***
В полдень его пригласили в дом на обед, который папа семейства пытался приготовить ещё вкуснее, чем обычно, ведь не каждый раз с ними собирался ужинать будущий король. Маленький деревянный стол, может, и не ломился от изысков и разнообразий, но картошки и мяса точно было вдоволь — никто не останется голодным сегодня. — Проходите, Ваше Высочество… — не успевает договорить Чимин. — Проходите, Ваше Высочество, ко мне в скромные покои ночью. Я научу Вас рыться в моём сене, — Чонгук растянул улыбку по лицу, посмотрев своим пронзительным взглядом на вновь оцепеневшего омегу. Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Как бы рука Чимина не устала, но она снова прошлась по макушке сына, который, получив новую порцию тумаков, зашипел, словно змея. — Боже, на что я подписался, — промычал Юнги еле слышно, присев на свободный табурет.***
К вечеру Юнги позвали разделывать зайцев. Он бы в жизни не согласился на эту авантюру, но подставлять папу и выставлять себя беспомощной брюзгой не перед одним из Чонов он не хотел. Но после того, как он увидел кровь, теперь уже Чимину пришлось оставить все дела и откачивать молодого господина. — Вы чуть не лишили нас ужина, Ваше Высочество, — оскалился Чонгук, что сидел за столом прямо напротив принца. — Возьмёте ответственность? — Чонгук, прекрати! — начал злиться Чимин на чересчур разговорчивого младшего сына. — Двадцать два, а ума, как у двухлетнего! — и ударил мужа локтем в бок. — Горячий, молодой — не мешай ему веселиться, — шикнул Намджун, не собираясь ругать сына, тем более при чужом омеге. — Успокойся, — вздохнул Хосок, старший сын, решив вступиться за принца и поддержать папу. — Я спокоен, а вот сердце моё волнуется, вдруг это ваше «благородие» помрёт тут. Проблем не оберёшься, — Чонгук не сводил с омеги глаз, жуя мясо, которое поймал сегодня. А Юнги кусок в горло не лез. Его жутко тошнило: молодой принц никогда не видел столько крови, тем более крови невинных животных. Он не стал есть бедного зайца, которого принесли в жертву невежественные крестьяне. Но больше всего ему было не по себе от того, как этот нахальный альфа разговаривал и смотрел на него, будто Юнги был плебеем. Пускай он красив и хорошо сложен, но это не даёт ему право так обращаться с омегами, тем более омегами-принцами! — Прекрати так смотреть на меня, — скрестил руки на груди Юнги, решив не давать себя в обиду. Всё же он королевских кровей, имеет власть и с этим наглым альфой сможет справиться. — Никто не смеет так разговаривать со мной и смотреть на меня! — Омеги никогда не сидели на троне. Вы только и умеете, что ныть и ноги раздвигать, — Чонгук грубо указал на место королевской особе. Это перешло все рамки дозволенного. Пусть это были шутки и личные неприязни... Хотя с чего бы это? Все любят юного принца. Он единственный наследник, и с ним принято обращаться как с божеством. Юнги не смог сдержаться и, поддавшись своему взрывному характеру, схватил со стола глиняную тарелку с рагу из овощей и того самого зайца, швырнув их прямо в рожу нахального альфы. За столом воцарилась тишина, и только немой крик Чимина выдал ужас происходящего. — Вкусно, — спокойно отреагировал Чон, снимая с волос кусочки ужина. — Но ничего больше не осталось, какая жалость, — наигранно огорчился альфа. — Что же делать? Убраться? А может, доешь с пола? Он встал из-за стола и поблагодарил папу поклоном. Бросив нечитаемый взгляд на Юнги, Чонгук ушёл в одну из комнат, оставив остальных убираться или доедать вкусный ужин. — Простите его, мой король, — Чимин бросился в ноги омеге, дрожа от страха за свою семью. Его можно понять: кто как, не папа, будет выгораживать своих чад до последнего? Боясь потерять самое главное, он пойдёт и на более унизительные поступки. Юнги это понимал и не посмел наказывать этого светлого человека. Кого угодно, но только не Чон Чимина. — Не беспокойтесь, — пытался поднять его с колен Юнги, чувствуя себя обиженно и одновременно неловко. — Я приберусь. — Нет! Что вы!***
Несмотря на подавленное состояние и голодный желудок, после ужина Мин отправился гулять по улицам родного королевства. Солнце медленно заходило за горизонт, когда вечерняя ярмарка открыла свои двери. Красивые гирлянды приглашали путников и жителей деревни посетить столь прекрасное место. Сотни людей вышли из своих домов, чтобы насладиться прохладой после знойной жары, которая стояла весь день. Лавки ломились от различных угощений, а медовуха лилась рекой. Крестьяне зажигали самодельные фонарики и запускали их в небо, провожая день с улыбкой на лицах. — Что за праздник? — пряча волосы и лицо под платком, Юнги подошел к молодым омегам, которые вплетали в косы различные полевые цветы. — День, когда ищут любовь, —смущённо хихикали омеги, накрывая лица красивыми масками из дешёвых тканей и древесной коры. — Сегодня альфы будут выбирать омег. Омеги не смогут отказать суженному и должны будут подарить танец. Это негласное правило. Юнги раньше не слышал о подобном празднике, но это было похоже на сватовство, которое устраивали папа с отцом. Танец был обязательным для знакомства, только вот принц мог отказать в женитьбе, а тут выполняй все прихоти. Кажется, что этим несчастным задурили в головы то, что кому-то было на руку. Миром правят альфы. И как Юнги это достало. «Дикость», — подумал омега, не понимая чему радуются эти неначитанные простолюдины. Кому хочется менять свободу на замужество или танцевать до упаду с тем, кто не нравится? — А что, если омега откажется? — Мы не знаем, — начинают переглядываться крестьяне, на что Юнги хочет закрыть глаза и ударить себя по лбу. «Их используют альфы во благо своим интересам, а они радуются», — он мотает головой и идет дальше. Впереди Юнги видит палатку с красивыми карамелизированными апельсинами и не может сдержать восторга. Заморский фрукт в карамели для него всегда был самым вкусным десертом. — Можно мне один, пожалуйста, — просит продавца Юнги и, не дожидаясь ответа, берёт апельсин с прилавка за деревянную палочку. — С вас пять серебрянников, — монотонно отвечает продавец. — Деньги? — уже жует дольку Юнги, понимая, что у него их нет. — Я заплачу, — слышится голос сзади, а после крепкая рука протягивает монеты продавцу. Юнги оборачивается на голос и видит старшего сына охотника. Их хижина расположена на краю деревни, около леса, но он успел так быстро? Видимо, этот альфа шёл за ним по пятам до самой палатки, а Юнги и не заметил. — Спасибо, — немного теряется омега, смотря в темные глаза высокого мужчины. — Ваше Высочество, вам не стоило уходить одному, — Хосок явно устал и хотел бы лечь спать, но взволнованный папа отправил его следом за молодым господином, чтобы тот уберёг его от лишних глаз и невзгод. — Я в порядке, — немного улыбается Юнги, когда мужчина поправляет платок на голове омеги, чтобы никто не заметил их будущего короля в таком простом деревенском обличии. — Могу ли я еще погулять? Тут весело. — Мой муж приедет завтра, я хотел бы выспаться, — вздыхает Чон, намекая на то, что им пора бы и честь знать. — Могу предложить вам Чонгука, но одного не могу оставить.***
