Не знаю, не знаю, не знаю...!

За окном уже заходит яркое алеющее солнце. Небо розовеет и, приобретая более теплые оттенки, готовится вскоре почернеть, и погрузить все во тьму, разврат и беззаконие. Но существовали и два исключения, которые были не намерены терпеть и ждать определённого часа — ими являлись братья Хайтани, что сейчас расположились в гостиной на красном широком диване, если быть точнее, то Ран сидел на нем, а Риндо был меж чужих широко расставленных ног и старательно сосал член, помогая себе рукой. На все помещение раздавалась приятная классическая мелодия, периодически покрываемая довольными вздохами и причмокиванием. — Братишка, да ты просто создан для того, чтобы отсасывать мне, — широкая ладонь потянулась вниз к длинным фиолетовым волосам, сжимая те и ероша ещё больше. Из под длинной челки, с черными прядями выглядывали фиолетовые глаза, застланные возбуждением, которые раздраженно поднялись вверх, встречаясь с точно таким же, но уже веселым и потемневшим от похоти взглядом старшего. Мужчина растянул тонкие губы в улыбке и, не прерывая зрительный контакт, сделал большой глоток гранатового вина прямо из горла бутылки, которую держал в свободной руке. Кисло-сладкая ягодная жидкость сразу же отложилась на языке, делая тот липким, сухим, что казалось на тот момент чем-то приятным. Он довольно промычал, постукивая подошвой черного лакированного ботинка по паркету, в попытке попасть в ритм играющей музыки. Риндо за произнесённые не так давно слова тут же сердито ущипнул его за внутреннюю сторону бедра, заставляя брата издать тихое: "ауч.." О, этот котик любит поцарапаться и выпустить зубки. Ран усмехнулся, поглаживая того по волосам и тяжело выдыхая, когда парень коснулся языком уретры, слегка нажимая, дразня, и снова целиком заглатывая весь ствол. Он вытянул руку с бутылкой перед собой, направляя ту на лицо младшего и рассматривая смешное отражение братца в ней, окрасившееся в красный цвет. Ран тихо хихикнул, забавляясь, чего явно не разделял его нахмурившийся брат. — Что смешного? — Риндо отстранился от него, чтобы немного отдышаться и заправить мешающуюся прядь длинных волос за ухо. — Ах! Видел бы ты сейчас себя, брат. — Ран опять засмеялся, издевательски ухмыльнувшись, и только возмущённый Риндо открыл было рот, чтобы сказать в ответ пару ласковых, как его грубо дернув за волосы, насадили горлом обратно на член. — Ой, извини, малыш, ты что-то хотел мне сказать? — В ответ лишь раздалось громкое протестующие, как казалось Риндо Хайтани, мычание, а на деле же это выглядело мило и смешно. Но он об этом подумает позже. Сейчас младший глядит на него со злостью в глазах, борясь с неожиданным желанием откусить нахрен чужой член, который теперь вбивается в его глотку, практически не останавливаясь, тараня чувствительное горло. Хотя, если быть честным, то младшему это нравилось — унижаться перед своим братом, нравилось испытывать стыд, боль, смешанную с безумным удовольствием. Ран — тот, кто знает его тело и желания лучше кого-либо, и охотно этим пользуется. Он продолжает усердно вбиваться в чужое горячее и влажное горло, наблюдая за тем, как покрасневшие губы обхватывают его ствол, принимают глубоко, полностью. Ран усмехается, прикусывая губу от осознания того, что он готов взорваться из-за одного лишь развратного вида своего брата. Он вытаскивает член из чужого пленительного рта и резко тянет брата за волосы наверх, тут же встречаясь губами с его, и, кусая те, проталкивает свой язык глубокого внутрь, с особым рвением исследуя давно знакомую территорию горла. Риндо глухо стонет, вцепляясь ладонями в предплечье мужчины, покрытые тканью дорогого пиджака, и яростно пылко целует того в ответ. Ран ухмыляется, нехотя отстраняясь от сладких губ, тут же недовольно поджавшихся, но недолго — он вспоминает про бутылку в свободной ладони и поднимает ее на головой младшего, что нервно облизнулся, догадавшись об истинных намерениях мужчины. Он наклоняет прозрачную стеклянную ёмкость, заставляя пролиться блестящую алую жидкость из хрустального горла прямо вниз на всё ещё сидящего Хайтани. Блестящие алые струйки опадают ему на лицо и, пачкая волосы, текут вниз, добираясь до груди, залезая под рубашку небольшими каплями. Отстирывать потом будет довольного проблематично, учитывая тот факт, что красное хорошо въедается в ткань, не