Ответь мне хотя бы,
Тихо промолчав,
Что полюбив однажды,
Ответ твой таков,
Останется важным.
Скажи, что ты видишь.
Я желаю прозреть.
Ведь я то не вижу,
К какому халату
Ты пригорел.
Солнечный мальчик с копной, нерасчесанных и спутанных между собой, желтых волос шел по пустому коридору. Его уставшие голубые глаза бегали по замкнутым дверям, которые скрывали за собой таких же, как и он. Некоторые были опасны, как был опасен и он раньше. Парень поморщился от резкого толчка в голове. Боль немного утихла, и у него снова появилась возможность идти прямо. В голове все жужжало и скрипело, боль была просто ужасной, но блондин более или менее привык к ней. Он уже не помнил, когда был последний день без головной боли, и когда она вообще началась. Он много чего не помнил, но кое-что очень четко отпечаталось в его памяти — суд. Высокие потолки и большие окна, какие-то левые люди, пришедшие просто поглазеть на этого светлого парня, совершившего такой ужасный поступок. Но ведь это не он, он не виноват. Другой парень сделал это, другой. Это не он! Не его карать нужно! Человек в одеянии, похожем на большую черную простыню, молча, рассматривал какие-то документы, принесенные человеком в белом халате. Они всегда в белом, все всегда в белом. Почему? Белый сводит его с ума, не дает успокоиться. Почему этот цвет везде? — Суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора по делу, — произнес мужчина с бородой, вставая со своего трона. Он сделал еще пару шагов, войдя в пустую и темную столовую. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Воспоминания, огромной волной соленой морской воды, накрыли его с головой. Отпечатки прошлого остались везде. Абсолютно. — Ты мое солнце. Он повернулся на левый бок, смотря в глаза тому, кто только что произнес эти прекрасные слова. — Слышишь? — произнес черноглазый брюнет, — слышишь, как океан шумит? Блондин положил ладонь на щеку парня, поглаживая большим пальцем четко выраженную скулу. Как всегда бледная кожа, огромные фиолетовые мешки под глазами, указывающие на бессонницу парня, и выпирающие кости черепа. Но именно таким он ему нравился. Именно таким измученным и больным он его полюбил. — Судебное заседание окончено, — раздался громкий стук, разносящийся по аудитории эхом, и судья покинул свое место. — Нет-нет, — голубоглазый парень нервно завертел головой, следя за движениями, окружающих его, людей, — нет-нет, это не я, со мной все в порядке! — Уверен? — злобная ухмылка перекосила отвратительное лицо офицера, — скоро проверим, сука. Белая футболка, что была брюнету великовата, сползла с плеча, оголяя острую ключицу. Пальцы обожгло холодом тонкой кожи, но парень все же провел по ней пальцами, очерчивая контур вокруг выпирающей кости. Черные бездны внимательно смотрели за сменяющимися эмоциями на лице блондина, пока тот сосредоточенно считал ребра брюнета. — Слышишь? — переспросил он. Но было тихо, очень тихо. — Слышу, Саске, — произнес парень, шмыгая носом, — слышу. — Океан, — он перевернулся на спину, переводя свой серый взгляд на небо — я хочу увидеть океан. — Я тоже, — блондин поцеловал пальцы брюнета, — посмотрим на него вместе. — Вместе? — Да, вместе. Он боялся воды. Он боялся этой темной, что-то скрывающей, глубины. Он боялся волн и боялся рыб, живущих и плещущихся в этих волнах. Он боялся быть выплюнутым на берег, как какой-нибудь огромный кит. Он любил небо, любил, когда оно было спокойным и не имело ни одного облака. В такие моменты это небо похоже на его глаза. Оно такое же бескрайнее и глубокое, как его глаза. И снова эта невыносимая боль в голове. Снова тысячи игл впиваются в его затылок. И почему он не помнит, что было вчера вечером? Опять провалы. Он, что до сих пор не излечился? Перекошенное выражением ярости лицо блондина, окровавленные руки и растекающаяся алая лужа вокруг ног. Упав на колени перед мертвой девушкой, он принялся отрезать ее конечности тем же ножом, что только что колол ее плоть. Мясо противно хрустело. Блондин попытался разрезать кость, но безуспешно. Бросив это дело, он медленно отрезал пальцы, строя из них пирамиду. Темные тени столовой скрывали величайшие секреты всех людей, побывавших здесь. Хранили их тайны, как свои собственные, и не выпускали за пределы своих владений. Они хранили секрет и этого блондина. Секрет его второй личности, которой он не узнал за всю свою короткую