Проблема с попаданием в альтернативное измерение, как решил Гарри, заключалась не в полном отсутствии связей, средств или постоянном нарушении социального этикета.
Нет, дело было в технологиях. В частности, в том, что в этой вселенной, похоже, все их безмерно обожали, в то время как Гарри провёл свои юные годы в замке, где самым близким к современным технологиям была тачка.
— А затем ты просто нажимаешь клавиши Ctrl и Z...
— Подожди, я ищу Ctrl… — Гарри уставился на клавиатуру. — О, вот она. И... Z.
— Не отпускай Ctrl, когда нажимаешь Z.
— Надо было поджечь эту штуку за проявление колдовства в день ее создания, и тогда не было бы никаких проблем, — совершенно серьезно сказал Гарри своей наставнице.
У нее хватило наглости рассмеяться над ним.
— Говоришь как старик, но вряд ли ты такой же старый, как остальные наши студенты. Я знаю, что ты из религиозной общины, которая ограничивала доступ к Интернету и другим технологиям, но ты живешь в двадцать первом веке! Пора идти в ногу со временем, Гарри.
— Не уверен, что верю в такие вещи, — вздохнул Гарри. Он снова ткнул пальцем в клавишу Ctrl.
— Из-за своей религии, — согласилась Мэтти. Она произнесла слово "религия" точно так же, как кто-то мог бы сказать "секта" — Гарри необходимо было намекнуть на некоторые неблаговидные вещи, чтобы объяснить свою общую неприспособленность к современному миру. — Но ведь это полезно, не так ли? Ты можешь написать электронное письмо вместо того, чтобы отправить бумажное, поискать информацию в Интернете, а не в старой пыльной книге, произвести вычисления, которые невозможно сделать с помощью ручки и бумаги, если ты не один из этих гениев. Гарри, тебе это очень понравится. Просто смотри!
И Гарри смотрел. Он стонал и охал, но, как говорится, все, что произошло в Вегасе... Если у него и была надежда на счастье, то только при условии, что он сможет быть полноценным членом общества.
Вздыхая, Гарри понимал, что ему придётся освоить эти общественные технологии, если он вообще надеется здесь жить.
Не то чтобы он был неспособен к обучению. Только казалось, что технологии его собственного мира и близко не стояли с технологиями этого. Гарри вырос в восьмидесятые годы, когда в его школе в лаборатории стояло десять настольных компьютеров. Время от времени учеников начальных классов отправляли в среднюю школу, где они в паре со старшеклассниками учились раскладывать пасьянс или чистить клавиатуру. Хотя им было сказано работать с компьютерами по очереди, Гарри редко удавалось дождаться этой возможности, поскольку он был ужасно непопулярен. К тому же ходили слухи, что если он получит в руки компьютер, то сделает с ним что-нибудь ужасное, как какой-нибудь правонарушитель. Никто из учителей начальной школы особенно не поощрял Гарри к изучению технологий.
Затем, когда Гарри был на пороге поступления в среднюю школу — хотя, несомненно, школа святого Брутуса для неисправимых подростков с криминальными наклонностями не была оплотом технологических инноваций, — его затянуло в мир волшебства. Он совсем забыл о технологиях. Перед лицом магии, во всём её ужасе и великолепии, они казались неважными. Гарри возвращался в маггловский мир на протяжении шести лет, каждое лето было короче предыдущего, но он даже не пытался пользоваться компьютером Дадли. Он не звонил Гермионе со стационарного телефона Дурслей. Дважды он брал калькулятор дяди Вернона, чтобы рассчитать ингредиенты для зелий, что было бы утомительно вручную, но он возвращал его до того, как дядя замечал пропажу.
После войны Гарри больше не вернулся назад. Он освоился в магическом мире, как рыба в воде, принимая всё хорошее и сопротивляясь плохому. Он и не думал покидать его. У него не было хороших воспоминаний о маггловском мире, которые бы тянули его назад.
Именно дестабилизация реальностей заставила Гарри собрать свои вещи и отправиться в это измерение. Этот мир и соседние реальности, которым Гарри помогал просто своим присутствием, нуждались в магическом прикосновении то тут, то там, чтобы не развалиться.
Гарри не был каким-то сердобольным путешественником — он бы не оказался здесь, если бы возможный взрыв этого мира не повлек бы за собой негативные последствия для его собственного мира.
И вот он учился печатать.
— Это отвратительно, — совершенно серьезно сказал он Мэтти. — Я не создан для этого, мэм.
— Если я смогла за несколько лет перейти от совершенно неумелой к слепой печати, то и ты сможешь, — пообещала ему Мэтти. — Только пообещай, что не бросишь это дело.
И Гарри так и сделал, хотя и с большой неохотой. Но магия здесь мало чем помогала — он не мог быть аврором в мире без магии, не мог быть профессором без магической школы, не мог делать магические предметы для магглов, — и он приспособился.