желая оттуда уходить, но этим займется дорогой Ран, а если не захочет — будут уже исключительно его проблемы. Мужчина прикрывает глаза, чувствуя на них липкую влагу, и открывает рот, ловля языком стремительно уходящие капли драгоценного алкоголя. Он растягивает губы в улыбке, ощущая на себе чужой, внимательный и голодный взгляд. — Тебе нравится быть грязным, не так ли, брат? — Ран продолжает пачкать его вином, наслаждаясь тем, как Риндо сначала глотает, а после облизывается, все ещё жмурясь. Его ресницы слиплись из-за субстанции, что находилась на них, по длинным лиловым прядям, обрамляющим скулы, стекали такие же капли, а губы блестели, словно обсыпанные блестками — Старший находил это прекрасным зрелищем. — Ты заставляешь меня быть таким, — непринужденно ответил ему младший. — Потому что поддаешься. — Парировал Ран и, усмехнувшись, наконец откладывает бутыль в сторону на стоящий неподалеку кофейный столик, и касается его подбородка, медленно, почти нежно, потирая чужую нижнюю губу, а затем оттягивая её большим пальцем. — Иди сюда. — Шепчет он, наблюдая за тем, как младший брат медленно встает и на подрагивающих, и негнущихся от сильного возбуждения ногах, залезает на него, тут же прижимаясь ближе, теснее. Ран поднимает голову вверх, ощущая, как чужие конечности переплетаются вокруг его шеи, и дотрагивается ладонью до лица, плавно проникая в приоткрытый рот сразу несколькими пальцами. Риндо улыбается, кусая зубами чужую кожу и, чувствуя привкус соли на кончике языка, начинает посасывать их: выпуская, и заталкивая обратно в свой рот. Старший не отрываясь от его глаз, кладет свободную руку на поясницу и, сжимая, и поглаживая ту, залезает под одежду, дразня приятными касаниями. Младший выдыхает, обжигая раскаленным воздухом чужие фаланги у себя во рту, и изящно красиво прогибается в спине. Ран чувствует, что пьянеет еще больше от его действий, ощущает, как возбуждение поглощает дюйм за дюймом тело, душу и отключает разум. — Прекрасен. — Шепчут тонкие губы старшего, заставляющие Риндо чуть ли не биться в экстазе только от одних звуков и букв, произнесёнными этими устами. Ран вытащил руку из его рта и медленно провел ей вниз, останавливаясь в районе уже оголенной груди. В следующую секунду младший ахает из-за юрких длинных пальцев, что ущипнули его за стоящие чувствительные соски, оттягивая и прокручивая розоватые горошины. Мужчина усмехнулся и, облизнувшись, припал языком к чужой груди, соприкасаясь языком с ней. Вылизывая напрягшуюся и покрасневшую плоть, он вобрал в рот одну из горошин, старательно посасывая и прикусывая ту зубами: Ран ощущал тонкие руки, что судорожно сжимали его короткие волосы, ощущал колючее удовлетворение и неутолимый голод от действий, и довольных стонов брата. — Ран, — собственное имя было произнесено с придыханием и вырвано из чужой грудной клетки так, словно сладкий-сладкий персик из сада. Старший поднимает свой аметистовый взгляд и встречается с таким же, где блестит неприкрытое желание совершить манящий своей запретностью грех. Их рты снова соединяются, становясь единым целым, одним танцем страсти двух мокрых горячечных языков. Ран толкается бедрами вверх, соприкасаясь стоящим членом с его задницей и вызывая у мужчины гортанный стон, что тут же был перекрыт чужими устами. Старший мнет ладонями влажную поясницу, перемещаясь губами на шею и оставляя на раскаленной коже огненные метки, именованные поцелуями. — На живот. — Очередной приказ, и Ран кусает зубами чужую мочку уха, оттягивая и зализывая нежную кожу, чем вызывал тихий выдох. Риндо беспрекословно подчиняется, кладя голову на подушку и нетерпеливо ерзая липкими от пота конечностями по кожаному дивану, в то время как другой мужчина приподнялся с дивана, цепко схватившись пальцами за тюбик смазки, что находился на том же самом столе. Он хмыкнул, замечая то, как брат нуждается в нём, как беспомощен — это вызывает ещё большее удовольствие. — Терпения. Ран приземляется всем весом на мягкую поверхность мебели, передвигаясь ближе к длинноволосому, и несколькими ловкими движениями расправляется с его ставшими слишком тесными брюками и нижним бельем, отбрасывая нежную одежду в сторону. Он прикусывает губу, ощущая, как и без того собственный стоящий член больно давит на ширинку штанов от сочных братских ягодиц, которые тут же хочется насадить на