и жалкую жизнь. Дрогнув от холода, он поплелся дальше, огибая белоснежные колонны и внимательнее всматриваясь в тени, пытаясь выяснить свой секрет. — Эй, Наруто. Парень медленно обернулся на голос, метая свой взгляд из стороны в сторону. В нескольких метрах от него стояла красивая розоволосая девушка. Ее испуганный взгляд изумрудных глаз будто бы проходил сквозь тело блондина и смотрел куда-то вглубь коридора. — Что ты здесь делаешь, Наруто? — она осторожно подошла ближе, опасливо протягивая к нему руку, — пойдем в палату. — Я не хочу, — его слабое тело поддалось вперед. — А надо, мальчик мой. Девушка повела его обратно по коридорам туда, откуда он только недавно вышел. Блондин повернул голову, высматривая буквы на табличке, висящей возле ручки одной из закрытых дверей: «Саске Учиха». — Почему это все еще здесь? — он резко остановился, устремив свой взгляд на написанное черными чернилами имя. — Он вернулся, — печально вздохнула она. — Что? Саске вернулся? — Тихо, успокойся. Завтра встретитесь, — немного добавив строгости в свой голос, цыкнула девушка. — Хорошо. Руки, что сжали его со всех сторон, были очень сильными. Эти люди завели его в помещение за решеткой из толстых прутьев. Блондина с силой толкнули в спину, от чего тот упал на холодный и грязный пол, вытирая грязь своими желтыми волосами. Удар пришелся на легкие, парень лежал на полу и, подогнув под себя ноги, хрипло кашлял. Все тело трясло от приступа сильного кашля, а слюни капали на бетонный пол. — Ты будешь всю свою жизнь гнить в психушке, тварь, — злобно прорычал толстый дядька в темно-синем костюме. — Но, — снова кашель, от которого помутнело в глазах, — это не я. — Хватит молоть чушь, уебище! — рыкнул второй офицер, стоявший чуть поодаль от блондина. Наруто стоял, мня кончик ткани своей футболки, посередине большого кабинета и выжидающе смотрел на главного врача. Та вечно отводила взгляд, чтобы не видеть небесных глаз парня. Уже пятый день подряд он приходит в кабинет к бабуле, прося об одном и том же. — Цунаде, — пропищал он, — ну, пожалуйста. Женщина все же посмотрела в его невинные глаза, желая ответить твердое нет, но что-то ее остановило. Она кинула быстрый взгляд на настенные часы, висячие почти под самым потолком, и снова посмотрела на парня. — Через каждые два дня в это же время, — начала бабуля, — в 14:33 вы встречаетесь на час. Ясно? Наруто засиял: в глазах появился радостный блеск, а губы растянулись в широкой улыбке. Он чуть ли не прыгал на месте, уже представляя, как они будут проводить время вместе друг с другом. Блондин был счастлив видеться с Саске даже по расписанию: каждые два дня в 14:33. Да, даже по расписанию. — Эй, Саске. Брюнет повернул голову в сторону парня и, выжидающе хмыкнув, ждал продолжения его речи. Но между ними повисла долгая неловкая пауза, разорвать которую оказалось очень трудно. В воздухе царили запахи легкого страха и эйфории. Как будто вот именно сейчас Наруто наконец-то откроет свой рот и скажет эти слова, скажет то, что желает сам и то, чего ждет Саске. Они оба молчали в ожидании этих слов друг от друга, но, ни одно слово не было произнесено. Саске отвлекся, на не пойми, откуда взявшегося кота, а блондин не мог понять, кому тот мяукает. Парень часто думал о том, почему у него не те же глаза, что и у брюнета. Ему так хотелось иногда взглянуть на его мир сумасшествия, что это желание пробирало до костей слабой дрожью. Так хотелось прикоснуться к тому, с чем он отчаянно боролся всю свою жизнь. Так хотелось внести себя в его мир, чтобы он никогда не забывал их нежные прикосновения и легкие поцелуи. Чтобы никогда не думал, что это было обычным ребячеством. Он обхватил руками лицо Саске и подтянул к себе, отрывая того от серого кота, неугомонно мяукавшего под ногами. Аккуратно дотронувшись своими губами до губ брюнета, Наруто потихоньку набирался уверенности. Ведь его не отталкивали, не посылали на три буквы и не били по почкам. Осторожно просунув язык в рот Саске, он боязливо коснулся десны, потом провел по зубам. Брюнет положил руку на плечо парня и тоже начал работать языком, вытягивая его и дотрагиваясь до языка Наруто. Буквально пара секунд неуверенности и их языки переплетаются в французском поцелуе. А стоявшая за углом Сакура ахает от увиденного и продолжает стоять, не зная, нужно ли вмешиваться в происходящее или нет. — Наруто, — Цунаде