В неоновых лучах

В просторной квартире веяло прохладой даже от ковра, который был из чьей-то белой шкуры. Вероятнее всего — северного мишки. Однако, сказать об этом самого хозяина квартиры не поворачивается язык, ведь на улице во множество раз холоднее. Поэтому замерзающие пальчики ног можно было перетерпеть. Сегодня за окном было пасмурно. Тучи медленно сгущались над Остином*, однако всю эту неделю стояла жаркая погода. Воздух стоял прохладной и влажный. Вероятно, этому способствовало приближение осени. Изуна проходит вглубь квартиры. Царит полумрак из-за плотно закрытых тёмно-синих штор. Возможно, это тоже причастно к такой прохладе в квартире. А может хозяин таким способом просто спасался от жары, а затем попросту забыл открыть. На удивление брюнета — было очень чисто. И он, будучи в белых носках, легонько скользит по ленолиуму, вызывая этим легкий смешок позади себя. Учиха подметил для себя, что весь дизайн выполнен в бело-синих тонах. Он находится в жилище Сенджу первый раз. Спустя пару месяцев их странных времяпрепровождений вместе Изуна впервые может подобраться ещё ближе к альбиносу. За не очень долгое время юноша узнал, что Тобирама почти не ест сладкое, отдавая предпочтение "нормальной" еде, однако Изу давно заприметил, что в подлокотнике его машины вечно есть что-то из алкоголя в чертовой аллюминиевой банке. Но их взаимоотношения не достигли того уровня, дабы Учиха мог сделать этому замечание. А теперь младший Учиха в его квартире. Осматривается, старательно запоминая каждую деталь. Плазма, перед ней такой же темно-синий диван. Он и шторы были точно одинакового цвета, ошибки в этом Изуна сделать не мог. Затем, под плазмой небольшой стеклянный столик. На нём — искуственные цветы, кажется, что-то похожее на фиалки, и небольшой аквариум. В нём плавало немалое разнообразие рыбок: от обычных рыжих до синих и чёрных. Изуна тогда задержал на них взгляд и опомнился лишь тогда, когда почувствовал чужую ладонь на своей талии и спокойное дыхание у шеи. По спине побежали муражки, а в паху потянуло. Мысленно юноша ругает себя, что до сих пор моментально возбуждается от подобной ерунды. И Тобирама знает об этом, пользуется. — Нравится? – голос Сенджу звучал прямо возле уха. Такой будничный и почти ленивый. — Что? – смущённо переспрашивает в ответ брюнет, а затем хлопает глазами и, кажется, понимает. — А, аквариум.. Очень. Где ты достал эту голубую рыбку? Она почти прозрачная. Ответ послужил ещё один смешок. И больше ничего. Рука с талии пропала и Изуна ужаснулся, что сказал что-то не то, однако сразу успокоился, стоило Сенджу потрепать его тёмные волосы на затылке. Тогда он сказал, что пойдёт что-то сделает на кухне, пока Учиха продолжил осматриваться. Ответом послужил слабый кивок. И вот Тобирама покинул гостиную, оставив брюнета наедине с рыбками. И последний мог бы ещё долго рассматривать их, однако интерес пожирал его. В любом случае, он понадеялся, что в будущем ещё сможет хотя бы покормить их. Но далее его взгляд скользит дальше по гостиной. Подле дивана стоит ещё кресло и еще один столик, выполненный из какого-то темного дерева. Жаль, Учиха почти не разбирается в этом. Однако все выглядит очень дорогим. В самом помещении пахло.. Мужским парфюмом? Да, вероятнее всего. Также пахло и от самого Сенжду, юноша прекрасно это запомнил. Было еще две двери, за одной скрылся альбинос, значит там кухня. Поэтому, в меру своего любопытства Изуна решил заглянуть именно туда. Большая просторная спальня. Изуна поймал себя на мысли, что такие показывают в кино. Настолько там было красиво оформлено. Интересно, зачем