***
Каждое утро у Рио одинаковое: долгое умывание с уходом за кожей, вкусный завтрак и лёгких душ, неторопливое собирание сумки. Надев рубашку из шёлка и брюки со стрелками, Рио погладила свою кошку-шиншиллу, прежде чем покинуть дом. В университете всё было таким же одинаковым, как дома: идеальные подружки, скучные и интересные лекции, занятия в библиотеке. Рио читала книги о странах, грезила ими, грезила путешествиями, надеясь однажды покинуть отчий дом и не вернуться туда. В новой стране — новая Рио, далеко неидеальная и совсем не принцесса. По возвращению домой, Рио, переодевшись в шёлковую пижаму и поужинав, повторяет ноты на скрипке, прежде чем сыграть «Чакону» Баха своей единственной слушательнице — ненаглядной шиншилле. Идеальные принцессы играют на инструментах, и Рио отлично играла на скрипке, элегантно зажимая аккорды тонкими пальцами. Родители отдали её на скрипку чисто из вредности — на фортепиано играет каждый второй. Рио с ужасом ложится на кровать, заведя будильник на шесть. Каждый день — сплошной день сурка, без свежего воздуха, без адекватной жизни. Учёба, манеры, учёба, сон, учёба. Под ночь не оставалось сил злиться — злиться на родителей, злиться на себя, потому что она это просто терпит. Рио никогда не хотела быть покладистой. Рио бойкая, уверенная, слегка хулиганистая. Никакая она не принцесса, чисто девочка-диковинка, которой хвастается вся её родня: такая удивительная внешность, какие манеры! Отдушины в виде альбома с нелепыми моментами в телефоне всё мало, это ведь даже не компромат никакой, так, чистое баловство. Рио уже всё это надоело пару лет назад, вся эта её идеальная жизнь, идеальный дом, идеальные подруги, нарочитая популярность в группе и лживая вежливость. Вторая отдушина: её прелестная кошка с гордым и вредным характером, которая ложится на кровать только к Рио, которая шипит на всех остальных и царапает коготками. Иногда Накамура действительно хотела быть такой как она: быть независимой, гордой, быть ласковой только к тем, к кому она сама захочет. Под страхом что-то изменить и под ненависть к самой себе за то, что ничего не делает, Рио умудряется заснуть. Следующее утро — такое же одинаковое, такое же скучное. Прибавляется только небольшой разговор за завтраком, где Рио ошарашивают новостью: отец договорился с семьей Асано — глава семейства работал директором в одной из лучших частных школ в Токио — о встрече в дорогом ресторане. Отец не сообщил почему и зачем, лишь грозным тоном осведомил Рио, что на выходных к семи вечера она должна быть идеальной, такой, как всегда. Рио закатила глаза, стоило ей остаться одной на кухне: гулянок с богатенькими друзьями её родителей ей не хватало. Опять этикет, опять будут следить за каждым её движением, опять притворная вежливость. Рио поспешила закончить завтрак и поехать в университет. Перед парой к Рио подошла Мамоко-чан, одна из её подружек, ака свита, популярные из популярных, идеальные из идеальных и всё в таком духе. Рио не то, чтобы верила в искренность их дружбы, но очень хотелось верить. Мамоко-чан рассказала несколько сплетен, пожаловалась на отвратительный вкус кофе в кофейне неподалёку. Рио искренне хотелось смеяться: её не настиг чересчур утонченный вкус и она не брезговала фаст-фудом на фудкорте в соседнем молле (иногда она туда ходила чисто посидеть в простом месте с простыми людьми, чисто для собственного удовлетворения). – Может сходишь наконец со мной и Иошико-чан куда-нибудь? Надоело в библиотеке вечность сидеть, – буркнула Мамоко, прежде чем вслед за Рио зайти в аудиторию. – Извини, – Накамура виновато улыбнулась. Неожиданно приятно было узнать, что встречи с ней ждут (хоть и ждут чисто из-за