Спокойствие приходит в тишину

Гвен мягко приземлилась на крышу до боли знакомого здания, оглядываясь по сторонам и надеясь, что никакой отставной коп, затерявшийся среди гражданских, не заметил её. Приняв, что она в безопасности и никто не тронет её в такие необходимые несколько минут, девушка медленно осела на бетонный пол. Спина прижалась к баку водоснабжения, ноги прижались к груди. Гвен пыталась занимать как можно меньше места. Чтобы никто не видел её. Не начал охоту. Не убил, в конце концов, как делал со множеством её вариантов во множестве из вселенных, что только могли существовать на просторах комиксов. Пусть общепринятого злодея, охотившегося на женщин-пауков не существовало, это не значило, что ничто не угрожает. Это был лишь вопрос времени, Стейси была уверена. Она откровенно боялась всего, что только что узнала от Мигеля, и даже присутствие знакомых ей рекламных щитов и цветов совсем не облегчало ношу. Они лишь добавляли веса, указывали, насмехались над тем, что идти ей некуда. Не к кому возвращаться. "Был бы Питер жив, он бы понял," - промелькнула на периферии мозга мысль. В уголках глаз собрались мелкие крупинки слез, и Гвен уткнулась лицом в согнутые колени. Как ещё она должна была реагировать на то, что ей суждено умереть? А если не она, то кто-то был обязан исполнить это вместо неё? Из-за неё. *** Хоби провел рукой по лицу: он уже минут двадцать ходил по базе и искал свою подругу, быстро улетевшую после тренинга (промывки мозгов) у Мигеля. Последний вечно заставлял некоторых накручивать себя, ведь они же не знают, что вселенная может схлопнуться, если они добросовестно не выполняют свои обязанности по защите безопасности как себя, так и сотен миллионов человек в каждом из измерений. Но в этот раз он особенно разошёлся, решив нанести более шокирующий эффект и так качающейся на качелях, чуть не распластывающейся на земле, психике супергероев, показав их найденных вариантов. Мёртвых. Хоби, успевшего покопаться в более старых делах людей-пауков и видавшего похуже, это не так уж удивило, а лишь побудило скрывать зевки за громогласным кашлем. Но за всех остальных присутствовавших он не мог отвечать, и в один из моментов поглядывания за реакцией Гвен на причины смертей и предполагаемые последствия того, что произошло, если бы этого не случилось, Хоби увидел явный страх. Что таить, Стейси выглядела настолько напряжённой, что если бы она была гитарной струной, то она бы не потянула ни одно полноценное соло. Так что ничего удивительного не было в том, что та покинула "кабинет директора" сразу после последнего прозвучавшего вслух слова. Браун на правах друга и близкого для неё человека счёл необходимым найти и убедиться, что ей будет, где заночевать (или хотя бы добраться до места, где есть кровать). Как он и ожидал, на вызов с часов Марго Гвен не отвечала, а значит не хотела, чтобы кто-то посторонний нарушал остатки личного пространства, что она выстроила. Кто угодно бы на месте Хоби посчитал, что его послали и пошёл бы заниматься своими делами, никак не пересекающимися с окружающими. И Браун бы так сделал, если бы не последняя проверка: звонок от Хоби Стейси приняла, всего лишь на миг, но этого было достаточно, чтобы отследить сигнал. Отследить этот мимолетный крик о помощи. Земля-65. Хоби поморщился: в последний раз, когда Гвен решила туда вернуться, все закончилось содранными в кровь локтями от ударов о стены немыслимо быстро окрашивавшихся в яростно красный цвет домов и страхом снова обратить на себя внимание. И если уж та решила рискнуть и провести время в родной вселенной, то ситуация, в которой Гвен даже не просила, чтобы от неё отстали и она осталась одна, воистину сложилась ужасная. Но он чувствовал прогресс: если девушка решила позволить ему появиться рядом в трудный момент, то значит в её списке "близкие" добавилось ещё одно имя, выделявшееся среди других обилием красок и глуповатых смайликов (какие уж он находил среди запасов наклеек в магазине для гитары). И Хоби был готов сделать все в своих силах, чтобы хотя бы сама Гвен не считала, что это имя было добавлено зря. *** Портал открылся на крыше, приподнимая картонные коробки, сваленные в углу. Денёк в Нью-Йорке выдался прохладный, несмотря на обычно положительные температуры летом. Но двух супергероев, скрывшихся в глубине города, это будто не беспокоило. Гвен, успевшую изменить позу, Хоби нашёл в дальнем углу крыши, та, не оглядываясь, но услышав его шаги, кивнула. Панк, ничего не произнося вслух, присел рядом, свесив