Когда они прибыли в дом, старшее поколение уже видело вторые сны. Не долго думая, Чонгук подтолкнул омегу в свою комнату, а сам скрылся за дверью. Не пристало принцам спать в загоне с лошадью. Он возьмет весь удар на себя. Ему не впервой проводить ночи под открытым небом. Альфа уже и забыл, каково это – лежать на сене в обществе своей верной лошади и смотреть на небесное полотно, на котором рассыпались миллионы различных звезд, будто жемчужины. Чонгук сказал принцу, что вставать рано, а сам не мог сомкнуть глаз до утра, вспоминая моменты проведенного вечера. Им не быть вместе, они из разных миров. Он это понимает и не позволяет своему сердцу взять над разумом верх. Ещё шесть дней и они больше никогда не увидятся. Ничего, это просто. Останется только та красивая искренняя улыбка и выразительный лисий взгляд где-то в укромном уголочке памяти. — Подъем, — стягивает с него резко одеяло Чонгук, даже не подумав о том, что омега может быть голым. Юнги спал настолько сладко, подложив под щеки ладони, что даже не проснулся. Ночь выдалась достаточно прохладной, а одеяло охотника было тонким, поэтому принц спал в одежде. Чонгук не сразу понял, но пришел к выводу, что «неженка» замерз и не привык спать на подушках, набитых сеном. — На нас напали, Ваше Величество, — пробормотал беспокойным голосом охотник спящему на ухо. — Хорошо получается, Чонгук, — поворачиваясь к нему, омега почти губами коснулся подбородка человека, который отнял у него сон. — Может, пойдешь служить? Потом возьму тебя в свою личную охрану. Чонгук усмехается и не отстраняется. Наблюдая за сонным омегой, ему ещё сильнее захотелось увидеть ту улыбку, которая сверкала на его губах вчерашним вечером. — Я уже служил, а вот ты даже не знаешь как ловить рыбу, — играет бровями Чон. — Червей накопай, Ваше Величество. — Слушаюсь, мой господин, — идет в игре с ним вровень Юнги, а после резко встает и идет умываться. Крестьянин он или принц, он тот, кто будет ухаживать за собой всегда.***
После легкого завтрака, Чимин попытался отговорить мужа брать с собой принца, но тот сослался на приказ короля и то, что не может его ослушаться. Юнги вздыхает и уже забыв про то, что должен был накопать жирных червей для рыбалки, плетется хвостиком за Чонгуком. — Ничего не забыл? — Нет, а ты? — начинает крутиться Юнги, не понимая что он мог забыть в хижине. — На что нам ловить? Черви, — вздыхает альфа, протягивая банку для сбора «урожая». И вот будущий король стоит около речки с банкой в руках и не может понять, как ему вырыть червей без лопаты. Отрыв где-то палку длиною с его средний палец, он усаживается на корточки и принимается царапать землю на смех всем проходящим. — Ручками работайте, Ваше Высочество, — смеется младший Чон, пока разматывает удочку. — они не кусаются. — Фу! — только Юнги видит одного скользкого беспозвоночного гада, который полз по чернозему, как у него начинается нездоровая истерика. — Боже, храни принца, — хотел уже перекреститься Намджун от такого ора, как увидел следующую картину: его младший сын, от которого он мог ожидать всего, но точно не этого, начал успокаивать плачущего омегу. Забирая банку, которой Юнги отмахивался от ни в чём неповинного червяка, он одновременно прижимал голову к своему плечу, тем самым закрывая обзор на причину истерики. Это было настолько трогательно, что даже Хосок не упустил момента поглазеть на идеальную картину. Спустя время банка была наполнена приманкой. Альфы спокойно ловили рыбу, а Юнги собирал полевые цветы в поле недалеко от речки, чтобы отблагодарить Чимина за завтрак и теплый прием. — Скотина, даже не встретил! — визг раздался по всему берегу, отражаясь эхом по воде. Все как один обернулись, поглядывая на источник шума. Позади трёх альф стоял красивый высокий омега, его идеальные черты лица могли поразить даже Юнги, который видел множество красивых людей. Незнакомец стоял в недовольной позе, придерживая одной рукой округлившийся живот. — Дорогой, ты вернулся, — округляет глаза Хосок, который казался Юнги безэмоциональным, в отличии от его младшего брата. — Как добрался? — альфа бросает удочку и бежит к своему омеге, который явно на сносях. Мин посматривает на парочку и на то, как Хосок начинает проверять состояние своего омеги, обнимать и целовать. Ему становится грустно и одновременно радостно, что у него такой заботливый муж. — Мог бы и встретить, — бурчит Тэхен, не сразу замечая рядом стоящего Юнги в высокой траве с цветами. — Ваше Высочество! — Пожалуйста, просто Юнги, — он чувствует себя неловко и кланяется в ответ, одаривая омегу легкой улыбкой. — Что вы тут делаете? — Это долгая история, я расскажу тебе ее дома. Тебе нужно отдохнуть, — уводит его в попыхах альфа, боясь, что долгая дорога могла умотать омегу. — Как курица с яйцом, — фыркает Чонгук. — Твой брат позаботливее тебя будет, — Юнги провожает их взглядом. — А где твой муж? — Объелся груш, — альфа достает рыбу из воды и, сняв с крючка, кидает ее в ведро. — Почему он должен у меня быть? — В твоем возрасте уже многие заводят семью, — хлопает ресницами принц. — Я не маленький принц, которого надо быстрее выдать замуж, чтобы продолжить род. Я одинокий волк и не обделен вниманием омег. — Какой ты волк? Ты надутый индюк только лишь, — еле сдерживает смех Юнги, который тут же подхватывает глава семьи Чон. — Отец, вы согласны? — Да, Чонгук, похоже наш принц разглядел тебя изнутри, — качает головой Намджун, закидывая очередной улов в общее ведро.***
День подходил к концу, когда Юнги узнал, что Его Величество, дорогой папочка, наказал подготовить своего любимого сына к тому, с чем он может столкнуться в настоящих реалиях правления. — Что? — посматривает омега на альф, которые сидели напротив, сами не очень довольные новостью. — Чонгук проходил подготовку к службе в вашей армии, но не захотел посвящать себя этому и ушел, — потирает подбородок двумя пальцами Намджун. — Нам приказали научить Вас защищаться. Поэтому Чонгук сможет в этом вам помочь. — Меня уже учили стрелять из лука, — скрещивает руки на груди Юнги, не понимая, что от него хотят. — И все? — у младшего Чона в голове не укладывается, почему принца не могли подготовить лучшие воины королевской армии. — А что еще нужно? — Например, бой на мечах, — вздыхает измученный вопросами Чонгук. — Самооборона, например, Ваше Высочество. Все короли посвящают этому свои жизни. — Так приступим, — омега соглашается, не став выставлять себя дураком. Никто же не знает, что он сбегал с уроков, чтобы покататься на Цербере. Да и знать это им не обязательно. — На рассвете отправимся в лес на пару дней, — Чон поглядывает на расширяющиеся глаза омеги и, усмехнувшись, встает из-за стола. — В лес?! Там же волки и медведи! — Там есть хижина и мы в ней останавливаемся, когда уходим на охоту. Она хоть маленькая, но места хватит. Там никто нам не помешает. Не беспокойся. — Один?! — поддается панике Юнги. — Боишься? — скалится Чонгук, втягивая носом феромоны, которые испускает испуганный омега. — Конечно, — пытается держать себя в руках. — Убьешь меня там, скормишь волкам и никто не узнает. Вся хата заливается звонким смехом альфы. Такого бреда он ещё никогда не слышал, но так хотелось подыграть, чтобы заглянуть в глаза трясущемуся от страха ягнёнку. — Хорошая идея, — как только слова были произнесены, Чимин тут же вдарил младшему сыну по хребту, что тот согнулся от неожиданности.***