того, что она такая же как и они), – Не получится, родители запланировали какую-то встречу с какой-то там семьёй, но не думаю, что это будет весело. – Ясно, вы отныне занятая мадам, – Мамоко обиженно скрещивпет руки на груди и отворачивается под тихий смех Рио. Рио искренне хочется, чтобы это была просто шутка, потому что прошлый визит богатых родственников закончился ночными кошмарами и измазанным в шампанском платьем (настолько надоедливых родственников ещё надо поискать). Тот визит заставил глаз Рио иногда дёргаться, поэтому идея подобной встречи ей категорически не нравилась: мало ей ограничений, если и этот вечер пройдет неудачно, то её чуть ли дома не запрут. Свободолюбивой Накамуре это совершенно не нравилось. Хотя её нынешнюю жизни трудно было назвать свободной: извечная идеальность. Рио тяжело вздыхает. Далеко не о такой жизни принцессы дети мечтают, о такой жизни принцессы пишут в учебниках истории и такая жизнь у принцесс в тёмных башнях на страницах сказок. Рио хотелось путешествовать, петь когда захочется, быть коварной, наглой, чересчур заносчивой, выбирать друзей не по статусу, в конце-концов. Быть не девочкой-диковинкой и гордостью родителей, быть человеком. Но Рио осталась талантливой скрипачкой, не умеющей играть на скрипке.***
День не задался с первых минут звонка будильника: ночью Рио замучали кошмары о страшных монстриках в подземельях, она максимально не выспалась, была зла, а ещё запуталась в одеяле. Родители ушли, оставив её в этот раз одну, и видят все Боги Японии, Рио была благодарна за это. Она успела проклясть этот день ещё вчера, желая сделать куклы вуду всех родственников и знакомых родителей и истыкать их иголками вместо игольницы. Желательно в эту компанию добавить всех миллиардеров мира, Рио бы не пожалела сил сшить все куклы из лучших материалов. Прошло тяжелое утро, прошел тревожный день, и вот наступило то время, когда Рио нужно собираться на встречу: за ней заедут родители. Тяжело вздохнув, Рио подбирает себе платье из шёлка, далеко не самое лучшее, но эта встреча и не заслуживает стараний. Рио даже решает воспользоваться духами, хотя особо ими не пользуется (резкие запахи — дурной тон, надо уважать этикет). Духи отдают бамбуком и листьями белого чая, оставляя на коже приятный аромат не приторных специй. Это небольшой бунт. Хотя Рио действительно нравились духи, нравилось пахнуть не только персиками да чистотой, но ещё и вишней, конфетами или кофе. В других странах свои ароматы, своё очарование, а не запах надоевшего кедра. Волосы Рио укладывать не хотела, только дополнительно прошлась сывороткой со слабыми запахом персика. Идеальные локоны падают на идеальные плечи, обрамлённые шёлковым платьем. Немного румян, светлых теней на веки до бровей, чтобы подчеркнуть удивительные голубые глаза на японском лице, и розовая помада. Рио решила надеть аккуратные длинные серёжки и ожерелье из одного комплекта, чтобы образ не казался пустынным. Хоть Рио и совсем не хотелось стараться, чтобы выглядеть хорошо, если она придет совсем ненаряженной — будет чуть ли не позор семьи (ведь в глаза родителей такой «страшный» удар по репутации будет сравни ядерному взрыву... даже если это никто не заметит) – Отвратительно, – посмотрев на себя ещё раз, усмехается Рио. Платье скользит мягким шёлком по ровным ногам, высокий разрез оголяет бедро. Может споткнуться и случайно порвать платье? Или это будет чересчур, принцессы же не спотыкаются. Элегантные туфли на небольшой платформе украшают тонкие щиколотки. На улице влажно, немного душно и уже начало темнеть. Мать гордо улыбается, смотря на свою девочка-диковинку, такую очаровательную, такую правильную. Рио недовольно прикусывает