Очень простая просьба…

Не знаю, мог ли я буквально полгода назад представить, что буду справлять Рождество в мире маглов. Безусловно, «простых» просьб у Грейнджер не бывает, поэтому под совместным праздником она подразумевала вечер с ее родителями. И вот я, Драко Малфой, стою посреди обычного, немагического района с букетом цветов в весьма неприметной одежке. Возможно, у матушки бы прихватило сердце, знай она о моих сегодняшних планах. Так как желания менять ночь с любимой девушкой на весьма банальный светский прием у меня не было, я предпочел соврать, что поеду вместе с Блейзом справлять Рождество в Италии. Мама, конечно, ворчала, но, когда я максимально подробно описал все страдания миссис Забини от идеи встречать праздник лишь в компании своего сына, лед тронулся и матушка благословила меня на отъезд. В тот момент мне показалось, что еще рано сообщать им правду. Потомок священных 28, по мнению моих родителей, посещать мир маглов не должен был совсем. Они не были в курсе, что мы с Блейзом и Ноттом сбегали в немагический Лондон уже больше сотни раз. В основном нас, конечно, интересовали бордели, но мы успели оценить и другие виды местного досуга. Однако, несмотря на весьма большой опыт пребывания в этом мире, я совершенно не знал, как правильно подготовиться к знакомству с родителями Гермионы. Сложнее становилось еще и от того, что на Слизерине не было никого, кто мог бы хоть как то сориентировать по данному вопросу. Так что моей подготовкой к особому вечеру занялась компания, состоящая из Блейза, Тео и Паркинсон. За вечер с ними я успел выслушать уйму нелестных комментариев и шуток, но также получил неплохие советы. Например, не надевать на празднование парадный костюм, а еще подготовить для каждого небольшой, но уместный для их мира презент. По итогу я надел подаренный мне свитер, обычные шерстяные брюки, украл из родительского погреба неплохую бутылку вина и приобрел небольшой букет из еловых веток и омелы. И все вроде как было готово, но на их пороге я стоял уже не меньше 15 минут. Все это время я по-дебильному репетировал, как буду здороваться. Минуты моего позора, очевидно. Я первый раз собирался знакомиться с родителями девушки. Думаю, если бы у меня была дочь, то я бы вообще не стал знакомиться с ее ухажерами, а предпочел их проклясть. Эти мысли также совсем мне не помогали. Ощутив себя полнейшим трусом, я решил, что пора уже стучать. Не буду врать, повлияло и то, что я продрог, а палочкой пользоваться тут было запрещено. Салазар мне поможет. Грейнджер открыла дверь чуть ли не сразу. Она выглядела прекрасно, но слегка обеспокоенно. — Драко, я уже подумала, что ты не придешь, — она выскочила ко мне на улицу, чтобы крепко обнять и затащить в дом. — Разве я мог провести еще хоть пару часов без тебя? Ты великолепно выглядишь, — шепнул я ей на ушко. Она отодвинулась, игриво ударила меня по груди, параллельно покраснев. Видимо, услышав какой-то шум в коридоре, к нам вышел ее отец. Я решил целомудренно отодвинуться от Гермионы на несколько шагов. — Драко, знакомься это мой папа, — она выглядела весьма воодушевленной. — Папа, это Драко, он… он — мой друг. Друг?! И что это за нахер? Я предполагал, что сейчас произойдет знакомство с семьей моей девушки. Девушки! Девушки, с которой я встречаюсь. Как я должен это понимать? В плане, мы не вместе? Или она решила, что ее родителям пока рано сообщать. Я достаточно долго пялился в одну точку, утопая в сомнениях. Очнулся лишь от легкого толчка моей ведьмы. Или и не моей вовсе? — Мистер Грейнджер, приятно познакомиться. Гермиона много о вас рассказывала, — я протянул ему руку, рукопожатие было весьма крепким. — Взаимно, мистер Малфой, — он явно был мной недоволен, — Гермиона и о вас достаточно успела рассказать. Это было напряженно, я бы сказал. Не