"Эту старую собаку можно научить новым трюкам, — говорил себе Гарри каждый раз, когда путал клавишу. — Все, что нужно, — это повторение".
Какое бы событие, разрушающее реальность, ни нависло над этим измерением, Гарри так и не смог его распознать даже спустя несколько месяцев своего пребывания здесь. Он следил за всеми зацепками, которые попадались ему на глаза. Большинство из них оказались ложными: в этом мире ощущалась поразительная нехватка настоящей магии. Гарри искал Хогвартс вдоль и поперёк, пока не смирился с тем, что его не существует. Скорее всего, это было к лучшему: он не хотел бы столкнуться с альтернативными версиями своих друзей. Увидеть Гермиону и Рона, которые не смотрят на него с теплотой и симпатией? Это бы точно его убило, как мало что могло сделать в наше время.
Прошли месяцы, и Гарри положил в свой бездонный мешочек несколько нестандартных магических предметов. Он узнал, что такое компьютерный браузер. Он подружился с несколькими превосходными магами, не обладающими магией.
И тут до него дошли новости о человеке, претендующем на звание покорителя этой планеты и произносящем нелепые речи, которые постоянно репостили в Интернете с довольно забавными подписями.
Гарри задержался на одном из таких мероприятий. Этот Локи заявил, что он здесь для того, чтобы вселить страх в население. Его обращение со скипетром вызывало опасения. А еще, даже издалека, он был довольно привлекателен.
Этакий красавец-маньяк.
Надо сказать, что на шкалу интересов Гарри несколько повлияло то, что большую часть подросткового возраста он находился в бегах. Это было либо своеобразным пристрастием, либо тревожным расстройством, и поэтому было совершенно неизбежно, что после войны Гарри встречался с одним или двумя бывшими Пожирателями смерти.
Возвращаясь к реальности, Гарри прошептал какое-то слово и нажал большим пальцем на желобок своей палочки. В результате из палочки вылетело золотое лассо, которое обвилось вокруг Локи и, исчезнув, унесло его с собой.
В считанные секунды к горлу Гарри был приставлен кинжал. Гарри дунул в лицо Локи, и кинжал превратился в цветок. У старшей палочки было чувство юмора.
— Кто ты? — требовательно спросил Локи. — Кто тебя послал?
Это было довольно бесцеремонно с его стороны.
— Никто. Я присматриваю за этим измерением, — просто ответил Гарри. — Тебе придется вести свою войну в другом месте. Я за версту чувствую твою дурь. Будь такая возможность, ты бы разорвал эту реальность на две части. Или… хм, — Гарри пригляделся. — Или это сделает тот, кто тебя контролирует.
— Меня никто не контролирует, — в голосе Локи было неприкрытое раздражение.
Гарри выдохнул.
— Хочешь, я проверю? Это совсем не опасно. Думаю, предполагаемому будущему правителю Земли не помешает душевное спокойствие, верно?
— Мидгард — вот истинное название.
— Так ты согласен?
— Ты, несомненно, владеешь магией, раз сумел притянуть меня подобным образом. Встанешь ли ты на моем пути к господству над этой планетой?
— Буду считать, что согласен.
Быстро, словно снитч, Гарри прижал кончик палочки к его лбу. А вот и оно — чужеродное влияние, пробравшееся в сознание Локи.
Локи отпрянул назад, но было уже поздно. Гарри был знаком с тёмными лордами, которые пытались властвовать над разумом другого человека и манипулировать им. Он быстро расправился с чужеродным влиянием, пока не остался только Локи.
— Ну вот, — пробормотал Гарри. — Здравствуй, Локи. Чувствуешь себя как-то иначе?
В зеленых глазах Локи мелькнула неуверенность. Гарри успел уловить ее, прежде чем она перетекла в отрицание.
Даже взгляд Локи был привлекательным.
— Мои действия принадлежали только мне. Я не позволю никому думать иначе. Ты не оказал мне никакой услуги.
Гарри вздохнул. Что ж, с этим разобрались.
— Значит, это вопрос гордости. А не лучше ли тебе просто опустить оружие и отправиться домой? Принять хорошую горячую ванну, повидаться с семьей или друзьями, бросить все эти глупости о захвате мира.
— Если бы я мог, — ответил Локи. Не будь он настолько потрясен, точно бы зарычал. Избавление сознания Локи от чужого воздействия, видимо, привело его в состояние свободного падения, и он пытался вернуть себе свою собственную форму, а не ту, в которую его хотело превратить темное присутствие. — Я никогда не смогу вернуться к своей семье.
— Это не повод, чтобы взамен решиться на мировое господство.
— Я — принц. Это мое право по рождению, мой долг — править. Кто я без этого? Что еще остается?
