Этот чёртов дождь.

Капли беспощадно били по его лицу, смешиваясь с слезами. Рукавами он пытался их вытереть, но быстрый темп дыхания мешал, как и дрожь рук. Сердце бешено билось, пока в голове всё слилось в непонятную кучу: - " ПОЧЕМУ ОН НЕ ВЕРНУЛСЯ?! Я НЕ ПОНИМАЮ! ОН ДОЛЖЕН БЫЛ ВЕРНУТЬСЯ! ОЛЕЖА ОБЯЗАН БЫЛ! ОН... В ПУНКТАХ БЫЛО ПОЙТИ НА КОНЦЕРТ! НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ! БЛЯТЬ! БЛЯТЬ! БЛЯТЬ! КАКАЯ ЖЕ ЭТА ПОЕБОТА! НУ ПОЧЕМУ?! ЭТО ИЗ-ЗА МЕНЯ, ТВОЮЖ МАТЬ! НУ ПОЧЕМУ Я ПРОСТО НЕ ПОСЛУШАЛ ЕГО??? " Дима так и стоял на опустошённой концертной площадке, прижимая одной рукой тетрадь к своей груди, будто эта тетрадь - сердце, которое позволяет ему жить, и теперь парень пытается вернуть его на место, но не выходит, потому ему так тревожно. Потому он умирает. - ... Дмитрий... - "... Только не он... " - голос, который он ненавидел, немного образумил студента, но не настолько, чтобы он успокоился. Побрацкий повернулся лицом к обладателю янтарных ненавистных ему глаз. Антон выглядел обеспокоенным, это только больше злило его. - Вот только не ты, блять! Тебя мне нахуй тут не хватало! ЛУЧШЕ БЫ И НЕ ЗВОНИЛ ТЕБЕ! ТАК И ЗНАЛ, ЧТО ЭТО ХУЁВАЯ ИДЕЯ! - Дмитрий, п... прошу, успокойся... - даже Звёздочкин заикнулся от подобной ситуации, в которую он редко попадает, но его опять перебили: - СЪЕБИ ОТСЮДА! БУДЕТ ЛУЧШЕ ВСЕМ! И тебе, и мне тем более! Да и какая тебе разница, а?! - зелёные глаза опустились из-за упавшей капли дождя, но сразу же обратно поднялись на Антона. - Поебать тебе на меня! Как курица носишься вокруг только из-за того, что проткнул, насадил, как ебучий шашлык! Я не просил об этом! Да и я же не знаю Олежу, я же хотел внимания ебучего, тебе не приятно от этого! Так уходи! Ноги в один момент не выдержали, и Дима упал на мокрый асфальт, на колени. Он опустил голову от того, что слёзы уже текли градом. Всхлипы и дёргающиеся плечи выдавали то, что дождь пытался скрыть - слабость парня, которую не должен был видеть хоть кто-то, но видит это сейчас самый противный сердцу - великолепный Антон Звёздочкин. Магистр был ошарашен. Он кажется впервые не знал, что следует сделать. Повисло молчание. Лишь дождь, рыдания Побрацкого волновали слух брюнета. А в чём же Дмитрий ошибся? Во многом он был прав, но Антону не было плевать на него. Почему? Это только не ясно ему. Он может отдать ответы на многие вопросы студентов, но не может выбрать правильный вариант для вопросов, которые задаёт его собственное сердце разуму. " Почему мне так больно видеть его плачущего? Не знаю. " " Почему мне так важно увидеть его хотя бы один раз в день, даже если он меня окинет недовольным взглядом, развернётся и уйдёт? Не знаю. " " Почему я улыбаюсь, когда вспоминаю его забавные ругательства? Не знаю. " " ... А может я знаю, но не хочу признавать эту истину? " Эта мысль ни раз не посещала его голову. Может быть это правильный ответ. Но что последует за принятием этой правды? Это и пугает. Но больше пугало видеть абсолютно разбитого Дмитрия. Всё кажется настолько плохо. Звёздочкин опустился на корточки, не беспокоясь о пальто, и медленно положил большие ладони на широкие плечи Побрацкого. Подождав несколько секунд, чтобы убедиться, что Дмитрий не толкнёт его или не ударит в порыве злобы и отчаяния, мужчина начал: - Прости за те слова, Дмитрий. Я... Я думал о том шоу, я разозлился и сказал это, не подумав. Я не знал, что это так заденет тебя. Я возможно поспешил с выводами. Я должен был подумать, что может у тебя были свои причины для этого, спросить, а потом предъявлять что-то. Вряд ли бы ты стал делать это ради внимания. Сложно представить это. Прости меня. Это может быть сложно сделать сейчас, но давай я хотя бы отвезу тебя в общежитие? Простынешь ведь. Молчание нагнетало, но он ждал хоть какой-то реакции. Наконец Дима сжал изорванную тетрадь сильней и сквозь слёзы сказал: - Мне... Мне ещё нужно здесь побыть. Я никуда не поеду, ясно? Я не уйду, пока он не вернётся. - ... Дмитрий, вряд ли тот, кого ты ждёшь, уже вернётся, раз он не пришёл на концерт. Это бессмысленно. Поехали. - НУ УЖ НЕТ! И всё же Антона оттолкнули. Он успел опереться на руки, но брюки и пальто уже были обязаны отправиться в стирку. Побрацкий хоть и дрожал весь, но смог встать и поднять тетрадь вверх. По голосу можно было понять, что всё же у него истерика: - Он... ОН ДОЛЖЕН ВЕРНУТЬСЯ! Я ПРОЖДУ СТОЛЬКО, СКОЛЬКО НУЖНО! Я ДОЖДУСЬ! Другой человек мог его уже оставить здесь, бросить попытки, но Антон подошёл вновь к Дмитрию и сжал плечо, чтобы он немного пришёл в себя: - Если "его" до сих пор здесь нет, то он вряд ли поедет сюда в такой ливень. Он может позвонить тебе, написать, а ты зря только простоишь здесь, ожидая и ничего не получая в итоге. Я неподалёку отсюда живу. Поедем ко мне и, если что, быстро прибежишь сюда. Прошу, Дмитрий. Он не придёт. Правда делала больней. Дима понимал, что Олежа не вернётся, но он так не хотел этого. Тут он и надломился. Студент снова упал на колени и зарыдал во весь голос в этот раз, сжавшись. Из-за дождя очень холодно, от чего только ужасней было. ... Но неожиданно стало теплей. Противные капли больше не били его. Будто над ним появился зонт. Этим зонтом стал Антон для Димы. Он сел на колени перед ним и накрыл своим телом как мог, пока ладонью одной руки он водил по спине с неожиданной лаской и мягкостью, как обычно только мама прикасалась к нему. - ... Ты ледяной, Дим. Поехали. Прошу. - ... Почему...? - послышался прохрипевший голос Побрацкого. Он мог не договаривать, ведь Звёздочкин и так прекрасно понял его. - Потому что мне не плевать на тебя. Я беспокоюсь о тебе. И очень. Вот почему я остался мокнуть под дождём с тобой. Ты здесь, значит и я буду здесь, пока ты не захочешь наконец уехать ко мне. Я не оставлю тебя одного. Пара минут казались вечностью для обоих. Проезжающих неподалёку машин, музыка из каких-то клубов не существовали для них. Они слышали только ливень. - ... Пойдём уже... Слезай с меня. Разлёгся тут... Звёздочкин чуть улыбнулся. Вставая, он протянул руку помощи уже, но Дмитрий сам встал, опираясь на костыль. Антон ничего не сказал, но он искренне был рад. Хоть и было холодно, но в душе стало очень тепло. В апартаментах магистра Дима был впервые. Он не удивился чистоте, аккуратности и идеальной обстановке, но явно расслабился от приятного аромата кофейных зёрн и теплоте. Стянув кое-как кроссовок, он прошёл вперед, но не дальше одного шага от входного ковра. Конечно бы он мог просто сесть в мокрой одежде на диван, забив хер на всё, но в данной ситуации было неловко даже. Заметив, как Дмитрий растерялся, Антон сам стянул с него шапку и куртку, сказав: - Подожди в гостиной. Я повешу мокрую одежду и принесу тебе сухую. Если что - зови. - Угу... - буркнул только зеленоглазый. Студент прошёл в просторную гостиную и посмотрел в окно. Вид ночного города с дождём всё же помогал успокоиться. В целом здесь было спокойно. От любования пейзажом его отвлёк хозяин квартиры. В его руках были штаны и толстовка, а также полотенце. Сам он был одет в шорты и футболку, пока мокрые волосы были сильно растрёпаны. - Вытрешь заодно волосы. Фен сломался недавно, потому только так. - Да посрать. - в привычной манере отозвался студент, от чего Звёздочкину было только спокойней. - Приходи на кухню потом. Я сделаю горячий чай. Шатен кивнул. Обладатель янтарных глаз зашёл на кухню и достал розовые кружки, положив туда чайные пакетики и начиная наливать кипяток. Невольно в голову пришла мысль, от которой появилась усмешка: - " Уверен, что он засмеёт мою розовую посуду с клубничками" И только мужчина поставил их на стол, как к нему пришёл Дима. Одежда была великоватая, но не слишком. Полотенце лежало у студента на макушке. Уставшим взглядом он окинул стол и смог даже удивиться, а потом немного посмеяться и сказать: - Никогда бы не поверил, что у нашего Антона розовые кружки с клубничками. Ахуеть не встать конечно. - По ошибке заказал другую посуду просто. - Пиздишь как дышишь. После этой короткой дружеской беседы, они уселись зв стол, рядом с друг другом. Чай приятно согревал. То, что им было нужно после всего кошмара. Молчание не было чем-то неловким в этот момент. Антон мог бы вовсе провалиться в свои мысли, но тяжесть на плече испугала его немного. Звёздочкин посмотрел на Дмитрия, который уснул от такого умиротворения. Хотя это было ожидаемо, после стольких слёз, криков. Магистр слегка улыбнулся, и он припал губами к полотенцу на голове Побрацкого, оставляя лёгкий поцелуй. Этот чёртов дождь помог ему признать истину. Всё-таки Антон любил Диму и всё в нём: его забавные ругательства, недовольный взгляд. И Антону больно видеть его настолько отчаянным, потому он готов сделать многое, чтобы облегчить чужую боль. Ох уж этот чёртов дождь.