый лис прав. Могло ли быть иначе? Увлек, усыпил бдительность, а теперь как сказать «нет» этим пальцам?       Тед вздохнул и покорно склонился над водой, давая доступ к волосам. Пинстрайп запустил в них обе руки и принялся вспенивать и прочесывать. Вскоре на голове выросла большая пенная шапка. Воздух наполнился ароматом кокосового масла.       - Вот так. Молодец, мой мальчик.       Черные глаза наблюдали за процессом в отражении. Движения не были быстрыми или грубыми, наоборот, демон массировал голову бережно, вкруговую, обхватив ее и загладив челку назад. Вот ладони подобрались к вискам, а большие пальцы все еще хозяйничали в макушке. Порой по коже водили коготки - без нажима, самыми кончиками, внося свою лепту в расслабление. Пастор нагнулся еще ниже и ощутил касания к затылку. С челки сорвался белый комочек.       Кто-то очень родной принес на себе аромат свежей выпечки. Вишневый рулет, или маковая коса. Женский голос просит поставить корзину на стол. И так много света…       - Тедди, ты опять засыпаешь?       Голос донесся, как сквозь толщу воды. Тед промолчал. Он и сам не знал. Это не сон, это что-то другое. Где-то на границе между оцепенением и негой, когда волнительно и страшно, но шевелиться ты уже не хочешь. Тело потяжелело и обмякло, руки с колен соскользнули вниз.       Ох, вода, кажется, стала теплее?       - Повернись ко мне спиной.       Запахи смешались. По воде поплыли новые айсберги. Плечи, лопатки, бока, руки – пастор уже не видел процесса, но прекрасно чувствовал каждой клеточкой тела и млел. Оказывается, он так сильно нуждался в этом весь день. Плавно. Медитативно. Уже неважно, кто сидел сзади. Пастор расслабился настолько, что окрестил бы свое состояние опьянением, правда, другого толка.       А на черном лице вовсю цвел оскал. Демон открыто пользовался ситуацией и не скрывал эмоций. Он продолжал водить мочалкой вверх-вниз по нежной коже, вслушиваясь в шипение пены и Тедово медленное дыхание. Его собственное замедлилось тоже, вопреки внутреннему трепету. Но шло время, и одной спины стало недостаточно. Пинстрайп приобнял пастора и, не почувствовав сопротивления, втащил его на колени, вжимая в себя, и полез мылить грудь. Больше площадь соприкосновения, теснее контакт. Сильнее соблазн.       Демон едва ли не светился, настолько был воодушевлен. Несмотря на весь прогресс, Тед практически не позволял рассматривать и трогать себя обнаженного, а сейчас лежит, словно дитя. Чудо, действительно большая удача. Надо же, так умаялся в Желобах, бедненький.       - Ты молодец, - сквозь мочалку проступили коготки. – Ты справился с машинами сам. Я горжусь тобой, - Пинстрайп повторял снова и снова. – Горжусь.       - Угу, - невнятное бормотание. Тед сейчас не способен на более развернутый ответ. Его окончательно одурманило; он лежал, откинувшись всем весом, расслабленный, и сопел. Насколько будет уместно? Насколько он готов к большему? Конечно, менее, чем хотелось бы, но более, чем до купания. Кто не рискует...       Демон закусил в губу и нежно погладил бледный живот костяшками. Мышцы под ними нервно дрогнули, но значения этому он не придал, а лишь скользнул ниже, намереваясь вновь переступить черту. А зря: едва пальцы дотронулись до заветного места, Тед очнулся и протестующе вцепился ногтями. Новая попытка – и снова сопротивление.       Пришлось притормозить.       - Что не так?       - Не надо, - растерянно-плывущий тон. Как будто только сейчас дошло. – Так нельзя.       - Почему нельзя? Кто нам запрещает? - соблазнительно протянул Пинстрайп, пытаясь вернуть контроль над ситуацией. – Тебе ведь приятно. Зачем останавливаться, когда тебе приятно? - он снова коснулся члена.       - Нет! – Тед вновь напрягся всем телом в попытке увернуться от вездесущих пальцев.       - Тедди…       - Не сейчас, - уже более твердо. – Я устал и замерз. Отпусти, пожалуйста.       Тон давал понять: сопротивление будет и дальше. Порой стыд хуже дегтя. Впрочем, теперь он – клеймо целой эпохи, с легкой подачи смертных авторитетов. Кого теперь винить, многие на месте Теда повели бы себя так же. Но будь дело только в стыде… Чем дольше Пинстрайп думал, тем сильнее сомневался в том, стоит ли продолжать уговоры. Он в последний раз вздохнул и ослабил хватку. Все равно в конечном счете оба останутся в проигрыше.       Прогадал.       Пастор торопливо переполз под душевую лейку.       - Поиграли, пора и честь иметь.       - Позволь мне закончить начатое, - демон увел мочалку у того из-под носа и поднялся. На вопросительный взгляд пояснил: - Твое мытье.       - Премного благодарю, дальше я сам управлюсь.       - Тедди, - голос немного изменился. - Не сердись. Порой меня подводит чувство уместности. Давай помогу встать.       - Не стоит.       - Ничего лишнего. На этот раз точно. Обещаю.       Глухо хлопнула пробка, над сливом закружилась воронка. Хлынул поток. Пинстрайп сдержал слово – лишь страховал, чтобы пастор не съехал обратно. Слабость его ушла не полностью. Духота ли тому виной, долгое лежание в воде или касания – уже не столь важно. Легко упасть и зашибиться. Даже к волосам демон не притронулся. Только в самом конце позволил себе вольность - убрал со лба налипшую прядь и поцеловал его легким касанием. Пастор замер, но не увернулся. В этом жесте не было ни намека на похоть.       - Пол скользкий, - дверца шкафа распахнулась от магии, - придется еще чуть-чуть покататься. Подождешь меня еще минут десять-пятнадцать? – Пинстрайп достал оттуда черный махровый халат. В глаза бросилась вышитая на грудном кармане золотистая буква «P». – Я мигом.       - Хорошо, - Тед ощутил, как его кутают и поднимают на руки. Демон с легкостью взмыл, удерживая драгоценную ношу, и перенесся к плетеному креслу. Ссадив, похлопал по плечу и вернулся домываться. Только сейчас стало понятно, что все это время на нем было нижнее белье. И то, когда белье сняли и бросили на пол. Вот непроста именно сейчас.       Двоякое чувство: одновременно хочется и понаблюдать, и отвернуться. Тед нашел компромисс: поглядывал украдкой из-под капюшона, натянутого низко на лоб, и убеждал себя, как ему не интересна фигура под душем. Не интересны изгибы и движения, даже веселый мотивчик, который долетал до ушей. Развернись Пинстрайп сию секунду – заметил бы вздрагивание. А, может, он уже давно все понял и не выдает себя. Халат - так себе маскировка.       Все еще красивый, тонкий. В голове зашевелились образы из прошлого наваждения, которое однажды легко переломило, казалось бы, крепкую волю. И тяжело, и стыдно. Стены помнят все. И пастор помнил, как назло. Такое не вытравить, как ни старайся. И вот снова. Ситуации диаметрально противоположные. В тот раз Тед не сдержался, в этот - не позволил. Прогресс? Откровенное лицемерие? Кто же на самом деле заставил его прекратить – страх или все-таки здравый смысл? И почему, если решение верное, оно так неестественно резонирует?       Пинстрайп завис над спящим и хмыкнул. Значит, ждал, и не дождался. Ну, ладно. Демон надеялся, что на него достаточно налюбовались перед тем, как закрыть глаза. Взгляд неуверенный, хоть и завороженный. Прогресс. Быть может, пастор еще раз тщательно обдумает преимущества общения телами. Тем более, ему теперь есть, с чем сравнивать. Давно пора. А до тех пор пусть вникает в прелести работы с машинами, но прежде – выспится. В спальне. И только через кухню. Там уже остыла порция яблочного пудинга.       Любишь ли ты фокусы, Тедди? Как тебе такой: уснуть в махре, проснуться в пижаме? Он точно стоит свеч.