***
— Этот день был последним, я наконец-то ухожу в отпуск, — выдохнул я, поворачиваясь к жене. Она на секунду отвлеклась от своих дел. Черт разберёт, что она там пишет, но она обратилась ко мне: — Наконец-то. Я-то думала, ты вообще забыл, как жена твоя выглядит. — Ну не начинай, — я встал с кожанного дивана, недовольно фыркнув, ведь кот снова точил об него свои когти — Слышь, пушистый говнюк.. Я хлопнул по ляжке рукой, издав какой-то непонятный звук, но кот лишь нехотя отпрянул от дивана с такой мордой, мол, «вот сейчас уйдёшь, и я продолжу, а ты что думал: в сказку попал?» — Только посмей, сразу вылетишь, — цыкнул я коту, доставая пачку сигарет — А то ты и так слишком хорошо живёшь, ещё и мебель обдираешь.***
Всё-таки, после тяжёлого рабочего дня приятно так закутаться в плед, сев на полу и поставив рядом пепельницу, и наблюдать как тлеет закат, как стихает гул на улице, как ночная пелена спускается на землю. Я откуда-то с левого краю достал сигаретку, беря в руки зажигалку. Её ослепительный огонёк вмиг закуривает никотиновую палочку, которую я вскоре обхватываю губами. Я чувствую некое головокружение от эдакого занятия, слабое покалывание в губах, едкий вкус гари и тепло в лёгких. Я прикрыл глаза: это деяние подарило умиротворение после утомительного дня. Так приятно просто уединиться с самим собой на балконе, не слушая абсолютно ничей голос, который может стать очередным триггером. — Выше кидай, выше говорю! — вскрикнул детский голос. Бросок — и камень вскоре попал на балкон — Во как надо! Во как надо?! Ты серьёзно?! Меня прям уже распирало от сказанного. Боюсь, что если я что-то сделаю с ними, то меня запинают «яжмамки» за жестокое обращения к детишкам. — Залезь на дерево! — вскрикнула какая-то особа. — Сейчас! Я стряхнул пепел с сигареты, сняв с себя плед. Конечно же, если я сейчас высунусь, то по-любому дети убегут. Это ведь дети. — Я сейчас пизданусь! — вскрикнула девочка, держа в руке камень. И вправду, она ведь весит на самой хлипкой ветке дерева. Возможно, карма уже позаботилась о ней. — Постарайся как можно мягче пиздануться, — ответила другая, собираясь ловить подругу. Я стоял, смотря на них и не понимая, что происходит. — Вы можете быть потише, — наконец обратился я к ним, докуривая сигарету — Люди отдохнуть пытаю— И в меня прилетает кирпич, отчего я падаю под визг девочек, потеряв сознание.***
Проснулся я уже в больнице: в нос ударил запах лекарств, в глаза — белые стены. Интересно, как долго я вообще проспал здесь? Дяденька в белом халате светил мне в глаза фонариком, придерживая за голову: — Вы что, Бог..? — спросил я, жмурясь от такого обильного количества света. — А если он не вспомнит меня, а? Что тогда, — спросила она у врача, всхлипывая — Как я буду одна?! — Он уже вспомнил, кажись, — сказал врач, берясь за ручку двери — Только ему нужен отдых. Надеюсь, Вы понимаете, о чём я. Врач вышел за дверь, громко вздохнул. Ещё бы — когда она беспокоится, она буквально не может закрыть рот. — Хорошо-хорошо, — сказала она, глубоко вздохнув — Как же ты так..? — Ебанные дети, — ответил я, потянувшись к вишне, что лежала на столике около кровати. Это я люблю. За это я душу продам. — Держи, — сказала она, подавая тарелку — Отдыхай. Я позже приду. Щелчок — и дверь закрыта, а в комнате ни живой души. Ещё и любимые вишенки. Через час где-то мне констатировали смерть от удушения. Я подавился косточкой от вишни. Черт..***