щёки, теряясь в догадках, зачем владельцам частной клиники потребовался директор школы. Сидя в машине, глядя на промелькающие домики и многоэтажки, столбы фонарей и слушая деловые разговоры родителей, Рио понимает, насколько сильно ей тревожно и как сильно у неё потеют руки. Настоящее гадство. Отец остановил машину на парковке около высотки, похожей на другие здания, окружавшие её. Отличались только вывески и количество этажей с лоджиями. Семья зашла внутрь здания и поднялась в лифте на предпоследний этаж. – Добро пожаловать, – вежливый официант подходит к гостям, желая провести их до свободного столика. – Здравствуйте, нам на 14 столик, – добродетельно улыбается Накамура-сан, удивительно красивая женщина средних лет. «Идеальная дочь идеальных родителей, ага, классика», – думает Рио, проходя мимо занятых столиков с важными гостями. Официант доводит их до нужного места на балкончике с видом на серый Токио. За длинным столом уже сидит чита Асано, и Рио от их вида хочется поёжиться: жестокий взгляд отца и бездушных взгляд сына. – Добрый вечер, – Рио поклонилась, прежде чем сесть на противоположном краю стола. Аура от них шла пренеприятная. – Согласен, очень хороший вечер, – мужчина улыбнулся, прежде чем протянуть семье Накамура меню ресторана. Рио особо не слушала как завязалась их беседа, что-то классическое из разряда «как прошла дорога, как бизнес, как жизнь, как ваш счёт в банке». Интереснее было изучить меню, иногда кивая в знак поддержания беседы, иногда глядя на родителей или на гостей, будто она их слушает. Рио искренне впала в шок, когда её мама выдала что-то вроде «наши дети будут такой замечательной парой», настолько сильное удивление Накамура словила, что чуть не поперхнулась воздухом. Ох, нет. Выдача чуть ли не замуж ради пристижа, ради мнимой репутации, ради увеличения собственных средств — им больницы мало? Как они собираются увести в совместный бизнес частные клинику и школу? Это бред, бред, бред и ещё раз бред. Рио сейчас как никогда почувствовала себя принцессой в башне, к которой посылают выбранного принца. Влюбиться в первого встречного, убежать от злого дракона и построить замечательный замок, где на первых пяти этажах больница, а на остальных просторные младшая, средняя и старшая школы, так это должно выглядеть? Рио пару раз моргнула, пытаясь прийти в себя и успокоить дыхание. Она вежливо улыбнулась, сдержанно кивнув.***
Рио хотелось как можно дольше лежать в кровати, не выходить из комнаты, реально сшить куклы-вуду. Вчерашний вечер был ужасен, Рио весь ужин нервно улыбалась, обронила на себя стакан воды, лишь бы поскорее уйти оттуда. Это помогло, но дома отец строго напомнил об аккуратности, добавив, что это могло отпугнуть замечательного юношу, чьего имени Рио даже не запомнила (и она сомневалась, что он тоже запомнил кто она вообще такая). Мать нахваливала его, говорила какой он прилежный, вежливый, идеальный, такой же, как её прелестная дочь, а после дала Рио пару таблеток с магнием, чтобы она не нервничала и не роняла стаканы. Рио переворачивается в кровати, собираясь с силами, чтобы подняться, позавтракать и повторить скрипку, а после подготовиться к завтрашнему дню в университете. Кое-как поднявшись и заправив кровать, Рио идет на кухню, где мама пила кофе, пахнущий ароматной карамелью. Женщина, увидев дочь, улыбается: – Доброе утро, Рио. – Доброе. – Я тебе вечером дам номер Асано-сана, пообщаетесь, подружитесь. На этих словах у Рио почти задергался глаз, благо она сейчас стоит к матери спиной и наливает себе зелёный чай (ей хотелось бы как-то побывать на чайных церемониях). – Хорошо, мам, – спокойно отвечает девушка, наливая себе в миску свежий мисо-суп, сделанный