Чонгук обманул Юнги. Они пришли к хижине еще до обеда, но эти два часа показались омеге легче, чего не сказать о старшем. Конечно, нести на себе хрупкого принца одно дело, но когда ты несешь еще внушительный кулёк с едой, а также мечи — такое себе. Когда дверь в хижину, которая была окружена соснами, открылась, Юнги впал в ступор. — Моя купальня больше, чем весь этот дом. Ты спать будешь на улице? — Мы будем спать вместе. — Что? Ни за что! — Юнги, слушай, — не выдерживает Чонгук. — Ты не в замке. Тут твой статус ничего не значит. Я старше тебя и ты будешь слушаться меня. Если не устраивает, собирайся и уходи обратно. И старайся идти быстрее, после заката хищники выходят на охоту. Омега бы хотел возразить, но то, что говорил этот крестьянин звучало более чем логично. Он уже спас его вчера от того грубого мужчины. Что бы он себе не надумал, Юнги думает, что Чонгук не навредит ему. Признавать свою капризность принцу не хотелось, поэтому он просто взял веник, который стоял в углу крохотной хижины и стал подметать пол. Им еще тут спать, а Мин любит чистоту.***
После заката охотник разжег костер у двери в пристанище, чтобы пожарить мясо и отпугнуть диких зверей. Сегодня Чонгук решил не оставлять Мина одного, чтобы тот не поддался панике, а завтра, как истинный хищник, уйдет на охоту в ночь. — Почему ты отказался служить в королевской армии? — Юнги кутается в чиминов платок, усаживаясь на бревно около альфы. — Король умер, а я не захотел служить омеге, — не смотрит на него Чонгук, переворачивая мясо, которое он нанизал на меч. Юнги сглотнул, не смея отрывать глаз от лица своего учителя, как бы глубоко его стрелы не вошли в нежное сердце от таких прямых речей. — Много кто ушел. Юнги, ты не должен винить себя. Никто и никогда не ставил омегу на трон и не давал ему командовать войсками. Для всех это было шоком, народ ожидал большой войны. Мы хотели спасти свои семьи, — Чонгук сосредоточенно смотрит на огонь. — Прошло три месяца, а я до сих пор не понимаю, почему ни один король не пошёл на ваши земли, мой принц. Он и сам не понимает. Сейчас всем управляет папа и во многое его не посвящают. Омеге и не интересно. Была бы его воля, он бы взял своего коня и ускакал в закат, чтобы ветер развевал его серебристые локоны, а душу больше не терзали глубокие сомнения. Но делать нечего и не ему решать чего он хочет от этой жизни. За него уже давно всё было решено, наверное, даже до рождения. И Юнги принимает свою судьбу. — Научи меня, Чонгук. Научи всему. — А что мне за это будет? — усмешка стала расползаться по губам охотника. — А чего ты хочешь? — Тебя, — поворачивается к нему Чонгук, проводя кончиком языка по нижней губе. В какой-то момент он и правда понял, что хотел бы заполучить этого принца в свои лапы, но вовремя остановил животный инстинкт, не позволяя себе прибегнуть к насилию. Только не в его сторону. Только не с ним. «Что не вылетает из его уст, то хоть падай, хоть вешайся» — тихо ноет про себя Юнги. — Повтори? — переспрашивает омега, косясь боковым зрением на глаголящего. — Тебя, как хорошего короля, — пытается не заржать альфа, наблюдая за часто меняющимися эмоциями на кукольном лице спутника. — Х-хорошо, — Юнги выдавливает из себя слово, вставая, чтобы уйти в хижину и отстраниться от столь смущающего разговора. — Там одно одеяло. — Ну нам, думаю, хватит, — спокойно отвечает альфа, туша огонь землей, чтобы не привлекать хищников на запах мяса.***
После лёгкого ужина, Юнги сел в одежде на край большого полотна из сена, которое было постелено на полу. В его голове вновь взрываются фантазии, как краски на полотне в мастерской его художника. Столько эмоций, но ни одна не может выйти вперед и стать главенствующей. Как Юнги бороться с альфами из Совета, которые настолько прочно засели в его голове, если он не может решиться лечь в постель под одно одеяло с этим человеком? Пускай он в первые часы знакомства был хуже психа, но после дал рассмотреть себя с другой стороны. Будущий король не боится его, но боится того, что он может себе позволить. — Немного жарко, — Юнги кладёт пуховый платок рядом с подушкой, плотно набитой перьями различных птиц. — Раздевайся, — не понимает проблемы Чонгук, стягивая с себя рубашку. — Отвернись. — Мы будем спать вместе. Под одним одеялом, — штаны полетели вслед за рубашкой, показывая всю красу накаченного тела. Юнги не сразу понял, что залип. Смуглое тело идеально выточено. Кажется, что в книгах не описывали столько идеально сложенных альф, которые схожи по своей красе с Аполлоном. Но когда до омеги дошло, он резко отвернулся, закрывая лицо ладонями со стыда. Пелена смущения накрыла его с головой. — Ты не привлекаешь меня, как омега. Не волнуйся, — хмыкает Чон, не осознавая глупость, которую только что сморозил. Он укладывается под одеяло, сразу же отворачиваясь на бок. — Долго сидеть будешь? Разбужу рано. Делать нечего. Юнги быстро снял с себя верхнюю одежду и обувь, оставшись в легких штанах и рубашке. Не в силах пересилить себя и снять всё до конца, он лёг к альфе одетым. — Говорил, что жарко. — Уже нормально, — мямлит Юнги и Чонгук задувает свечу.***
Сияла ночь. Луной был полон лес, когда тишину прервал громкий рёв приближающегося зверя. Испуганный омега от ужаса раскрывает глаза. В хижине темно, хоть глаза выкалывай. Это ещё больше испугало Юнги. Натянув одеяло на голову, он стал вспоминать молитвы на все случаи жизни, которым учили его в часовне на утренних и вечерних службах. Рёв усиливается и кажется, что большой зверь вот-вот ворвётся к ним и растерзает его юное тело. Тихий шёпот дрожащих губ срывается на плачь, а после не утихая переходит в истерику. Чонгук не сразу понимает в чём дело и почему Юнги жмется к его спине под одеялом, захлёбываясь в собственных слезах. — Ну что такое? — он вытягивает его из-под одеяла за плечи ближе к себе, прижимая к оголённой груди. — Это медведь. Он сейчас тут всё осмотрит и уйдёт. Всё в порядке, я рядом. Принц чувствует защиту от Чонгука, как и то, что жар его тела действует на него как успокоительное. Никакие травы и отвары не могли успокоить его так быстро, как этот охотник. Юнги молчит. Ему нечего говорить, если и без слов всё понятно. Ослеплённые влюблённостью люди находят успокоение в друг друге. Любовь — панацея от многих недугов. Но она может также и быть кинжалом, который воткнут в вас, а после оставят истекать кровью до неминуемой гибели. Мин надеется, что он никогда не познает ни одно из её свойств. "Любить - значит разрушать, разрушать - значит любить." Но что, если он уже проиграл эту битву?***
