Раньше ты говорил, что не умеешь любить

Радан стоит в сторонке, пока Шангрин одевает на тёмное, как уголь, тело рясы тёмно-красного цвета, которые украшены золотистыми элементами. «Посмотрим, успею ли я.» Крашенный в одно мгновение отталкивается от земли и бежит к Возродителю. Зацепившись за ткань, Радан в ту же секунду запрыгивает в капюшон и тихо хихикает, смотря на обладателя алых глаз.       — Видимо, я иду сегодня без капюшона.       — Слезать ты меня не заставишь, так что да, идём уже, а?! Багряник молча кивнул, и в мимолётном мгновении они оказались в чертогах. Радан оглядывается с самого верха, с любопытством рассматривая всё, сейчас ему кажется, что он достанет даже до небес, что в обычной ситуации так далеко от него. В чертогах не так интересно, так что Радан просто-напросто уснул в чужой одёжке, он даже не заметил, как заснул и как проснулся дома, укутанный в огромную одежду Шангрина.       — Всё уже закончилось?! Я всё проспал?!       — Ты проспал всё. — с усмешкой на устах сказал Багряник.       — Пф, мог бы и разбудить. — обиженно процедил младший и, сильнее замотавшись в полотна одежды, развалился на кровати. Шангрин внезапно навис над ним с лёгкой улыбкой на лице.       — Не обижайся, я просто не хотел тебя будить. Радан чуть улыбнулся и при первой возможности дотянулся до чужих губ, соприкоснувшись с ними. Это было просто невесомое касание губ, но такое приятное, будто в него вложили всю любовь в этом идеально неидеальном мире. Шангрин выкладывает свои руки на чужом теле, медленно и нежно стягивая с Радана, униформу жителя Империи, а затем и майка оказывается на полу.       — Можно?       — Можно, это будут… М-м-м-м-м, твои извинения за то, что не разбудил.       — Это уже будет благодарность за то, что ты у меня есть, хотя, впрочем, не важно. Шангрин снимает с себя остатки своей одежды и открывает вид на прекрасное тело: мускулистое и желанное, горячее и возбуждающее. Радан тоже не уступал: видные рельефы пресса, хорошая мускулатура, что идеально видна, а на плечах милые веснушки, что смягчают весь этот строгий и сильный облик парня. Возродитель смотрит на члена Сияния, что с таким же детским любопытством рассматривает тело, что тёмное, словно зимняя ночь, но прекрасно жаркое, как лето. Радан недовольно цокнул, а затем с таким же недовольным тоном прорычал что-то, чтобы Шангрин уже наконец-то начал. Понимая чужие намёки, Багряник, не торопясь, начал любимую часть полового акта –прелюдию. Спустившись к чужой груди, он припал к одному из сосков, начиная его облизывать и покусывать чувствительную кожу вокруг, а завершающей нотой становились посасывания горошины с звонкими причмокиваниями, которые разносились по комнате эхом, что спустя несколько секунд пропадало в небытие. Обладатель красных, как кровь, глаз смотрит на чужое раскрепощённое лицо, что, как и широкие плечи, покрыто веснушками, которые чем-то умиляли его облик. Как только взгляд отлип от лица, Шангрин припал ко второму соску. Взяв его в рот, Возродитель уложил свои пальцы на другой сосок, бережно перетирая его меж них, а бусинка, что во рту, ласкалась горячим, словно лава, языком. Радан укладывает свою руку на чужие волосы, нежно перебирая такие же угольные пряди, изредка потягивая их на себя, а в какие-то моменты просто выпуская и запуская свою руку. Отпрянув от сосков, Шангрин осторожно укладывает руки на плечи, массируя их, снимая всё напряжение за день. Движения проходят к ключицам, а затем вновь возвращаются на покрытые веснушками плечи, нежно перетирая их. Движения припадают к ключицам, а затем переходят на талию, совсем чуть-чуть сжимая её. Наклонившись обратно к ключицам, Шангрин целует их, полизывает места поцелуев, после оставляет багровые метки, что сразу получают ещё один бережный и успокаивающий поцелуй. Короткие поцелуи рассылаются по телу, Возродитель будто прокладывает дорожку к плечам с помощью них. Нежный укус в плечо, на котором возникают алые росинки крови. Багряник осторожно слизывает их, оставляя ещё один причмокивающий поцелуй. Перевернув Радана на живот, Шангрин показательно облизывает свои пальцы, позже подставляет их ко входу. Он укладывает свою руку на чужую талию, придерживая, после чего медленно входит. Повстанец вздрагивает и томно вздыхает, чувствуя, как пальцы внутри двигаются в стиле «ножницы», растягивая его тугие стенки. Постепенно добавляется третий палец. Почувствовав лёгкий толчок по заветному месту, с уст Радана слетел громкий стон:       — Мгм~ Вот тут… Четвертый. Растяжка должна быть очень хорошая и неторопливая, чтобы ни в коем случае не принести боли. Шангрин двигался вперёд-назад, а пальцы раздвигались, растягивая нутро. Растяжка окончена. Подставляя головку, Возродитель медленно входит, по телу парня проходится дрожь, но такая приятная. Багряник входит постепенно и не торопясь, чтобы ненароком не навредить здоровью любимому. Войдя наполовину, он дожидается одобрения крашенного, которое получил сразу, как остановился. Войдя полностью, Шангрин начинает медленно двигаться, проталкивая член всё дальше. Темп не ускоряется, а даёт черноглазику привыкнуть к огромным размерам.       — Мх~ Быстрее! — чуть ли не выкрикнул повстанец, пока Шангрин по просьбе ускоряет темп. Радан закатывает глаза от всего этого удовольствие, а руки покрепче схватились за простынь, комкая её в цепких ладонях. Движения постепенно набирают обороты, становясь всё быстрее-быстрее, точнее и резче, благо Радан хорошо растянут, и как минимум это не приносит боль, а лишь сладкое удовольствие. Шлепки кожи о кожу вперемешку со стонами разлетаются по всей комнате, заставляя крашенного краснеть от стыда, пока Шангрин размашисто продолжает движение, двигаясь вверх-вниз, выбивая из младшего стоны. Повстанец уже на пределе, и Возродитель тоже скоро кончит. Темп бешеный, но обоим это нравится. Радан изливается первым, а Шангрин догоняет. Выйдя из парня, Багряник осторожно целует его в лоб, укладываясь рядом, накрывая их на этот раз не своими рясами, а одеялом.       — Люблю.       — Хах, раньше ты говорил, что не умеешь любить.