***
Рио вернулась в свою комнату в крайне опустошëнном состоянии, сразу же заперла дверь и, прислонившись к ней спиной, скатилась вниз. Ноги, никак не контролируемые, разъехались в стороны, руки безвольно опустились, а в уголках глаз скопились непрошенные слëзы, которые, возможно, были как раз кстати. Девушка и правда понимала, что она была не в силах справиться тогда, но сама мысль проигрыша угнетала, пыталась сломить и заставить чувствовать себя бесполезной, ни на что не способной. Все её прошлые успехи разом превратились в ничто. О каких вообще спасений чужих жизней идёт речь, если она даже не смогла шагу ступить в сторону врага? Ей всего лишь-то нужно было…Галдëж и шум народа немного сбивает с толку и не позволяет как следует сконцентрироваться. Люди быстро проходят мимо, картина перед глазами расплывается, а силуэты потом мерещатся там, где их не должно быть. Сидеть в засаде с пяти утра явно оказалось плохой идеей, но подготовить место нужно также, как и проверить барабан: за количеством патрон следили очень тщательно и за каждым вëлся учëт. Никто никогда не знает, какой твари выпадет удачный шанс пустить пулю в лоб, но и «разбрасываться» ими тоже, конечно же, нельзя. Рио, как и большинство солдат, придерживалась правилам и оставалась верна кодексу всегда, поэтому она откровенно не понимала, почему иной раз кто-то из командиров, возвращаясь со своего задания, не приносил ничего. Это давно стало некой традицией. Каждое ночное создание, питающееся людской кровью, принадлежало к какой-либо, родословной. У них также, возможно, были семьи, правда, особенные, но чуть другие. У каждой родословной был главный герб, а к одеяниям всегда крепились жетоны, как маленькие копии них, которые и носили представители. И принесëнный в главный штаб жетон означал победу над вампиром. А если кто-то собирал коллекцию…это было праздником. Только вот за два года службы и основываясь на рассказах Гакушу, никто так и не смог совершить подобного. Девушка сидела на лавочке рядом с рухлым, но по-прежнему жилым домом, играла с маленьким камешком и внимательно осматривала каждого прохожего. Проводив до крыльца родного дома взглядом сгорбившуюся старушку, Накамура могла лишь печально вздохнуть. Эти люди и понятия не имели, что в их поселении обитает беспощадный кровосос, который, по наводкам, похищает молодых юношей, девушек и часто детей. Рио уже не первый месяц за ним гоняется, упрашивает начальство каждый раз, чтобы это задание не передавали кому-то другому. Она сама хотела его завершить и принести в штаб жетон. Конечно же, ей не отказывали, хоть при этом и рисковали, высчитывая из зарплаты. К тому же ситуацию упрощало то, что убийства и пропажи людей на какое-то время резко прекратились, что озадачивало. И вот, появилась информация от наводчика, что в этом поселении объявился тот, кого девушка так долго и муторно искала. И казалось бы, всё, это закончится так скоро и так быстро. Она подготовилась, морально настроилась, несколько раз перепроверила пистолет. Однако в какой-то момент сердце за жалкую секунду рухнуло в пропасть под названием обречëнность. Зоркие глаза не смогли не заметить его в толпе обычных людей. Так же, как и не смогли разглядеть в, с виду человеческом лице далеко не человеческую жестокость. Незнакомый, очень молодой юноша весело болтал с милой девочкой, держа её за ручку, и вёл по тропинке прямиком за ограждение. Туда, где патрулируют ночью солдаты, а сейчас совершенно никого нет. Руки Накамуры дрогнули и потянулись к кобуре, спрятанной под курткой. И тут её заметили. Взгляд красных глаз пленил и сводил с ума одновременно. Завораживал и внушал дикий страх. Заставлял вжаться спиной в прохладную поверхность деревянной стены. Пальцы начали дрожать, когда чужие губы озарил оскал, так и кричащий о превосходстве и силе. И именно это послужило тем самым толчком для действий. Схватившись за пистолет, Рио поднялась на ноги и практически было рванула на врага. Она жаждала прикончить его, жаждала отомстить за прошлые