их домработницей. И готовит она отлично, Рио тоже любит готовить (конечно не так идеально, опыта у неё было куда меньше). Рио хочется разозлиться, закричать, сказать родителям и семье Асано, что они с ума посходили, творят что вздумается и непонятно зачем. Но у неё не получалось. Идеальная девочка-диковинка, слабая принцесса, которая может перечить родителям только у себя в голове. Нашли богатого парнишу и радуются, что дочь на бедняков не клюнет. А вот возьмёт и клюнет! Когда-нибудь точно, только не так, только не по принуждению. Рио не говорит, что тот рыжеволосый мальчик плохой, какой-то не такой или что-то подобное, но не её это, не её. Сейчас как никогда хочется играть на скрипке, лишь бы заученная мелодия унесла её мысли куда-нибудь подальше из этого богатого и невероятно скупого дома. Скупого на жизнь, на свободу, на эмоции (ведь даже музыка фидели бездушна, потому что Рио всё такая же талантливая скрипачка, которая не умеет играть на скрипке) Телефон Рио получает, как мама и обещала, вечером, но ничего с ним не делает, оставляет его в телефоне на худший день в её жизни (она сильно сомневается, что Асано хоть как-то в ней заинтересовался, взгляд у него был бездушный).***
Ужасные выходные прошли, и пришло время снова учиться, сидеть в библиотеке и никак не веселиться. Рио любит учебу, особенно учить языки (в английском у неё заметный прогресс и она горда собой), но сидеть допоздна в библиотеке не входило в описание идеальной учёбы. Не зря Мамоко жалуется, и Рио с ней согласна, но всё равно учится. Идеалы, внушаемые с детства, не изгнать простыми жалобами. По пути в библиотеку, после пар, Рио натыкается на перепалку между двумя парнями, отходит назад, решая не появляться в гуще событий. Её место не тут, их драка — не её драка. На всякий случай запомнив внешность мальчиков, Рио спешит прочь, решив позаниматься дома: разнимать их и выступать в роли посланницы справедливости ей не хотелось. Рио насилие не любит; побеситься, шуточно подраться — дело святое (хотя и это наказывалось в её детстве), но истинное насилие ради насилия вызывает недоумение и отвращение. Упустив значительную часть ссоры, которая всё также её не касалась, Накамура выходит из университета, мучимая догадками, как, кто и за что. Сплетни, так или иначе, она любит, но распускать их или чересчур увлечённо искать информацию воспитание не позволяет (она может частенько подслушивать). Не будь Рио принцессой, она бы была королевой сплетен. Дома тишина, кошка ластится к ногам, Рио, улыбаясь, гладит её линяющую шерстку, решив, что вечером она расчешет ей спинку. За учебой Рио сидит до вечера, грызет ручки (мать в обморок упадёт, если увидит), которые потом летят в мусорку. После — пара мелодий на скрипке, отец просит послушать, а после гордо хлопает бездушной музыке, исходящей из элегантных рук. Перед сном, Рио, как и хотела, расчёсывает свою шиншиллу (Рио назвала кошку Маршмэллоу, под недовольство родителей), пока та мурлычет на коленках. Это действительно приносит успокоение, уже и не вспоминаешь про разговоры родителей, про глупых владельцев частной школы, про драку в пределах университета. Хотя Рио не уверена, была ли там драка, она ушла до этого, застав лишь ссору. Парни там были весьма выделяющиеся, так что Накамура сразу поймет, к кому лучше не подходить.***
