Искупление

      Мы перестали ходить в клуб и в основном проводили время дома. Мы не то, чтобы обсуждали это, просто мы поступали именно так. У нас хорошо получалось убежать от всего. Как долго мы сможем продолжать в том же духе, мы не знали. Я стала совершать долгие прогулки по пляжу, а Франческа наблюдала за мной через стеклянную стену из дома. Дни становились всё короче. Какая-то часть меня понимала, что конец близок. Однажды днём я вернулась с прогулки и услышала громкие голоса, доносившиеся из гостиной. Я отправилась туда. Двери, которые обычно были открыты, чтобы впустить воздух и солнце, были закрыты. Я слышала, что Франческа что-то говорила, когда я открывала двери и входила.       На диване сидела Елена. Она казалась расстроенной. Когда я вошла в гостиную, она встала и подошла ко мне.        — Кристина…– начала она говорить, но Франческа перебила её.       — Кристина, Елена навела кое-какие справки в клубе, и её направили сюда.       — Кристина, мне нужно с тобой поговорить! Что здесь происходит? — спросила она, оглядываясь на Франческу, которая смотрела на меня.       — Что ты имеешь в виду, Елена? — спросила я, отойдя к стеклянной стене. Глядя на океан, я поняла, что он больше не приносит мне успокоения. Он стал для меня чужим.       — До меня дошли совершенно невероятные слухи в клубе, — сказала она почти шёпотом.       — И что же ты слышала, Елена? — спросила я с усмешкой, всё ещё глядя в даль, умоляя мой океан забрать меня обратно. Если бы я могла почувствовать себя хотя бы маленькой его частью, я могла бы снова стать счастливой. Я знала это. Но почему я больше не ощущала этого покоя?       — Кристина, — она направилась ко мне.       Я повернулась, и теперь нас разделяли всего несколько футов.       — И что же ты слышала, Елена? — снова спросила я.       Она, похоже, чувствовала себя неловко, переводя взгляд с Франчески на меня, а затем обратно.       — Франческа, ты не оставишь нас на минутку, пожалуйста? — спросила я, встретив её взгляд, полный боли.       Она ничего не ответила, вышла из комнаты и закрыла за собой двери.       Как только Франческа покинула комнату, Елена перешла в атаку.       — Кристина, ты знаешь о чём они говорят? Боже мой, ты должна немедленно уйти отсюда!       Мои глаза по-прежнему смотрели на закрытые двери. Я обидела её, попросив выйти. Казалось, я всегда причиняю ей боль. Казалось, что в какой-то другой жизни я хотела её наказать за что-то. Но теперь это выглядело неправильно. Всё было совсем не так, как я думала. И мне оставалось только смотреть на закрытые двери и вспоминать, что она обиделась, когда я попросила её уйти.       — Кристина!       Я взглянула на Елену и отошла в другой конец комнаты, чтобы увеличить дистанцию между нами.       — Кристина, пойдём со мной. Ты можешь остаться со мной и Альфонсо, если пожелаешь остаться здесь на какое-то время, но ты должна покинуть этот дом, пока эти слухи не стали известны всем и не распространились.       Я снова повернулась лицом к океану, поскольку мой вопрос по-прежнему оставался без ответа. И я устало обратилась к Елене:       — И что же они говорят, Елена?       — Что ты и… что вы с Франческой больше, чем подруги.       Она сказала это, не посмев взглянуть мне в глаза.       — Они говорят, что вы с Франческой — любовницы. Что вас видели целующимися на пляже. Что вас видели обнажёнными в воде, ласкающими друг друга, что… Кристина, ты не можешь здесь больше оставаться!       И снова её глаза избегали встретиться с моими.       — Так вот что они говорят? — спросила я равнодушно, продолжая смотреть на океан.       — Ты представляешь себе последствия? Представляешь? Посмотри на меня! — гневно воскликнула она. Она схватила меня за руку и развернула к себе.       — Елена, что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила я совершенно невозмутимо.       — Для начала ты должна уехать отсюда. Ты происходишь из знатного рода, Кристина. Это ещё один скандал, который тебе не нужен, — закончила она.       Её слова привлекли моё внимание. Она что-то знала. Мне даже в голову не приходило, что она что-то знает.       — О чём ты говоришь, Елена? Что тебе известно?       Теперь мой голос звучал расстроенно.       Она, нервничая, переместилась на середину комнаты.       — Я… Я просто не хочу видеть, чтобы тебе причиняли боль.       — Не лги мне. Ты сама это начала. Скажи мне, о каких скандалах ты говоришь? — потребовала я.       — Кристина…       — Ты думаешь, я не знаю? Я знаю всё. Я знаю больше, чем хочу знать. Я хочу умереть, потому что не думаю, что смогу пережить ещё один день, зная об этом, — теперь уже кричала я.       — Кристина, пожалуйста, — тихо сказала она, приближаясь ко мне.       — Убирайся! Ты причиняешь мне боль своим присутствием! Уходи, пожалуйста! Пошла вон! — закричала я от боли.       Она развернулась и выбежала из комнаты.       Через несколько минут я побежала искать Франческу. Я инстинктивно почувствовала, что она должна была находиться в нашей спальне. Я помню, как вбежала туда, громко хлопнув дверью. Она молча стояла у кровати. У меня перехватило дыхание, и я начала расхаживать пред ней взад-вперёд. Я ощущала тяжесть своей вины, и она меня убивала. Она продолжала молчать. Я вдруг остановилась, чтобы посмотреть на неё.       Я так много сделала, чтобы заполучить её. Настолько много, что я боялась признаться в этом даже самой себе. Она была больше, чем любовь; она была моей навязчивой идеей. Так было всегда. Думаю, я была единственным человеком, кто был настолько погружён в то, что происходило между нами. Но в тот момент я поняла, что никогда не была жертвой. Я всегда знала, чего хочу, и делала всё, чтобы добиться этого. Франческа же просто любила. Я думала, что меня могли использовать во многих отношениях, но это было совсем не так. Мы, Алькала, использовали других. Мы брали и брали, и нам всегда было безразлично, что останется после нас.       Я так долго ненавидела их — своих родителей. Я ненавидела их, и была такой же, как они. Но не совсем такой, как они. Я была самой настоящей Алькала из всех.       Я хотела Франческу. Я всегда хотела Франческу. И с этой мыслью я подошла к ней, чтобы взять то, что хотела. И прежде, чем она успела вымолвить хоть слово, мой рот впился в её.       Мои руки путешествовали вверх и вниз по её телу. Мне нужно было прикасаться к ней с такой силой, которую я даже не осознавала. И в отчаянии я начала срывать с неё одежду. Я хотела чувствовать её кожу, вдыхать её запах; мне нужна была вся Франческа. Я хотела обладать ею. Я хотела любить её.       Она понимала и утоляла мою жажду, как всегда, не сопротивляясь, но сегодня моё дикое желание удивило даже её. Через несколько мгновений я ощутила тепло её плоти. Мы упали на кровать, и я оказалась сверху. Я горела в огне своего желания, и это было всё, что имело значение. Прошло достаточно много времени с тех пор, как я брала её вот так.       Мой рот нашёл её грудь, и стал неистово сосать. Я почувствовала, как из моего горла вырывается стон ещё до того, как его услышала. Меня переполняло желание, которое могло удовлетворить только её тело. Я поддразнивала и распаляла её. Её груди были моим мучением, и я сделала так, чтобы они стали её мучением. Я покусывала их зубами, а потом ласкала языком. Она выгнулась в спине, чтобы дать мне больше. Мне так хотелось взять её, и моя рука скользнула вниз. Мне это было необходимо. Мне было нужно — вот и всё, что я знала.       Да, она была готова. Она была всегда готова к этому, и совершенно неожиданно, даже не осознавая этого, я оказалась внутри неё. Это был наш танец. Танец моего обладания. Потому что она была моей. Когда её бёдра начали подрагивать, я надавила сильнее. Я почувствовала, как оргазм одновременно накрывает нас обеих. Её руки теребили мои волосы от удовольствия и в то же время с мольбой. Я упала на неё всем телом, пытаясь отдышаться.       Но голод не покидал меня. И когда я взглянула на неё, она увидела в них только похоть, и это испугало её. Я спустилась ниже, не сводя с неё глаз, и моя голова оказалась между её ног. Затем, так же быстро, я отпустила её, и мои глаза увидели то, что было моей целью. Она была такой манящей. Я закрыла глаза, вдыхая её запах, и мой рот наслаждался ею, пока она не взмолилась о пощаде. Я не слышала; я не хотела слышать. Я брала и брала, пока не насытилась. Так было всегда. И в конце концов я остановилась, потому что моё тело было измождено. Но в глубине души я всё ещё хотела её. Я была готова умереть от желания к ней. Она была моей.       Проснувшись на следующее утро, она обнаружила, что лежит в пустой постели.       

†

      Я гуляла по пляжу. Волна набежала и ударила меня по ногам, и всё, что я помню — это небо и вода. Мне было очень спокойно. Я снова почувствовала себя единым целым с океаном. Мой разум был ясным. Как только я перестала бороться, всё показалось таким простым относительно того, что я должна была делать дальше. И я снова почувствовала умиротворение.       Рассветы на Сен-Мартене были невероятно красивыми. Я хотела посмотреть на этот. Он был самым важным из всех. Небо было раскрашено золотом, и, затаив дыхание в ожидании первых лучей солнца, я почувствовала, как чьи-то руки обхватили меня сзади. Я прижалась к ней спиной, и мы вместе встретили восход. Моя Франческа. Моя прекрасная любовь, ведь именно такой она и была.       Спустя два дня я покинула её, не сказав ни слова. Я села на самолёт и улетела в Испанию.