— Хм, — Гарри не знал, что со всем этим делать. Он родился обычным ребенком, в нем не было ни капли королевского происхождения, что бы ни утверждали самые дикие слухи о Мальчике-Который-Выжил. Рон всегда умел развеселить его, и поэтому Гарри попытался подражать своему лучшему другу, обхватив потенциального диктатора за плечи. — Ты должен походить со мной на уроки печатания. Они ужасны. Тебе захочется убить всех, а потом и себя, но это будет означать, что ты позволишь компьютеру победить.
— И ты желаешь этого мне?
— Это здорово тешит самолюбие. Я тоже думал, что крутой, пока не узнал, что моя скорость набора текста составляет пятнадцать слов в минуту, — поскольку Локи не сопротивлялся, Гарри придвинулся ближе, чтобы покрепче обнять его. — Пойдем. По дороге домой зайдем в кафе. У них есть штрудели, а у меня — раскладной диван.
— Я — принц, — проворчал Локи, как будто Гарри забыл об этом.
Гарри не забыл.
— Выглядишь усталым. Тебе нужно немного поспать. Принцем будешь позже, когда научишься печатать. Если перегонишь меня по количеству слов в минуту, я покажу тебе, как накладывать заклинание лассо.
— …Хорошо. Ловлю тебя на слове, — Локи встал, смахнув грязь со своего боевого костюма.
* * *
Как и ожидалось, Локи не оценил уроки печатания Мэтти. Не понравилось ему и то, что пришлось стоять в очереди в кафе, а также полное отсутствие уважения со стороны жителей Нью-Йорка. О себе он рассказывал Гарри отрывочно, мало задерживаясь на времени, проведенном с Таносом, предпочитая бурно разглагольствовать о своем брате — Гарри предположил, что он по нему скучает.
У Гарри никогда не было брата, но он достаточно насмотрелся на поведение братьев Уизли, чтобы понять, что у Локи с братом были очень сложные отношения.
Гарри забыл, что такое жить с кем-то: с тех пор как они с Роном и Гермионой отдалились, они перестали тесно общаться. Им, как супругам, нужно было личное пространство и все такое прочее. Локи был идеальным гостем: он хранил свои магические проекты в гостиной, где Гарри мог наблюдать за ними, без предупреждения привёл в дом кошку — Гарри был в восторге — и ловко устраивал Гарри всякие розыгрыши — такая ностальгия для человека, который делил гриффиндорскую башню с близнецами Уизли.
Локи, похоже, наслаждался процессом получения статуса гражданина Соединенных Штатов Америки, какими бы теневыми методами он не пользовался, оформляя водительские права и карточку социального страхования. Когда он узнал, что у Гарри нет ни того, ни другого, он подарил ему бумажник, в котором было собрано множество документов, удостоверяющих личность.
— Хм, — произнес Гарри, глядя на свое свидетельство о рождении. — Ты не ошибся. Это именно то место, где я родился. Вижу, у тебя даже время указано с точностью до секунды.
— Я посоветовался с норнами, — самодовольно ответил Локи. — Твоя личность им известна, — и менее самодовольно добавил: — Они сказали, что я должен передать их благодарность за вклад в поддержание стабильности этого мира и что без тебя вся надежда будет потеряна.
— Приятно, что они обратили на это внимание.
— Что ты делаешь, чтобы обеспечить эту стабильность?
— Я собираюсь убить Таноса.
Локи моргнул. Затем на его лице появилось хищное выражение, которое ему очень шло.
— Я, разумеется, в этом тебе помогу.
* * *
Так они убили Таноса. Гарри даже не приблизился к смерти. Как и Локи.
И вот Локи стоял и смотрел вниз на того, кто когда-то управлял им.
— Я боялся его всем своим существом, когда находился под его властью. Не было никакой надежды на то, что я когда-нибудь освобожусь, а получив свободу, мне пришлось бы жить с последствиями своих поступков, совершенных по его воле. Это был мрачный путь. Больше такого не повторится.
— Не повторится, — согласился Гарри. — Я этого не допущу.
Локи подошел ближе. Возможно, слишком близко.
— Ты останешься со мной. Ты убедишься в этом.
— С исчезновением Таноса...
— Ты останешься, — приказал Локи, хотя его взгляд просил. — Мне плевать на Таноса.
И что мог ответить Гарри на это, кроме как:
— Я останусь. Я все равно никуда не собирался, — но это была ложь, не так ли? Он собирался, но: — Не после того, как я встретил тебя и нашёл то, что мне нужно, чтобы остаться, — он мог посещать свой мир, когда скучал по друзьям, но именно здесь он обрел свой дом. С Локи.
Из горла Локи вырвался тихий звук. И еще несколько, когда он поцеловал Гарри, долго и крепко, не обращая внимания на то, чье тело лежало всего в нескольких футах от них.
Через некоторое время на место происшествия прибыли брат Локи и какие-то люди, называющие себя супергероями, но, хотя Гарри и выступал за примирение Локи с братом, сначала нужно было сделать несколько вещей. С одобрительным поцелуем Локи он аппарировал их обоих прочь.