нахмурилась и внимательно посмотрела в глаза парня, — ты помнишь, что было пару минут назад? — Нет, — голос дрогнул от страха. — Ты выкинул почти все стулья из столовой в окно, Наруто, — серьезно произнесла женщина, — что же с тобой делать, прогресса вообще нет. — Извините. — Да за что ты извиняешься, — вздохнула он, — ты в этом не виноват. Блондин вышел из кабинета бабули Цунаде поникшим. Он боялся себя, боялся того, что мог сделать. Он боялся причинить кому-нибудь вред, а особенно Саске. Особенно он боялся сделать больно своей луне. Учиха неподвижно стоял, во все глаза, смотря на пораненную ладонь и капающие с нее капли горячей крови. — О Господи, Саске, — он упал коленями на холодную плитку, хватая парня за руки и прижимая их ко лбу, — я не хотел, прости меня, прости меня. — Тихо, успокойся и встань, — голос звучал довольно уверенно, даже слишком уверенно для Учихи. Он поднял блондина за плечи и прижал его к себе, заключая в объятья и нежно поглаживая по желтой макушке. Он успокаивал и его, и себя. — Идиот, — прошипел Саске на ухо парню, — мне совершенно плевать насколько больно ты мне сделаешь, я все равно буду рядом, солнце. — Спасибо, — тихо прошептал Наруто, зарываясь носом в жесткие черные волосы и оставляя красный след на плече парня. — Я люблю тебя, Наруто. — И я люблю тебя, Саске. Жаркое дыхание, редкие стоны и два оголенных тела. Саске покрывал нежными поцелуями шею и ключицу блондина, выводя незамысловатый узор на его коже. Пальцами он тер набухшие соски, слушая стоны своего солнца. Отстранившись от шеи Наруто, он приподнял его и положил его зад на свои бедра. Схватив возбужденный орган блондина, Саске наблюдал за изгибающимся в спине от удовольствия парнем. — Я, — брюнет сглотнул, — могу войти? Наруто приподнялся на локтях и дотянулся до губ Учихи, прикусывая его нижнюю губу. — Да, — выдохнул он в поцелуй. Саске положил одну руку на грудь блондина, второй начиная растягивать его анус. Наруто застонал от боли, когда парень вставил третий палец. — Извини, — прошептал он в плечо блондина. Саске вставил орган в Наруто, тот тут же произвел тихий стон. Порой, свирепо бьющиеся об берег волны, бывают пугающими, а порой и нет. Два парня шли вдоль берега, оставляя после себя следы, которые тут же смывал океан. Да, они наконец-то вырвались на свободу, вырвались из этой душной тюрьмы для их душ, где их пытались излечить. Где люди пытались справиться не только с их заболеваниями, но и с их природой. Мерзкое место, в которое они больше не хотят возвращаться. И даже если их найдут на этом берегу океана, они не вернутся в это место провонявшее гнилью и тупым скотом. Пальцы переплетались в плотный замок, держащий их друг возле друга, а глаза восхищено смотрели вдаль. Наруто ненавидел себя. Он ненавидел себя за то, что его вторая личность вышла такой дикой. Ненавидел себя за то, что влюбился в этого придурка Саске. Ненавидел себя за то, что Сакура и бабуля Цунаде будут рыдать. Ненавидел себя за то, что прожил настолько бессмысленную жизнь. Ненавидел себя за то, что так и не исполнил свою детскую мечту. Ненавидел себя за то, что неуважительно относился к своему крестному Джирайе. Ненавидел, себя за то, что каждый день желал сожрать на обед отраву, или просто уснуть и не проснуться. Наруто ненавидел себя за то, что собирался сделать. — Как дела? — задал он вопрос, стоящему рядом с ним, брюнету. — Отлично, — рассмеялся тот, — А у тебя? — То же самое, — блондин лучезарно улыбнулся, открывая все свои тридцать два зуба на всеобщий обзор. — Спасибо тебе за все Наруто. — И тебе спасибо, Саске-кун. Вода была до жути тяжелой и холодной. Конец сентября явно не был сезоном утопленников. Вода хлюпнула над головой, проглатывая их целиком. Вода ужасно щипала глаза, но это не мешало Наруто рассматривать яркие коралловые рифы, находящиеся на песочном дне, на которое они быстро опустились. Желтые, зеленые и розовые ветки торчали в разные стороны. Это было красиво. Наруто был счастлив увидеть такую красоту перед смертью. Он повернулся к Саске. Его глаза были открыты, зрачки поддернуты серебристой пленкой, а изо рта с булькающим звуком выходили пузырьки воздуха. На лице блондина отразился ужас. Он не хотел видеть его мертвое тело. С застывшим на лице кошмаром, Наруто отдал свою душу бушующему океану. Навсегда. Больше он не боялся глубины. Больше он не боялся воды.