ᴀᴍᴏʀ ꜰᴀᴛɪ

В ритуальном бюро «Ваншэн» никогда не было проблем с клиентами. Кто-то уходит, кто-то приходит, как и в жизни. Люди заходят, обсуждают все важные детали касаемо ритуала, ставят подпись и выходят, только колокольчик на двери звенит. Пытаются сдержать слёзы, смаргивают их, невнятно бормочут, запинаются…когда-то и он был таким. Чжун Ли откинулся на спинку стула и покачал головой. Опять пресловутая лирика в голову лезет. Приказал же себе: не думать. Кому от этого легче? Ему? Или, может, тем, кто ушёл навсегда? Им и без его грустных мыслей легко. Мужчина встал и прошёлся по кабинету. Он и не замечал, как тут холодно и зябко. Постучал по батарее, натянул перчатки чуть не по самые локти. Как же противно на душе… Зачем он устроился на работу в бюро ритуальных услуг он и сам не знал. Это было самое нелогичное действие за всю его долгую жизнь. Он должен был бежать от всякого упоминания о могилах, ритуалах, обрядах, гробах…но нет, он тесно связал себя с ними. Это было жутко. Чжун Ли обернулся и поглядел с минуту на стол. Такой пыльный, как странно. Такой бардак царил на столе, хотя он пробирался…на прошлой неделе. В самом углу лежал никому не нужный запылённый цветочек глазурной лилии, венчик завял, склонившись вниз. Рядом стоял староцвет — обломок некогда огромного и красивого камня, ради которого приходилось забираться в самые ужасающие глубины шахт. Как давно это было… Война Архонтов закончилась довольно давно. Города вновь отстроены, но заполнить пустоту на земле гораздо легче, чем пустоту в сердце. Чжун Ли потерял многих своих друзей. Людей, с которыми он виделся каждый день, общался на любые темы и думал, что так будет всегда. Барбатос. Этот милый юноша, который иногда перебирал с вином. Тогда Чжун Ли злился на него, раздражался, а теперь он, казалось, отдал бы всё, лишь бы снова в толпе мелькнули эти сине-лазурные косички, чтобы снова эти огромные белые крылья взрезали воздух, и чей-то насмешливый голосок пропел над самым ухом: — Моракс, ты занят сегодня вечером? Встретимся, обещаю, будем пить только твой чай, чтобы не как в прошлый раз, когда я вылил вино тебе на голову! Мне было ужасно жаль…такое вино пропало! Гуй Чжун. Пожалуй, единственная девушка, которая всегда привлекала его. Её быстрый ловкий ум, которым она умело пользовалась в разговорах с ним, её всегда живые, красивые глаза, её нежный, приятный голос — всё это нашло пристанище в памяти Чжун Ли. Именно Гуй Чжун помогала ему справляться с эмоциями, и он не совершил многих кровавых преступлений по её вине. Он сделал ей предложение задолго до войны, она ответила согласием. Он до сих пор помнил ту радость, с которой осветилось всё её лицо, когда он протянул ей незамысловатое кольцо, украшенное янтарём… И где она теперь? В земле, там, куда все рано или поздно вернутся. Аждаха. Старый приятель, которого Чжун Ли воззвал к жизни из старинных скал и разрушенных камней. Дракон, чьи глаза открылись и узрели мир по воле Великого Властелина Камня. Но его душу после войны захватила страшная ненависть, и Моракс сам, собственноручно, заточил его обратно в камень… Чжун Ли вытащил из ящика кипу пожелтевших бумаг. Контракты, он обещал их просмотреть. Глаза зацепились за лилию, руки по привычке потянулись к цветку, но мужчина оборвал себя и прямо-таки заставил глаза опуститься на договоры. Как же они ему надоели… Можно ли заключить контракт со Смертью? Чтобы она не забирала его близких? Можно ли заключить контракт с Жизнью, чтобы она как можно дольше держала свои руки над головами дорогих сердцу людей? Нет, нельзя. Невозможно. В дверь постучали. Робко так, с немым вопросом. Чжун Ли очнулся и приказал войти. В кабинет зашёл мальчик одиннадцати лет. Его нефритовые волосы были растрёпаны, глаза горели лихорадочным блеском. Чжун Ли бросился к сыну навстречу. — Сяо, я же просил тебя оставаться дома! Почему ты такой непослушный? — Ты опять оставил нас с этим презренным Фатуи, — буркнул Сяо, позволяя отцу подхватить себя на руки. — Ты же знаешь, как я к нему отношусь. — Чайльд оказывает мне большую услугу тем, что присматривает за тобой и твоим братом, — возразил Чжун Ли. — К тому же, он больше не состоит в Фатуи, я же вам рассказывал… — Почему у нас нет мамы, которая бы присматривала за нами? — слышится не по-детски серьёзный вопрос. Чжун Ли опускает Сяо и на миг, на один лишь миг, мучительно прикрывает глаза. Опять обманывать! Не может он разбить детское сердце, сказав прямо: «Гуй Чжун, твоя мама, умерла, её больше нет». — Мама уехала в Сумеру для исследований, — терпеливо, как и всегда, объяснил Чжун Ли. — И она не скоро вернётся. — Я почти не помню её, — задумчиво проговорил Сяо. Чжун Ли обнял сына, мальчишка уткнулся носом в грудь мужчины. — Вспомнишь, когда она вернётся. Она приедет, и мы тут же пойдём её встречать, вот радости будет, когда она увидит вас такими взрослыми! — Итэр ещё пока не такой взрослый, он даже готовить толком не умеет, — недовольно заметил Сяо, но было видно, что Чжун Ли вновь удалось усыпить детскую бдительность. — Она будет любить нас, как раньше? Даже, если мы уже взрослые и не такие, какими она нас помнит? — Ну что ты, — с улыбкой ответил Чжун Ли. — Она всегда будет любить вас. Вечно. В глазах у него стояли слёзы.