себя, но мужчина препятствует этому, сдерживая животные порывы. Старший проводит пальцами дорожку по напряженной спине, перемещаясь на копчик, а затем еще ниже, легко дразня еще сухой анус и надавливая на тот, вызывает тихий вздох. — Не тяни уже, иначе я сделаю все сам. — Хрипло бросает брат через плечо, после чего охая и распахивая свои прекрасные глаза, сильно сжимает пальцами края диванной подушки, что была такая же черная и кожаная, как сама мебель. Ран уже несколькими смазанными пальцами почти что грубо врывается в чужое отверстие, начиная рьяно ими двигать, умело попадая по чужой простате и вызывая все новые и новые стоны из любимого горла. Риндо ощущает, что дрожит, чувствует неимоверно сильное головокружение — брат знает его тело, эмоции и чувства в точности, в идеале, чем всегда пользуется, а в последнее время ещё чаще. Младший Хайтани сильно кусает губы, звонко мыча от решительных открытых действий брата, и несдержанно толкается навстречу, ощущая вкус металла у себя во рту. — О, боже.. я сейчас..! — Давай. — Раздается грубый шепот в ухо, и мужчина кончает, сотрясаясь и беззвучно открывая свои губы, опускает вниз голову. — Умница. — Он слышит, как позади Ран причмокивает, наверняка засунув себе грязные пальцы в рот, и с удовольствием тихо мычит, чем вызывает смущение, и новый прилив возбуждения у младшего. — Блять, Ран, ты серьезно? — Приглушённо произносит Риндо, облизываясь. — Да, и сейчас, я хотел бы тебя вылизать, а потом трахнуть твою сногсшибательную задницу своим членом. — Буквально рычит Ран ему в затылок, заставляя чуть ли не упасть другого, но сильные руки удержали перевозбужденного и всё ещё дрожащего мужчину за талию, не давая этого сделать. Старший захихикал, резко оказываясь лицом около его бедер и приподнимая те, для своего удобства, прикоснулся языком к ягодице, сжимая кожу между зубами. Младший собирался сказать хоть что-нибудь в ответ, но тут же подавился стоном от языка, грубо ворвавшегося в раскрытый пальцами анус, начиная быстро входить и выходить из него, буквально трахая. Ран прикрыл глаза, неустанно работая своим ртом и притягивая чужие бедра ближе к своему лицу, чем заставляет Риндо ещё и тихо смеяться из-за щекотавших чувствительную кожу волос. — Как же... Ахуенно! Господи..ха! — Риндо дергается и вскрикивает, когда чувствует ещё и чужие зубы внутри себя. Ладони Рана сжимаю кожу бёдер до синяков, оттягивая те в стороны и вбиваясь языком в измученное нутро пуще прежнего — это заставляет младшего всхлипывать и выгибаться навстречу приятным почти болезненным после недавнего оргазма прикосновениям. Ран удовлетворённо бормочет что-то, чувствуя у себя во рту остатки смазки и какой-то природный вкус брата, что был словно быстро тающий и донельзя аппетитный десерт, который мужчина ел бы тоннами каждый день, даже несмотря на тошноту. Он отрывается от него ровно тогда, когда Риндо вот-вот кончить, и сыто облизывает блестящие грязные губы. Младший издал разочарованный стон, беспомощно толкнувшись бедрами в пустоту, и оглянулся через плечо, пытаясь сквозь челку увидеть хоть что-нибудь, что оказалось безрезультатно. Ран нехотя отстраняется от брата, впопыхах расстегивая ширинку брюк, и снова нависает над мужчиной, потираясь красной горячей о мокрый чувствительный вход. Риндо чувствует спиной чужую широкую грудь, ощущает чужой пенис и зудящую пустоту, которую тут же хочется заполнить им, но грёбаный брат... — Ран, пожалуйста... — Тихо умоляет младший, прогибаясь в спине и толкаясь назад, из-за чего проклятый Хайтани тут же отстраняется от него. — Пожалуйста что? Вставить в тебя? — Старший становится теснее и, снова двигая членом между чужих покрасневших ягодиц, он нежно прикасается губами к чужому взмокшему затылку, прерывисто дыша — он и сам был буквально на грани. — Да, прошу, — произносит Риндо, сжимая зубы и еле сдерживая позорный скулёж. Ран одобрительно мычит и делает движения бедрами вперед, будто и вправду сейчас наконец войдёт своим членом в податливое тело, но останавливается буквально в миллиметре от чужой сочащейся дырки. Младший матерится. — Перевернись на спину, милый. — Ты заплатишь за это, дорогой. — Шипит Риндо, но вопреки словам всё же оказывается лежащим лицом к лицу с довольно улыбающимся мужчиной. — Жду не дождусь. — Ран тихо смеется, закидывая длинные ноги брата к себе на плечи