помню, чтобы хоть раз в жизни меня так встречали. Обычно, когда я приходил вместе с родителями к кому-то, у кого есть дочь, меня холили и лелеяли, в надежде породниться с нашей семьей. Отец Гермионы же предпочел просто на меня пристально смотреть. Ладно, я его понимаю, незнакомый мужчина в твоем доме - это не может ощущаться приятно. Ситуацию с крайней точкой напряжения спасла Миссис Грейнджер. Она появилась и будто вся комната озарилась светом. Гермиона была безумно похожа на маму, поэтому мне было чуточку проще. —Миссис Грейнджер, прекрасно выглядите, — я вручил ей букет — Ох, не стоило, но безумно приятно. Вы такой воспитанный молодой человек, — она улыбалась, а вот ее муж закатил глаза, — не стойте в коридоре, ужин уже готов. Мы прошли к ним в столовую. Я успел заметить, что дом Грейнджер был похож на дом перфекционистов. Все было так идеально, каждая вещь стояла именно там, где должна была. Гермиона успела сказать, что ее родители врачи. Быть колдомедиком сложно, быть медиком без палочки, наверно, на грани фантастики. Так что стремление к идеалу во всем не удивительно. Мы сели, благо для меня было подготовлено место рядом с моей «подругой». Спасибо за возможность еще дольше находиться во френд зоне. Мама Гермионы открыла вино и разместилась с другой стороны от меня. Все приступили к ужину, но молчали, неловко. — Драко, может, ты расскажешь нам немного о себе? — прервала тишину миссис Грейнджер. — Я учусь вместе с Гермионой, как вы, наверное, знаете. У нас один курс, но разные факультеты. В этом году я также сдаю выпускные экзамены, — я не знал, что стоит сказать. Сердце билось очень быстро, даже дышать было немного трудно. — И что вы будете делать после школы, юноша? — присоединился к опросу глава семьи. — Я… Ну в планах многое… — Ничего конкретного значит, — продолжил мистер Грейнджер. Это было обидно. Гермиона заметила, что меня это задело, потому бросила испытующий взгляд на отца. Я честно не до конца понимал, какой выбрать путь после школы. Все последние месяцы я думал только о возможности быть с самой сексуальной и умной ведьмой. Наверное, это весьма безответственно. — Я должен перенять дела отца, но я боюсь, что это помешает мне быть кем-то стоящим. Лишь повторение чужой судьбы, то, что и так все ожидают от меня, — я не знаю, зачем начал все это говорить. Подобные идеи беспокоили меня еще со средней школы, но я предпочитал никому об этом не сообщать. Видимо все были немного шокированы тем, как быстро я превратил светскую беседу в обмен личными переживаниями. Гермиона смотрела на меня с зависшей в воздухе вилкой, которую она не успела донести до рта. — Хм, это весьма похвально, что вас посещают такие мысли. Это важно найти свое место в мире, — Мистер Грейнджер сказал это весьма доброжелательно. Видимо, он оценил мой ответ. Не знаю, как это работает, но маленькая откровенность сломала некую стену и оставшийся обед мы провели спокойно. Каждый успел рассказать какую-то забавную историю из жизни. Оказалось, что родители Гермионы вместе еще со школы, успели многое увидеть и испытать. Я узнал немного и о детстве моей ведьмы, она каждый раз немного краснела, но остановить маму у нее не получалось. Отец больше любил рассказывать об успехах дочери, в его глазах появлялась искра каждый раз, когда он произносил имя Гермионы. Мы успели поиграть в парочку детских игр, вроде крокодила. Я осмотрительно выбирал проигрывать, чтобы не задеть гордость главы семьи. Я смог понять, в кого гриффиндорка была столь азартна. Мистер Грейнджер растерял былую серьезность и громче всех выкрикивал правильные ответы. Когда время близилось к вечеру, старшее поколение ушло разбираться с посудой, и я наконец смог остаться на пару минут с Грейнджер наедине. — Я хочу украсть тебя сегодня ночью, — прошептал я ей в самое