***

Чайльд, перестав играть с Итэром и Тевкром, недовольно покосился на настенные часы в виде огромного дракона. Снова засиделся допоздна, а ведь его ждут дети. Сяо, который, между прочим, болеет вторую неделю, не выдержал и помчался за отцом, как бы Тарталья не пытался его остановить. Сяо почему-то не слишком любил Чайльда, быть может за то, что Тарталья когда-то служил Фатуи…сложно это всё. — Берегись! — ему на грудь со всего размаху упал Итэр, Чайльд засмеялся и, сжав мальчонку в объятиях, повалил того на диван. Следом подбежал Тевкр. — Вы когда-нибудь меня раздавите, — пропыхтел Чайльд, усиленно пытаясь скинуть с себя младшего братца, но тот, оседлав его шею, вовсе не собирался сдаваться. — Сдавайся, Фатуи! — восторженно прокричал Итэр, как вдруг в дверь позвонили. Радостные мальчишки поспешили открыть её, и в комнату неспешно вошёл Чжун Ли, с Сяо на руках. — Дети тебя совсем замучили? — поинтересовался он у Тартальи. Юноша откинул непослушные рыжие волосы со лба и горячо помотал головой. — Мне одно удовольствие возиться с малышами, особенно с твоими, — он нежно прижал к своему колену белокурую голову Итэра. — А ты забыл про своё обещание, опять. Мы же договорились, что ты возвращаешься домой ровно в восемь, и ни секундой позже! — Да, да, я помню, — рассеянно проговорил Чжун Ли, позволяя Сяо спрыгнуть с его рук и буквально повиснуть в воздухе. Ему достался глаз Архонта раньше Итэра, но младший брат и не думал завидовать, наоборот, он искренне радовался за Сяо и помогал ему во всём. — Опять грозили в суд подавать на ваше бюро? — деловито осведомился Чайльд, ставя чайник на плиту и орудуя на кухне как у себя дома. Он не домохозяйка, но ради их старой дружбы с Чжун Ли можно сделать одно маленькое исключеньице. — М? Нет, нет, я смог убедить их в компетентности моей работницы, она принесла извинения за…ущерб, который был нанесён. Всё в порядке, — Чжун Ли устало опустился в кресло и прикрыл рукой глаза. Как он от всего устал, делает вид, что усердно работает, что ему нужна эта работа, а на самом деле она всего лишь помогает поглубже запрятать ту боль, которую он постоянно ощущает. Саморазрушение, эрозия, эта вечная пытка помнить всё и невозможность хоть как-то изменить ход событий… — Незадача, — протянул Чайльд, роясь в холодильнике. — У вас нет ничего к чаю. Мы с детьми поужинали, а вот ты…хочешь я приготовлю что-нибудь быстрое? У меня в Снежной… — Не беспокойся, — впервые искренне улыбнулся Чжун Ли за всё это время. — Я могу сходить за сладостями, тут недалеко, через пару кварталов. Меня давно дети просили об этом… — Ура! Папочка принесёт вкусности! — Итэр приблизился к поднявшемуся Чжун Ли и крепко обхватил его за талию. Чжун Ли погладил его по голове. — Отец, если ты плохо себя чувствуешь, то не утруждай себя, мы переживём и этот день без лакомств, — возразил Сяо на бурную радость младшего брата. Он видел, что с отцом что-то не так. Какой-то он…потухший, словно мёртвый внутри. — Мне совсем не сложно. К тому же, я хотел прогуляться перед сном, давно мне не доводилось дышать вечерним воздухом Ли Юэ, когда город спокоен, — мечтательно проговорил Чжун Ли, обнимая теперь и Сяо, и Итэра. Чайльд усмехнулся и покачал головой. — Только не задерживайся. Темнеет быстро, не хочу с Тевкром по темноте потом бродить, — предупредил он в полушутливом тоне. Чжун Ли развёл руками с тёплой улыбкой. Он не будет долго… — Всё, иди. Деньги-то есть? — со смехом подтолкнул его к двери Чайльд. Чжун Ли кивнул и на прощание крепко пожал юноше руку. Он столько делает для его семьи… — Возвращайся скорее, папочка! — прокричал Итэр откуда-то из кухни, он уже вовсю помогал Тевкру расставлять столовые приборы и чашки для чая. — Мы будем ждать тебя, отец, — холодно сказал Сяо, но за этим непроницаемым тоном скрывалась безграничная любовь…и тревога за любимого человека.