и начиная постепенно входить внутрь чужого ануса: всё-таки говорить он красивые речи умел, а спешить не хотел, особенно когда дело касается постели и брата. Риндо громко стонет от неожиданности и выгибается в спине, и, вцепляясь руками в ткань дивана, он тяжело выдыхает, глядя себе между ног: большой увесистый орган почти вошел в него, медленно пропадая из виду. Парень кусает нижнюю губу — он чертовски ждал этого. Старший сгибается над ним, успокаивающе целуя чужие губы и мокрые от пота и слез скулы. — Давай, я уже-е!... — Риндо ахает, когда член начинает выходить и входить в него обратно, совершая резкие, но глубокие толчки. — Блять, да!.. — Младшего подбрасывает на диване, когда крупная горячая головка касается комка нервов внутри него, и он громко стонет, запрокинув голову, и подставив тем самым шею для зубов кровожадного брата. Помещение комнаты наполняется классической мелодией, доносящейся из радио, всхлипами, тихим мычанием и звонкими шлепками кожи о кожу, а ща окном уже не вечер, а стоит непроглядная холодная мгла, что совсем иными событиями. Младший недовольно шипит, когда приходит в себя и осознает, что брат слишком заигрался со своими зубами, и Риндо оттягивает его за волосы назад, грубо впиваясь в чужие губы, что покрыты тонкой коркой порока. Ран прижимается теснее, вбиваясь ещё глубже и с наслаждением целуя чужой такой же податливый, но желанный рот. — Ран, Ран, Ран..! — Кричит Риндо, ощущая, как старший брат мимолетно усмехается и в очередной раз прижимается устами к его. Младший кусает его губу и ощущает, что взрывается, что огонь поглотил полностью его тело, постепенно остужая, и оставляя после себя остатки недогоревшей плоти. Ран тихо болезненно стонет, проглатывая свою же кровь и поджимает дрожащие губы, чувствуя подступающий на пятки оргазм. — Люблю тебя.. — Прерывисто выдыхает Ран, издавая гортанный стон и изливается внутрь, устало наваливаясь сверху и придавливая младшего своим весом к мебели. — Ты меня задушишь так. — Сипло смеется Риндо, сонно и умиротворенно глядя в прозрачный навесной потолок, он перебирает короткие фиолетовые волосы брата. — Не хочешь умереть от моей руки? — Ухмыляется Ран, но всё-таки поднимается и вытаскивает из него свой член, заставляя Риндо издать тихий стон. — Явно не сейчас. — Младший сообразительно потягивается и садится на диване, ощущая внутри себя грязь и дикое, почти что невыносимое желание уснуть, но буквально онемевшие от усталости конечности мешают этому осуществиться. А Ран уже стоял на ногах, собирая с пола выброшенную в порыве страсти одежду и выглядя так, будто не он совсем недавно трахал родное тело братца. Риндо почесал затылок, завидуя. — Моей принцессе нужна помощь? — Игриво произнес старший, уже вернувшись с пустыми руками к всё ещё сидящему и измотанному Хайтани. Он подвигал бровями, заставляя Риндо раздраженно закатить глаза. — Заткнись уже и просто помоги мне подняться. — Как скажешь, — мужчина пожал плечами и ловко подхватил брата на руки, и понёс в ванную комнату, что находилась благо на одном этаже вместе с гостиной. Риндо покраснел и бросил возмущённый взгляд на его лицо, но не смог поймать чужие наверняка веселые глаза. — Я не это имел в виду, придурок! — Ран остановился. — Мне отпустить тебя? — Ран сделал вид, что собирается убрать руки и уронить мужчину на пол, который рефлекторно схватился за чужую шею руками, прижимаясь ближе. — Нет! — Крикнул Риндо, на что старший ухмыльнулся, открывая ногой дверь и наконец ставя на ноги младшего брата, что тихо выдохнул от соприкосновения стоп с холодным плиточным полом. Он залез в душ, открывая кран и удовлетворённо прикрывая глаза, когда на голову полились горячие струи воды. — А как же спасибо? — Позади появилось чужое тело, дотрагиваясь кончиками пальцев до чужой талии и резко прижимает к себе. — Тебе слишком жирно, — младший ощущает, как чужой нос вдыхает запах у мокрой шеи, целуя кожу губами, чувствует, как член снова предательски встает. Ран усмехается: — Жирно говоришь? — Талантливая рука дотрагивается до ноющего пениса и сжимает его, от чего колени подрагивают, заставляя Риндо беспомощно схватиться руками за склизкую мокрую стену. — Сыграем в ещё одну игру? — Господи, Ран... — Младший закрывает глаза, заламывая брови домиком из-за ощущения пальца, что интенсивно потирает краснеющую головку члена.