смерти, жаждала изничтожить их всех. И жажда эта росла с геометрической прогрессией. Злость внутри кипела, словно котëл с ней находился в самом центре ада. Кожа покалывала от волнения и долгожданной расправы, победы. Но… Сдвинуться с места Рио так и не смогла. Её ноги, чувствуя невероятное нетерпение сделать шаги навстречу, приросли к земле. Одеревенели снаружи. И девушка просто смотрела на него. «Ещë хоть шаг и я оторву её прелестную головку, выкину на потеху бродячим псам.» — Накамура ужаснулась, прочитав это в чужих глазах, в которых теперь плескался океан крови. Ледяной океан, в котором нет никакой жизни. Забавно, учитывая, что вампиры — само порождение мира иного, по которому бродят заблудшие души. И весь её мир разделился на до: когда девушка смело отправлялась на очередное задание и побеждала; и после: когда сейчас смотрела на чудовище, чьи способности вгоняли в крупную дрожь, и чётко осознавала — она здесь никто. Вампир увëл маленькую девочку, мило и приветливо ей улыбаясь, как будто искренне. «Искренне». Мать бедной малютки неизвестно где, есть даже вероятность, что она находится убитая дома, истекая кровью и напитывая иконки в углах смертью. Когда же обоих и след простыл, Рио, наконец, смогла сделать первый глубокий вдох. Ей позволили дышать дальше и на дрожащих ногах вернуться в штаб, чтобы обо всём доложить Карасуме. По головке за провальное задание девушку точно не погладят, но… Она постарается объяснить всю ситуацию. Было довольно странно и непривычно возвращаться назад с горьким ощущением проигрыша. А стучаться с чужую дверь кабинета оказалось страшно. Что ей скажут? Уволят ли? Опозорят перед семьёй? Накамура много раз, даже во время обучения, видела, как солдаты разрывали контракты и сбегали, поджав хвосты. Таких здесь называли собаками. Трусливыми, тощими на эмоции: искренние сожаления и отсутствие чувства долга. Стоять с поднятым взглядом, пока рассказывала о произошедшем, блондинка не смогла. Не имела право. Она в подробностях говорила, что делала для подготовки, сколько патрон с собой взяла, как долго прождала и видела ли кого-то ещё из подозрительных, пока Тадаоми внимательно её слушал, не перебивая. Накамура не любит давить на жалость, тем более перед старшими по званию. Она, стиснув зубы, будет подавлять в себе слёзы и гнев, ведь понимает — они никому здесь не нужны. Поблажек не будет, прощения и милосердия тоже. Да и к тому же Карасума не отличался добрым сердцем. Чрезмерно чëрствый, холодный и строгий. Однако именно этот человек лишь покивал на доклад солдата и отпустил отдыхать.
Пролистывая в памяти события недавнего дня и стучась затылком головы о дверь, Рио хотела одного — исчезнуть отсюда или сжечь во всех воспоминаниях штаба свой позор.***
Гакушу давно всё подготовил для выезда. Оружие, снаряжение, даже на всякий случай бронежилет, вдруг на той территории появится нелегал. Они частенько в последнее время стали появляться в поле видимости, выдавая себя за своих и воруя уже полученные честным путём жетоны. И теперь, сидя на кровати и собирая в третий раз кольт, который решил вытащить по такому знаменательному случаю, парень глубоко думал. Последний раз ему об истинных рассказывал дедушка. Во время заключения договора между вампирами и людьми лет восемьдесят назад, старик, будучи молодым солдатом, но претендующим на звание повыше, присутствовал на том мероприятии и видел их. Чистая кровь отражалась: в глазах, что блестели величием; руках и шее, на которых чëрными переплетениями виднелись вены. Настоящие, не превращëнные, вампиры источали зло за километр и если они этого хотели, то заметить их можно легко средь обыкновенных людей, в чьих жилах не бежит гиблая кровь. Тогда маленькому Гакушу было страшно интересно слушать истории из военной жизни дедушки. Да и рассказывал он всегда так бодро и детально, что детскому воображению не составляло труда всё представить. Но только сейчас парень понял, что детство, построенное на кровопролитных историях — самое худшее их всех возможных. Собранный