Вы меня заебали. Все до единого. Я устал слушать весь ваш бред и видеть вас. Вы то мечетесь по кухне в поисках аптечки и выпрашиваете у меня тупо всё о том, что же опять со мной, то, наоборот, забиваете на моё состояние огроменный хуй. Что с вами, блять, не так? Почему нельзя помочь, но быть тихим? В ушах звенит. В глазах темнеет.
***
— Дим?.. Ди-и-им!.. Я что-то слышу. И только потом разбираю: — Дима! Дим, ответь мне наконец!
Шум в ушах понемногу проходит, да и зрение проясняется. Я наконец могу видеть, кто это до меня пытается достучаться… Это Дольфи. Он выглядит крайне обеспокоенным, вытирая мой нос и часть лица под ним ватным диском, который от крови уже весь то ли красный, то ли коричневый. Не могу точно разобрать. — Господи Боже, Дим! Ты меня слышишь хоть? — он жалко смотрит мне в глаза. Я лишь еле заметно киваю, не находя других ответов, от чего он, к счастью, немного успокаивается, продолжая своё дело уже без каких-либо комментариев.***
Так и продолжай. Меня бесят твои испуганные писки.
***
Замечательно, зрение приходит в норму. Я оглядываюсь вокруг. Пока Вернам ищет в аптеке непонятно что, а Декоди зовёт кого-то (наверное, своего ёбыря), Виприн, Крмал, Мульпан и, соответственно, Дольфи сидят возле меня. И один гиперактивыш отличается от этих троих, взволнованно проговаривая: — Бра-а-атик, пожалуйста, не теряй сознание только…***
Лучше б потерял, чтоб тебя не слышать. И не чувствовать прикосновения костлявой руки Мульпана на своей спине, опускающейся ниже к моей заднице. Полапать меня опять захотел, мудачьё.
***
— Не потеряет он, не потеряет… — Мульпан пытается успокоить Крмала и гладит его свободной ладонью по волосам, затем заходя за ухо и к шее, но последний только больше напрягается от таких поглаживаний. Само собой, Мульпан это замечает, хлопая глазами. — Крмал, ну не напрягайся так. Я тебя просто погладил…***
Ну когда почти каждое твоё прикосновение — домогательство, естественно он напряжённым будет. А что ты ожидал? Удивительно даже, как ему с тебя не становится отвратительно, ты, испорченный хуеглот.
***
Я пытаюсь что-то из себя выдавить, но не могу. В горле будто ком застрял. Кровь с носа больше не течёт, и разум проясняется, но в теле слабость ужаснейшая. Надо было сегодня всё-таки поесть. И принять таблетки. Приходит и Вернам, говоря что-то. Но я больше не слушаю ни его, ни остальных.***
Как я уже и говорил, вы меня все заебали. Заебали со своим напущенным беспокойством, хотя на самом деле вы даже не знаете, почему я так себя чувствую. И не узнаете. Я вам не расскажу. Никогда не расска— Ай!
Больно! Больно! Очень больно!
***
Боль резко пронизывает всё тело, и я начинаю трястись. Желудок словно опять начинает пожирать сам себя, компенсируя трёхдневное голодание, а голова снова трещит по швам. Хочу орать. А не могу. Не могу даже звука из себя выдавить, что уж говорить о каких-то словах. Ужасно. Тошно. Другие опять беспокоятся, но мне уже плевать. Я хочу отвлечься от этой боли. Нет-нет-нет.***
Сестрёнка, помоги. Мама, Царствие тебе небесное, спаси. Папа, не умирай, дай мне справиться с этой болью. Эйрили. Эйрили… Убей меня. Убей, чтоб я больше никогда это не чувствовал. Мы ведь с тобой лучшие друзья, так? На том свете я тебе улыбнусь…
***
Мои мольбы не были услышаны, я всего лишь потерял сознание. Какая жалость.