***

Тоска. Боль. Ненависть к себе, собственной лжи. Эти три спутника преследовали Чжун Ли на протяжении всей жизни, если так можно назвать то время, которое тянулось вслед за ним после изнурительной войны. Войны, в которой он всё потерял. Он, тот, кто защищал людей от обмана, корысти, чёрствости, сам стал подлым лжецом, который считает каждую копейку, находя в этом какое-то безумное удовольствие, хотя он создал эти самые деньги, и они у него в избытке. Его сердце стало подобно камню, который безнадёжно пытаются расколоть дети и Тарталья, но он не просто не позволяет им это сделать, он ещё и лжёт им, говоря, что всё в порядке, и он не нуждается в помощи. Лжец. Мерзкий, гадкий лжец и лицемер… Гуй Чжун никогда бы не вышла замуж за такого подлеца… — Мистер Чжун Ли, вы будете делать заказ? — в третий раз поинтересовалась официантка. В кафе было не слишком много людей, очередь этот известный консультант не держал, но с ним явно было что-то не так. — Простите, я задумался, — Чжун Ли встряхнул головой и смущённо посмотрел на девушку. — Будьте добры заварной крем из роз, пять…нет, четыре порции достаточно. Засахаренные орехи аджиленах, они ведь уже поступили в меню? — Да, верно, ещё вчера. Вам с собой или вы остановитесь здесь? — С собой…добавьте кофейный баваруа. Благодарю. Чжун Ли машинально расплатился, столкнулся в дверях с какой-то миловидной женщиной в красивом белом костюме. — Прошу прощения, — пробормотал он, поддерживая её за руку. Она вырвала руку и посмотрела на него пронизывающим взглядом. — И здесь, в приличном месте, каждый считает своим долгом свои загребущие ручонки протянуть, — зло прошипела она, отстранив мужчину, чтобы не стоял на пути. Чжун Ли недоумённо пожал плечами. Зачем же так нервничать? Он просто хотел помочь… — Мисс Нин Гуан? Вы сегодня рано, что хотите заказать? — уже приветствовала гостью официантка. Нин Гуан…красивое имя.