ушко. — Предлагаешь мне сбежать из дома? — Уверен, ночью этого даже никто не заметит, — я позволил себе ее приобнять, — сегодня все-таки праздник. Знаешь, в такие дни желания должны исполняться. — Кажется, я уже сделала тебе подарок? — она с вызовом приподняла бровь. — Это скорее подарок тебе от меня. Знаешь, небольшой Рождественский сюрприз. Я уверен, тебе понравится, — по ее глазам я понял, что она крайне заинтригована. — И как же ты предлагаешь мне сбежать? — Просто открой окно настежь ровно в 22.00, я заберусь к тебе и украду. — Полезешь по трубе? Моя спальня на втором этаже, — она закатила глаза, но при этом начала улыбаться. — Если ты забыла, то я волшебник, так что найду способ попасть к тебе. Ночью мою маленькую шалость никто не заметит. — И что дальше? Мы куда-то пойдем? — Просто доверься мне, тебе понравится, обещаю. — Хорошо, ровно в 22.00 открыть окно. — Мне пора, не хочу, чтобы твои родители думали, что я злоупотребляю вашим гостеприимством, — я целомудренно чмокнул ее в щеку и направился к выходу. Вся семья Грейнджеров проводила меня, и я направился гулять по магловскому Лондону в ожидании времени, когда смогу похитить мою принцессу. Рождество всегда заставляет людей становиться добрее, в этом тоже есть своя магия. Все ищут тепла и частенько находят его друг в друге, запираются в своих домах, украшают каждый уголок, пекут печенье. Пока я гулял, я видел детей, что бегают и бросаются снежками, парочек, что не могут ни на секунду отлепиться друг от друга, семьи, что источают истинную радость. Семья Гермионы оказалась милой, такой… простой что ли. Я люблю своих родителей, но с ними праздник был скорее возможностью показать силу, сплоченность врагам и друзьям, что по факту от первых ничем не отличались. Игры тут неуместны, можно увлечься и перестать держать лицо. По-настоящему светлыми были лишь моменты, когда все гости расходились, бальные залы закрывались, а мама, украв пару сладостей, прибегала ко мне в комнату. Мы сидели на полу у камина, ели конфеты, разбрасывая фантики. Она рассказывала истории из своего детства, вспоминала, как они с сестрами также сбегали и сплетничали всю ночь. Со стороны это могло выглядеть забавно: Нарцисса Малфой в дорогостоящем платье и колье, которое будто весило несколько килограмм, сидит на полу в детской и поедает шоколадных лягушек. Увы, это никогда не длилось долго, да и, когда мне исполнилось 15 наша маленькая традиция исчезла. Так смешно осознавать, что в доме Гермионы в Рождество больше магии, чем в моем собственном. Бродить по городу в праздник оказалось весьма интересной затеей, я даже не заметил, как пришло время возвращаться к дому моей девушки. Девушки? Подруги? Сегодня подходящий день, чтобы разобраться. Оказавшись под ее окном, я увидел, что доступ открыт. Да, использовать магию в магловском районе — незаконно, но иногда правила нужны, чтобы их нарушать. К тому же, я не был уверен, что смогу подняться по водосточной трубе. Когда я оказался в ее комнате, увидел испытующий взгляд Гермионы. — Тебя могли увидеть, это просто безрассудно, — сказала она, встав в позу со скрещенными руками. — Они подумают, что я - обычный эльф, которого Санта прислал, чтобы порадовать такую хорошую девочку, как ты, — я закрыл окно, подошел и достаточно нескромно ее поцеловал, дав волю рукам. — Ты безумно холодный, — она поежилась от холода в моих объятиях, — эльфы что, не умеют накладывать согревающие чары? — чудесно, она начала заигрывать со мной. — Я даже не заметил. Считай, меня согревали мысли о тебе, — вновь закатанные глаза, ей идет этот дерзкий жест в купе с улыбкой. — Теперь я могу узнать, что за Рождественский сюрприз меня ожидает? — Ты никогда не была терпеливой, — я вытащил из кармана небольшой платочек. Когда я его развернул, Гермиона увидела там два