На утро Юнги проснулся не от того, что его разбудил Чонгук, а от нетерпимой жажды. Осмотревшись, омега не заметил охотника рядом. Потянувшись, он потёр лоб костяшками пальцев и встал с самодельной кровати. Мин вышел из хижины, когда солнце уже было высоко над горизонтом. Где-то вдалеке пели птицы, а хрупкая палая листва шуршала под ногами. — Хочу пить, — сонным голосом пробормотал омега готовящему завтрак альфе. Чонгук сидел у того же костра, смотря как пламя облизывает влажные после дождя ветви. — Бери кувшин и иди на родник, — ни доброго утра тебе, ни спокойной ночи. — Я боюсь идти один, — хмурит брови Юнги, который после ночи боится и шага от хижины ступить. — Сходи со мной. — Он недалеко, — вздыхает уставший после бессонной ночи Чон. — Ты справишься. Не став упрашивать альфу, принц сам отправился к роднику, прихватив с собой глиняный кувшин. Блуждая по красивому сосновому бору, принц быстро нашёл место водопоя всех животных этого леса. Подойдя ближе, он был удивлен, что там не водятся рыбы, а вода кристально чистая и переливается на солнце подобно сотне кристаллов. Набрав воды, он с важным видом решил вернуться побыстрее назад, чтобы показать этому надутому индюку, что он не белоручка и сможет справиться с поручениями и посложнее. Но так и не дойдя до пункта, его взгляд приковал куст с темными ягодами. — Думаю, они вкусные, — сорвав парочку, омега закинул их себе в рот. Чонгук, который решил пойти и проследить за капризным принцем, увидел то, чего и ожидал. Этот мальчишка ни минуты один прожить не сможет. Как же он до этого прожил семнадцать лет ещё подумать надо. — Они ядовитые. Альфа не стал медлить и, игнорируя шоковый ступор младшего, надавил двумя пальцами по бокам на челюсть, чтобы открыть рот и засунуть пальцы. Плевать, если это противоречит правилам неприкосновенности к будущему королю, он спасает ему жизнь. Ловко вытащив ядовитые ягоды, он раздражённо цокнул языком. — Ни минуты нельзя оставить одного, — злится альфа, разворачиваясь и уходя обратно, пока шок Юнги не сменился плачем.***
Спустя время Чон вытащил омегу из хижины, который с явным недовольством отказывался выходить до того, когда они отправятся обратно в безопасное место. — Бери меч, — взяв своё идеально-наточенное оружие, мужчина сделал пару движений руками, понимая, в форме ли он. С момента отставки прошло пару месяцев, но руки помнят всё. Чонгук хотел бы защитить это невинное и слегка глупое существо, но от всего на свете не защитишь. Пока он будет один, альфа взял с себя слово научить обороняться маленького омегу. Его жизнь слишком дорога. Для Чонгука — бесценна. — Ни за что не буду с тобой драться, ты меня убьешь! — взвизгнул Юнги, топая ногой в качестве отказа от урока. Чонгук бы рассмеялся, но после ночи он понял, что капризность этого принца лишь прикрытие его страхов. Страхи не только в нашей голове. Они забираются под кожу и расползаются по венам медленно, мучая и в конечном итоге убивая. Монстры могут быть настолько сильны, что сожрут тебя заживо, оставив только оболочку, которая будет гнить при бьющемся сердце годами. Альфа боится. Боится за Юнги. А это чувство не было ранее знакомо, поэтому теперь стараться ему нужно в два раза сильнее. Он не сломает тонкий стержень омеги, а укрепит его собой, помогая расти и достигать вершин. — Иди ко мне. Юнги не знает почему, но подчиняется. Он понимает, как по первому зову ноги сами ведут его к альфе. Пускай всё будет складываться по его сценарию. Даже если Чонгук тут главный герой —Юнги никогда от него не откажется. Щекотящее чувство наполняет его живот, волнами растекаясь по всему телу. Приятно и страшно одновременно. Сколько он ещё всего не испытал за эту жизнь? Может, настал момент довериться одному ему и познать жизнь такой, какая она должна быть? Без запретов и ограничений. Без приказов и мучений. Юнги уже доверяет. — Вот так, — охотник огибает принца и встает сзади, обхватывая меч сверху его рук. — Ничего сложного, тебе лишь нужно будет запомнить как обороняться. Юнги за ночь понял, что Чонгук не сделает ему больно и не бросит, поэтому подчиняется во всех движениях и следует, как тень. — Теперь расставь ноги шире, — альфа опускает руку к худым ногам, проводя ладонью по внутренней части бедра. — Вот так. Щеки горят, заливаются багровым румянцем. Сердце стучит сильнее, готовясь выпрыгнуть из груди. Омега стоит вплотную к альфе, вжимаясь спиной в накаченную грудь, поэтому он точно знает, что Мин выпускает феромоны не по своей воле. «Тело не обманешь» — это сказал Чонгук на ярмарке и Юнги теперь понимает значение этой фразы, как никто другой. И Чонгук чувствует. Вдыхая запах спелых мандаринов, он впустую пытается сосредоточиться на движениях, чтобы показать омеге и выполнить с точностью до миллиметра. Альфа не сдаётся, но признаёт, что голова заполнена совершенно другими мыслями. А все его мысли о Юнги. «Этот омега так вкусно пахнет» — поднимает руки принца вверх, на секунду прикрывая веки от головокружительного аромата. — Юнги, руки расслабь, — выдыхает Чон, сглатывая вязкую слюну. — Мне что-то мешает сзади, — шепчет принц, пытаясь привести дыхание в норму. Отпустив меч, который, падая на землю издает противный скрежет железа по камню, он сразу же отходит от омеги. Между ними пролетает тишина, которая не несёт в себе ничего приличного. — Иди в хижину, — отворачивается Гук, запрокидывая голову назад, чтобы успокоиться. Ему бы сейчас стоять под проливным ливнем, так, чтобы остудить жар исходящий от лица. — Но я.. — Иди, Юнги. — Тебе плохо? — не уходит Юнги, пытаясь понять, что так сильно могло повлиять на резкое изменение в настроении альфы. — Нет. Принц подходит к охотнику сзади, укладывая маленькую ладонь на плечо. — Я же тоже могу помочь тебе, — шепчет он. Чонгук знает, что за такую помощь его голова тут же окажется в корзине. Он поворачивает голову к обеспокоенному младшему и начинает выть еле слышно. — Юнги, иди в хижину. Я буду собираться на охоту. — На охоту? — хмурит брови Юнги. — Но тебе же плохо. — Я говорил тебе, что ночью уйду на охоту, — игнорирует утверждение. — Оставишь меня одного? — не может успокоиться Мин. — И тебе всё же плохо. — Со мной всё в порядке, — потирает переносицу Чонгук, все так же продолжая стоять спиной. Охотник понимает, что его принц девственник, раз не понял очевидные вещи, и теперь удержаться от такого напора будет ещё сложнее. — Я пойду, хочешь ты этого или нет. Нам надо что-то есть. Омега так и не понял почему альфа скрывает свою боль не желая ему показывать, поэтому просто уходит во внутрь хижины, как ему и велели. Он со злостью захлопывает дверь, показывая всё недовольство от сказанных слов, а Чонгук лишь медленно выдыхает, опускаясь на корточки и подбирая меч с земли. Сложности только начинаются, а кричать хочется так, будто все беды свалились одновременно.***