Проходя по коридорам университета вместе с Мамоко-чан и Харукой-чан, Рио замечает ту самую макушку алого цвета (интересно, какой краской для волос он пользуется, что получился такой насыщенный цвет у тёмных японских волос), неожиданно даже для себя, обратив внимание на перебинтованную руку в районе костяшек. Значит, была драка. И чего это её так зацепило? – Девочки, а вы не знаете, кто это? – решив по каким-то даже ей самой неизвестным причинам спросить, Рио кивает в сторону паренька, который впоследствии завернул за угол, в сторону учебного совета. – А, мальчишка с паршивой репутацией, – с презрением отвечает Харука, – бунтарь, так ещё и денег в жизни не видел. – Ворует? – Нет, по одежде видно, что бедняк. Рио прикусывает губу, не желая перечить подругам. Они имеют право думать так, как думают, и Рио скорее всего тоже бы так думала, учитывая обстоятельства, но по формулировке Накамуре не понравилось. Не то, чтобы это имело какое-то значение, поэтому Рио решает оставить эту тему при разговоре с подругами. А сама, ведомая любопытством, извиняется, и идёт в сторону кабинета учебного совета. Приходит она уже после начала разговора, который кое-как слышно за закрытой дверью. Единственное, что Рио слышит, так это то, что паренька отругали, пригрозив отчислением, пока он, слишком самоуверенным голосом, пытается оправдаться. «Мистер справедливость», – в мыслях хмыкает Рио, оглядевшись по сторонам: слава богу никто не проходил мимо. Поняв, что началась пауза в разговоре, Рио поспешила обратно в вестибюль, чтобы её не заметили: негоже принцессе подслушивать. Вернувшись в подругам, Рио врет, что отлучалась в туалет, но почему-то запамятовала и вышла в другое крыло, где уборная находилась намного дальше. Харука недоверительно прищуривает глаза, но сжаливается над подругой и больше не задаёт лишних вопросов. После пар Рио, на этот раз вместе с Харукой-чан (Мамоко идти не захотела), направляются в библиотеку, не словив на этот раз никаких драк, чему Накамура была подсознательно рада. Небольшое чувство стыда всё равно корябало ей шею, воспитание не позволяет ни подслушивать, ни врать. Рио эти правила терпеть не могла, не в первый раз нарушает, но каждый раз до одури стыдно, что она начинает дольше сидеть в библиотеке, вечность играть на скрипке, сидеть в комнате до самого утра. Рио понимает — бред это всё, но родительские наказы просто так не разрушить. Сейчас мать дает таблетки от нервов из-за пролитого стакана, потом — очередные скандалы, что Рио неблагодарная, что всё для неё, как сильно её родители старались воспитать её истинной леди, которая будет нравится всем. А Рио не хочет нравиться всем, совсем не хочет, хочет наоборот выбирать, для кого она может нравиться. Помотав головой, Накамура утыкается в новую книжку по английскому языку (почему-то он ей очень нравился), а после — книги про Лондон, такой величественный, далеко не такой, как Токио, немного меньше, но сильно величественнее. Вместо запаха кедра, запах скошенной травы и чистого белья, большие туманы, старинные здания в стиле готики и барокко. Рио бы хоть сейчас туда полетела, но сначала учёба, сначала работа, сначала угодить своей родне, потом уже жизнь. Видимо в гробу в Лондон поедет, хмыкает про себя Рио. Харука решает проигнорировать столь резкий выпад, перелистывая страницы собственной книги про этимологию (пока Рио учила языки, Харука больше интерисовалась их происхождением, так или иначе, на факультете гуманитарных наук всё приходится). Харука уходит на полчаса раньше, оставив Рио в библиотеке. Накамура глубоко дышит, прежде чем встать из-под стола, положить книги на место и покинуть библиотеку. Было ещё не совсем поздно, людей поменьше, и Рио поспешила домой, чтобы сыграть концерт для всей семьи.***