галлеона. — Ты решил подарить мне деньги? — Это портключ. Он перенесет нас в одно волшебное место, — с каждым словом ее глаза становились все больше и больше. — Малфой, ты сумасшедший! Где ты их достал? — Ох, Грейнджер, они легальны, честное слово, — она смотрела на меня, явно не веря сказанному, — Ох, ладно. Их достал для меня Забини, его мама очень близко общается с руководителем портального управления. Я бы не стал нас подставлять. Это просто короткое, но прекрасное рождественское приключение. Просто доверься мне. Где твоя смелость? Она немного помялась, но потом надела шапку, куртку и шарф. Подошла ко мне и стала с опасением смотреть на монетки. — Мерлин, Грейнджер. Все выглядит так, будто я предлагаю тебе закинуться веселящим зельем. — Смешно, Малфой, — сказала она, не скрывая сарказма, — мы должны вернуться к утру, ясно? Ты готов? Я кивнул, и мы синхронно потянулись и схватили монетки. После телепортации мы очутились в небольшом закоулке, я поймал Грейнджер, чтобы она не рухнула на землю. Да, последствия перемещений никто не отменял. — Драко, это просто отвратительно. Меня будто вывернуло наизнанку, — она почти висела в моих руках и глубоко дышала. — Сейчас пройдет, ты же знаешь, простые последствия путешествий на такие расстояния. — На такие, это на какие? Где мы? — видимо, любопытство взяло верх, и она покинула мои объятия в желании оглядеться. — Добро пожаловать в Прагу, мисс Грейнджер, — я схватил ее за руку и вытащил из нашего темного закутка на улицу полную фонариков и счастливых горожан, — Тут в ночь Рождества спать не принято. Имею смелость рассказать вам о наших туристических планах: пройтись по нескольким магическим площадям, выпить глинтвейна и поесть мучное. Тут прекрасные пряники, знаешь? Ну а если силы нас покинут, то мы можем пойти в номер, который ваш верный экскурсовод подготовил на случай особых холодов и усталости. Посмотрим из окна на снег, елки, местные домики. Она стояла практически с открытым ртом. Что ж, это как раз та реакция, которую я желал получить. В один момент она отмерла, притянула меня к себе и поцеловала. — Это настолько безумно, что я даже не могу поверить, что мы здесь. Ты и правда сходишь с ума, но я так счастлива. — Так и было задумано, знаешь? Я с рождения был окружен магией, но без зазрения совести могу сказать, что самым волшебным в моей жизни был этот вечер. План мы выполнили сполна, даже успели заглянуть на главную площадь магловского города. Около двух часов ночи Гермиона сказала, что ей нужно отдохнуть и потому мы отправились в гостиницу. Я выбрал что-то максимально уютное, без излишней помпезности, в стиле Праги. Оказавшись в номере, я зажег камин, скинул верхнюю одежду и плюхнулся на постель. Только сейчас до меня дошло, что кровать тут одна. А значит Гермиона может подумать, что это некий недвусмысленный намек. — Знаешь, я не догадался, но я ведь могу доставить тебя домой в Лондон сейчас, если тебе как-то некомфортно тут быть, — я присел и выжидающе на нее посмотрел. О, Санта, пусть она скажет «нет». — Думаю, что только здесь я и хочу быть. Мы можем не торопиться домой, я сказала маме, что ночью меня планируют украсть, — она посмотрела на меня весьма игриво. — Серьезно? Ты сказала родителям, что проведешь с парнем, которого они только увидели, всю ночь непонятно где? — Мерлин, ты утрируешь. Во-первых, я сказала только маме. Мы решили, что отцу знать пока… необязательно. И во-вторых, я уже взрослая девочка. А в-третьих, я хочу еще один подарок в этот особый день, — она подошла ко мне, встала между моих коленей, наклонилась и поцеловала меня. Учитывая сегодняшнее сексуальное рождественское платье Гермионы, наши постоянные поцелуи и ее игривый настрой, неудивительно, что сейчас у меня мог встать даже от легкого касания. — Кое-кто желает еще один