Чонгук сам себя наказал. Он не показал омеге где "болит". Тот с ним до самого выхода не разговаривал, всячески игнорировал и избегал, хоть хижина и маленькая, но ему это вполне удавалось. После наступления сумерек альфа окончательно собрался и пошёл на охоту. Ночью его не отпускала мысль о Юнги, который был там один. Прошлым вечером всё было не совсем гладко, но и никакой опасности не ожидалось. В этот раз он запер омегу снаружи, чтобы наверняка никакой зверь не смог ворваться в дом милой Белоснежки, что уже говорить о гномах. Возвращаясь под утро с тушкой убитого кабана, он сходил на ручей, чтобы отмыть одежду от едкого запаха крови, а после, спрятав мясо под ветками, решил проверить свою Белоснежку или же полюбоваться на красивое личико. Чонгук сам ещё не решил, но ноги уже привели в назначенное место. — Чонгук… — еле перебирая языком, тихо пробормотал Юнги. Сильный запах ударил альфе в нос. Он пошатнулся, колени его задрожали. Чонгук успел лишь схватиться за косяк двери, пытаясь удержать равновесие. Течка. Чон ещё никогда не чувствовал такого дикого желания и не слышал такого вкусного запаха. — Помоги мне, Чонгук, — требовательно хнычет омега, изнывая от желания. Юнги стало плохо, когда ушёл Чонгук. Сначала его вырвало, а потом скрутило пополам. Он помнит приливы первой течки в тринадцать, но ещё никогда не било по внутренностям так сильно, как сейчас. От разрывающего чувства внутри боль расходилась по каждой живой клеточке его организма. Сейчас он одна большая эрогенная зона, которая требует к себе внимание альфы, точнее — одного альфы. Юнги готов был лезть на стену, разодрать себе руки в кровь, лишь бы открыть дверь и просить на коленях помощи у губителя. Но она была заперта настолько надёжно снаружи, что хрупкий омега никак не смог её открыть. На внутренней стороне двери были видны следы от ногтей, которыми Юнги царапал деревянные доски. Все руки были усеяны занозами, а под ногтями запеклась кровь. Устав от дикой боли и чрезмерных попыток открыть то, что по сути не в состоянии сделать, он лег на соломенный матрас, дожидаясь Смерти. Она, как благородная дама, не собиралась приходить вовремя. Её опоздание сыграло на счастливый конец, когда Чонгук выхватил свой приз первым. — Я не могу, — альфа закатывает глаза, борясь с сильным желанием. Юнги из последних сил поднимается на колени и подползает к еле стоящему в двери альфе. Он обхватывает его ноги бледными руками, прижимаясь мокрой щекой к штанинам. — Тогда убей меня, — молвит он своё последнее желание, понимая, что силы окончательно покидают его. И Чонгук убивает. Убивает последние надежды на сопротивление. Он наклоняется и берёт Юнги на руки, медленно укладывая на матрас. Стараясь делать всё как можно медленнее, пока он находится здравом рассудке, охотник раздевает свою жертву. Он обнажает не только тело, но и душу, забирая навечно в свои владения. Чонгук не верил в то, что люди могут быть созданы друг для друга, ведь всю свою недолгую жизнь он старался сам выбрать партнёра. Сейчас же приходит осознание, что Судьба дарит ему драгоценный подарок. Альфа вторит на подсознательном уровне сам себе, что этого ангела он не заслужил, но отказываться от сокровища не желает. Сейчас промедление смерти подобно. И Чонгук берёт его под покровом серебристых ночей и светозарных дней. Времена суток сливаются в одно сплошное тканое полотно. Они пишут свою историю губами, лаская тела под ослепительными солнечными лучами. Они изучают друг друга под блистательным светом луны. В их глазах горит желание и любовь, покрытые тонким кружевом обязательств. Сколько ещё им суждено быть вместе? Сколько осталось сделать шагов навстречу, чтобы преодолеть все предрассудки и победить несправедливость в мире, которая разделила людей на касты? Смогут ли они разрушить стереотипы и быть счастливыми, несмотря ни на что? Сейчас они готовы вместе на всё, даже уничтожить мир и, восстав из пепла, возродить снова. Их союз нерушим. Но лишь до утра. Скоро магия рассеется и разум вернётся в свои рамки, признавая свою слабость перед людскими словами, которые порой бывают мучительно больны. Чонгук никогда не хотел для Юнги такого, поэтому подставит себя под удар, но не сможет лишить омегу всего. Он вырвет своё сердце и отдаст ему в руки, принимая всё, что он может сделать с ним. Альфа с благодарностью будет смотреть в глаза своего хозяина, склонив колено. Он никогда не позволит причинить страдание и боль его любви. Если полюбят — значит уничтожат. Чон Чонгук навсегда полюбил. Чон Чонгук себя уничтожил.***
Последний день течки лёг Чонгуку тяжелым грузом на сердце. Он просил каждого из божеств остановить время. Он молил каждого из демонов, чтобы утро не наступало. Альфа пытался запомнить каждую деталь прекрасного тела будущего короля, чтобы оставшиеся ему годы вспоминать о проведённых ночах в хижине на краю леса. Когда он окончательно пришёл в себя, то чётко понимал, что Юнги придется отпустить. Какими бы они чувствами не были скованны, в этом мире играет роль лишь твой статус, а охотник принцу — не пара. К вечеру того же дня они прибыли в деревню. Чонгук ничего не сказал. На все немногочисленные вопросы он отвечал сухо, стараясь не выдавать своё решение до самого конца. Он вырвал с корнем все свои чувства одним рывком. Прощаться не стал. В доме стояла тишина, ведь все понимали, что произошло. Юнги не побежал за альфой, лишь поблагодарил Чимина за заботу и обещал прислать целый сундук с дорогими одеждами. Чимин плакал. Он обнимал принца, а сам Юнги до последнего ждал Чонгука, который может выйдет с ним попрощаться. Но он не вышел. За омегой приехал его старший брат. Он был не доволен новым запахом, который окутал его брата, но ничего не говорил. Ёнпёль всегда понимал младшего без слов. Когда он просто хотел молчать, то они молчали, когда говорить — он его слушал. Сейчас же альфа не понимает, чего хочет Юнги. Он выглядел уставшим и чрезмерно исхудавшим. Не став спрашивать крестьян, что произошло с омегой, он просто посадил его в карету и увез в замок, оборвав последнюю ниточку их полотна. — Не говори папе, — принц кутается в кафтан, в который укутал его Чонгук, выходя из хижины. — Хоть бы одежду его оставил, — альфа не злится, лишь пытается понять не сломан ли Юнги. Чонгук не единственный, кто хочет защитить этот прекрасный цветок, но защищать его они хотят по-разному. Ёнпёль даёт себе обещание помочь брату собрать себя по осколкам разбитой любви и вспыхнуть ярче самой яркой звезды на небе. И Юнги это знает, но кто скажет, сколько ему понадобится времени, чтобы очнуться от сна, в котором они навсегда вместе.***