– Доброе утро, Накамура-сан. Рио пугается голоса за спиной, когда идёт по коридору в университете, оборачивается, увидев того самого парня, чьи разговоры с учебным советом она подслушала вчера. – Что? – Рио удивляется наглой улыбке собеседника, – Откуда... – Наслышан, – парень пожимает плечами, а после слегка проходит вперёд Рио, – По пути в библиотеку увидел. Рио проклинает тот день, пообещала же себе тогда, что от таких подальше держаться будет. Принцесса общается с хулиганом: ждите сплетен. – И что тебе нужно? – Ничего, пообщаться с принцессой нельзя? – парень усмехается, заметив на лице Рио небольшое замешательство. Что у всех за бзик такой её так называть? – С человеком, который дерётся с кем не попадя, общаться не желаю, – Рио уверено вскидывает подбородок вверх, элегантно развернувшись и зашагав прочь. – И с чего такие выводы, Ваше Величество? – Будто сами, Милорд, не знаете, – подыгрывает Рио, в душе удивившись, как приятно язвить. Парень смеется с её слов, и Рио кажется, что он и вовсе не такой плохой, каким его выставляют её подруги, просто потому что общаться с ним было на удивление легко. – Ну Вы даже не знаете всех деталей, делаете поспешные выводы. Рио напрягается, разрываясь между любопыством и своей собственной репутацией (не то, чтобы она её сильно волнует, но семью — ещё как), подкрепленной обещанием с такими не связывается. Она даже имени не знает, эта ситуация ничем не лучше, чем недавний вынужденный обед в дорогом ресторане. – Ну и какие же необходимые детали? – побеждает любопытство, и Рио прикусывает язык, оборачиваясь по сторонам: подруги увидят, и быть осуждению. Поэтому Рио целенаправленно идёт к выходу из университета, будучи уверенной, что парень пойдёт за ней. И он действительно идёт. Только Рио не понимает зачем ему это, она не будет помогать ему отбелить репутацию, – Только сначала: что Вам от меня нужно? – Ничего, – Рио слышит смешок, – Просто скучно. – Ну так, – Накамура делает паузу, не желая показаться занудой, – детали Вашей потрясающей драки будут? – Вы же ушли до её начала, – парень усмехается, засовывая руки в карманы. Рио про себя хмыкает, скрещивая руки на груди, – Если коротко, драку никакую я не затевал, хотел поговорить, а там понеслось. – И всё? – А зачем раскрывать все тайны, принцесса? Это неинтересно, – парень нагло щёлкнул Рио по носу, от чего та удивленно на него посмотрела. Странное ощущение пронеслось по телу, но Накамура демонстративно отвернулась, всем своим голосом показывая остатки сарказма, которые сохранились после такого воспитания: – Нахал! Чувство стыда и небольшое облегчение пронеслись по спине, и Рио не понимала что и думать: гордо уйти в одиночестве или остаться тут и узнать, до чего дойдет эта абсурдная картина. Наказы отца быстро пронеслись в голове, от чего Рио почувствовала дрожь. Выбор стал очевиден: уйти в одиночестве. – Мне пора, – Рио быстро поправляет волосы, зашагав в сторону входа. Она понимает, что слишком заигралась, чересчур много себе позволила, слишком сильно погрязла в своих недостатках, совсем позабыв о своих манерах, о том, какой ей нужно быть. – Увольте, принцесса, – паренёк идёт за ней попятам, будто ему действительно что-то нужно, но Рио искренне не понимает что именно. – Оставьте меня в покое, – быстро и зло говорит Рио, убегая в свою лекционную, где скорее всего уже сидели её подруги. Парень крикнул ей вслед только наглое «до встречи», от чего Рио разозлилась внутри себя ещё сильнее, осознав, что если не вечером, так завтра утром до неё снова докопаются. Рио была зла и одновременно с этим благодарна всему тому, что произошло: она действительно на пару минут почувствовала себя той, кем и является. Не принцессой. Чувство стыда или вины смешиваются воедино, что злит ещё больше, чем надоедливый хулиган, пытающийся найти помилование у принцессы-самозванки. Рио снова убегает в учебу, в концерты, в жизнь, которую совсем не желает, в глубине души надеясь, что сможет выбраться отсюда.