Тобираме такая большая двухместная кровать. Хотя за время пребывания здесь у брюнета появилась догадка о том, что Сенджу крайне редко бывает здесь. Настолько тут не обжито. Либо слишком хорошо убрано. В любом случае Учиха не хотел зацикливать на подобных мелочах внимание, поэтому подошел к тумбе, что располагалась рядом с кроватью. На темном дереве ни пылинки. Юноша открыл ящик и замер, рассматривая содержимое смущённым взглядом. На каких-то чеках и ненужных кремах лежал прямо посередине бутылек со смазкой. Жидкость внутри была розоватой, однако оставалась полупрозрачной. Она до сих пор медленно стекала по стенкам бутылочки. Пользовались недавно? Впрочем, завис Изуна не надолго. Шаги со стороны дверного проёма заставили захлопнуть ящик и быстро присесть на край кровати, будто юноша ничего мгновение назад нагло не рассматривал. Силуэт Тобирамы был высотой чуть ли не с дверной проём, особенно учитывая то, что, вероятно, парень еще вытянется. Верхней части одежды на альбиносе уже не было. Рельефный торс и грудь с бледными сосками были выставлены на показ. И чего Учиха там не видел? Сенджу просто не стесняется. Только спустя несколько секунду брюнет медленно моргает и замечает баночку пива, вероятно холодного, ведь то покрылось испариной, в руке Тобирамы. Последний затем отпил немного содержимого и наконец прошёл в спальню, не отрывая взгляда от юноши. О, как же Изуна любил этот томный взгляд Сенджу. Его бросало в жар, будто этот взгляд выл осязаем. Снова пылающий сгусток возбуждения начал нарастать в паху, пускай даже ничего и не происходило. Брюнет знал. Знал, для чего альбинос привез его сюда. Впустил в свою квартиру. Поэтому младший так легко обхватывает чужую шею своими руками и, прогибаясь под напор партнера, открывает горячие уста, позволяя влажному языку парня проникнуть в него. Изуна любил целоваться и делал это чувственно, в отличии от пепельноволосого. Тобирама целовался грубо, стискивая лицо партнера сильными пальцами, вечно прикусывал нижнюю губу и оттягивал её, вызывая у пассии почти болезненное мычание. Изуна не был исключением, однако ему приходилось по душе подобные лобызания, поэтому он так охотно переплетает языки, ощущая, как вязкая слюна начинает стекать с уголков губ, стремительно спускаясь к подбородку. В подобной страсти наверняка можно было не заметить, как оба начинают чуть ли не срывать одежду друг с друга. Однако, сдергивали вещи только с брюнета, что был не особо против. И вот он снова обнажённый перед альбиносом под пристальным надзором этих потемневших глаз. Бледная фарфоровая кожа эстетично считалась со свежей белоснежной простыней. Взлохмаченный длинный хвост Изуны разметался по подушке. Последней уже тяжело дышал. Вероятнее всего, от возбуждения. — Блять, – почти вымученно усмехается Тобирама, скользя томным взглядом по стройному телу. — да у меня щас слюнки потекут. Ухмылка. От нее у Изуну бегут миллионы мурашек. Черт возьми, он по уши влюблен в этого подонка. Но шальная голова младшего, забитая лишь обожанием альбиноса, упорно пыталась игнорировать то, что Сенджу интересовало лишь его тело. Сейчас ладони, в некоторых местах покрытые мозолями, скользят по узким мальчишечьим бедрам, откровенно лапают, постепенно опускаясь ниже и.. Раздвигают ноги. Тобирама присвистывет, не дает свести ноги, прикрыться. — Что за вид, Изу? Выглядишь как течная блядь, — откровенная насмешка. — хотя погоди. Сенджу наклоняется к тумбе, открывает тот самый ящик и достает бутылочку со смазкой, затем тыкает ею чуть ли не в лицо брюнета, а после, явно не жалея содержимого, начинает лить на