— Юнги, — бежит навстречу сыну король, перехватывая его в дверях купальни. — Выглядишь ужасно! — Спасибо, пап, — ничего нового он не ожидал услышать. По приезде, Юнги решил первым делом смыть с себя запах Чонгука, чтобы обезопасить альфу от вечно волнующегося папы. — Ты помылся уже, — кудахчет Сокджин. — Правильно, надо тебя было хорошенько искупать, — осматривает омегу с ног до головы, радуясь, что наконец-то видит в родных стенах своего младшенького. Радость сменяется удивлением, а после — непонятным волнением. — А это что? — округляет глаза король, который увидел укус от зубов на белоснежном плече сына. — Пап, ты же хотел устроить бал, — переводит тему Юнги, натягивая шелковый халат выше к шее. — Я был бы рад. — Конечно! — резко переключается Сокджин, уже забывая о странных укусах. — Там тебе и выберем жениха. — Кого? — хмурит брови омега, не ожидав такого поворота. — Детка, тебе пора выходить замуж, — король ласково гладит его по нежной щеке, улыбаясь. — Пошли слухи, что королевство осталось без альфы-правителя. Могут нагрянуть завоеватели. Тебе нужен муж рядом, который сможет тебя защитить и отстоять наши земли. — Мне никто не нужен, — твердо возражает принц. — Пап, хватит этого. — Хочешь ты или нет, через месяц мы соберем бал в честь твоей помолвки! Закатишь истерику — я сам выберу тебе его, — не сдается Сокджин. — Будь добр, соблюдай традиции. Ты должен продолжить род и сохранить имя Минов. — Ваше Величество!***
Прошел месяц после того, как Юнги в последний раз видел Чонгука. Он искал альфу в своих снах, погружался в мечты и уходил от реальности на многие часы. Сокджин был сильно занят подготовкой к балу, чтобы заметить странное состояние сына. Только Ёнпёль, старший брат Юнги, старался вытаскивать его в сад, развлекать и не давать страдать в одиночестве. Бастард знает, что этот омега очень упрямый и если ему придёт в голову идея, то он её точно не отпустит. Только эти идеи могут быть убийственными для их создателя. — Вкусный апельсин? — сидит под деревом альфа, поглядывая на омегу, который забрался на нижнюю ветку и поедал любимую сладость. Он смотрит куда-то вдаль, сквозь живую ограду и каменный забор далеко впереди. И Ёнпёль знает, что ни к чему хорошему это не приведёт. — Хосок покупал мне вкуснее. — Хосок? — удивленно изгибает бровь альфа. — Был еще Хосок? — Это старший брат Чонгука, — тихо вздыхает Юнги, покручивая в руке апельсин на палочке. — Ты что, двух братьев охомутал? — У него есть муж и ребенок! — печаль сменяется раздражением. — Так ты еще и замужнего мужчину хотел из семьи увести. Юнги кидает недоеденный апельсин прямо в брата и ловко попадает в цель. Альфа смеется, начиная понимать, что в омеге остались и другие эмоции кроме горечи от потери первой любви, а значит его ещё можно спасти. — Вот вы где, — неожиданно прерывает завязывающуюся драку и подходит к дереву Сокджин. — Они уже здесь, а ты по деревьям в дорогих одеждах лазаешь! — Была бы моя воля, я бы никого на порог не пустил, — фыркает принц и быстро спрыгивает с ветки, мастерски приземляясь на ноги, как кот. Плевать как он выглядит, он все равно не встретит там того, кому давно сердце отдал в том лесу.***
Юнги сидел на троне в большом зале рядом с папой, а брат стоял сзади него. Всё это было похоже на цирк, в котором скучные клоуны пытались развеселить наблюдающую за ними публику. Долго и скучно. Каждый из приезжих принцев или королей хотели заполучить его земли, это Юнги по глазам видел. Его подташнивало от духоты и запахов, которые перемешались в одну тошнотворную вонь. — Спасибо, что приехали, Ваше Высочество. Очень яркое и величественное представление, — говорит Сокджин с явным интересом и желанием. — Вы привезли столько дорогих подарков для Юнги, — охает. — Думаю, что мой сын учтет это при выборе достойной кандидатуры. Прошу, присаживайтесь, — приглашает очередного альфу за длинный, набитый изысками, стол. — Я хотел бы лично вручить принцу корзину с золотыми абрикосами, которые растут в моем, самом большом в мире, саду, — молодой альфа подходит к главному столу, преподнося корзину с необычными для этих краёв фруктами. — Отведайте самых сладких лакомств. Юнги смотрит на этого хвастуна исподлобья, но всё же тянет маленькую ладонь к корзине за абрикосами. Его ещё больше тошнит от сладких речей и немыслимых обещаний, которые льются из гадких ртов этих «женихов». Запах спелых фруктов сменяется и Юнги понимает, что его сейчас вырвет в прямом и переносном смысле. Он закрывает рот ладонью и только успевает выбежать из зала, как его рвёт ранее съеденным апельсином на пол. Руки начинают неконтролируемо трястись, а горькие слёзы не перестают течь по побледневшим щекам. — Юнги, — выбегает за ним альфа, запечатывая в своих объятиях, пытаясь спасти от начинающейся истерики. — Что случилось? — Я не знаю, — трясётся как осиновый лист Мин. — Мне вдруг стало не очень хорошо. — Что стряслось?! — выходит из зала Сокджин, пока придворные начинают уборку. — Малыш, ты заболел? Юнги не может ничего ответить, и его ещё раз выворачивает. Он не понимает, что произошло и почему его сердце так бешено заколотилось, отдавая вниз. Приведя в чувства, омегу уводят в спальню, а женихам сообщают о неожиданном недуге. Всё решают перенести до полного восстановления будущего короля.***
Юнги не спит. Его рвет от любого запаха, особенно от присутствия альф в комнате. Ёнпёль сидит за дверью в покои брата и не отходит ни на секунду. Его беспокоит, что тело омеги отвергает любые отвары и пищу. Лекари, которые живут в замке, перепробовали все лекарства, но ни одно тело семнадцатилетнего омеги не приняло. — Я позвал лекаря из деревни, — встает напротив альфы король. — Если ему не станет лучше, это будет очень плохо для королевства. — Ты хоть можешь один раз подумать о сыне, а не о своём статусе при дворе? — злится альфа. — Его выворачивает от любых запахов. Надеюсь тебе хватило ума найти омегу-лекаря. — Да как ты смеешь со мной так говорить.. — не успевает закончить предложение Сокджин, как подходит хрупкий омега средних лет, кланяясь высокопоставленным людям. На нём был плащ с большим капюшоном, который прикрывал лицо. В руках мужчина держал корзину, содержимое которой было прикрыто тканью. — Простите, могу ли я войти в покои, Ваше Величество? Омега проходит в спальню юного принца. Вокруг царит тишина, а окна завешаны плотными шторами. Лишь маленькая щель пропускала лучи солнца и давала понять живущему тут о времени суток. — Юнги, — тихо зовет его голос из глубины. Омега сначала не подаёт признаков жизни, а после медленно начинает выбираться