подарок? Кажется, ты становишься избалованной. Мне это нравится. Так чего же ты еще хочешь получить от Санты в этом году? — Хочу его эльфа. Целиком, — она уселась на мои колени и зашептала, — Я хочу тебя, Драко. По-настоящему. Я совру, если скажу, что не предполагал подобного развития событий. Нельзя представить более романтичную атмосферу: Прага, Рождество, уютная комната и свет от камина. Наверное, это именно тот первый раз, который хочется подарить девушке. — Ты уверена? — Я заправил прядь волос ей за ушко, — Нам не нужно спешить. Говорить подобные вещи, когда у тебя в руках безумно горячая и сексуальная ведьма, — сложно. — Да, не нужно, — в самое ушко, — но мы и не спешим. Я готова. Тут она вдруг резко отодвинулась и сказала: — Или ты не хочешь меня? — у нее был такой голос, словно я только что предал ее. — Мерлин, Гермиона, ты — единственное, что я хочу, понимаешь? — она несмело кивнула, ее тело покинуло былое напряжение, — мне просто хочется, чтобы все было идеально. — Это будет идеально, потому что это будет с тобой, Драко. После этих слов сомневаться уже было глупо. Она хочет этого, хочет меня. Я поцеловал ее, ухватил за бедра, встал и уложил Гермиону на кровать. Честно, я нервничал. Конечно, среди чистокровных семей у юношей было принято получать базовое сексуальное образование. В библиотеке было несколько книг, которые рассказывали о том, как сделать брак более сносным. В том числе там был описан и процесс консумации брака. Так как невеста априори должна была быть невинна, то было несколько советов по тому, как облегчить для девушки это важное событие. По мнению автора аристократки заслуживали особого обращения со стороны мужа, поэтому все должно было быть максимально безболезненно. Надо, наверное, сказать спасибо 13 летнему мне, который крал эти книги по ночам. Не о состоянии будущей жены я тогда переживал, моему неискушенному разуму просто нужен был материал для дрочки. Самым сложным было не спешить, и я старательно следовал этому указанию. Я начал покрывать поцелуями ее шею. Я проводил пальцами по ее ребрам, кромке лифчика. Ее дыхание становилось тяжелым, совместными усилиями мы избавились от ненужного куска трикотажа и я смог припасть губами к ее груди. От нее пахло Рождеством, чем-то сладким и при этом пряным. Я сдвинул ее лифчик, чтобы добраться до соска. Когда я обхватил его губами, она нежно застонала и выгнулась мне навстречу. Вторую грудь я обхватывал рукой и параллельно пытался справиться с ее джинсами. Видимо в какой-то момент чаша ее терпения была переполнена и она просто притянула меня к себе, чтобы поцеловать, а после с необычайной скоростью избавилась от бюстгальтера и штанов. Она оставила на себе только трусики, хотя они выполняли только декоративную функцию. У меня появилась возможность насладиться красотой тела Гермионы, все ее изгибы были подчеркнуты золотым светом от камина. Мерлин, мне очевидно очень повезло. Было видно, что она немного смутилась от моего настойчивого разглядывания. — Ты просто великолепная, — сказал я. Она отвела взгляд, но улыбнулась. Я коснулся ее белья и понял, что оно насквозь мокрое. Черт, это восхитительно. От моего прикосновения она закатила глазки и немного выгнулась навстречу. Я знаю о чем ты просишь, дорогая. Я сдвинул ткань немного вбок, чтобы провести пальцами по ее нежным складкам. Это явно было правильным решением, ведь она простонала и вцепилась в ткань моего свитера. Я уже успел запомнить, какие прикосновения ей нравятся особенно сильно. Мне пришлось закусить губу, чтобы не выдать свой излишний восторг от происходящего между нами. Контроль был почти утерян, когда она запустила руку мне под свитер и легонько провела своими ноготками. Я решил, что это был некий намек, поэтому снял милую вещицу. Мне пришлось оторваться от ласк, что, видимо, вернуло ее в реальность: — Так все равно еще слишком много одежды, — она была вся раскрасневшаяся, в глазах горел настоящий огонь. Я ухмыльнулся ей и постарался достаточно быстро расправиться с ремнем, а также избавиться от брюк. Видимо, мои действия достаточно сильно ее раскрепостили и она сама потянула меня обратно на кровать, как можно ближе к себе. Мы целовались, не помню, чтобы хоть раз мы делали это настолько страстно. Мои руки активно гуляли по ее телу, губы иногда спускались к шее. Да, я явно оставил ей несколько следов, но и она не отставала, на шее точно будет несколько царапин. В какой-то момент ее бедра сами начали искать некого трения и поэтому я решил снять свое нижнее белье. Она поступила со своими декоративными трусиками схожим образом. Когда я вновь прильнул к ней с поцелуем, я почувствовал, что она напряжена. Уткнув голову ей в шею и превозмогая себя, я спросил: — Что-то случилось? — да, гребаное терпение, но мой член почти касался ее киски. Это было тяжко, блядски невыносимо. — Мне будет очень больно? — после этого вопроса я заглянул ей в глаза. Мерлин, ей страшно. И что мне стоит ей сказать? — Я постараюсь, чтобы не было. И ты можешь остановить меня, хорошо? — я нежно поцеловал ее в уголок губ и заметил, что она чутка улыбнулась. Она вернулась ко мне, к страстным ласкам. В какой-то момент она будто сама начала искать, как можно более близкого нашего контакта. О, Мерлин, позволь мне быть сдержаннее. Я опустил руку и направил член к ее входу. Нужно медленно, даже если я сейчас умру от распирающего меня желания. Постепенно я начал входить. Это было блядское блаженство, я не мог сдержать собственного стона. Она была чертовски великолепна, такая узкая и горячая. Да, безумно хотелось войти до упора и вбиваться со всей скопившийся страстью, но… Грейнджер глубоко дышала, закрыв глаза и сжимая мое предплечье. Я стал нежно целовать ее лицо, нашептывать, какая она умница. Это помогало, как мне кажется. Гермиона стала чуть более расслабленной, но я все равно улавливал легкие всхлипы. Я погрузился почти до конца, а потом двинулся в обратном направлении. Она слегка зашипела, но не отталкивала меня, поэтому я проделал эти действия повторно. — Мы можем остановиться, — я почти не верил, что говорю ей эти слова. Да, мне было просто неописуемо приятно, но не через ее боль. Будет еще много раз, я верю. Она открыла глаза, немного влажные, но все еще полные огня. И я почувствовал, как она сама поддалась навстречу моему члену. Черт, мне кажется, теперь глаза закатывались уже у меня. Я продолжил свои движения, каждый раз утопая в ощущении блаженства. При таких обстоятельствах я не был способен долго сдерживаться, поэтому покинул ее лоно и кончил на ее живот. Лучшее, что было со мной. Я упал на подушки рядом с ней, дотянулся до палочки и очистил ее. Натянув на нас одеяло, я обнял ее и легонько поглаживал талию. — Очень больно? — вопрос прозвучал уже ей в волосы. — Меньше, чем я представляла. Это было немного странно, но приятно… — я подумаю о слове «странно» чуточку позже. — Я прихватил зелье, оно должно помочь. Спасибо, это было волшебно, Грейнджер. — Выходит, ты это планировал и просто соблазнил меня? — она говорила это со смешинкой в голосе. — Ох, кто бы говорил про соблазнения. Ты помнишь свое сегодняшнее платье и трусики? Кажется, это ты главная соблазнительница, — мы вместе начали смеяться. Она повернулась ко мне лицом и провела по волосам рукой. — Я люблю тебя, — она сказала это с такой нежностью, что я даже слегка был шокирован. — А я тебя, — я чмокнул ее в нос, — Только вот кое-что мы должны уточнить. Ты любишь меня как друга или как своего парня? — Ох, я так и знала, что ты про это скажешь, — она улыбнулась и закатила глаза, — как парня, ясно? Ну и как рождественского эльфа, конечно.