промежность Изуны. Последний от ощущения прохладной жидкости на себе, дергается и стонет, снова пытаясь свести ноги. Но Тобирама продолжает держать. И смотреть. По розоватой дырочке Изуны медленно стекала смазка, далее спускаясь по румяным ягодицам, а там и на постельное белье. Зрелище, должно быть действие развратное. — Теперь ты точно, как текущая сучка, – альбинос низко наклоняется к покрасневшему лицу Учихи. — моя сучка. Кажись, от этой фразы юноша впал в какой-то транс, ибо совсем не заметил, когда Тобирама успел приспустить штаны с бельем, смазать свой член и уткнуться крупной гладкой головкой в дырочку младшего. Внезапное проникновение заставляет Изуну вскинуться на кровати. Поразительная для парня чувствительность. — О, Господи.. Т-Тобирама, – мямлит брюнет, пытаясь привыкнуть к такому быстрому темпу, который задал Сенджу с самого начала. — н-не так.. Быстро. Ох.. Юноша запрокинул голову и выгнулся, тем самым сильнее насаживаясь на член партнёра. Изуна без стыда застонал, жмурясь. Пальцы альбиноса продолжали сжимать чужие бедра с такой силой, что, вероятно, останутся синяки. А вот сам Учиха, видно, даже этой боли и не чувствовал. Его мысли были сосредоточены лишь на собственном возбуждении. Однако Тобирама никогда не позволял себя трогать, да и в принципе был довольно груб в сексе: шлёпал по всем возможным местам, сжимал до доедов пальцем, тянул за волосы. Однако, все это компенсируют фразочки, брошенные Сенджу в самый разгар оргазма. Сейчас Тобирама лишь старался сдерживать свой голос. Глухо рычал, ускоряя темп. Звуки шлепков кожи и хлюпанье смазки заполнили комнату, от чего оба парня, кажись, лишь сильнее возбуждались. Стройные ножки Изуны крепко обхватили талию прея, тем самым прижимая его плотнее к себе. В какой-то момент Учиха настолько сильно сжал чужую спину пальцами, что, кажись, даже поцарапал, и громко. За этим последовал громкий развратный стон. Изуна кончил на живот обоих. Его тело моментально обмякло, однако альбинос и не думал сбавлять темп. Хотя в какой-то миг остановился, но лишь для того, чтобы выйти из податливого тела и перевернуть его на бок, затем лечь точно так же и войти снова. — в этой позе я тебя еще не трахал, да? – звучит вопрос прямо в ухо. Изуна что-то мяукает в ответ, но слова заглушаются в подушке, в которую брюнет уткнулся лицом, пытаясь сдержать стоны. А рука Сенджу придерживала ножку Учихи на весу, пока достоинство проникало все глубже и глубже внутрь брюнета. Спустя пару каких-то мгновений Тобирама прижимается губами к шее Изуны и рычит, сильно сжимая чужую ляжку. — Ты любишь, когда я кончаю внутрь тебя.. Я знаю.. У тебя замашки шлюшки, Изу. Нравится, когда моя сперма растекается внутри, мм? Почти безумный шёпот. На него юноша отвечает довольным мычанием, так и не отстранившись от подушки. Сенджу кончает в него и не отстраняется до тех пор, пока совсем не остался пуст. Он хотел было сказать о том, что буквально заполнил Учиху до краёв, однако промолчал, глядя на дрожащие бледные плечи и разметившиеся по ним тёмные пряди волос. Взгляд Тобирамы смягчается и он, выдыхая, прижимает Изуну к себе, обнимает. Младший, кажись, опешил от этого. Альбинос никогда ранее так не делал. Учиха метнул вопросительный взгляд через плечо. Глаза Тобирамы были прикрыты. Сам он затем уткнулся в шею юноши, пыхтя. — Тора?.. — Останься сегодня у меня. — А как же правило трех часов? — Плевать. Останься этой ночью со мной, Учиха. И Изуна глупо, но счастливо улыбается. Он жмурится и по щекам стекает парочка слёз. Наверное, это начало той жизни, о которой он так долго мечтал. Начало их истории.