из-под одеяла. Открыв слипшиеся от слёз глаза, он сразу пытается рассмотреть того, кто его звал. Голос кажется таким знакомым и родным, поэтому Юнги невольно представляет Чонгука. — Папа Чимин? — спрашивает первое, что приходит в голову, зовя темноту перед собой. — Мой господин, — чуть ли не плачет Чимин, высматривая потухший взгляд и болезненный вид своего третьего сына. — Что случилось? Мне сказали, что тебя одолел недуг. — Я не знаю, — еле сдерживаясь, Юнги сначала тяжело дышит, а после понимает, что не получается, сдаётся и начинает реветь. Падая в объятия омеги и вдыхая отдалённый запах Чонгука, который видимо въелся в одежду его папы, принц благодарит всевышнего за то, что именно Чимин пришёл к нему этим утром. — Мне нужно осмотреть вас, — вытирает слезы Чимин, чтобы погладить юношу по серебристой макушке. Омега отдергивает шторы, впуская свет в комнату. Чимин прославился своим чутьём и умением лечить болезни, которые не могут вылечить остальные лекари. Его многие боятся и ненавидят, но всё равно приползают, когда надежда начинает умирать. Он никогда не брал деньги за свою работу, ссылаясь, что делает это из благих побуждений. Чимин осматривает принца, но ничего не видит. Никаких видимых следов, которые вызывал яд, ни укусов насекомых. — Вам стало плохо от запаха абрикосов? — Что у вас в корзине? — Юнги игнорирует вопрос, потягиваясь к корзине с невозможным желанием. Чимин не понимает, что его могло так заинтересовать в травах и настойках, но не долго думая протягивает ее омеге и молча наблюдает. Принц приоткрыл ткань, который была накрыта корзинка и осторожно вытаскивает рубашку, в которую были аккуратно сложены бутылочки и банки. Вдохнув запах несвежей рубашки, он лег обратно на подушки, прижимая к себе грязную вещь, как полоумный. Чимин наблюдал за странным поведением омеги недолго, чтобы понять простую истину. — Да ты беременный, — охает Чимин, не зная радоваться ему или просить прощения. Юнги впервые за несколько недель так хорошо. Запах его возлюбленного так расслабляет и придает сил. После Юнги смог поесть немного каши и, на удивление, его не вывернуло, как происходило последние пару дней. Чимин побоялся за сына и не рассказал королю о беременности принца. Он был с точностью уверен в том, что это его будущий внук и поэтому сказал, что это просто отравление. — Скорее всего он отравился апельсином, который я купил на рынке, — стал винить себя Ёнпёль. — У нас все блюда проверяются перед подачей на стол, — удивился такому выводу Сокджин. — Кому это надо? — Ваше Величество, не беспокойтесь. Я дал ему отвар. Он скоро поправится, — глотает ком в горле Чимин, боясь смотреть в глаза господам. — Скорей бы он поправился, — не может угомониться король. — Нам еще нужно назначить дату свадьбы. — Свадьбы?! — округляет глаза лекарь. — Юнги скоро станет совершеннолетним, нельзя тянуть. — Твой сын чуть не умер, а ты думаешь лишь о том, как прикрыть свою задницу, король Мин, — рычит альфа на короля-омегу, не понимая как можно вообще думать об этом в такой момент. — Прекрати со мной так говорить! — взрывается мужчина, который был для этого альфы как дядя, когда умер его папа. Хоть Ёнпёль был рожден ещё до того, как Сокджин вышел за отца Юнги и все думали, что новый король возненавидит незаконнорождённого сына, оказалось всё иначе. Сердце Сокджина приняло маленького альфу, даря тепло и любовь, не разделяя детей. — Имей уважение, Ёнпёль. — Я уважаю тебя, дядя, но в последнее время твои желания стали выше желаний Юнги, — он разворачивается и уходит, оставляя старшего задуматься над словами.***
Чимин бежал домой изо всех ног, борясь с желанием зарыдать. Он понимает, что такое скрыть долго не удастся и то, что их связь слишком сильна, не даёт надежду на принятие будущего внука королём. Неужели Чонгук не предусмотрел этого? Что он скажет, когда узнает? Его сын никогда не давал ожидаемой реакции, что отличало его от других и по сей день. — Что мы будем делать? — плачет навзрыд омега, пугая своего новорожденного внука. — Где вообще Чонгук? — вздыхает Тэхен, покачивая малыша на руках. — Он ушел на охоту пару дней назад, — хмурит брови Хосок, по лицу которого было все предельно ясно. — В замке объявили подготовку к приезду королей и принцев. Думаю, поэтому он ушел. Чонгук вернулся под вечер следующего дня. Он устало сбросил с себя весь груз от оружия и пары тушек мелких животных, уставившись на замок, который освещали тысяча огней. Свет в хижине ещё горел, но альфа не решался пойти к семье. В последнее время он чувствовал, как потерял что-то важное, пытаясь бесконечно выкинуть мысли о Юнги. Ничего не получилось и не получится. Он погряз в нем с ног до головы, так медленно, но верно, будто утопал в болоте, откуда и не хотел выбираться. Сев на то же место, которое изначально подразумевалось кроватью принца, он уставился на небо, которое затягивалось розовой пеленой. Чонгук любил закаты, но полюбил будущего короля намного больше. — Ты вернулся, — проходящий мимо Хосок заметил брата на сене. — Почему не заходишь в дом? — Не хочу. — А чего ты хочешь? Чонгук мог бы ответить на этот вопрос, но посчитал, что это и так понятно. Хосок всегда понимал его без слов. В детстве младший боялся всего, но всегда знал, что брат защитит его. Сейчас защищать незачем, но Чонгук отдал бы всё, чтобы Хосок смог придумать решение его проблемы. — Ты знал, что принц беременный? — Что? — слова отразились в его голове эхом, а после, отталкиваясь от стен, прилетали повторно, будто альфа заперт в кубе, где нет начала и конца. — Ты ему нужен. Ему плохо без тебя. Чонгук в миг будто оглох от собственного крика внутри. Стирая все те ночи без него и выдирая нити их жизненного полотна, когда их дорога разошлась, альфа медленно умирал. Он не признавал этого, как прежде живя той жизнью, которая была до встречи с Юнги. Но каждый день он молил всевышнего, чтобы он даровал ему избавление от мук и предал земле, потому что жизни без этого маленького омеги с серебристыми волосами он не хочет. Альфа поднялся с колен. На его устах застыло имя сияющего, а внутренний зверь скоблил ногтями по грудным стенкам, где должно находится сердце, пытаясь достучаться до оболочки сверху. Не думая и не анализируя свои действия, как он всегда делал перед охотой, мужчина умело забрался на Плотву и, вздёрнув поводьями, умчался в сторону замка. Путь не близкий, а времени всё меньше. Он подгонял лошадь, стараясь не думать о том, что Юнги в этот момент выходит за другого. Мысли разжигали в нём сильное пламя ревности и затевали битву за своё. Сейчас он готов на всё: встать против целого войска без шанса на победу или же упасть на колени и молить короля о возможности быть рядом с тем, у кого его сердце в руках.***