Я проснулся уже в другом месте — на небесах, как уже рассказывал. Мягкие облака плавали по голубому небу, в воздухе витал слабый запах озона. Послышался громкий смех, принадлежащий девушке: — А ловко ты это придумал, а-ха-хах, — сказала молоденькая девчушка, сидящая рядом с мужчиной, за спиной которого виделись чёрные ангельские крылья — Сначала несколько раз чуть не умер: от кирпича, от огня, от аварии.. А после умер от вишнёвой косточки. Я не могу, а-ха-ха. Мужчина лишь недовольно хмыкнул. Да я правда тот ещё везунчик. От слова «чик», черт возьми. — За то, что ты рассмешил Бога, меня, лишил Ангела Смерти работы, добился повышения твоего собственного ангелочка, я хочу подарить тебе выбор, — сказала девушка, расправив крылья и став передо мной — Попасть в абсолютно любое тело и жить дальше, или же находится на небесах дальше. Выбирай с умом~ И я, даже не подумав, я ответил, что хочу в новое тело. Как-никак, а жить я хочу. На небесах буду потом. Если снова не рассмешу небесную канцелярию и не получу ещё один шанс. — Ты уверен? — спросила она, улыбнувшись. — Есть какой-то подвох? — задался вслух вопросом я. Конечно, сказано было «выбирай с умом», потому и поинтересовался, а не потому что спросили, уверен ли я. — Лишь то, что попадёшь ты абсолютно в любое тело любого пола. Можешь в оленя, курицу, петуха, собаку, человека.. Как решит судьба, — ответила она, приготавливаясь к чему-то — Так что, ты уверен? — Да, уверен, — ответил я, готовясь оказаться где угодно, лишь бы на Земле.***
Очнулся я в странной жидкости, пока рядом пищали...котята?! Да, именно, кажется. Однако, свет мне не хотели включать. С другой стороны, тут мама-кошка, зачем мне пока глаза? Вот так проходили мои первые дни жизни: кормление, пинание от матушки, некая прогулка, опять пинание от матушки, опять кормление, сон. Так я и прожил несколько месяцев, пока мамка решила не сбежать. Или её кто-то забрал домой. Что ж, радость всё-таки за неё: хоть кого-то ждала хорошая учесть. — Мя-ау, — протянул котенок, кой лежал рядом со мной. Один из наших старался заменять её: таскал еду у собак, что-то съедобное из мусорки, ловил птиц, крыс, мышей. Наверно, если бы не он, то мне пришлось бы заниматься охотой. А тут прям всё на тарелке. — Мя, — протянул второй, умываясь. Я начал считать наш некий отряд: я, один, второй, третий.. Нас всего-то осталось четверо. Может, уже начать самому искать дом? Если гора не идёт к Магомеду, Магомеду эту гору подвинут, а если не подвинут, то Магомеду придётся идти. — Мя-а-а-а, — разбежался я и влетел в ногу мужчины, что шёл с репитиции, ибо на его спине был кейс для электрогитары. Черт, надеюсь, не будет такого, что он ночью будет по ночам играть. — Ух, какой смелый, — улыбнулся мужик, взяв меня на руки. Капец ты высокий, конечно. Сколько там метров от земли? Два? — Куда тебя, а? Собаки совсем загоняли? Я смотрел на него — он на меня. Ты думаешь, что я что-то отвечу? Ты совсем омузыкалился там? Что ты там вообще такое поёшь? — Что ж, идём со мной, деваться некуда, — вздохнул он, прижав меня к своей груди. Судя по всему, он играет что-то странное. Что вообще за «Сметана band»? Впервые вижу и слышу такое. Это там, где он играет, что ли? Он играет джаз электрогитарой? Или это его любимый исполнитель джаза..? Наконец, мы с ним зашли в подъезд. Такой запах там стоит, что мой нежный кошачий носик не выдержал и расчихался. Черт возьми. Он меня решил сжечь тут? — Я дома, — сказал он, открывая дверь. Пиздабол, ты ещё в подъезде — и не один. — Серёжа, это кто, блять? Опять Серика притащил? — спросила женщина, высунувшись из кухни и держа в руках полотенце. Всего два выхода: либо меня и Сергея отлупят полотенцем, либо она умилится и заобнимает до смерти. Что ж, оба варианта довольно болезненны. — Вау, шо за милашка-а, — протянула она, взяв меня за руки. Черт. Как и думал. — Мне он тоже понравился, он ещё борзый пиздец, въебался в ногу, — улыбнулся он, снимая с себя обувь. Я же окинул взглядом небольшую комнату. На ящике стояли духи, висело зеркало в полный рост. Что ж, зеркало есть, и уже хорошо. — Привет, котёночек, ты будешь жить с нами, у-тю-тю, — сказала женщина, улыбаясь. Сергей, спаси меня. Молю о пощаде с твоей стороны, я отплачу тебе тем же — не нассу в твои тапки. Обещаю. Неделю буду сдерживаться. — Котенок, какой ты хорошенький, — тороторила она, улыбаясь. Поставь меня, большой человек. Поставь на пол, пожалуйста. И без тебя знаю, что заточен в этом ебаном теле кота. — Добро пожаловать к нам, — улыбнулся мужик, кладя чехол на пол. Может, ты хоть заберёшь меня из её рук?