кольт — на кровать, ноги уводят прочь из комнаты. Асано не сделал этого раньше, хоть и хотел, однако теперь ему всë же надо. Рио Накамура в возрасте восемнадцати лет поступила на обучение и дальнейшую службу шесть лет назад, четыре года из которых занималась тщательной подготовкой. Бойкая и целеустремлëнная она с усердием училась, налету всё схватывала, хоть в практике слегка отставала от других. Но по части разработки стратегий и подготовки местности в её потоке ей не было равных. Хорошая зрительная память помогала быстро вспомнить и зарисовать на бумаге примерную карту, обозначить где что находится. В общем, золото, а не солдат. И так по-прежнему считает не только Гакушу, но и всё начальство. Но самая главная ошибка девушки — была и будет волнение перед каждой битвой. Ни одно её задание не проходило без задержки в несколько дней. И это било не только по спокойствию жителей, но и по её кошельку. Каждый лишний день вычитался из зарплаты. Сам Гакушу, видя каждый раз недовольное, но смиренное лицо блондинки, когда её отчитывали, оставался с Карасумой после её ухода и просил дать шанс. И так постоянно. И ответ всегда был положительным. Изменится ли что-то теперь, парень не знает, но очень надеется на лучший исход. Накамура не знала, что в деле будет загвоздка и в поселении её встретит не обычный вампир. Дойдя до нужной двери, парень постучал, а услышав тихое «войдите», прошёл внутрь. Накамура сидела за письменным столом и что-то рисовала. Гакушу нахмурился. Он впервые застал её за чем-то подобным. Подойдя ближе, Асано внимательно всмотрелся в изображение, в то время как Рио, знающая, кто к ней пришёл, спокойно, не обращая ни на что внимание, вырисовывала то жирные, то тонкие линии. Его глаза на всю жизнь останутся в памяти. Такое невозможно забыть, как бы не хотелось. Рио впервые за несколько лет взяла в пальцы карандаш. — Ты пойдёшь на него? Сейчас? — спрашивает Накамура, скользя взглядом по контурам и думая, сможет ли изобразить блеск и стоит ли его вообще рисовать. — Да. Ночью хочу обойти территорию, проверить. — Кивая, отвечает Гакушу и берёт стул рядом, разворачивая как себе удобно и садясь так, укладывая руки на спинку, а голову на сжатый кулак. — Понятно. — Только и вымолвила девушка, вдруг метнув взгляд на свою кисть, что неожиданно затряслась, а после окаменела. Прямо как тогда. Гакушу это заметил и поджал губы. К сожалению, он не испытывал этого чувства страха перед столь сильным противником, потому что, с тех пор, как контракт вновь был нарушен и развязалась очередная война, на улицу не выходило ни одного истинного, лишь вампиры класса ниже. — Не вини себя, Рио. Никто не думал, что так всë обернëтся. Даже Карасума не знал. — Пытаясь успокоить девушку, начал подбирать слова Асано. — Я знаю. Но я должна была сделать хоть что-то, а не просто стоять… — сжав челюсти и прикрыв ненадолго глаза, блондинка постаралась сдержать всю злость на саму себя и негодование, но в итоге выплеснула это всё на карандаш, переломив его пополам с громким хрустом и отбросив подальше, — столбом. — Не должна. И ты знаешь, что это так. Когда перед тобой сильный противник, единственное, что ты можешь сделать — сохранить себе жизнь и спасти тех, кого можно. Та девочка… была обречена ещё тогда, когда он положил на неё глаз и проник в сознание. — Слегка поразмыслив, парень всë-таки занëс руку над чужой спиной и приободряюще, осторожно похлопал. Только пальцами, боясь слишком широким жестом усилить её чувство вины. Рио не ответила, бессмысленно смотря на фотографию своей семьи. Они далеко отсюда, живут в безопасности, возможно, девушка летом на недельки две к ним приедет. При воспоминаниях о заботливой матери, любимой младшей сестрëнке и задорном отце на душе чуточку потеплело, а пелена зарождающихся слëз перед глазами вмиг пропала. Переведя взгляд на Гакушу, Накамура слабо улыбнулась ему. Чужие слова немного привели в чувства и стали необходимой подпиткой. Да, никогда не стоит забывать, что на свете всегда будет тот сильнее тебя.