Чонгук бежит к воротам, осознавая, что вдоль и поперёк изучил тайные ходы и щели, когда три месяца нёс службу королю, поэтому без труда входит на территорию замка. Там его встречают бывшие сослуживцы, но не с распростёртыми объятиями. Не успев сказать и слова, на охотника стали надвигаться два крепких альфы. Как бы Чонгук не хотел, но он всегда готов к бою. Он знал куда идёт. Не задерживаясь, альфа вытаскивает у одного из солдат меч и идёт дальше, оставляя двоих лежать в крови у живой изгороди. Юнги был бы расстроен, если бы альфа убил их. Чонгук знает, что этот красивый цветочек против насилия. Он готов убить каждого, кто встанет на их пути, если это будет необходимо. Так он добрался до левого крыла замка, которое было закрыто для посещений обычной прислуги. — Чонгук, — окликивает его около покоев Юнги Ёнпёль. — Мог бы послать за мной. Не стоило калечить наших солдат. — Где Юнги? — игнорирует его слова охотник. — Без понятия, — пожимает плечами альфа. Он понимает для чего Чонгук пришёл. Весь мир его брата последний месяц крутится вокруг обычного крестьянина. И вот он здесь. Но бастард не торопится пропускать альфу к Юнги. — Говори, — резко начал вжимать его за грудки в стену, покрываясь багровыми пятнами от злости. — Я чувствую его запах. — Если чувствуешь — ищи, — спокойно стоит старший Мин, будто издеваясь над охотником. Их теплое приветствие нарушает открывающаяся дверь из комнаты, которую, как дракон, охранял Ёнпёль. Из нее выходит сонный омега, одетый только в грязную рубашку Чонгука. Все замирают, смотря на ангела с волосами словно серебро, а тот только и делает, что трет глаза и зевает. — Юнги, — отпускает альфу Чон, поворачиваясь к полуголому омеге. — Чего расшумелись? — бурчит принц, а после, принюхавшись, подходит к Чонгуку вплотную, вновь начиная вдыхать природный запах, как омега во время течки. — Не хочу на это смотреть, — сразу же сдаётся Пёль, даже не начав протестовать. Он бьёт себя по лицу, отворачиваясь, чтобы не видеть сие представление от младшего брата. Но альфа понимает, что нельзя оставлять Юнги с этим охотником. — Лисёнок, — опешивает Чонгук, боясь коснуться такого настойчивого принца, который как помешанный нюхает его. Не сдерживая своих эмоций, омега принимается хныкать от того, как всё внутри начинает успокаиваться, гормоны приходить в норму, а человек, который всему этому виной, стоит рядом. Он пришёл. Пускай это заняло месяц, но он всё же пришёл и спасëт его от роковой смерти. — Как ты мог меня оставить? — внезапно взрывается и переходит на крик Юнги, пугая фрейлин, которые остались в покоях принца, не смея мешать Его Высочеству. — Ты нас оставил! — Я не прощу себя за это, — опускается на колено Чонгук, приклоняя голову перед своим божеством. — Нас? — поворачивается к ним Ёнпёль, не понимая, что за игра слов лилась из уст Юнги. — Позволь мне всё исправить, — подтягивает его за талию к себе альфа, утыкаясь лбом в живот омеги. — Да вы издеваетесь, — брат понимает всё без слов, уже думая за Сокджина. Он точно отойдёт в мир иной, узнав эту прекрасную новость. — Да. Твой папочка будет точно рад.***
После того, как Чонгук лично сообщил королю о их будущем ребенке с Юнги, Сокджина откачивали пол дня. Такой поездочки в семью охотников он точно не хотел для своего сына. Но к вечеру собрали Совет, на котором присутствовали не разъехавшиеся принцы и короли. Сокджин смог, не без труда, сообщить всем о том, что его сын выбрал себе мужа. В главном зале начались переговоры. Злые высказывания летели в сторону Юнги и всего Королевства в целом. Альфы спорили и предлагали аннулировать решение бестолкового принца, который рушит все традиции, которые переходили из поколения в поколение. — Он крестьянин. Это неуместно! — кричали одни. — Кто его вообще должен был спрашивать?! — кричали другие. — Нельзя омегам садиться на трон! — третьи. — Прошу прощения, — вздыхает Сокджин, пытаясь успокоить взбушевавшихся альф и бет. — Не надо, пап, — положив маленькую ладонь на его руку, Юнги улыбнулся, благодаря за поддержку, которую не ожидал получить. Он готовился ругаться и спорить с папой, бежать с Чонгуком, отказавшись от своего титула, но опасения были напрасными. Лишь зря волновался, что делать беременным нельзя. — Вы правы, — обращается он к совету. — омеги не могут править королевством. Поэтому я снимаю с себя звание и передаю право быть королём моему брату — Мин Ёнпёлю. Совет и короли притихли. Сокджин не смог сдержать слёз. Он ничего не сказал и не возразил. Это теперь ни к чему. Юнги сделал свой выбор. Сейчас он лишь смотрит на своего сына, который вырос и в праве бороться за своё счастье, выбирая свой путь. И Ёнпёль ему как сын, поэтому даже рад, что произошло так. — Юнги, ты должен бороться, — альфа не понимает, почему после всего через что он прошел, его брат так просто отказывается от законного места. — Я выбираю своё счастье, — Мин поворачивается назад и смотрит через плечо на Чонгука, который стоял в тени за спиной Юнги. Он выбирает его и ребёнка, чтобы построить ту жизнь, о которой мечтал, а не быть пешкой в королевских играх. С него достаточно. Проголосовавший Совет решил, что так будет лучше, хоть и незаконный сын не мог бы раньше стать королём, но времена меняются. Бастард станет первым, кто взойдёт на трон в этом королевстве. Пройдёт ещё много лет, когда это станет нормальным явлением при дворе, но не сейчас. Всё новое всегда трудно принимается старшему поколению. Но раз Юнги выбрал своё счастье, то и Ёнпёль будет строить своё. Время писать новую историю.***
На следующий день Юнги встал с отличным настроением. Его тело в норме, а Чонгук не отходит от него. Всё так, как и должно было быть сначала. Все их ниточки распутались и продолжили писать новые истории, чтобы потом было что рассказать внукам. Вещи были собраны к вечеру. Омега не хотел оставаться в замке надолго, поэтому приказал собрать всё необходимое, что можно увести с собой в хижину, где теперь будет жить большая семья. Их приходят провожать Сокджин и Ёнпёль, которые совсем не хотят отпускать свой красивый цветочек из замка в свободное плавание. — Точно решил? — спрашивает напоследок Пёль. — От хижины до замка совсем немного на лошадях, а вы будто меня в другое королевство отправляете, — хмурит брови Юнги, не понимая такой опеки со стороны родных. Сокджин лишь слезливо бормочет что-то себе под нос, утирая шёлковым платком лицо. — Пап, ты можешь приезжать к нам, — улыбается Юнги, держа в руках карамелизированный апельсин, который вытребовал у Чонгука. — Почему ты не хочешь остаться здесь? — не понимает омега. — Тут столько спален, что хватит на целую сотню нянек и ваших будущих детей. — Но мой муж охотник. Значит, мы должны жить около леса, — приходит к такому выводу Юнги. Чонгук берет Юнги за руку и качает головой. Он до сих пор не понимает некоторых умозаключений маленького принца, которые приходят спонтанно в его чудесную голову, но все так же любит и будет любить всегда.