***

Моракс бесцельно скитался по потемневшим улицам. Осень была в самом цвету, повсюду расстилались огромные россыпи янтарных листьев, словно кусочки кор ляписа на солнце. Луна, ночная гостья, мягко выплывала из-за облаков. Казалось бы, живи, наслаждайся, ты же столько всего сделал! Ты должен гордиться собой, Чжун Ли… Мужчина стиснул зубы и зашагал быстрее, забыв, в какой стороне дом. Сейчас главное — избавиться от навязчивых мыслей, утопить их в ночном тумане, чтобы вернуться к Чайльду и детям с улыбкой… Лицемер ты, Чжун Ли. Улыбаешься, говоришь, что всё в порядке…но так ли это на самом деле? Хочешь мы проверим, насколько ты крепок, Властелин Камня? Чжун Ли застонал и закрыл руками уши. Хватит, хватит, хватит! Эти мысли словно превращались в некое подобие человека, что всегда стоял сзади и раз за разом вонзал нож в спину мужчины… Убийца, твои руки все в крови твоих друзей. Они не умерли, ты убил их всех! Ты виноват, Моракс, ты виноват во всём! Чжун Ли в изнеможении поднял голову и вдруг, на крыше какого-то здания, увидел призрачный силуэт. Эти тонкие руки, очертания лица…он узнает их из тысячи! — Гуй Чжун? — всё ещё не веря, позвал Чжун Ли. Призрак поманил его рукой. Мужчина не взбежал, а взлетел на крышу, вмиг оказавшись почти рядом с ней. — Как ты смогла, — начал было он, но девушка подняла руку и призывно помахала ей, чтобы он шёл к ней. Вот только стояла она, как оказалось, не на крыше, а чуть дальше, словно бы на воздухе. — Подожди, дай хоть посмотреть на тебя! Любимая, ты не хочешь меня видеть? — Чжун Ли остановился у самого края крыши. Сейчас он был похож на запуганного юнца, которому обещают объятия и заботу. Он был готов на что угодно, лишь бы этот призрак сейчас обнял его и нежно прошептал: «Я жива, и я больше никогда тебя не оставлю». Но Гуй Чжун манила его ещё дальше. Чжун Ли остановился на самом краю крыши. Дальше — пропасть, бездна, ведущая в никуда. — Почему ты молчишь? — в голосе мужчины просквозил упрёк. — Разве я не достоин больше слышать твой голос? Гуй Чжун улыбнулась обескровленными губами. Чжун Ли понял, что его начинает трясти. — Ты променял меня на этого рыжего негодника, как ты мог так со мной поступить? — девушка театрально прикоснулась к вискам. Чжун Ли лишь на секунду поймал себя на мысли, что настоящая Гуй Чжун никогда бы не стала называть его друга негодником. Но пелена мнимого счастья вновь затуманила его взор. — Мне не хватало тебя все эти годы… — Так сделай шаг — и наши души сольются воедино… Кто-то внизу закричал, поздние прохожие подняли головы, чтобы увидеть сумасшедшего, который готовиться сброситься с крыши. Шаг в пустоту — шаг в вечность… Чья-то сильная рука схватила Чжун Ли за волосы и резко потянула назад. Тело, наполовину склонившееся к краю, не выдержало и рухнуло на черепицу. — Чжун Ли! Очнись, пенсионер, ну же! Давай, давай, просыпайся! — непонятно откуда взявшийся Тарталья принялся неистово бить по щекам Чжун Ли. Моракс открыл глаза. Чайльд рвано вздохнул и…тут же отвесил звонкую пощёчину. — Я просил тебя зайти в кондитерскую, а не с крыш бросаться! Хорошо ещё решил проследить за тобой, как знал, как чувствовал, что что-то такое удумаешь! Не стыдно? У тебя же дети, Чжун Ли! Кто будет о них заботиться? Зачем, зачем ты хотел это сделать? — Тарталья взял лицо друга в руки. Его пальцы дрожали, голос был чётким, но и он предательски срывался. — Гуй Чжун. Она звала меня, — Чжун Ли ошарашенно посмотрел на то место, где только что стоял призрак. Странно, но от него осталась только серая пыль. Чайльд проследил взгляд друга и нахмурил тонкие брови. — Не было там никого. Чуть тебя из внимания выпустил — и слышу крики. Люди тебя узнали, думали, ты хочешь…ты ведь не хотел? Скажи, что не хотел! Чжун Ли устало взглянул в голубые глаза. Рука сама легла на плечо Тартальи. — Нет, я не хотел. Я подумал, что это она и…я так скучаю, Чайльд. Дрогнула вековая твердь. Моракс, Властелин Камня не смог больше сдерживать себя. Он беззвучно заплакал, даже плачем назвать это было трудно. Просто из-под густых ресниц вытекло две слезинки. И всё. — Я знаю, знаю. Самое главное, что ты не собирался. Нельзя тебе умирать, Чжун Ли, нельзя. Дети не переживут, и я себе этого не прощу, — Тарталья аккуратно прижался к нему и потянул за руку. — Пойдём домой. Я переночую с вами.

***

— Ну и где ты ходишь? Твой фокус не сработал. Лини вздрогнул. Входя в гримёрную, которая служила ему и сестре домом, он никак не ожидал, что его будет ждать странный гость в маске и белом халате. — Вы Дотторе? — юноша снял цилиндр и повесил его на вешалку. — Отец много о вас рассказывала… — Твой дешёвый трюк не сработал, — повторил тот, кого назвали Дотторе. Лини нервно сглотнул. — Я не виноват, он почти сбросился, но появился ваш бывший Предвестник. — Тарталья? — Дотторе покачал головой, рассматривая колбу с прозрачной жидкостью. — Царица будет в ярости, если узнает, что он вмешивается в её дела. Снова. — Я не понимаю, этот фокус с призраком его жены был прекрасной идеей, что же могло пойти не так, — Лини сел рядом с Дотторе, и вдруг на их плечи легли две когтистые чёрные руки. — Значит вы оба плохо старались. В темноте сверкнули алые глаза.