ноги, и оглядел подругу. Полуприкрытые глаза выдавали её не начавшийся приступ слез, который та усердно скрывала и сдерживала. Девушка посильнее укуталась в большую для неё кофту, которую прежде Браун ни разу не видел. – Это кофта твоего друга? Он в курсе? - указал плечом панк на предмет одежды. Гвен подняла лицо, разбито смотря на паука. Слезы, одна за другой, стали стекать по щекам. Воспоминания заиграли новыми красками, и чувство вины за его смерть заново всколыхнулось внутри. Гвен легче переносила его, если не возвращаться в воспоминаниях в тот роковой день бала. А сейчас пришлось. – Он мертв, - ком встал поперёк горла девушки, и она сглотнула, стремясь убрать сухость. - Впрочем, как и я. Тут её внутренний барьер лопнул. Слезы побежали сильнее, и она опустила голову, так, что они падали вниз, на пустынную в этот день улицу. Гвен судорожно пыталась вдохнуть, что получалось через раз, пока внутри все наполнялось стыдом и страхом. Она так не хотела уходить за окончательную грань, в этой жизни было множество из того, что та не успела выполнить. А ещё меньше Гвен хотела тащить кого-то с собой, даже тогда, когда существовали только предполагаемые варианты развития событий. Она обязана разобраться сама. Нести эту ношу не должно быть так сложно, верно? Просто... идти по своему пути и не отправлять людей на смерть. Гвен сжала глаза, приказывая себе, наконец, успокоиться. Душу грело то, что с ней был кто-то ещё, в том числе и частичка Питера, но в жилах всё стыло от того, что и Хоби может умереть. Опять же из-за неё. В битве, где будет находиться она, Стейси может потерять очередных людей, которых любит. Её снова посчитают убийцей, как о ней думал отец. Расценят как материальный кусок глупости и безалаберности, как, вероятно, время от времени считал Мигель. Гвен медленно подняла похолодевшие ладони. Её било мелкой дрожью, и утихомирить Кингпина выглядело более лёгкой частью службы супергероем, чем унять её. Стейси зажала руки между плечами в поисках спасительного тепла, и получила его не в в двух, а в трех местах. Она удивлённо оглянулась на Хоби: крупная ладонь в шипастых напульсниках легла ей на спину, еле заметно проходясь вверх-вниз. И с чего-то вдруг девушке её волнения перестали казаться теми, что нужно было бы убрать вглубь мозга и идти дальше. Правда, ненадолго. – Я не хочу, чтобы и ты погиб, - прошептала Гвен, отводя глаза и как будто обращаясь к небу. И за этим скрывалась еще одна фраза: "Мне хватило одного раза." - Уходи, Хобс. Если ты остаёшься со мной, то это может случиться. Я не хочу, чтобы из-за меня погиб кто-то из важных мне людей. Как видишь, мой отец тоже в зоне риска. И все из-за того, что я его дочь. Гвен шмыгнула носом, вздыхая. На секунду воцарилась тишина. А потом в воздухе повис смешок, и Хоби покачал головой. – Я и так когда-нибудь умру, Гвенди. Мы не горгульи, чтобы сквозь века сидеть на заднице бессмертными. Но это не значит, что надо вечно пытаться избежать этого. Я предпочту забрать с собой побольше противников и свои кроссовки, что ты постоянно тыришь, на тот свет, чем пытаться предопределить адекватный ход вещей. И лучше уж я умру с другом под руку, чем где-то в картонной коробке, - здесь Хоби кивнул себе за спину. - в одиночестве. Девушка хотела что-то ответить, возразить, возможно отправить подальше, сказать, что она не хочет брать на себя новый виток ответственности в и так запутавшейся катушке обязанностей, но не успела. Её притянули к себе, и тяжесть внутри Гвен будто упала с этой самой крыши на Нью-Йорк. Стейси и не подозревала, насколько ей это было нужно. Она вцепилась рукой в майку Хоби, пока тот похлопывал по спине. Слезы начали литься с новой силой, и в голову закрался стыд насчёт чужой одежды, ставшей мокрой. Но вскоре и он ускользнул прочь, оставляя после себя пустоту. Гвен много думала, так было всегда. И как-то складывалось, что именно в родном, её, 65-том, Нью-Йорке, все чувства истерзывали её окончательно. И уже второй раз Хоби был рядом, чтобы не дать ей... думать. Обнять и быть близко-близко, сказать то, чего ей не говорили уже давно. Для Гвен было неожиданностью услышать не обвинения, а скорее абстрактное обещание остаться. Она все ещё не помирилась с отцом, не убедила его поверить в неё (поверить ей) и её невиновность, но было куда легче бороться с той тревожностью, что ни в какую не хотела отпускать. Легче, потому что Гвен знала, что как минимум один человек среди всех вселенных молчаливо будет рядом, никогда не бросит её, даже обречённую на смерть.